Без чувств. Глава 23 Ч.1
Глава 23.
Красный диск солнца медленно опускался за горизонт, отсчитывая последние минуты дня. Этот длинный и богатый на события день, наконец, закончился. Нападение на Коноху провалилось, ведь вражеские шиноби не знали, что Хокаге было известно об этой акции. Сарутоби пришлось сделать тяжелый выбор и подставить под удар жителей, пришедших посмотреть на третий этап экзамена. Он прекрасно понимал, что если вражеские шпионы, находящиеся на стадионе, почувствуют неладное, то атака начнется незамедлительно. Во время боев, бойцы АНБУ эвакуировали жителей в убежище, а рядовые шиноби занимали оборону в опустошенных домах. Пока горожане надрывали глотки, надеясь, что именно их фраза долетит до генинов, находящихся на арене, шиноби ждали нападения…
Уже вечером всю деревню облетела новость о смерти Третьего Хокаге. Его тело было прибито к обожженному деревянному столбу. Меч прошил грудь насквозь и вышел с другой стороны столба. Лицо старика было спокойно, а губы застыли в легкой усмешке, словно тот просто решил вздремнуть. Убийцу определили быстро. Будучи еще шиноби Конохи, Орочимару очень любил эту игрушку. Острое и прочное лезвие Кусанаги не знало преград, а способность к изменению длины лезвия делала его обладателя поистине опасным противником. Тот факт, что санин-отступник оставил оружие, наводил на некоторые мысли, но это были всего лишь догадки…
Прощание с погибшими проводилось на следующий день, вечером. К этому времени смогли разобрать завалы на стадионе, проверить каждый дом на предмет тел. Вся деревня собралась на главной площади, чтобы отдать дань памяти. Все были одеты в черные одеяния, которые указывали на траурное настроение. Черные тучи не пропускали ни одного лучика солнца, а дождь, барабанящий по крышам близлежащих домов, ухудшал и без того паршивое настроение. Прощальная церемония длилась не один час, ведь многие жители подолгу задерживались возле той рамки с черной ленточкой, в которой была фотография близкого человека. Терять близких всегда тяжело, а оправиться от внезапного несчастья очень непросто. Видя фотографию человека, ты не до конца осознаешь, что произошло. Как за пару минут можно поверить в то, что его нет? Обычным горожанам этого не понять, а вот шиноби, жизнь которых проходит, словно по лезвию клинка, понимают и осознают всё быстрее.
Фотографии с ликами погибших располагались в определенном порядке. По центру стоял большой портрет Сарутоби Хирузена. По сторонам располагались фотографии шиноби, погибших в этой битве, а самыми крайними оказались лики горожан. Получалась некая иерархия, образованная фотографиями. Такой порядок был символичен и подсознательно вызывал у людей уважение к власти. Даже в такой темный и нерадостный час находились люди, готовые извлечь пользу даже со смерти. Это было низко, подло, бесчестно и бесчеловечно. Да, вот, пожалуй, именно те слова, которыми можно охарактеризовать касту людей, стоящую отдельно от всего мира. Все они собрались с одной целью – ради борьбы за власть. И даже нашлось слово, чтобы описать все их поступки... Политика.
Столь ужасное событие, произошедшее в жизни генинов, которые вроде бы совсем недавно окончили Академию, оставило свой неизгладимый след. Они надолго запомнят этот хаос, крики и страх, посетившие их во время эвакуации со стадиона. Но самым «ярким», пожалуй, станет потеря одного из своих друзей. Его смех, дерзкое поведение и вспыльчивый характер навсегда останутся в памяти юных шиноби. Недавние выпускники Академии оставляли цветы у фотографии Инудзуки Кибы – генина, отдавшего жизнь за благополучную доставку горожан со стадиона в убежище, находящееся в горах с ликами Хокаге. Лишь его острый и тонкий нюх смог различить среди людей врагов, скрывающихся в толпе. Только он один мог оказать сопротивление вражеским шиноби. Его храбрость, граничащая с безрассудством, помогла избавиться от четверых шпионов. Один из врагов смог незаметно перерезать горло маленькому щенку, злобно лающему на квартет, одетый в длинные плащи, не смотря на жаркую и солнечную погоду. Озлобленный хозяин с яростью бросился на чужаков, нанося раны своими длинными когтями. Неравная схватка окончилась «ничьей». Четверо вражеских шиноби лежали в неестественных позах, а Инудзука Киба сидел, прислонившись спиной к полуразрушенной стене какого-то здания, поглаживая мертвое тело своей собаки. Эти двое были неразлучны с того самого момента, как только познакомились. С первых мгновений встречи они стали лучшими друзьями, и, пускай щенок с белоснежной шерстью не умел разговаривать, шиноби понимал его без слов, словно слыша голос пса, который мог лишь скулить и лаять. Эта потеря, словно контрастный душ, озарила генинов, дала понять весь ужас и всю ненависть этого мира. Многие оставляли цветы у его фотографии, а где-то во дворе, слегка заглушаемые шумом дождя, выли псы. Это лучшее прощание, которое мог услышать в свой адрес член клана Инудзука. Если бы только он мог это услышать…
А церемония всё продолжалась. Различные мысли посещали головы людей, собравшихся на этой маленькой площади. Одним из таких людей был Хъюга Хиаши. Во время боя Кина и Шикамару он неотрывно следил за противниками своим Бьякуганом. Его удивила СЦЧ неизвестного генина. Она была столь разветвлена, а её свечение было настолько сильно, что главу клану Хъюга посещали различные неприятные мысли. Когда комментатор объявил перерыв, Хиаши решил обо всем поговорить с Хокаге, благо его статус ему это позволял, но неожиданный уход Сарутоби со стадиона нарушил все его планы. Решив последовать за Третьим, носитель Бьякугана вышел со стадиона. Использовать свои глаза для поиска Сарутоби он не стал, ибо считал это низким поступком для главы сильнейшего клана. Если бы он только смог переступить через свою гордость… Неожиданные взрывы нарушили все его планы…
Схожие мысли были в тот момент и у Хатаке Какаши, который хотел поговорить «по душам» с Кином после его выходки, да и задать пару вопросов Хокаге тоже было бы не лишним. Но водоворот мыслей резко оборвался, когда Копирующий ниндзя увидел фото улыбающегося ребенка. Его короткие каштановые волосы, черные глаза и широкая улыбка, открывающая вид на рот с неполным набором зубов, вызывали у шиноби чувства боли и вины. Да, именно этого ребенка он не смог спасти на стадионе. Именно этого малыша раздавило камнем, упавшем сверху. Чувство вины съедало его изнутри, оно становилось просто невыносимым, когда он смотрел на женщину, которая сидела около фотографии и не могла унять слез. Одного взгляда на эту убитую горем женщину было достаточно, чтобы понять, что это мать погибшего ребенка. Сложно представить ту боль и горечь, которые испытывает родитель, хороня своё чадо. Какаши положил два тюльпана у фото и медленно прошел дальше, вглядываясь в лица погибших. Он надеялся на то, что не увидит здесь знакомых лиц, но необъяснимая тревога терзала его душу. Ноги едва не подкосились, когда Какаши увидел на фото улыбающуюся девушку с фиолетовыми волосами. На фотографии был виден лишь верх синего кимоно и улыбающееся лицо девушки. В памяти всплыл тот вечер, когда пепельноволосый видел её в этом наряде…
В Конохе проходил очередной фестиваль. Дневной свет замещали уличные фонари, висевшие на каждом метре. Сегодня исполнялось ровно десять лет со дня нападения Девятихвостого Демона-Лиса на деревню Скрытого Листа. День, ставший кошмаром, через год превратился в праздник. Конечно, человеку проще вспоминать о событиях, когда те подкреплены радостными и неприличными воспоминаниями. Только единицы не разделяли этого напускного веселья. Ни одна улыбка, ни бутылка крепкого вина или сакэ не могли заглушить боль утраты. Пока всё селение веселилось и отмечало этот «праздник», многие шиноби приходили на кладбище и оставляли цветы у могил своих близких и родных, которые навсегда останутся в памяти.
Хатаке пришел к небольшому мраморному памятнику. На небольшом постаменте стоял камень, по форме напоминавший кунай. Задумка была совершенно иная, ведь планировалось, что монумент будет больше похож на пламя, словно символизирую мифическую волю Огня. Стоя у памятника шиноби, погибшим в бою, начинаешь осознавать, что никакой воли нет. Вместо неё только судьба и рок, от которых никуда не деться. Какаши положил две лилии и неотрывно всматривался в два имени, высеченные в камне. Конечно, среди этих имен были и другие знакомые Какаши, но эти двое стали для него семьей, пусть и ненадолго. Хатаке опустил повязку на глаз, закрывая свой знаменитый Шаринган, развернулся и медленно пошел в сторону площади. Остановиться его заставила женщина, словно плывшая в сторону памятника. Её тело скрывало синее кимоно, а фиолетовые волосы были заплетены в красивую прическу. В стабильном положении локоны удерживались спицами, украшенными бижутерией. Девушка остановилась около шиноби, и только тогда Хатаке увидел букет цветов, покоившийся на её руках, словно ребенок.
- Привет, Какаши,- её мягкий молодой голос отдавал легкой грустью и печалью.
- П-привет,- ответил джонин.
- Неужели я так плохо выгляжу?- наигранно обиделась она, видя еще большее смятение на лице своего друга.
- Н-нет, ты выглядешь потрясающе.
Неловкая пауза затянулась. Они нечасто видели друг друга, а когда встреча всё же происходила, то дело не заходило дальше пары оброненных фраз. Сейчас им предоставилась возможность поговорить, но то ли место встречи, то ли обстоятельства мешали нормальному разговору.
- Как ты?- спросил Какаши. Он решил начать разговор с вполне стандартного вопроса.
- Нормально,- горько улыбнулась девушка.- В АНБУ скучать не приходиться. Да и ты сам это прекрасно знаешь, ты ведь почти легенда.
- Да какая легенда? Если бы не он,- Какаши бросил взгляд на монумент.- Если бы не он, кем бы я стал?
И снова эта неприятная пауза. Может, всё дело в атмосфере? Тяжело разговаривать, когда душа и разум хотят остаться наедине.
- Я слышала, тебя хотят сделать наставником генинов.
- Да, но, наверное, мой экзамен слишком сложный.
- Бубенчики,- догадалась девушка, а Какаши подтвердил её слова легким кивком.- А как же правила?
- Ты знаешь ответ на этот вопрос,- прошлое за долю секунды пронеслось в голове, оставляя неприятный осадок.
- Да, извини.
- Ну ладно, я пойду. Удачи тебе.
- Пока.
Девушка направилась к памятнику, а Какаши медленно стал уходить. Он понимал, что в данный момент одиночество было лучшим лекарством. Легкий ветер донес до ушей джонина одну единственную фразу, которая ударила Хатаке прямо в сердце.
«Хаятэ, кто сделал это с тобой?»
Наруто лежал на кровати в своей комнате, закинув руки за голову. Он вспоминал вчерашнее нападение и не мог понять, почему он сразу не вернулся на базу. Какая-то неведомая сила тянула в сторону полигонов. Лис привык доверять своим чувствам, поэтому направился в другом направлении, прочь от намеченного маршрута. Через несколько минут скрытного передвижения по переулкам, опустевшим и полуразрушенным домам, стараясь не привлекать к себе внимания враждующих сторон, он вышел на поляну, которая и являлась тем местом, куда тянуло брюнета. Лис успел заметить небольшую группу шиноби, спешно покидающую поляну. Он успел отметить, что у одного шиноби было две пары рук, а у второго – две головы.
Этот небольшой клочок земли, который некогда был любимым местом для тренировки не одного поколения детей, был весь обожжен, а множество небольших воронок и опаленных возвышенностей изменили пейзаж до неузнаваемости. К обгоревшему с одной стороны столбу мечом был прибит шиноби, в котором Лис признал Сарутоби Хирузена. Жизнь медленно покидала его тело. Внезапный порыв ветра поднял с края поляны красную шляпу Хокаге и перенес её поближе к умирающему шиноби. Лис долго не решался выйти из тени дерева, под которым стоял, ибо боялся привлечь к себе лишнее внимание. Шиноби огляделся, пытаясь выхватить взглядом в кроне деревьев или на крышах ближайших домов силуэты людей. Но никого поблизости не оказалось, будто они поняли всю важность сего момента и решили оставить их одних.
Наруто несколько мгновений боролся с самим собой, прежде чем покинуть тень дерева и подойти к умирающему старику. Голос разума твердил ему о том, что это не его дело и что лучше покинуть это место и вернутся на базу, но чутьё, которое никогда не подводило своего хозяина, твердило об обратном. Сарутоби было трудно дышать, ведь кровь медленно заполняла его легкие, что приводило к кровавому кашлю и жгучей боли в груди. Его противник не подарил ему быстрой и легкой смерти, но сделал всё возможное, чтобы она стала неминуема. Шиноби Корня видел, что старик уже не жилец и хотел было уйти, но его запястье сжала хоть и дряхлая, но сильная рука.
- Стой,- прохрипел Сарутоби. Его слова едва достигли ушей Наруто.
Лис медленно повернулся и посмотрел на старика. Хватка шиноби ослабла, и он выпустил руку брюнета. Третий не мог поверить, что этот взгляд принадлежит двенадцатилетнему мальчику. Столько холода и непроглядной тьмы было в тех глазах.
- Я Вас слушаю, Хокаге-сама,- произнес брюнет, становясь на одно колено, всё же перед ним был глава деревни.
- Ты сильно изменился… Жаль, что ты,- приступ кровавого кашля бесцеремонно прервал Сарутоби. Едва откашлявшись, Хирузен сплюнул кровь, оставшуюся в горле.- Ты так вырос,- его рука, трясясь, достигла подбородка юноши, заставляя брюнета приподнять склоненную голову. Наруто стянул с головы капюшон, повинуясь непонятной силе.- Похож… Спасибо за Четвертого…
Наруто мог сказать, что делал это не ради старика, просто этот образ должен был ввести в ступор и деморализовать соперника. Шиноби никак не ожидал, что сделает приятный сюрприз Хокаге. Однако его не спрашивали, поэтому слова так и не сорвались с его губ.
- Сделай милость, скажи: «Я прощаю тебя»,- было видно, что старик едва держиться.
Наруто не мог ослушаться приказа, пускай Хокаге и не являлся его прямым начальником, но в иерархии власти он стоял выше Данзо.
- Я прощаю тебя,- произнес Наруто.
Рука, всё еще касающаяся подбородка, плетью упала на землю, потеряв всякую силу в мышцах. Наруто поднялся с колен и поспешил покинуть полигон. Он итак провел здесь слишком много времени. Ему не было дела до смерти старика, но если бы брюнет увидел бы себя в зеркале, то смог бы внимательно рассмотреть золотые глаза с вертикальным черным зрачком. За спиной шиноби Корня лежал уже мертвый Сарутоби Хирузен, однако по его виду нельзя сказать, что он умер мучительно. На лице старика играла улыбка, глаза были прищурены, будто спасаясь от света солнца. Для Третьего было важно услышать эти слова, пускай они прозвучали неискренне, а тот, кто их сказал, всего лишь выполнял приказ. Сарутоби было важно знать, что его самый страшный грех был прощен, даже если это и являлось иллюзией…
Церемония подходила к своему концу. Народ стал потихоньку расходиться. Дождь всё так же лил как из ведра, пробирая каждого человека до костей. Насквозь мокрая одежда, отсутствие солнечного света и этот проклятый дождь ухудшал и без того паршивое настроение. На крыше резиденции Хокаге на всю процессию смотрели старейшины и Данзо. У всех были разные мысли, но их объединяло одно – смерть Сарутоби, которая открывала новые двери для каждого стоящего здесь человека.
- Нужно выбрать нового Хокаге,- словно невзначай произнес Данзо.
- Всё уже решено,- резко ответил Хомура.- Кандидатура одобрена дайме.
- И кто это?- едва сдерживая свой гнев, спросил Данзо.
- Цунаде Сенжу,- ответил за старейшин мужчина, только что вошедший на крышу.
- Ты?!- Шимура не смог сдержать своего удивления.
- Здравствуйте, Хомура-сан, Кохару-сан, Данзо-сан,- мужчина слегка склонил голову перед ними, однако его жест был больше похож на насмешку. Как же всё-таки раздражало его произношение и интонация голоса.
- Что ты забыл здесь?- спросила Кохару. Её глаза смотрели с вызовом на человека, укутавшегося в темный плащ. Все здесь присутствующие знали, кто перед ними.
- Пришел поблагодарить вас за ту возможность, что вы мне предоставили.
- Ни ты один вынес пользу из этого,- Хомуре не нравилась сея беседа, смысл которой он не понимал.
- О-оу, вот как. Не могли бы вы вернуть мне мою игрушку,- наверное, впервые на их памяти, этот человек чего-то просил.
- Нет.
- Чтож, этого и следовало ожидать. Кстати, Данзо-сан, как ваши глаза,- мужчина сделал акцент на последнем слове.
- …
- Неужели время вышло? Ладно, я пойду. Еще раз спасибо. Данзо-сан, не могли бы вы отозвать своих псов, а то моё терпение скоро кончится.
- Волк,- сказал глава Корня, и тут же перед ним появился шиноби.
- Да, Данзо-сама.
- Задание отменено. Возвращайтесь.
- Есть,- шиноби моментально исчез, оставляя в легком недоумении старейшин деревни. Данзо не мог и подумать, что неизвестным шиноби, о котором ему доложили и за которым он приказал установить слежку, поверив своему шестому чувству, окажется именно им.
- Спасибо.
Мужчина покинул крышу, оставляя стариков наедине с непрекращающимся дождем.
- И что ему было нужно?- спросил Данзо.
- Не знаю, но он ничего не делает просто так,- задумчиво произнесла Кохару.
- И как скоро мы увидим нового Хокаге?- язвительно спросил Шимура.
- Мы дали ему две недели.
- Кому?
- Ему,- указал Хомура на человека, который последний подошел к фотографии Хокаге и положил цветы.
«Сегодня просто какой-то день встреч,»- подумал глава Корня, смотря на человека, на которого указывал палец старейшины в очках. Не узнать в мужчине легендарного шиноби было просто невозможно. Длинные белые волосы, словно иголки ежа, торчали во все стороны. Две красные полоски, идущие от глаз по щекам, наверное, были для чего-то нужны, но их обладатель думал, что так выглядит круче. Лоб закрывает широкий металлический протектор с двумя маленькими рожками и иероглифом «Масло». Хаори, рубашка-сеточка, кимоно, хакама штаны, пояс оби, наручные протекторы, протекторы для лодыжек - казалось, всё это просто не может быть одето на одном человеке, но выглядело очень даже презентабельно. На ногах он носил гэта – деревянные сандалии в виде скамейки. Больших размеров свиток, висевший за спиной, дополнял весь этот немного абсурдный, но очень подходящий данному человеку, наряд. Джирайя поднял глаза вверх, на крышу резиденции Хокаге, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд.
- А что будет, если он не успеет за две недели?
- Ты и сам прекрасно знаешь, Шимура.
Пожилые люди еще долго смотрели вслед маленькой фигуре, удаляющейся с площади в поисках своей давней подруги.
Джирайя шел по улицам Конохи, иногда кивая жителям, узнавшим его. Жабий отшельник не был в стенах этого селения больше десяти лет. Слишком много он потерял, слишком много пережил. Дождь, идущий из серых туч, будто понимал, что твориться на душе шиноби. Тяжело было это принять, но осознание того факта, что его учителя убил друг детства, тревожило в душе казалось бы зарубцевавшиеся раны. Перед тем, как покинуть деревню, санин зашел в одну забегаловку. Пожилой мужчина, который заведовал этим заведением, сразу же узнал легендарного шиноби. Он вышел из-за стойки и подошел к мужчине.
- Здравствуй, Джи-чан,- крепко обняв, поприветствовал шиноби хозяин кафе. Старик имел полное право так называть санина, ибо помнил то время, когда тот, будучи еще мальчишкой, приходил сюда вместе со своей командой.
- Здравствуйте, Гин-сан. Как вы?
- Вопрос немного неуместный, учитывая данные обстоятельства, но… Всё хорошо. Давненько я тебя не видел. Мне всё еще с трудом верится, что тот глуповатый и неугомонный паренек стал выдающимся шиноби. Хе-хе-хе…
Годы начинали брать своё, и уже немолодой хозяин заведения медленно сдавал позиции, приближаясь к холодному, но неизбежному объятию шинигами.
- Подожди минутку, я приготовлю твой любимый рис.
- Нет нужды, Гин-сан. Мне, пожалуйста, бутылочку сакэ за «тот» столик.
- Хорошо, только вот он занят. Какой-то мужчина настаивал на том, чтобы его обслужили именно за «тем» столиком.
- Я разберусь,- это была не угроза. Джирайя был не в том возрасте, чтобы каждую маломальскую проблему решать при помощи силы. Слова имели не меньше власти.
Санин направился к самому дальнему столику, который был скрыт от остальных посетителей матовой тканью. Это не было V.I.P. местом, просто с давних времен сюда приходили отдыхать те, кого хозяин заведения мог назвать своими друзьями. Эти люди хотели тихо посидеть в скромной компании, поэтому был и придуман такой маленький уголок покоя… Доски скрипели под ногами санина, запах еды, готовившейся на кухне, проникал в зал, смешиваясь с табачным дымом. Своеобразный запах опьянял, заставляя непроизвольно расслабиться. Джирайя отдернул ткань и зашел в «уголок спокойствия». Может это просто воображение, но Джирайе показалось, что шум зала притих. Он увидел мужчину в темном плаще с капюшоном. Тот сидел в углу стола, а на деревянной поверхности, покрытой лаком, стояла бутылка сакэ, неоткрытая, как сразу же определил санин. Беловолосый присел напротив незнакомца, поставив свой огромный свиток рядом с собой, и пытался всмотреться в лицо незнакомца, но свет наотрез отказывался проникать под капюшон.
- Извините, но не могли бы вы освободить этот столик?- Джирайя надеялся, что его статус и немалая известность сыграют свою роль и просто задавят своим авторитетом незнакомца.
- Неужели моя компания тебе настолько противна, Джирайя?- вопросом на вопрос ответил мужчина.
Наверное, Джирайя побледнел, но тусклое освещение не позволяло этого увидеть. Первой мыслью санина стало желание разорвать своего собеседника на куски. Глубокий выдох помог справиться с нахлынувшими эмоциями.
- А я уж подумал, что ты разнесешь всё заведение,- язвительно произнес незнакомец.
- Что ты здесь забыл, Орочимару?- сквозь зубы процедил санин. Эта беседа была ему не просто неприятна, она его бесила. Тот, кто убил его учителя, сидит сейчас всего в метре перед ним, да еще и шутит.
- Тоже, что и ты, Джирайя. Здесь не только твои воспоминания.
Ткань отодвинулась в сторону, и в уединенный уголок зашел Гин, неся на маленьком подносе керамическую бутылку и две пиалы.
- Вот, Джи-чан, твой заказ. Я принес еще одну пиалу. Думаю, вам есть о чем поговорить, да, Оро-чан?
- Спасибо, Гин-сан,- сказал Змеиный санин, снимая капюшон. Отступник ничуть не смутился такого обращения, ведь, будучи еще ребенком, он свыкся с тем, что хозяин кафэ не мог запомнить длинных имен.
- Вы знали?!
- Конечно. Ты думаешь, что я бы мог отдать этот столик кому угодно!? Посетитель не всегда прав. Ну что ж, не буду вам мешать.
Старик ушел, а между санинами повисла долгая пауза. Джирайя рассматривал деревянную поверхность стола и невольно улыбнулся.
- Ты помнишь это?- спросил он у Орочимару, указывая на какие-то каракули, выцарапанные на столе.
- Да. Ты пытался объединить наши имена в один иероглиф. Тогда казалось, что это выглядит круто,- Джирайя не мог поверить своим ушам. Он отчетливо слышал грусть в голосе шиноби. Следующий вопрос внезапно слетел с губ отшельника:
- Почему ты это сделал?
Орочимару бросил взгляд на бутылку, потом кивнул на пиалы. Джирайя всё понял и молча налил алкоголь. Выпивая свою порцию спиртного напитка, санин заметил, что его друг как-то странно взял пиалу. Орочимару взял пиалу двумя руками, словно тисками, и выпил её содержимое. Увидев вопросительный взгляд собеседника, Орочимару ухмыльнулся и закасал рукава. Он не боялся показать свою слабость перед этим человеком. Джирайя внешне был спокоен, но внутри него бушевали эмоции, при виде двух обрубков. Руки заканчивались в раойне кистей, представляя собой смесь обгоревшей плоти и кусками рваной кожи. Самым необычным являлось то, что концы рук изредка кое-где светились синим.
- Я был удивлен не меньше тебя. Видимо «Профессор» хранил много секретов,- эта фраза вернула Джирайю к реальности и заставила оторвать взгляд от конечностей собеседника.
- Так почему ты это сделал?- вряд ли это знание что-то изменило бы, но санину было важно знать ответ на этот вопрос.
- Ты же знаешь, я ничего не делаю просто так,- и снова эта хищная улыбка и безумный взгляд.
Никто больше не проронил ни слова. Два врага, которые когда-то были друзьями, пили в тишине, разбавленной доносившимися шумами из зала. Через час Орочимару накинул капюшон и встал из-за стола. Джирайя не пытался остановить его. Зачем?.. Глянув на пустые бутылки, стоявшие на полу у скамьи, санин тоже стал собираться. Ему предстояла нелегкая задача – найти нового Хокаге. Отшельник закинул свиток за спину и вышел в общий зал, отбросив в сторону матерчатую ткань.
- Уже уходишь, Джи-чан?
- Да. Вот возьмите,- шиноби достал кошелек и вынул несколько купюр.
- За счет заведения,- улыбаясь, сказал старик. Джирайя спрятал кошелек вместе с деньгами. Он знал, что переубедить хозяина забегаловки не сможет, это его только обидит.
Старик проводил шиноби к выходу. Дождь понемногу стихал, а солнце всё чаще стало показываться из-за туч. Хозяин кафе, стоя у двери, бросил вслед уходящему санину всего одну фразу:
- Не вини себя. Ни ты один потерял своего учителя…
Джирайя никак не ожидал, что сможет найти свою старую подругу так скоро. Не прошло и недели, как санин покинул Коноху под аккомпанемент дождя. Долгожданная встреча произошла в городе Отафуку в одном из баров. Устав после долгого пути, отшельник решил снять усталость с помощью пары миллилитров сакэ. Какого же было его удивление, когда за одним из столиков он увидел Цунаде. Хотя, нужно признать, что на лицо он обратил внимание не в первую очередь.
Долгий разговор с Цунаде и её ученицей Шизуне принес свои плоды. Выдвигаться они решили на следующее утро, решив, для начала, отметить свою встречу парой бутылочек горячительного напитка.
Утро для Джирайи началось очень оригинально. Он проснулся от холодной воды, вылитой на его голову. Резко сев, санин сразу понял, что совершил ошибку. Голова трещала так, словно внутри некий старый монах колоколом приглашал верующих собраться на молитву, и, судя по ощущениям, идущим из живота, верующие пытались проложить себе путь к голове от желудка. Несколько секунд мужчина боролся сам с собой и всё же смог заглушить рвотные порывы. Когда шум в голове стих, шиноби разлепил зажмуренные глаза, после чего резко их закрыл, спасаясь от яркого солнечного света. Собравшись с силами, отшельник медленно открыл глаза, пропуская сквозь маленькие щелочки немного света. Постепенно он смог полностью открыть глаза, что позволило ему осмотреться. Он сидел на полу в небольшой комнате с двумя одноместными кроватями. Зеленые шторы аккуратно свисали по бокам большого приоткрытого окна, а небольшой ветер слегка тревожил одну из них. Около окна стоял деревянный стол и два кресла, обтянутых коричневой тканью. На них и сидели его вчерашние знакомые, мирно попивая чай и наблюдая за потугами мужчины. Джирайя почувствовал легкие тычки в бок и посмотрел вниз. Увидев маленького поросенка, пьющего воду из лужи, в которой сидел санин, шиноби резко отстранился, после чего схватился за голову, которую прошила боль. Легкий стон вырвался из его губ.
«Всё, надо завязывать,- думал Джирайя, украдкой поглядывая на животное.- Уже свиньи мерешатся. Хотя, почему свиньи, а не белочки?»
В который раз мужчина обещал себе больше не пить. Такое случалось всякий раз, после веселого вечера и тяжелого похмельного утра. Он находил тысячу причин, из-за которых перестанет пить, но всякий раз возвращался к этому вредному, но от части приятному занятию.
- Ты как?- спросила Цунаде, но особой заботы в голосе он не услышал. Женщина выглядела довольно таки неплохо, учитывая тот факт, что вчера пила не меньше его.
«Опять её медицинские навыки. Черт!»- Джирайя в сердцах завидовал такой крайне необходимой способности. Многие бы отдали всё на свете, лишь бы после долгого застолья не испытывать подобные чувства.
- Нормально,- ответил санин, наблюдая за тем, как женщины скривились и повернулись к окну. Видимо запах изо рта оставлял желать лучшего.
- Тон-Тон.
- Что?
- Поросенка зовут Тон-Тон,- повторила Сенжу.
Джирайя кивнул, мысленно поздравляя себя с тем, что его рассудок всё ещё в полном порядке. Оперевшись о рядом стоявшую кровать, шиноби поднялся с пола, получив при этом просто неописуемое «удовольствие». Комната словно двигалась вокруг шиноби, а желудок вновь напомнил о себе, пытаясь вернуть всю ту дрянь, что получил вчера. Кое-как дойдя до ванной, мужчина принял холодный душ и умылся, прогоняя всю слабость из организма. Через двадцать минут женщины видели не пьянчужку, а легендарного шиноби.
- Когда выдвигаемся?- бодро спросил мужчина.
- Да хоть сейчас,- ответила Цунаде.
Добив свой чай, женщины стали собирать свои вещи, которые легко уместились в одну наплечную сумку. А вот два металлических чемодана сильно контрастировали с внешним видом путешественников.
- Что там?- спросил Джирайя, надеясь ошибиться.
- Деньги,- ответила за учителя Шизуне.
«Это плохо,- подумал Джирайя.- Если Легендарному Сосунку повезло – жди беды.»
Расплатившись с хозяином гостиницы, троица покинула город. Мужчина еще долго вспоминал одобрительный и пошловатый взгляд владельца, которым он провожал их. Покинув город, троица, неспеша, шла по дороге, протоптанной тысячами ног за долгие годы. Когда-то давно здесь росла трава, но с увеличением города, сюда стали тянутся торговцы и искатели своей мечты. Они, будто стараясь запечатлеть свой путь, оставляли маленькие тропы или следы от колес повозки, и со временем эти маленькие метки расширялись, превращаясь в хорошо утоптанные песчаные пути.
Две блондинистые косички мерно покачивались в такт шагам. Легкие порывы ветра одергивали края зеленой накидки, под которой была одета светлая блузка, повязанная широким черным поясом. Укороченные темно-синие штаны закрывали полголени, а того же цвета туфли с каблуком добавляли немного роста. Красивое молодое лицо с фиолетовым ромбом на лбу и прекрасное тело с выделяющейся своими размерами грудью. Тяжело поверить, что этой женщине уже пятьдесят. Цунаде сжимала в руке кулон, который висел на шее. Её не покидали противоречивые мысли на счет поста Хокаге. Этот титул давал множество преимуществ, но плата за них была не маленькой. Раздумья санина прервала внезапная остановка спутника.
- Что случилось, Джирайя? Забыл «собрать информацию»?- она никогда не упускала возможности подколоть своего друга.
- У нас гости,- серьезно произнес мужчина, не отрывая взгляда от деревьев, стоящих по обочине дороги в десятке метрах от них.
Цунаде не стала спорить с ним, а лишь прислушалась к своим чувствам. Где-то в глубине сознания она услышала легкий тревожный звон. Цунаде не обращала на него внимания раньше, считая, что это связано с решением стать Хокаге. Тяжело было это признать, но боевого опыта у Джирайи было намного больше. На дорогу вышли трое неизвестных, одетых во всё черное. Наряд напоминал одеяния шиноби в дешевых фильмах, которые иногда показывали в Конохе. Их лица скрывали странные черные маски. Этот керамический аксессуар имел необычный спиральный рисунок в районе рта, витки которого начинались от прорезей для глаз.
- Кто вы? Что вам надо?- выкрикнула Шизуне, нервно поглаживая поросенка. Ответа они так и не дождались.
- Кто вы?- сердито произнесла Цунаде и топнула ногой. По земле пошли меленькие трещины, а с ветвей деревьев вспорхнули испуганные птицы, но эта угроза так и не возымела успеха. Трое шиноби, а в этом не было никаких сомнений, продолжали стоять в десятке метрах от Цунаде.
- Они не ответят,- подал голос Джирайя.
- Откуда вы знаете?- Шизуне не могла унять своего интереса. Она полагала, что два санина – это гарант безопасности, да и девушка была не лыком шита.
- Потом,- давая понять, что сейчас не лучшее время, ответил он. «Если оно будет,»- добавил про себя.- Их цель – Цунаде.
- С чего ты взял?- возмутилась санин.
- Шизуне и Тон-Тон отпадают сразу. Моя кандидатура вряд ли будет рассматриваться, ведь я не должен стать следующим Хокаге,- пытаясь улыбнуться, сказал Джирайя.
- Не время для шуток!- рассердилась Цунаде, но умом понимала, что её друг, скорее всего, прав.
Трое неизвестных шиноби приблизились на пару шагов, что заставило напрячься путешественников.
- Что,- хотела было спросить Шизуне, но Джирайя сильно толкнул её в сторону, а на то место, где совсем недавно находилась девушка, приземлился еще один шиноби, чей кунай вонзился в землю. Шиноби, разочарованный неудачной атакой, моментально скрылся в кроне ближайшего дерева.
- Ч-что это было?- испуганно спросила Шизуне.
Отвечать на этот вопрос никто не собирался. Санины поняли, что дела их обстоят намного хуже, чем казалось минутой ранее. Если завяжется бой, то придется не только концентрироваться на своем противнике, но и постоянно ждать атаки в спину от их подельника. Тем временем шиноби, облаченные в черные одеяния, стали действовать. Они быстро приближались, стараясь отсечь соперников друг от друга. Они действовали настолько слаженно, что Джирайя только и успел удивиться, как легко им это удалось. Из того, что он заметил, можно было сделать вывод, что противники им достались неудобные. Шизуне сражалась с девушкой, чью фигуру не смогла скрыть одежда. Цунаде уже всерьез сражалась с мужчиной, который, по первичным прогнозам, был быстрее её. Уворачиваясь от лезвия куная, Джирайя судорожно пытался придумать хоть что-то, что облегчило бы их задачу.
«Шизуне продержиться минут пять не более. Разница в скорости и опыте очевидна. Цунаде давно не сражалась, но она по-прежнему санин, а значит, минут десять у меня есть. Но тот мальчишка, что скрывается в лесу может стать проблемой.»
О том, что четвертый член команды именно ребенок, Джирайя только догадывался. Во-первых, он был небольшого роста, следовательно, либо это ребенок, либо карлик, либо старик. Во-вторых, слишком уж резки были его движения, что свидетельствует о достаточном запасе сил, поэтому старик отпадает. Вариант карлика санин даже не рассматривал, ибо никак не укладывался в голове.
- Где же этот мальчишка?- вслух произнес санин последнюю мысль, ударяя кулаком в грудь врага.
Его противник разорвал дистанцию и стал быстро складывать печати. Своей цели он добился.
- …
Джирайя не смог услышать название техники, ибо маска пропустила только какие-то непонятные звуки. Земля вокруг врагов треснула, и противники оказались внутри каменного куба. Джирайю окружала лишь тьма. Он слышал своё учащенное дыхание, а звук куная, доставаемого из подсумка, сказал и о присутствии здесь и его врага. Санин создал в руке Расенган, не обратив внимания на легкие трудности с манипулированием чакрой, и его синее свечение чуть отдалило темноту. Мужчина по-прежнему не видел своего врага, но света от техники вполне хватило на то, чтобы увидеть стену «темницы». Гладкая, исписанная узорами, она возвышалась на несколько метров, теряясь во мраке.
- Прошу не делать этого, Джирайя-сан.
- Какого?- санин просто опешил и рефлекторно попытался выхватить из темноты своего противника, но у него ничего не получилось. Причина сего действия была очень проста – враг говорил его голосом. Он был немного сух и безэмоционален, но не узнать свой собственный голос было невозможно.- Не делать «что»?
- Ваша затея не увенчается успехом. Расенгану не пробить эту стену.
Санин не удивился тому факту, что его план был раскрыт.
- Может вас смущает собственный голос?- безжизненно спросил незнакомец. Через несколько секунд он продолжил.- Так, возможно, лучше?
Теперь санин отчетливо слышал голос Цунаде.
- Пускай мужчина говорит мужским голосом, а то извращение какое-то.
- Неожиданно слышать это от вас, Джирайя-сан,- снова его собеседник разговаривал голосом санина.
Этот разговор «с самим собой» стал немного утомлять Джирайю, поэтому он со всей силы ударил Расенганом в стену куба. Произошел сильный взрыв, слегка оглушивший санина. Создав еще один Расенган, мужчина посмотрел на получившийся эффект, вернее, на его отсутствие. Стена не получила никаких повреждений, а санин заметил, что поддерживать технику становится труднее. Острое лезвие вошло в живот, а сильный удар в грудь отправил шиноби до ближайшей стены, ощутимо приложив спиной о холодный камень. Осев на землю, он схаркнул кровь и достал кунай. Рукой зажимая колотую рану, шиноби поудобнее сел на холодный пол куба. Санин понял, что земля под ногами осталась прежней, а не превратилась в одну из стенок куба.
- Я вас предупреждал.
Собственный голос стал раздражать Джирайю. Он быстро сложил печати и выкрикнул название техники:
- Катон. Великий Огненный шар.
Пока огромное пламя в форме шара продвигалось вперед, освещая стены и стараясь задеть противника, Джирайя, не останавливаясь, продолжал складывать последовательности печатей.
- Дотон. Адская трясина,- твердая земля превратилась в жидкое болото, засасывающее всё, что в нем окажется.
Санин сидел на стене и ожидал ответа от противника. Огненная техника разбилась о противоположную стену, на мгновение осветив помещение. Этих секунд хватило, чтобы увидеть приближающуюся опасность.
- Дотон. Земляная стена,- произнес название техники Джирайя, ударив ладонями в стену. От надвигающегося обвала его должна была спасти защитная техника, но ничего не произошло. Джирайя в последний момент понял, что стены куба были заряжены чакрой противника, поэтому техника не появилась. Огромные валуны, летящие сверху, завалили отшельника. Незнакомец достал из подсумка фонарик и тщательно осветил место обвала. Он видел, как копна белых волос медленно утопает в болоте. Тяжело создать такую технику так, чтобы потолок остался невредим, но, совершая эту атаку не в первый раз, шиноби знал, что его труды окупятся сполна. Он не ожидал, что легендарный шиноби окажется настолько слаб. Подождав еще несколько минут для верности, он отменил свою технику, и куб исчез, давая возможность увидеть, как идут дела у команды…
Цунаде увернулась от удара холодного оружия, отскочив на пару метров в сторону. Она хотела крикнуть, что этот станет её противником, но всё итак стало ясно, когда краем глаза она ухватила всю картину целиком.
«Слаженно, организованно,- думала санин, уворачиваясь от простых прямых ударов.- Шизуне продержится минут пять. Джирайя не может проиграть, просто не может,- еще с детской поры у нее в голове сложилась эта простая истина, которая с годами только крепла. В каких бы передрягах он не бывал, в какие авантюры не впутывался, беловолосый до сих пор умело решал любые поставленные перед ним задачи.- Сколько нужно этому извращенцу, чтобы победить? Семь минут? Десять?.. Черт! Мне придется расделаться с ним и помочь Шизуне.»
Тем временем её противник спрятал лезвие обратно в подсумок, понимая тщетность своих прямых атак. Шиноби в черном встал в боевую стойку и жестом руки поманил санина к себе. Такую дерзость Цунаде простить не могла – гордость не позволяла. Сенжу со всей силы ударила рукой в землю, по которой пошли трещины в сторону противника. Тот спокойно наблюдал за тем, как его ноги расходятся всё шире и шире, а тело нависает над пропастью. Расширение разлома прекратилось, а Цунаде с легким удивлением наблюдала за шиноби, чьи ноги, находясь в шпагате, удерживали его над трещиной. Сенжу не могла видеть лицо врага, но догадывалась, что на нем сейчас вовсю красуется ехидная улыбка. Шиноби в маске ловко прыгнул вверх и, оказавшись на толстой ветке ближайшего дерева, оттолкнулся в сторону цели.
Завязавшийся ближний бой смог о многом рассказать оппонентам о своем враге. Этот молчаливый диалог, в котором в роли слов выступали кулаки, был хорошо понятен и очень близок им обоим. В то время как шиноби в маске отчетливо чувствовал злость и легкое возбуждение в кулаках санина, та, в свою очередь, ощущала лишь ледяное спокойствие. Цунаде всё сильнее хотелось услышать хруст костей врага, но все её попытки были тщетны. Шиноби не разрывали дистанции между собой, вернее, незнакомец просто не давал этого сделать, следуя за своей целью словно тень. Цунаде никак не могла коснуться даже черной одежды шиноби, в то время как тот уже нанес пару болезненных ударов. Сенжу сразу же поняла, что удары её противника направлены в болевые точки, поэтому, видя, что она не успевает уйти от удара, женщина слегка сдвигала корпус в сторону, избегая ненужных повреждений. Понимая, что в честном спарринге у неё нет и шанса, Цунаде решила действовать иначе. Размашистым ударом она чуть отдалила от себя соперника, но не стала останавливать кулак. Тот с силой врезался в землю, заставляя противника отойти на несколько метров. Тот мгновенно приблизился к женщине, но поздно осознал свою ошибку. Руки санина покрылись концентрированной чакрой, кое-где виднелись даже маленькие молнии, что означало большие проблемы для шиноби в маске. Тот старался не допустить касания вражеской техники, но всё же просчитался. Грохот с поляны, на которой сражался Джирайя, непроизвольно отвлек его. Увидев это, санин топнула ногой, сконцентрировав в ней чакру, а когда противник потерял равновесие, ударила его в грудь. Не заметив и не ощутив особых изменений, шиноби попытался вновь напасть, но тело его слушалось иначе.
- Твоя нервная система нарушена,- злобно произнесла она, глядя на едва стоящего врага. Цунаде посмотрела на то место, где сражался другой санин, но увидела лишь шиноби в маске, спокойно наблюдающего за поединком. Она не могла поверить, что Джирайя проиграл. Гнев и злость на секунду затмили разум куноичи, но этого было достаточно, чтобы тело, поддавшись внезапному порыву, сконцентрировало чакру в кулаке, который уже летел в грудь врага. На задворках разума женщина понимала, что её кулак прошьет противника насквозь, но ей было всё равно. Это была месть. Её месть.
Громкий глухой звук раздался по лесу. Сенжу уже представляла, как её кровавый кулак выходит из спины шиноби, ломая ребра и позвоночник, превращая в кашу внутренние органы. Сказать, что Цунаде была удивлена, это значит вообще промолчать. Её глаза были широко открыты, будто стараясь запечатлеть всё, что здесь происходит, в мельчайших деталях. Она могла ожидать всего: что шиноби спасет член команды; что, каким либо непостижимым образом, это окажется клон; что всё это лишь гендзюцу. В то, что происходило сейчас, она отказывалась верить.
Шиноби в маске крепко сжимал кулак куноичи и покачивал из стороны в сторону указательным пальцем другой. Он резко ударил санина в живот, заставляя её согнуться, а потом со всей силой ударил ногой в бок, оправляя женщину в полет до ближайшего ствола дерева.
Цунаде прилично приложилось о твердую деревянную поверхность. Это мимолетное «свидание» не прошло бесследно – она вывихнула левое плечо и, кажется, повредила колено. Но эта боль отошла на второй план, стараясь не мешать мозгу искать ответы.
«Да кто он такой, твою мать?! За несколько секунд он приспособился к моей технике. Да это просто невозможно!- сознание кричало об абсурдности происходящего, но голые факты твердили об обратном.- Ну ладно, допустим, он как-то смог отменить мою технику, но остановить мой удар одной рукой? Да я туда столько чакры вбухала. Если он способен на такое, то до этого просто играл со мной. Черт! Джирайя, старый извращенец, где тебя носит!»
Пока она искала ответы на вопросы и выходы из данной ситуации, враг уже стоял рядом, занеся руку для удара, в которой находился кунай. Цунаде, будто в замедленной съемке, наблюдала за тем, как острое лезвие неумолимо приближается к своей цели. До того момента, как оно с обманчивой легкостью пробьет лобную кость и по рукоять войдет в голову, оставался всего миг. Санин хотела зажмуриться, но тело будто оцепенело. Глаза метались в разные углы, пытаясь отыскать хоть что-то, чем можно защититься, но всё было напрасно.
Черная тень засланила девушку, принимая на себя удар стали. Обмякшее тело придавило Цунаде, а кровь с раны постепенно стала окрашивать одежду санина. Женщина опустила взгляд и увидела свою ученицу, из груди которой торчал предназначавшийся ей кунай. Девушка выглядела весьма потрепано. Короткие черные волосы слиплись от грязи и пота. На черном кимоно виднелось множество мелких порезов. Но порезов или колотых ран на теле было не видно. Цунаде почувствовала что-то теплое и липкое на своих руках. Она медленно достала одну руку с-под Шизуне, всё еще надеясь, что её догадка окажется ложной. Реальность вновь преподнесла ей жестокий сюрприз. Сенжу сковал страх, она чувствовала дрожь по всему телу, сердцебиение участилось, лицо санина побледнело. Да, вот они – отголоски прошлого, неумолимо преследующие всю жизнь. Кто мы мог подумать, что у великого медика гемофобия - боязнь крови?
Цунаде не могла шевельнуться, а её противник, наблюдая за беспомощностью врага, пока не предпринимал никаких действий. Рядом с ним появилась его напарница и, посмотрев на представшую картину, негромко произнесла:
- Извини.
Это слово с болью вонзилось в сознание Цунаде. Она осознала, что незнакомка говорит голосом её ученицы. В это время шиноби в маске достал второй кунай и замахнулся для повторного удара.
- Ничего. Так даже лучше.
Злость санина пересилила страх. Рука женщины стала преградой для куная. Позволяя лезвию пройти сквозь ладонь, Цунаде крепко сжала ладонь врага.
- Вам мало наших трупов!? Вам нужны еще и наши голоса!?- гнев и ненависть затмили разум куноичи. Где-то в глубине сознания осталась мысль, что это просто техника, которая не должна выдать настоящий голос шиноби, но буря эмоций затмила холодный расчет и логику.
Санин медленно встала, не отпуская руки врага. Она не обратила никакого внимания на бездыханное тело ученицы. Всё, что её волновало в данный момент, это всё ещё живой противник, который не предпринимал никаких действий. Руку девушки в маске окутало синее свечение. Она ударила по запястью санина, перерезая мышцы и сухожилия. Кулак, сжимавший руку шиноби в маске, непроизвольно разжался.
- А-а-а!- Цунаде со всей силы ударила в землю. Трещины разошлись во все стороны, заставляя двух противников отступить.
Кто сказал, что злость – худший враг шиноби? Она делает тебя сильнее, добавляет стойкости. Кто сказал, что ненависть застилает глаза красной пеленой? Она просто фокусирует твой взгляд на одной цели, отметая всё ненужное. Кто сказал, что идя на поводу своих эмоций, ты становишься слаб и плохо контролируешь свои действия? Весь фокус заключается в том, чтобы не чувства управляли тобой, а ты питался этими чувствами, становясь сильнее.
Когда-то давно, будучи еще ребенком, Джирайя совершил большую ошибку и вывел из себя свою подругу. Только эти двое помнят о том, что тогда сказал и сделал беловолосый мальчуган, но последствия были ужасны. Будущий санин провел несколько часов на операционном столе. Говорят, его собирали словно конструктор, но это лишь больничная история, обросшая небылицами. Наверное. После того случая у Цунаде появилось еще одно прозвище, которое кануло в Лету после признания её санином. Четырнадцатилетнюю девчонку, за столь несвойственное поведение, иногда называли Фурией.
Отменив свою технику, шиноби в маске среди деревьев увидел, как ученица принимает на себя смертельный удар, предназначавшийся санину. Дальнейшее его мало интересовало, ведь он полагал, что дело сделано. В тот момент, когда Цунаде со всей яростью ударила в землю кулаком, он решил помочь своей команде, но чья-то крепкая рука, появившаяся из-под земли, сдавила его голень. Он уже знал, что сейчас произойдет, ибо эта техника также имелась и в его арсенале.
- Дотон. Обезглавливание.
Шиноби в черном затянуло под землю по шею, оставив сверху лишь голову. Рядом с ним из земли выпрыгнул Джирайя и незамедлительно атаковал своего врага, но вместо головы лезвие куная повредило бревно.
«Замена,- пронеслось в голове санина. Он стоял на дороге и слышал, как яростные удары его подруги разрушают лес.- Хех, Фурия проснулась.»
Санин выглядел неважно. Его одежда была вся в грязи, а на задней поверхности бедра левой ноги сквозь одежду проступала кровь. Видимо острый осколок одного из камней успел впиться в ногу. Выбраться из той западни было не просто, но звание санина не получают просто так. Джирайя сразу понял, что стенки куба пропитаны чакрой врага, поэтому воспользоваться ими не получится, но вот пол куба оставался той же песчаной дорогой. Далее всё стало предельно понятно. Создав Адское болото, Джирайя искал возможности, чтобы воспользоваться своим планом, и она представилась крайне быстро. Санин использовал технику Колючего стража, но слегка опоздал из-за чего повредил ногу. Название другой техники он произнес только лишь для того, чтобы противник поверил в свой успех. Выбраться из собственной техники хоть и с трудом, но удалось. Сейчас санин внимательно осматривал местность, пытаясь вычислить месторасположение своего врага. Он хорошо понимал, что противник не даст приблизиться к Цунаде, а, возможно, это даже сыграет тому на руку.
Незнакомец не предпринимал никаких действий, что изрядно трепало нервы санину. Мужчина видел, как его тень медленно удлиняется, хотя это, скорее всего, самообман, вызванный долгим напряжением глаз. Бездействие затянулось, поэтому Джирайя решил сделать первый ход. Сложив всего одну печать, он негромко произнес.
- Клоны тени.
Три клона ломанулись в лес, где, судя по доносившимся звукам, сражалась Цунаде. Джирайя ждал ответного хода, который не заставил себя долго ждать. Сильнейший взрыв заложил уши санина, заставляя его закрыть глаза и рефлекторно защитить органы слуха. Легкая контузия прошла довольно быстро, и, открыв глаза, мужчина внимательно осмотрелся. Он по-прежнему находился в центре дороги, но вот вокруг него теперь было лишь пламя. От исчезнувших клонов шиноби получил неутешительную информацию. Между деревьями были натянуты лески с взрывными печатями, которые сработали в тот момент, когда клоны оказались в нужном секторе. Поразительно было еще и то, что печати установили так, чтобы после их детонации образовался нетронутый круг. Природа в радиусе десяти метров от санина не пострадала, однако окружность четко определялась благодаря огню и множеству поваленных стволов.
«Он рассчитывал на это. Догадывался, что я выберусь из первой ловушки,- шиноби с длинными белыми волосами отчетливо ощущал жар пламени.- Пора выбираться.»
- Дотон. Разделение почвы,- положив ладони на землю, произнес он название техники.
Вместо внушительного раскола, который бы предоставил выход из этой почвы, появилась лишь небольшая трещина шириной в пару десятков сантиметров. Джирайя почувствовал резкую слабость в теле, головокружение. Перед ним появился его противник, надменно наблюдая за страданиями санина. Незнакомец сумел достать своим отравленным лезвием своего соперника, и теперь смог увидеть результат своих стараний. Специальное вещество, нанесенноё на лезвие куная, попадая в тело, нарушало работу СЦЧ, делая невозможным применение техник. Эффект проявлялся не сразу, чтобы противник не мог догадаться об отраве.
- Дотон. Земляная тюрьма.
Джирайя оказался внутри земляного купола, который медленно выкачивал у него чакру. Такими темпами у санина оставалось минуты три-четыре до смерти. Когда он потеряет сознание, то противник добьет его или просто завалит кучей камней. Контролировать свою чакру нормально он не мог, а пытаться совершить достаточно мощную технику для побега равносильно самоубийству. Джирайя сел в центре тюрьмы, закрыл глаза и стал ждать…
Шиноби в черной маске удерживал свою технику, чувствуя, как чакра противника проходит по камням и попадает к нему. Большую её часть он просто рассеивал, ибо не мог вместить такое количество энергии. Легкий тревожный звон в уголке сознания заставил шиноби напрячься. Плох тот ниндзя, который не доверяет своему шестому чувству. Он ощутил нечто странное в потоках чакры, идущих из тюрьмы. Они стали мощнее, их поток усилился. Незнакомец разорвал дистанцию, и купол мгновенно разрушился, погребая под собой своего узника. Шиноби ожидал атаки, ведь тяжело поверить в такую легкую смерть противника. Куча камней разлетелась в разные стороны, открывая вид на изменившегося санина. Его зрачки теперь напоминали жабьи, а лицо приобрело некие схожие черты с этими земноводными. Легендарное сендзюцу, которым владеет только он – Жабий Отшельник. Джирайя редко использует этот режим в бою, ибо внешний вид бьет по его гордости, но в этот раз всяким предрассудкам нет места. В мгновение ока санин оказался возле врага и ударил того прямо в лицо. Шиноби успел уклониться от этого выпада, но энергия природы, невидимая глазом, достала противника. Шиноби в маске отлетел на пару метров и, кувыркнувшись через спину, вновь оказался на ногах. Его маска треснула, но всё еще оставалась на своем месте. Эта битва слишком затянулась. Шиноби молниеносно стал складывать печати.
- Дотон. Река грязи.
Мощный грязевой поток устремился в сторону санина, но не смог даже сдвинуть того с места.
- Дотон. Драконьи снаряды.
Из грязи появилась морда дракона с открытой пастью, из которой на огромной скорости вылетали грязевые снаряды. Санин ловко от них уклонялся, неумолимо приближаясь к врагу.
- Дотон. Земляные копья.
Копья приостановили нападение санина, заставив того отпрыгнуть на безопасное расстояние. Шиноби в маске тяжело дышал, но Джирайя, находившийся в режиме отшельника, мог прекрасно видеть объем оставшейся чакры, который всё еще превышал половину.
«Или он устал, что маловероятно, или вновь что-то задумал. Нужно быстрее с этим заканчивать,»- размышлял санин.
Надеяться на техники Джирайя не мог, ведь неизвестно, как проявит себя отрава в режиме отшельника. Ему итак с трудом удалось соблюсти гармонию между силами, ведь постоянно уменьшающийся запас чакры и непостоянное воздействие яда усложняли задачу.
Шиноби в маске не собирался останавливаться на достигнутом. Руки вновь замелькали в районе груди, складывая печати.
- Дотон. Железная тюрьма.
Массивные стены образовали замкнутый круг, внутри которого оказались шиноби. Жар от разгорающегося пламени спал, что не могло не радовать.
- Дотон. Земляной Дракон.
Из земли показалось полтела и морда животного. Дракон атаковал санина, стараясь вонзиться своими каменными острыми зубами в его тело. Джирайя чувствовал, что режим отшельника слабеет, поэтому времени на раскачку уже не было. Природная энергия должна была вывести яд из организма, позволяя мужчине вновь обрести контроль над своей чакрой. Огромный синий шар, состоящий из хаотически движущихся потоков чакры, просто смел дракона.
- Одама Расенган,- произнес название техники санин.
Джирайя видел, как шиноби вновь стал складывать печати, но вдруг остановился. В тот же миг, Джирайя почувствовал, как угасает столь знакомый и родной очаг чакры. Санин обессилено рухнул на колени, а шиноби в маске, убрав каменную ограду, покинул поле битвы, скрывшись в дыму.
Джирайя не мог пошевелиться из-за накрывшего его чувства обреченности. Из черноты сознания пробилась всего одна мысль.
«Не может быть…»
Джирайя не успел ощутить опасность, и лезвие куная, находившееся в крепких руках четвертого шиноби, который скрывался всё это время, быстро и точно перерезало сонную артерию. Шиноби в черных одеяниях исчезли, оставив после себя лишь смерть. Они не видели, как спустя несколько часов на поле битвы появились двое шиноби. Они сожгли тела санинов, потушили бушующее пламя и забрали тело молодой куноичи.
Фанфик добавлен 25.07.2012 |
1429
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!