Факеры. Часть 3
Flashback
Тебя взвесят. Оценят. Продадут.
Взвесят, оценят…
Хрупкий высокий парень стоял на помосте для рабов и смотрел в пол, чувствуя, как надсмотрщик поднимает связанные за спиной руки, упираясь коленом в спину. Больно - не то слово. Невыносимо.
Да и все тело парня в ранах, на скуле кровоподтек, дышит с хрипами. Обычно товар не портили перед продажей, но этот сопротивлялся, как бешеный. И ведь почти вырвался. Почти.
- Начальная цена: десять серебряных монет!
В толпе раздался смех. За такого заморыша никто не дал бы и пяти. Здесь покупали товар, а не падаль.
Парень пощупал языком дыру в зубах, поморщился и попытался выпрямиться. Руки дернули назад и вверх, плечевые суставы взвыли вместе с лисенышем. Так его называл работорговец. За шрамы в виде лисьих усов на щеках.
Лисеныш.
- Никто? Товар хорош. Смазливая мордашка. - За волосы сильно дернули, в толпе раздался откровенный хохот. Заплывший глаз и распухшая скула опровергали утверждение как нельзя лучше. А парень еще и глаза закрыл, чтобы никто не увидел отблесков голубых бриллиантов, сверкающих за веками.
Да, очень красив в жизни. Но не сейчас. И хрен его этот урод продаст.
Не продали. Бросили в подвал дома, избив до этого так, что думал - сдохнет. Хотели еще и ноги переломать, но работорговец остановил. Сказал – есть еще шанс его хорошо продать, если сделать паинькой.
А потому сегодня вечером к нему спустятся. Он и еще двое. Будут… ломать.
Парень сглотнул и сел. Изнасилования он всегда боялся. Боялся, что не выдержит и все же станет той самой куклой, что выполняет любую прихоть, лишь бы больше не били. Не истязали. Никогда.
Надо выбираться.
Но даже стоять больно так, что хоть плачь. Кое-как, на карачках, пачкая гниющую солому собственной кровью, пополз к лестнице, стараясь не шататься и не стонать. Сможет. Знает, что сможет. И всё у него получится.
…
Через неделю он сломался. Но не так, как думал.
Вместо того чтобы потерять интерес ко всему - превратился в звереныша, сумевшего изувечить трех сильных мужчин и сбежать из гребаного подвала на своих двоих, не обращая внимания ни на боль, ни на вывернутые, словно чужие, руки.
Долго бежал, до самого леса. Влетел в какой-то пустующий дом, где и переждал ночь. А утром под дождем ушел искать еду, предварительно вправив суставы с помощью пары балок и собственного тела.
Все слилось в большое темное пятно.
Еду добывал урывками. Спал на деревянной скамье, укрываясь какими-то шкурами, взятыми в подполе и воняющими псиной. Помнил что-то вроде радости, когда увидел, что хижина глубоко в лесу. Потом снова дни - на сон и ночи, на добывание пищи. Думать не получалось – болела голова.
А еще внутри клокотала ненависть. Постоянно. Помогая выжить и продолжать набеги на дома у городских стен.
Однажды пришлось два часа отбиваться от стаи озверевших от голода волков. Это было уже зимой. Снег завалил все вокруг, очистив и обновив. Словно и не было ран, грязи, слякоти и провалов на изрытой корнями земле. Все было надежно спрятано. До весны.
Холод часто будил лиса по ночам, не давая спать. Холод не давал еды столько, сколько хотелось - из-за страха выйти и больше не вернуться никогда.
Первый волк прыгнул тогда, когда парень сделал шаг назад. К стене. Сжимая в посиневших руках обломок ножа (все, что было в запасе). Лис оскалился в улыбке и прыгнул в ответ. Он не думал и не чувствовал в этот момент. Просто жил.
…
Когда снег залит кровью - он алый. Когда смерть гладит тебя по голове - хочется завыть и отпрыгнуть в сторону, умоляя оставить и не прикасаться больше.
Сидя у стены и глядя на трупы волков, парень смотрел на обломок ножа, намертво зажатый в пальцах, и что-то пытался понять, нервно улыбаясь и крепко сжав зубы. Веки подрагивали, его трясло. Дыхание вырывалось из груди белым, испуганным паром.
Он зажмурился и с силой выдохнул, передернув плечами. Потом встал и, чуть сгорбившись, пошел в дом.
В эту ночь он впервые разжег огонь.
В подвале было лучше, чем наверху. Земля грела. Особенно, если поддерживать жизнь небольшого костерка, разведенного прямо под люком в полу. Вытяжка, хоть и хреновая, но была.
А он стал замечать, что в доме еще кто-то жил. Вряд ли крыса - ее он бы давно поймал. Было что-то другое.
Шустрое, нервное и вечно голодное. Ночью оно больно кусало за руку, оставляя следы маленьких острых зубов и жадно лакая кровь.
Он обыскал все, кашляя и кутаясь в шкуры. Не нашел.
Оставил все как есть.
Так и жили. До весны.
А весною парень ушел. Встал и ушел, бросив все. В ближайшей реке выкупался - впервые за последние четыре месяца. Долго смотрел на свое отражение, пытался улыбнуться. Не получилось. Обломок ножа висел за поясом. Из одежды – рвань, плюс несколько шкур.
Пришлось снова грабить. Брать одежду. И немного еды. Остальное он заработает сам.
Невысокому изящному юноше - обходительному и со слегка звериными повадками – объяснили, что он должен сделать за пять медяков и ужин. Всего лишь поймать хорька.
Парень сверкнул белозубой улыбкой и молча ушел во двор. Это просто.
Хорька поймал так быстро, что даже сам растерялся. С ним вообще всю зиму что-то неладное творилось. Из-за постоянных укусов все чесалось, болело, часто скакала температура. Но зато реакция ускорялась с каждым днем. Привыкший к своей безнаказанности пойманный зверек извивался в руках, пища и пытаясь кусаться.
Он свернул ему шею и отнес в дом. Потом поел, краем глаза заметив какое-то шевеление в углу и быструю смазанную тень, промелькнувшую у дверей. Совсем как в том подвале. Странно…
Потом ходил по селам, выполнял работу. Ночевал где придется и старался ни о чем не думать.
И в каждом доме, в каждой комнате, у каждого костра за ним словно кто-то следил. Неотвязно и очень внимательно. А по утрам раз в три-четыре дня он находи маленькие точечные ранки, словно от мелких острых зубов небольшого хищника. Которого просто невозможно было поймать.
Однажды, сидя на кладбище в противно-дождливую ночь и осторожно разжевывая кусок старого сыра - увидел «это» в первый раз.
Мелкое, белое и с черными круглыми глазками, оно сидело за надгробным камнем и осторожно выглядывало из-за него. Смотрело на сыр, чуть подергивая носом, и облизывалось. Быстро и нервно. Царапая коготками гранит и чуть вздрагивая от ударов капель о мягкую шерсть.
Парень видел его ровно секунду. А потом снова смазанная тень, ворох отбитых капель и ничего. Пусто. Словно и не было.
А ночью его укусили за руку.
Он стал видеть существо чаще. Реакция ускорилась настолько, что теперь ненадолго мог чуть ли не полностью останавливать время… ускоряясь так, что видел движение крыльев на спине мухи.
Но такое состояние длилось недолго. Да и выматывало сильно.
Решил поймать странного зверя и познакомиться поближе. Укусы теперь заживали довольно быстро, но после каждого из них он часа два чувствовал себя вялым и слабым. А потом скакала температура. Надоело.
…
Поймал только через месяц.
Мелкое, мягкое существо громко пищало и вырывалось, разодрав руки в кровь своими коготками и острыми, как иглы, зубами. Черные глаза яростно сверкали на круглой мордочке, хвост обвился вокруг запястья, а худое тельце дрожало от страха. Но упорно кусалось. Отважно и как-то безнадежно, что ли.
Парень, сжав зубы, с интересом его разглядывал. Осторожно прижал за горло, вывернул голову так, чтобы заглянуть в глаза. Ненависти там не было. Впрочем, как и страха. Было что-то другое. Но что - хрен поймешь.
Пришлось отпустить: посадил его на пол и разжал руки.
Миг, и оно словно растворилось в воздухе. Так быстро, что даже не успел заметить.
Существо не исчезло. Оно не затаилось и не убежало. А вылезло на середину комнаты, в которой Наруто ел за столом курицу и... облизнувшись, уселось посередине комнаты.
Парень молча его рассматривал. Лиса с таким же интересом изучали в ответ. Но смотрели не на курицу, а на руку. Замотанную бинтом.
Наруто опустил голову и продолжил есть. Мало ли что тут бегает.
Существо через минуту пропало.
На следующий день оно уже сидело на столе. Парень шикнул, зверек вздрогнул и превратился во встрепанного воробья, потом в кота. После чего вспыхнул и стал миниатюрной копией самого парня, угрюмо его разглядывающей.
Сказать, что лис удивился… А зачем? После того, как его сломали, в мозгах словно что-то сдвинулось. И он теперь не удивился бы даже вошедшему в дверной проем скелету с косой и в черной мантии. Просто приготовился бы драться со смертью за свою, в сущности, никому не нужную жизнь.
- Ты кто? - Хрипло. Первые слова за последний месяц.
Крестьяне, нанимавшие его, считали парня немым.
Существо снова стало собой и принюхалось. Смотрело оно на повязку.
- Хочешь крови? - так же переводя взгляд на свою руку.
Оно привстало на задние лапки, неуверенно сделало шаг вперед и замерло.
Лис протянул ему палец, пожав плечами и слегка улыбнувшись. Самым краешком губ. Впервые за этот год.
Палец алчно обнюхали, взяли в острые веера коготков, внимательно осмотрели и... укусили так, что слышен был скрип зубов парня.
Секунд пять довольно хлюпали кровью: то посасывая, то глотая взахлеб. А потом он исчез. И снова Наруто не смог заметить, как. Только смазанная тень и капли крови на столе. Да палец дергает.
Оно стало приходить постоянно. Раз в три-четыре дня. Пило кровь, сидело секунд пять рядом и снова исчезало. Почему лис кормил этого кровососа, он и сам не знал. Просто хотелось.
Однажды, сидя в очередном амбаре и ожидая вора, таскающего у заказчика вино, принялся от нечего делать плести из сена косички. Из косичек - фигурки. Разные, в основном, тех, кого встречал или помнил. Или…
Существо сидело на кучке сена и с интересом за ним следило. Интерес был болезненный и очень сильный. Парень покосился на него и доделал довольно точную копию самого зверька. Тоже мелкий, зубастый и с черными угольками глаз. Потом он оставил фигурку на пол и немного отодвинулся, демонстративно глядя на дверь.
Вихрь, смазанный росчерк белого. Фигурки посыпались на пол.
Зверек же удобно уселся у двери амбара, сжимая в лапках игрушку и с любопытством ее оглядывая. Наруто следил за ним из-за опущенных ресниц.
Но через минуту пришел вор. Пришлось отвлечься. А когда избитый, стонущий мужик очутился на полу с выдернутыми из суставов руками - зверька нигде не было. Что… почему-то огорчало. И оставляло осадок неправильности. Хотелось увидеть эту морду еще раз.
Бросив связанного грабителя у окна и сделав шаг к дверям, Наруто неожиданно увидел, что пропали почти все его поделки. Почесав голову и усмехнувшись, он забрался на сено и спокойно уснул. О том, что поймал вора, он доложит утром.
А ночью, чувствуя, как кто-то копошится у уха, лис открыл один глаз и увидел сопящего возмущенного зверька, пытающегося поудобнее устроиться у его живота и прижимающего к животу игрушку в виде самого себя.
Улыбнувшись, парень закрыл глаза и продолжил спать.
Утром они проснулись вместе. И больше вампиреныш никуда от него не уходил, катаясь на плече в свое удовольствие и раз в три-четыре дня кусая за руку и алчно хлюпая кровью.
Правда, не обошлось без историй. В одном селе зверя признала бабка-ведунья. Заорала, что он - древнее зло и должен быть уничтожен, а иначе породит горе и ужасы. Да и скот подохнет.
Парень как-то вдруг очутился в тесном помещении один на один с кучей решительно настроенных мужиков. Причем мужики постоянно прибывали, благо бабы бегали по домам и голосили хренти что.
Сам зверек окопался у него на голове и чуть подрагивал, но смотрел с ненавистью и что-то попискивал, выпустив коготки.
Проще было отдать его и не мучиться.
Проще…
Единственное, что останавливало – вампиреныш стал его первым другом за последние два года. И больше у него никого не было.
Так что бился так… что прорвался, калеча и уворачиваясь от ножей и вил. Даже с его скоростью в таком тесном пространстве и таким количеством народа… да еще с бабкой, колдующей что-то, от чего тело словно свинцом налилось, было нелегко. Но он смог.
А потом месяц лежал в той самой хижине в лесу, в которой отходил после работорговцев. Его бросало в жар и в голод. Был пробит бок, рука и вся правая сторона груди дергала и рвала мозг на части болью. А перед глазами мелькали картины бреда.
Страшно хотелось пить. Но никого не было, кроме вампиреныша. А тот мог только кусать и сосать кровь.
Когда очнулся, сам был уверен, что все же сдох. Но раны зажили неровными шрамами, а рядом с рукой стояла слегка потрепанная белая кружка с водой. Выпил, утер губы и поставил ее на землю. Кружка же встала на мелкие ножки, сверкнули черные глазки. А еще через секунду передним сидел его вампиреныш.
- Спасибо. - Хрипло и осторожно потрепав его по голове. - Молодец.
Ему взобрались на плечо и затихли. Усталый зверек тоже считал, что он молодец.
End of flashback.
- Наруто! - Саске был на мостике и с яростью смотрел на довольного парня, стоящего на палубе с ведром черной краски в руках. А борту корабля жирными неровными буквами было выведено: «Матильда»!
У всей команды - шок и куча эмоций в глазах. То, что они – величайшие пираты всех времен и народов – плывут на розовой Матильде, убивало.
- Все нормально, капитан! - солнечно улыбнулся этот козел. - Я меняю цвет корабля! А теперь еще и вся команда мне поможет, если не хочет, чтобы это художество сверкало на борту, когда войдем в гавань!
Народ начал засучивать рукава, зверея на глазах.
- Краски в трюме, парни! А я пошел на другой борт. Выведу там… - эффектная пауза, взгляд художника, поднятый к небу. - Белоснежка! А что?
- Лови его!!!
Парня не поймали - верткий, как скотина. Да еще и скорость движения совершенно ненормальная. Плюс его альбатрос кусался почему-то полным зубов клювом.
Короче… Капитан согласился, что корабль надо перекрашивать. Или, как минимум, замазать то, что есть.
Наруто же капитан обещал прибить попозже и сам. Блондин… он только от него не убегал.
- Ты должен подчиняться приказам, - кэп стоял на мостике и прожигал измазанного краской парня взглядом. Рубашка распахнута на груди, в ухе серьга с голубым камнем, в глазах усмешка и вызов.
- Поцелуешь, - склонив голову на бок, - и выполню даже самый безумный.
Послышался скрип зубов. Повисший сверху Киба внимательно подслушивал, покачиваясь на ветру и молясь, чтобы кэп не поднял голову. Наруто на Кибу не реагировал в принципе.
- Хватит идиотничать, Узумаки! Я не гей. Если очень надо - иди к Гааре, Ли или Саю. Они подскажут, что делать с х…ром в штанах!
Наруто поднял голову и расхохотался. Саске же... невольно залюбовался им. Невысокий, стройный, изящный. И очень быстрый. Красив - не то слово. Законченно-совершенен - ближе. Хищные, уверенные движение, прямой взгляд чуть сощуренных глаз и вечная усмешка, немного злая, но всегда веселая и чуть игривая. Словно приглашает рискнуть... Он нечто. И если бы еще заставить эту бестию слушаться.
- А давай так, - голубые глаза сверкнули, губы обнажили зубы в оскале, - я выведу нас из порта на корабле - черном, как душа демона. А ты за это всего лишь поцелуешь меня. Но так. Чтобы я завелся.
Саске угрюмо на него смотрел. Очень хотелось уесть придурка и указать на его место, и это, в принципе, был бы хороший повод. Но… а вдруг достанет? Розовый корабль он все-таки достал.
- Там, куда мы плывем, все будет сложнее. Корабли в порту - сплошь правительственные. И мы войдем в гавань вдали от порта. Ты…
- Боишься? - с понимающей усмешкой.
- Я согласен, - холодно и цедя слова сквозь зубы.
Широкая довольная улыбка лиса убивала. Радостный вопль «Кэп поцелует лиса!» в исполнении Кибы над головой опустил ниже плинтуса. Захотелось кого-то убить. И этим кем-то оказался Киба, довольно покачивающийся на канате.
Убивал долго и мучительно, заставив драить палубу до посинения. Лис… лис смылся красить корабль дальше.
К вечеру, когда уставшие черные ребята забрались на борт, проклиная Узумаки и закончив замазывать позорное «Матильда», в вышине раздался вопль ужаса, и все задрали головы, обратив взоры к Кибе.
Тот в полной тишине, громко провопил.
- Он не Белоснежка написал!
У Гаары дернулся глаз. Нейджи вышел вперед и пронзил раскачивающегося на канатах и деловито снующего по реям лиса взглядам.
- А что написал-то? - не выдержал Ли.
Киба молчал аж полминуты. Потом сообщил, что сказать не может - они его убьют.
Парни сообщили, что не скажет - прибьют точно, причем все разом и прямо сейчас.
Киба, помявшись, проорал что написано: «Голубок».
Кто-то сломал кисть, Сай закашлялся в кулак, стараясь не ржать на глазах у кучи разъяренных мужиков. Гаара тихо сообщил, что убьет этого урода лично. Пол команды вызвалось помочь. Остальные срочно пошли в трюм. Нельзя было, чтобы случайный корабль увидел их на… «Голубке». Еще и розовом. Это же кошмар.
А Наруто, радостно проследив за вторыми, приготовился удирать от первых. Он был уверен: к вечеру половина корабля будет перекрашена. Благо, он запасся довольно большим количеством краски перед тем, как украсть этот ужас. Ну а Саске… даже и не подозревает, как он близок к тому, чтобы проиграть.
Саске подозревал. Ошарашено глядя на то, как его парни, вымотавшиеся за день, лазают за бортом с краской в зубах и продолжают малевать… он понял зловещий план лиса. Из порта-то они выйдут на черном корабле. Но не другом, а том же самом. Ему стало плохо. Что еще придумает эта сволочь, чтобы заставить всех работать, Учиха даже не представлял. Лиса, правда, только что прибили. Гаара так и вообще зверствовал, пытаясь найти швабру и засунуть ее в задницу главному «голубку». Но Сай не дал. Вмешался и объяснил, что тогда придется парня кончать. Глаза у лиса и впрямь стали после этих слов бешеные. Гаара отступил, но по морде лица еще раз съездил. На что блондин только усмехнулся, сощурив глаз.
Куда сложнее лису было удержать Хая (так он назвал вампиреныша) от мести. Альбатрос все время экзекуции просидел неподалеку, внимательно наблюдая за парнями черными бусинками глаз и запоминая каждого. Ему форма птицы уже давно приелась, но Наруто сказал, что так будет лучше всего, и он терпел. Отомстит же он… позже. Но обязательно.
Когда отпустили, лис встал и, потянувшись, пошел в каюту, морщась от боли и ссадин. Вроде бы ничего не сломали, но… приятного мало. Проходя мимо Учихи, улыбнулся и ущипнул его за задницу.
За что получил кулаком в челюсть и… до гамака не дошел, «заночевав» на палубе. Со счастливой улыбкой на лице.
А ночью была великая мстя.
Маленькое белое привидение пронеслось по кубрику и…:
1) Гааре выбрили макушку, оставив аккуратную лысинку.
2) Нейджи лишился трусов, так как на каждом теперь красовалась дырка в виде сердечка: спереди и сзади. Впрочем, как и на штанах. Всех.
3) Ли в банку с лаком для волос налили клей.
4) Чоджи не бил Наруто и выжил.
5) Сай вступился за хозяина и в награду получил сердечки из трусов Нейджи на подушке.
6) Саске… Саске лишился хвоста. Длинного роскошного хвоста, касающегося кончиками волос лопаток. Срезали под корень. В итоге на затылке появилась маленькая лысинка, окруженная стоящим дыбом ворохом волос. (Именно из-за того, что волосы росли перпендикулярно голове, особенно на затылке, Саске и носил хвост. И это была его самая страшная тайна... о которой утром узнают все.)
А утром… Наруто понял, что надо менять тактику и как-то задабривать коллектив. Нейджи, к примеру, отобрав штаны Гаары, все еще щупающего лысину в гамаке, и вовсе обещал буквально разодрать зад Наруто за такое похабное отношение к себе. Продемонстрировал трусы с сердечками, рычал, что за это убьет, как минимум.
Гаара прибежал следом в трусах и с ножом. Вопил: «Где этот труп?!», - страшно вращая глазами. А Саске и вовсе не выходил из каюты, всё орал, что он щас!
Наруто отступал, глядя то на одного, то на другого и все пытался совладать с прорывающимся изнутри ржачем. Получалось… хреново. Но заржать означало подписать приговор, вручить в руки топор и положить голову на плаху. Нда-а.
- Ребята! - все остановились.
Моча вышел Ли, со стоящими иглами волосами. Запахло клеем. Мазался он впопыхах, спеша узнать: что там такое? Так что клей унюхал только в конце процедуры. На него все покосись и снова перевели взгляд на Наруто.
- Я все могу исправить!
Гаара взвыл и бросился вперед, не поверив сказанному ни на йоту.
- Золото! В трюме дохрена золота, которое я тогда спер с корабля!
Гаара встал напротив парня и сжал кулаки.
- Ты о чем? - Ли, щупая прическу.
- Я о том, что если поделить его на равные части, штаны, парики… - он отошел от зарычавшего Собаку и продолжил уверенным тоном, - можно купить на раз. А потом еще и нехило развлечься, тратя направо и налево.
Все переглянулись. Кто-то что-то сказал.
Но тут из каюты вышел Саске и молча подошел вплотную к лицу, сжав зубы и с ненавистью глядя на парня.
Все обозрели лысый затылок, окруженный рваным ежиком. Кто-то кашлянул.
- Ты!.. - прорычал кэп, отодвинув разглядывающего его Гаару. - Ты!!
Кашель нарастал как лавина, кто-то уже тихо ржал.
Наруто из последних сил сохранял невозмутимое выражение лица. Правда, когда кэп отвернулся и прожег взглядом команду, лис увидел «художество» и тоже закашлял в кулак, сотрясаясь от беззвучного хохота.
- Утиная жопка, - это все, что он сумел выдавить, прежде чем заржал в голос, весело глядя на Саске и схватившись за плечо полулысого Гаары, все еще стоящего рядом.
Короче… в итоге хохотали все. А кэп, разглядев Гаару и услышав про золото, только махнул рукой и велел всем спуститься в трюм. Что… никто не преминул сделать.
И там действительно было много золота. Два мешка! Которых хватило на всех.
Наруто на радостях - если не простили, то хоть не стали убивать. А вечером, открыв ром и удобно устроившись на палубе, и вовсе, напившись, наконец-то приняли это чудовище в команду, распевая песни и с интересом слушая те из них, что знал только лис.
У Наруто, кстати, был чудесный голос. Такого и послушать не грех. Цеплял он что-то в душе. Несильно, но чувствительно…
И пираты, затихнув, пол вечера слушали нового певца, плюнув на все его прошлые проделки.
В конце концов, парень он был открытый и не таил ничего за душой. А такое чувствуется. Сразу.
И даже Саске, сидя у перил, смотрел на сидящего на бочке нового матроса и, потягивая ром, скупо усмехался, расслабившись впервые за долгое время.
Хорошо поет, шельма. Да и хрен с ним.
Пускай остается.
Фанфик добавлен 23.06.2012 |
1390
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!