Я хочу. Глава 2 - Напарники.
Закрыв за собой дверь, Итачи повернулся лицом к сидящему на кровати мужчине. Его обуревали смешанные чувства, когда он смотрел на своего непосредственного напарника. Кисаме не был ему близким другом, Итачи никогда не рассказывал ему о себе, о своих мыслях и планах, они просто трахались. Активом был Учиха, хотя он и был младше и по всем параметрам меньше Хошигаки (кроме одного), но с самого начала его характер и темперамент был куда сильнее и твёрже. Даже акула должна помнить, что она всего лишь рыба, которую несложно поджарить на огне.
Синеватая кожа, тёмно-синие волосы, белые глаза с мелкими зрачками – последствия опытов Орочимару. Итачи слегка наклонил голову, не сводя иссиня-чёрных глаз с Кисаме, который под настойчивым взглядом напарника нетерпеливо заёрзал на кровати. Нетерпение. Желание. Унижение. Калейдоскоп чувств сейчас играл в бесцветных глазах Хошигаки, но его взгляд то касался фигуры Учихи, то просто бродил по его комнате в надежде найти что-то стоящее и зацепиться за это, держаться, не давать себе падать ещё ниже.
Итачи это забавляло. Внешне ни один мускул на его лице не дрогнул, он всё также стоял оперевшись о дверь, убрав руки в карманы брюк. Но его никогда не покидало какое-то чувство превосходства. И не потому, что они сейчас были в комнате Кисаме, где занимались сексом с непостоянной регулярностью, не потому, что парень, сидящий напротив, пожирал его глазами, останавливаясь взглядом в паховой области. Это было в его фамилии. Это было в его крови, текло по его венам. Только Саске, его маленький брат, мог понять такое чувство, когда с первым криком, только появившись на свет, ты уже становишься особенным и неповторимым. Такие, как Кисаме, были и будут, они не будут останавливаться в своём количестве и развитии. Как рыба, которая мечет икру. Снова и снова.
Когда речь идёт о количестве, качество теряется и забывается. Именно поэтому он, Итачи Учиха, вместе с Саске – элита, потому что они редкие и диковинные звери, которых невозможно держать в клетке. Такая порода требует трепета, внимания, и братья прекрасно ощущали всё это на себе. Глупая Цунаде и её пешки, глупый Орочимару, считающий, что его какие-то планы интересны ему. Никто, никто не может командовать семьёй Учиха.
- Раздевайся.
Кисаме быстро поднял глаза на Итачи, силясь понять, не ослышался ли он. Взгляд его напарника был непроницаем и буквально сверлил его самого насквозь, а губы плавно расплылись в усмешке.
- Ты меня не расслышал, Кисаме? Или мне порвать на тебе одежду?
От одного представления, как брюнет настигает его у кровати, валит и рвёт одежду, уже можно было получить моральный, но всё-таки оргазм. Но Хошигаки знал – такого не было и не будет никогда. Слишком хорошо Итачи контролировал свои эмоции, и такой порыв страстей был просто невозможен. Не потому, что от парня не исходило желание – желание заниматься сексом присуще каждому мужчине. Но от Учихи никогда не исходило «животное» желание, необузданное и всепоглощающее. Хотя, жаловаться не было времени и желания.
Кисаме встал, ответно смотря на Итачи, рывками снял с себя пояс, затем брюки, скидывая всё на пол, затем пиджак и борцовку, оставшись только в нижнем белье, под котором уже невозможно было скрыть эрекцию. Ему нечего было скрывать перед этим засранцем, а он не хотел. Когда речь касалась секса, он был готов открыться полностью, дать использовать себя, пренебречь собой и своей гордостью, но это стоило того, чтобы очутиться в мимолётных объятиях Итачи.
Брюнет молча отошел, наконец, от двери, на ходу снимая с себя небрежно завязанный чёрный галстук, кинул его на небольшое кресло, затем и белоснежную рубашку. Весь его торс был покрыт мелкими ранами, только на груди красовался глубокий тонкий шрам. На левом плече красовалась татуировка в виде чёрной спирали. Тонкая цепочка из белого металла, с тремя небольшими вставками в виде шаров в сочетании с чётко очерченными костями ключицы, сводили с ума не одного человека, женского или же мужского пола. Надев кто-то другой подобное украшение, Кисаме бы усмехнулся, обозвав владельца «бабой». Но он скорее откусит себе яйца, если обратится так к Итачи. Тоже самое можно было бы отнести к чёрному цвету на ногтях его напарника. Но опять же, даже после этого его руки казались не женоподобными, а очень соблазнительными и одновременно холодными. Сейчас эти тонкие пальцы провели по щеке Хошигаки, большим пальцем касаясь его напряжённых губ, опустились ниже, очертили невидимыми узорами торс, и, наконец, остановились на напряжённом члене. Мужчина сглотнул, про себя покрывая Итачи последними матерными словами за его нарочную медлительность.
- Ты куда-то спешишь? Я желаю насытиться тобой вдоволь, — с этими словами Учиха приблизился к Кисаме вплотную, касаясь бёдрами его паха и проводя кончиком языка по его шее. Не говоря более ни слова, он толкнул мужчину на кровать, резким движением сняв с себя ремень с брюками на пару с нижним бельём, сел сверху на уже чуть ли не воющего в нетерпении Хошигаки и остановился, чтобы ещё раз в полной мере насладиться открывшейся ему картиной, этой властью, беспрекословной и пьянящей.
Не дав Кисаме вставить и слова, он резко и сильно укусил мужчину в шею, проходясь по его груди ногтями, ловя тихое шипение от боли своего любовника. Одна рука так же продолжала терзать грудь мужчины и покрывать её новыми кровавыми полосами, вторая опустилась ниже под бельё, плавно гуляя по головке и стволу члена. Итачи, наконец, оторвал рот от шеи Кисаме, плотоядно улыбнулся, поймав похотливый взгляд мужчины.
- Итачи, хватит мучить меня! – его белые глаза пылали нечеловеческим желанием, в котором уже появилось место для жестокости и грубости.
- Замолчи, Хошигаки… — всё с той же улыбкой процедил Учиха и, приподнявшись, резко и чётко ударил любовника по лицу. Несколько сильнее, чем хотелось бы, но, может, теперь он поймёт, что никто не смеет указывать ему, что делать в постели. Бледно-голубое лицо Кисаме залилось несвойственной ему краской, а место пощёчины было и вовсе алым.
– Умница…
Итачи скинул бельё напарника на пол, привстал, чтобы бескомпромиссным движением развернуть к себе его аппетитную задницу и заодно заткнуть рот. Он провёл обеими руками по напряжённым ягодицам Кисаме, уже не так грубо, как секунды назад, шлёпнул по ним, после чего мужчина поднял торс, вставая в наиболее удобную позу, оперившись локтями в кровать. Учиха усмехнулся, и, дабы уже не изводить свою сучку, провёл напряжённым членом между ягодиц, давая ему почувствовать свой стояк, после чего был слышен едва различимый стон Кисаме.
Бросив взгляд на прикроватную тумбу, Итачи среди многочисленных баночек и тюбиков нашёл смазку. Он и раньше знал, что его любовник падок на секс, но чтоб настолько… Подавив улыбку, Учиха оставил на пальцах небольшое количество жидкости, кинув тюбик на кровать, провёл мокрыми и холодными пальцами между ягодиц Кисаме, после чего тот вздрогнул, на мгновение сжав мышцы, но тут же их расслабив. Закончив, Итачи выпрямился, смахнул выбившуюся прядь чёрных волос из высокого хвоста, и снова посмотрел на Хошигаки, который чуть ли подставлял ему свой зад, безмолвно умоляя не останавливаться ни на секунду. Что ж…
С губ Кисаме сорвался громкий стон, больше похожий на крик. Он сжал простынь под собой с такой силой, что костяшки пальцев на напряжённых руках побелели.
Чёрт, как же…приятно…
Когда дело касалось Итачи, боль всегда смешивалась с удовольствием, между ними не было разницы. Пощёчина причинила физическую боль, но Кисаме в ту секунду еле сдержался, чтобы не застонать. Так и сейчас – грубый и резкий вход, сильный толчок, потом снова и снова… Больно, но он чуть ли не выл от удовольствия. Его рука сама опустилась на твёрдый член. Но нельзя было спешить…
Итачи никогда не кончал быстро, он, как всегда, растягивал удовольствие. Толчок, толчок. Учиха его трахает… Нет, не думать, иначе он не сможет себя сдерживать и кончит раньше. Каждое соприкосновение его плоти и плоти Итачи также доставляло немало удовольствия. Кто бы не занимался с Кисаме сексом, кого бы он или кто бы его не имел, никогда и никто не сможет доставлять ему спектр таких чувств и удовольствия, как это делает его напарник. Толчок, толчок, его ногти впились в ягодицы Кисаме, движения участились, вместе с этим Хошигаки ускорил темп своей руки, не позволяя себе уже сдерживаться. Он стонал. Он кричал. Он никогда бы не сказал Итачи, как ему хорошо, но разве его поведение не говорило об этом? Тело накрыла мелкая дрожь, озноб пробежал мелкой рябью по голубоватой коже, с губ сорвался последний стон. Кончил он обильно, как всегда. Белая сперма была под ним, а секундами позже и на нём. Облизав высохшие губы, Кисаме перекатился на спину подальше от испачканного белья, глубоко вздохнул и медленно перевёл взгляд на Итачи, который стоял неподвижно, переделывая себе хвост. Поймав на себе взгляд любовника, он улыбнулся уголками губ, развернулся и ушёл в ванную комнату, оставив после себя едва уловимый запах пота. Широко улыбнувшись, Кисаме привстал, размял шею, раздумывая, как скоро ему заменят постельное бельё на новое, как вдруг послышался глухой звук, после чего сразу же замолк. Мужчина глазами нашёл брюки Итачи, достал оттуда мобильник с мигающим экраном. Пропущенный вызов. Смс.
Чёрт.
- Кто это? - послышалось из дверей ванной, из которой вышел Учиха, обёрнутый в полотенце ниже пояса.
- Кабуто, - Кисаме протянул парню его телефон, сам же скрылся в ванной, закрыв за собой дверь. Когда он вернулся, свежий и расслабленный после горячего секса и холодного душа, Итачи уже не было в комнате.
Фанфик добавлен 04.07.2012 |
2075
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!