Стадия 1
Больной знакомится с онемэ. Деструктивное влияние психокода пока еще мало, и больной сохраняет способность к самостоятельным размышлениям.
Тем не менее, онемэ уже начало свое пагубное воздействие на его мозг.
Пациент становится беспричинно счастлив, невнимателен, зачастую витает
в своих мыслях. Может пытаться рассказывать окружающим об «одном
прикольном мультике», пересказывать куски сюжета. Осторожно!
Деструктивное воздействие онемэ слабеет, но не исчезает до конца при
устном пересказе. Избегайте разговаривать с больным об онемэ,
переводите разговор на любые достаточно серьезные вещи, способные
заинтересовать здорового человека: на баб/мужиков, пиво,
молодежную музыку, актуальные голливудские фильмы. Активно используйте
еще не до конца уничтоженные социальные инстинкты больного, высмеивайте
его: «Ты че, братан, мультики смотришь?!»

Стадия 2
Больной привыкает к онемэ. Предубеждения и соц. инстинкты
уничтожены, способность к самостоятельной мысли практически подавлена.
Больной отвлечен, рассеян, витает в облаках. Простые человеческие
удовльствия теряют для жертвы свою значимость. Пациент безынициативен,
пассивен, ни к чему не стремится, легко теряет бдительность, наивен. В
речи появляются словечки-паразиты «нэ», «со ка», «гоменнасай»,
«аригато», «охайо!!», «мощи-мощи», «Итадакимас» или «и-тэ-тэ-тэ-тэ»,
«каваий, ня?». Любимые фразы: «Неохота», «А нафиг оно мне надо», «Лучше
я дома онемэ посмотрю», «какая разница, всё равно МЫ ФСЕ УМРЁМ!!!»

На этой стадии лечение уже крайне затруднено, поскольку больной
не в состоянии более нормально реагировать на внешние раздражители.
Рекомендуется переходить к принудительному лечению с безусловным
отрывом пациента от наркотика. Коллекцию онемэ, обычно собираемую
больным в этот период, следует уничтожить, по возможности, вместе со
зданием, где она хранится: не стоит лишний раз рисковать, приближаясь к
источнику заразы лично.

Стадия 3

Больной живет онемэ. Человеческий разум полностью подавлен
паразитом. Жертва слабеет на глазах, становится неопрятной,
отвлеченной, пофигистичной. В этот период больной может прекратить
посещение школы/института/работы, или сделать его нерегулярным.
Зачастую больные предпочитают заниматься просмотром онемэ по ночам
(вероятно, действует какой-то не до конца уничтоженный комплекс стыда),
поэтому больного на третей стадии легко отличить по красным кругам под
глазами. Интересы больного ограничены лишь онемэ и его просмотром, все
остальные предложения даже не рассматриваются, отметаясь еще на уровне
подсознания. Также в это время психокод заставляет больного активно заниматься отакой
— распространением онемэ среди окружающих его здоровых людей. С
нездоровым блеском в глазах жертва отлавливает людей в темных
коридорах, и шепотом навязчиво предлагает им заняться просмотром
«Покемона». Говоря о предмете своей страсти, больной может делать
возвышенное лицо и совершать вращательные движения туловищем, а также
прижиматься телом к отакуемому.

Лечение больных третей стадии практически невозможно. Курс
антинаркотической зависимости под наблюдением опытных психологов
помогает снизить напряжение, но лишь в редких случаях. Существует также
несколько перспективных, но крайне опасных методов воздействия. Первый
из них предполагает внедрение в тусовку наркоманов и осознаное
доведение себя до первого уровня заражения, с тем, чтобы выбирать для
друга максимально безвредные экземпляры онемэ, и остановить этим
развитие болезни. В это время другие, здоровые люди займутся влиянием
на больного извне. К сожалению, до сих пор подобные эксперименты
заканчивались лишь затягиванием еще одного здорового человека в онемэ.

Стадия 4
Больной становится «отаку». В нем больше нет личности, эмоций,
интересов — его тело служит лишь вторичной деталью для ежедневного
просмотра онемэ. Больной прекращает отаковать окружающих, считая их
недостойными того, чтобы посвящать их в таинство онемэ. Отака
возрождается на новом уровне, когда больной начинает рисовать манго или онемэ, сочинять рассказы или романы, писать сценарии для онемэ-сериалов, создавать музыку, организовывать онемэ-парти. В узком кругу
больной практически безвреден, поскольку общается на русифицированном
японском, так что понять его не могут ни японцы, ни русские