Как будет угодно графу. Глава 3
Глава третья
- Марш в кровать, горе луковое! – Светловолосая крупная женщина замахала руками так, будто разгоняла по курятнику кур. Дейдара не был курицей, но предпочёл отправиться туда, куда его послали, – на изрядно поднадоевшую перину. Лекарь Цунаде была женщиной способной и справедливой, но абсолютно не терпящей неповиновения и скорой на расправу. Такая, того и гляди, сделает тебя ещё более больным, если разозлится.
Женщина умудрялась отлично выглядеть в свои пятьдесят с хвостиком (причём длину этого хвостика знала только сама Цунаде) на зависть соседским и не очень кумушкам. Крупноватая, но не полная, «есть за что ухватиться», как говорил местный повеса Джирайя, который время от времени пытался за ней приударить. Впрочем, всегда безуспешно. Держалась Цунаде всегда с истинно королевским достоинством - такой бы корону носить на светлой голове. Она очень ревностно относилась к своей работе, и разжалобить её на что-то было практически нереально. В отместку за это местная ребятня тут же выдумала ей прозвище, ужасно её раздражавшее, - Бабуля Цунаде. Основоположником и великим зодчим этого являлся Наруто, за что ему не раз и не два влетало от женщины.
Парень нехотя опустился на опостылевшую кровать.
- Вот, - удовлетворённо произнесла Цунаде, встав над ним и уперев руки в бока. Такая поза делала её положение выгоднее, а вид - более грозным; по крайней мере, так показалось Дею, вынужденному глядеть на неё из положения «снизу». - Наверняка опять вставал, пострел? – сурово осведомилась она.
- Ничего подобного, - ответил Дейдара, и он говорил правду, хотя сохранял парень лежачее положение только из-за просьбы матери, которая жутко волновалась за своего отпрыска. Впрочем, Цунаде честности не оценила:
- Тогда почему тебе становится хуже? – ехидно спросила женщина, присаживаясь на краешек койки и мигом превращаясь из демона в человеческом обличье в домашнюю уютную хозяюшку.
- Не имею понятия, госпожа. - Сохраняя правдивые интонации в голосе, Дей посмотрел на лекаря с самым невинным выражением глаз, на которое только был способен. На этот раз он лгал.
- Ну вот, а я имею! Ты не соблюдаешь постельный режим и наверняка чуть что - сразу вскакиваешь! – Цунаде возмущённо всплеснула руками и зачем-то потрогала лоб Дея. – Что за неугомонное дитя! Мало тебе одного обморока? Мало, я спрашиваю? – Она щёлкнула парня по носу.
- Да всё я блюду… блюдаю… выполняю, короче! – раздражённо отбросил руку женщины от своего лица Дейдара.
После того, как парня нашли недалеко от дома без сознания и почти заметённого снегом, в тавернах только об этом и судачили. А о чём можно было поговорить в Трансильвании, где почти никогда не случалось чего-то масштабного, все знали друг друга, если не по имени, то в лицо, а половина вообще состояла в кровных узах с другой половиной? Тем более что каждый раз слухи обрастали новыми подробностями. Сначала были правдивые версии, что мать Дейдары вдруг резко проснулась посреди ночи, услышав во сне крик сына. Не обнаружила дома Дея и, кое-как одевшись, выбежала на улицу его искать. Последние же домыслы на полном серьёзе убеждали слушателей, что парня ночью схватило какое-то чудище, а старушка, героически размахивая неведомо откуда взявшимся мечом, гнала монстра до самого леса, пока тот не отпустил её сына.
Дейдаре, в общем-то, было плевать на слухи. У него не было ни желания ими проникаться, ни сил: страшно кружилась голова, лицо покрывала меловая бледность, глаза запали. Он никогда не думал, что от малокровия может быть так плохо.
Да, Цунаде мигом поняла, что недомогание Дея вызвано анемией. Хотя по её версии эти неприятные симптомы были следствием переходного возраста и недостатком витаминов. По её словам, в Трансильвании у жителей частенько случались такие приступы - это уже никого не удивляло. Тем более что жаловались на это в месяц от силы человек пять-шесть.
«Было бы здорово свалить всё это на условия жизни и на плохое питание», - мрачно подумал Дей, поглаживая заживающее запястье. Его за последние пару дней уже посещали другие версии этого странного «недомогания» у жителей.
«Стервец осторожен, не отнять».
Дейдаре безумно хотелось рассказать о настоящей причине своего недуга, но стоило ему представить лица товарищей, как желание тут же испарялось. Ему не поверят. Или сочтут, что он ударился головой при падении.
Блондина разрывали противоречивые чувства.
Душил вполне понятный в его положении страх.
И, как ни странно, точила страшная злость на этого рыжего кровососа, который с такой лёгкостью смог заманить его в свои сети.
Эта лёгкость пугала, бесила и завораживала одновременно.
Каждый раз с усилием вспоминая события той ночи, Дейдара едва ли не скрипел зубами от злости. На самого себя, на Скорпиона. Причём на последнего гораздо меньше.
Его оскорбляла скорее собственная беспомощность перед каким-то жалким гипнозом. И даже не настораживала мысль о том, что для вампира это, в общем-то, нормальное поведение – приманивать свою жертву. Хотя что конкретно характерно для этих тварей, Дей не знал и не мог знать. Да и не хотел.
Его бесконечно злило то, как на него смотрело это существо: с каким-то превосходством, со снисходительностью, с откровенным… желанием?
Когда последний факт дошёл до Дейдары, парень содрогнулся от отвращения. Блондин мог бы списать голод в горящем взоре вампира на обычное желание поскорее насытиться, но что-то подсказывало ему, что тут замешано не только стремление опустошить жертву.
«Вот дерьмо».
Что-что, а тот момент он будет помнить до конца своих дней: то, как Скорпион властно обнимал его за плечи, ластился к его руке… С каким видимым наслаждением он пил его кровь, сочащуюся из ранок на запястье.
«Дерьмо».
Дей мог с уверенностью сказать, что его всегда привлекали только девушки. Он не имел привычки увиваться за каждой юбкой - мордашка Хинаты казалась ему милой, и в друзьях он видел всегда только друзей - не более.
А тут…
«Дерьмо, дерьмо, дерьмо!!!»
Он невольно ловил себя на мысли – очень, очень глубоко таящейся мысли! – что не прочь повторить этот опыт. Юноша помнил, как жадно его тело просило продолжения, помнил с диким стыдом и невероятной злостью, как будто он был виноват в этом чисто животном, чувственном позыве.
В одном Дей был уверен: эта на пустом месте возникшая похоть была неестественной. Сразу же после того, как блондин очнулся после своих ночных похождений и обмозговал возникшую ситуацию, он дал самому себе слово, что не поддастся больше на такого рода омерзительные уловки. Сотрёт к чёрту выражение превосходства со смазливого лица вампира. Не даст ему снова увидеть свою беспомощность…
Дейдара нарушил обещание, данное самому себе, через ночь после происшествия.
Скорпион явился ночью, сразу же после того, как заснула мать Дея. Самого блондина мучила тошнота от предыдущей потери крови, в голову лезли какие-то глупости. Он ворочался в кровати и то и дело вскакивал, когда ему казалось, что в углу кто-то сидит. Период детских страхов у него уже давно прошёл, поэтому ситуация беспокоила его ещё сильнее. Он был уверен, что вампир снова придёт.
И не ошибся.
Где-то после полуночи в окно легонько постучали. Дейдара, напряжённый до предела, мгновенно подскочил, как кот, которому наступили на хвост. Снова накатил страх, но теперь он перемешивался с рьяным желанием показать самодовольному вампиру, что его так просто не возьмёшь.
А ещё лучше – стукнуть его чем-нибудь тяжёлым.
- Дей-да-ра… - Не звук - едва слышимый шелест, воспринимающийся скорее сознанием, чем слухом. С невыразимым выражением Скорпион смаковал каждую букву имени блондина, вкладывая в каждую властный приказ, показывая своё право. Право сильного. – Впус-ти, ме-ня… - Последняя гласная плавно сошла на нет, кольнув ожиданием дрожащие нервы. Вампир ещё был за стеной, а Дей уже с дрожью осознал, что дал себе слишком опрометчивое обещание.
Он не может сопротивляться тому, кто даже не является человеком.
Не может.
Не в силах.
Не хочет…
«Он снова дурит тебе голову, балда!»
«Я знаю, знаю…» - тело не слушается, ноги сами опускаются на холодный пол, ведут владельца к двери, за которой его ждёт Он.
«Сопротивляйся, жалкая тряпка!» - рука, потянувшаяся было к засову, останавливается на полпути. И тут же вампир, почувствовав, что власть над человеком слабеет, почти моляще просит:
- Впусти меня, Дей-да-ра…
Просьба катится огнём и выжигает мысли о борьбе.
«Мама, проснись! - последняя безнадёжная попытка вырваться из силков. Безрезультатно. - Помогите…» - неизвестно кому.
Дверь распахнута, измученное внутренней отчаянной борьбой тело падает в леденящие, но такие манящие объятия своего кошмара.
Холодные руки вампира гладят его по спине почти успокаивающе.
- Хороший… хороший мальчик. - Тихий смешок. Дейдара вскидывает голову, собрав где-то силы, и дерзко смотрит прямо в жуткие, как врата в Преисподнюю, глаза.
«Сейчас я в твоей власти, мерзкое отродье. Но это ненадолго».
- Правда? – Он мягко улыбается той самой улыбкой, когда клыки ещё не видны, а ты уже чувствуешь их на своём горле. Господи, неужели он умеет читать мысли? – Твои помыслы пока закрыты для меня, глупый. Ты бы следил за эмоциями на лице.
Дверь за спиной Скорпиона захлопывается как по волшебству.
Явная насмешка окончательно выводит из себя Дейдару. Блондин злобно шипит, как кот, рвётся из стальных объятий. А этот ублюдок смеётся, смеётся, смеётся, следя за бесполезными попытками. Ему как будто доставляет удовольствие наблюдение за беспомощной, загнанной в угол жертвой.
- Отпусти! – громко шепчет Дей и отчаянно дёргается.
- А ты правда хочешь этого? – Чёрт бы побрал эти дьявольские зовущие глаза! Скорпион склоняет голову набок и со своей снисходительной улыбкой, которая так взбесила Дея, смотрит на сопротивляющуюся жертву. Ледяные пальцы на спине сжимаются сильнее, почти до боли, так, что Дейдара непроизвольно вскрикивает. Губы вампира совсем близко, у самого уха, вливают в рассудок сладкий яд с пряным оттенком кошмара:
- Почему тогда ты так отчаянно краснеешь?
«Ничего подобного!» - у Дея почти паника.
«Отодвинься, не надо!»
- И сопротивляешься ты несильно даже для человека. - Язык юрко пробегает по раковине уха, и дыхание блондина сбивается почти мгновенно, как по команде. Парень шумно выдыхает, сдерживая готовый сорваться с губ стон.
«Опять… Не хочу, уйди… Тварь. Ненавижу!» - мысли рваные, несогласованные.
- Ты ведь хочешь? – Почти кошачье мурлыканье. – Хочешь, чтобы я зашёл дальше, чем в прошлый раз, правда?
Юноша сдавленно всхлипывает и бьётся, мотает головой.
- Врёшь. - Хрипловатый смех, одна рука со спины вдруг исчезает. Вторая сползает на талию, лопатки Дея чувствуют шероховатость дерева: его прижимают к стене.
Холод на правом бедре – это Его рука.
- Не смей, га-адина… - шумно выдыхает Тсукури, дёргаясь и инстинктивно уходя от наглого прикосновения.
- Ненавижу личные оскорбления, - как бы между прочим замечает Скорпион, даже не меняя интонации. И снова продолжает шептать на ухо слова, заставляющие Дейдару отчаянно краснеть. От вполне понятного в его положении смущения, возмущения, а ещё от того, что в глубине души блондин знал, что вампир говорит абсолютную правду.
- Ты маленькое упрямое создание, - почти с нежностью вещает кровосос, почти касаясь губами уха юноши. – Маленькое порочное создание.
Дейдара издаёт сдавленный, не присущий ему никогда писк и отталкивает руку вампира, которая успела переползти на ягодицу.
- Я чувствую, что тебе нравится твоё положение. - О боже, он смеётся: его смех хрипловатый, чарующий. – Нравится чувствовать власть над собой. Нравится, когда тобой повелевает кто-то сильный. Ты подсознательно жаждешь, чтобы тобой понукали, мой проказник…
- Заткнись, - скулит Дей, цепляясь за рубашку Скорпиона – то ли чтобы оттолкнуть, то ли чтобы не упасть самому. – Закрой свой грязный рот, заткнись, заткнись, заткнись!
- Ты словно специально строишь из себя беспомощность, как будто прекрасно понимаешь, что это безумно заводит. - Острые клыки царапнули кожу шеи. Дейдара испуганно замер, боясь дёрнуться.
«Нет, не надо, не надо, не надо…»
Если он почти потерял над собой контроль, когда вампир прокусил ему запястье, что же будет, когда клыки вонзятся в шею?
Взор Дея панически бегал по потолку и стенам, как у загнанного зверька. Не оттолкнуть, не вырваться, не спастись. Мать безмятежно спит, даже странно. Наверняка это проделки вампира. Седеющие волосы разбросаны по подушке, одна рука под щекой, рядом выбившийся из-под ночной рубашки крестик…
Крестик?!
Память, непонятно как оставшаяся в рабочем состоянии в такой ситуации, услужливо подкинула эпизод из детства. Тогда маленький Дейдара засыпал, слушая, как мама молится на ночь. Как она говорила? «Злые духи боятся Слова Божьего».
- Отче наш, Сущий на небесах… - неуверенно начал шептать Дей. Слова с трудом складывались в позабытую коротенькую молитву. – Да святится имя Твоё, да придет Царствие Твоё…
Скорпион мгновенно отскочил от парня, как ошпаренный кипятком кот. Порочный огонь в его глазах сменился злобным и ненавидящим. Он оскалился, зашипел и отступил ещё на шаг.
- Ах ты, гадёныш! – Дей поспешно опустил глаза в пол: взор вампира, полный ненависти, прожигал его насквозь. Блондин сжал ладони в кулаки так, что ногти глубоко впились в кожу, и упрямо скандировал, боясь сбиться:
- Да будет воля Твоя как на земле, так и на небе…
«Получается! Получается!» - ликовал Дейдара.
Вампир затряс головой, закрыл уши руками и тонко взвыл. Его бешенство ощущалось необычайно остро, будто оно имело материальную форму. Казалось, даже его огненные волосы зло пылали.
- Видят демоны, я честно пытался, - яростно выплюнул он, морщась, непонятную фразу. – А ты... - Такая ненависть сквозила в его голосе, что блондин даже на секунду сбился. – Тебя я лично заставлю ползать передо мной на коленях. Будешь пол вытирать своими прекрасными волосами, ничтожный человеческий ублюдок!
Когда Дей произнёс заключительное «аминь», Скорпион взметнул полами плаща и, обратившись в стаю летучих мышей, пробил окно, канув в ночь.
Юноша сполз по стене на пол, безудержно трясясь.
Мать, проснувшись утром, едва узнала в осунувшемся, сильно похудевшем и бледном парне своего мальчика. Дейдара двигался и разговаривал, как на автопилоте, вздрагивал от каждого громкого звука, почти ничего не ел. Он был похож на птицу с перебитыми крыльями, которая ползёт по земле, каждое мгновение ожидая появления хищника. Всего за одну ночь что-то оторвало ему крылья. Мать пыталась выяснить, в чём дело: ненавязчиво, как умела только она. Но сын замкнулся в себе - от него лишнего слова было нельзя добиться. И она отступилась на время.
Женщина собиралась отправиться в город. На это Дей среагировал довольно странно. Он долго жался, не решаясь что-то сказать. Потом всё-таки не выдержал и тихо попросил:
- Пожалуйста, купи мне нательный крест. И сама не снимай.
- Ты же вроде не верил… - начала было мать.
- Времена меняются. – Дейдара забито посмотрел на неё и повторил: – И свой не снимай.
Рыночная площадь не отличалась от тысяч других площадей. Здесь вечно стоял невообразимый гам, орали торговцы у лотков, предлагая разнообразнейший товар, начиная от китайского сервиза и заканчивая несвежими женщинами. Кое-где возникали короткие потасовки. В толпе сновали мелкие воришки-карманники, высматривающие растяп позажиточнее. Пробежал мужчина в фартуке кузнеца, в руках у него была здоровенная мотыга. Он жутко матерился и обещал на всю улицу засунуть своё орудие в известное место тому, кто стащил его кинжал прямо у него из-под носа.
Со всех сторон слышалось:
- Пир-р-роги!
- Наставили тут горшков!
- А ты под ноги смотри, тупая курица!
- Пошёл ты!
- Ткани, шикарные ткани! Прямиком с Востока!
- Подтирался я твоими тканями!
- Держи вора!
- Убью!
- Ма-ам, купи крендель! Ну ма-ам!!!
Мать, быстро досеменив до знакомой лавочки, расплачивалась за небольшой нательный крестик. Она лихорадочно отсчитывала монетки, торопясь. Почему-то ей казалось, что Дея нельзя оставлять одного надолго. Куда-то по своим делам спешили, бежали, торопились люди. Здесь, под навесом, было чуточку тише. Лавочник скучающе озирал свои «владения» - казалось, сейчас заснёт на ходу. Он даже не стал пересчитывать монетки, протянутые ему женщиной, только кивнул.
- Слышала новость? – рядом кудахтали две старушки-сплетницы. Одна из них, которая и начала разговор, попутно заворачивала в бордовый платок какие-то побрякушки. Женщина украдкой прислушалась к разговору покупательниц. Словоохотливая бабуля тем временем шамкала:
- В этот раз-то не двадцать собрали, вот так-то, кума.
- Правда? – ахала другая, повыше, худая как жердь.
- Извините, что вмешиваюсь, - робко перебила мать. У неё все внутренности будто смёрзлись. – Что случилось?
Старушка благодушно посмотрела на неё.
- А то, дочка. Графские-то слуги денька два назад мальчиков-то не добрали.
- Как?! – Женщина со страхом посмотрела на собеседницу.
- А вот так. Ей-ей, девятерых вместо десяти.
Дейдара удивлённо посмотрел на ворвавшуюся в дом мать. Женщина задыхалась от быстрого бега, глаза у ней были прямо-таки бешеные. Впрочем, заметив сына, она немного успокоилась.
- Что такое? – поинтересовался парень, с тревогой привставая с кровати. Она замахала руками в ответ, вымученно улыбаясь.
- Ничего, это я так… Волновалась за тебя. Кстати, вот, держи. - Мать протянула руку. С её пальцев свисал на тонкой цепочке небольшой посеребрённый крест. Дей задумчиво посмотрел на вещицу: кто бы мог подумать, что ему она когда-нибудь понадобится.
Цепочка кольцом легла вокруг бледной шеи. Она посверкивала почти лукаво, как будто заверяя нового хозяина в своей компетентности.
- Спасибо, мам.
- Какое там! – усмехнулась женщина. – Может, хоть так удастся заставить тебя принять веру.
«Ты даже не представляешь, что мне для этого понадобилось».
- Ты вечером никуда не собираешься? К соседкам, например? – как можно более равнодушно спросил блондин, теребя новоприобретённый крестик.
- Надо было бы… - задумчиво ответила мать.
- Не ходи, пожалуйста, - попросил Дейдара.
- Но…
- Умоляю, не ходи! – почти выкрикнул парень, садясь в кровати и сверля женщину диким, отчаянным взглядом.
- Ну хорошо, хорошо, - поспешно согласилась та, с тревогой смотря в заострившееся лицо сына. Тот снова откинулся на подушки.
Дейдара не мог выкинуть из памяти глаза, горящие злобой. Юноша был почти уверен, что вампир не ограничится только им, но попытается навредить и его близким. Слишком уж сильно разозлился Скорпион, чтобы упускать это из виду. От одной мысли о том, что ему предстоит теперь самостоятельно противостоять незнакомой силе, парню становилось дурно. Вампир был странен не только уже тем, что мертвым разгуливал в мире живых, но и резкими перепадами настроения. Нет, Дей отлично понимал его гнев, но он совсем не ожидал, что попытка молитвой отделаться от нечисти приведёт к такому результату. На первый взгляд Скорпион казался предельно сдержанным, вальяжным, но этот образ никак не вязался с бешеной истерикой, которую он закатил после своего провалившегося соблазнения. Он вёл себя как избалованное дитя: стоило чему-то не так пойти, и вампир тут же взбесился.
И теперь, несомненно, будет мстить. Со всей своей детской, искренней жестокостью, на которую способен.
И снова Дейдара оказался прав. Вот только даже он не мог предугадать, насколько быстро последует ожидаемое «возмездие». И как оно его шокирует.
В тот же вечер в дверь их дома постучали. Громко, твёрдо, с расстановкой. Дей спросонья вздрогнул и выпал из сладостной дрёмы, в которой пребывал весь вечер. Силы после укуса почти восстановились, но гадостное ощущение слабости ещё обреталось где-то над животом.
- Кто там? – к двери подошла мать и приложила к дереву ухо. Ей ответил приглушённый преградой женский голос. Незнакомый.
- Прошу простить меня за беспокойство, госпожа. Мой господин желает с Вами поговорить.
Женщина вопросительно посмотрела на сына. Дейдара, не думая ни о чём дурном, равнодушно пожал плечами. Правда, с кровати он всё-таки встал. Так, на всякий случай.
Мать отодвинула засов. Дверь загадочно скрипнула, отворяясь, впуская в дом вечернюю прохладу.
Гостья была довольно высокого роста, светловолоса, хорошо сложена. На чересчур бледном лице сверкали внимательные, цепкие тёмно-зелёные глаза. Блондин моргнул: на миг ему показалось, что он смотрит в глаза Скорпиона или Гаары. Они различались внешне, но что-то похожее, роднящее было между этими тёмными изумрудными, пылающими алыми и стеклянно-прозрачными очами. Девушка не создавала впечатления изнеженной дамочки с веером: тело, проступающее под одеждой, было натренированным и крепким, явно не день и не два подвергавшееся тренировкам. В общем и целом она представлялась как легендарная амазонка, когда-то Дей слышал об этом сказочном племени от старого Сарутоби, опасно красивая и сильная. Даже носила гостья не юбку, как остальные уважающие себя дамы, а мужские штаны, заправленные в невысокие сапоги. Волосы недлинные, забранные в странную причёску в четыре хвостика на затылке. На бедре в простеньких ножнах висел кинжал, и юноша был уверен, что она прекрасно знает, как обращаться с этой штукой.
Девушка слегка склонила голову в знак приветствия:
- Со мной ещё несколько спутников. Разрешите войти?
- А вы, собственно… - начала мать.
- Я всё Вам объясню, госпожа, - слегка улыбнулась собеседница в ответ. – Так Вы позволите?
«Опасность!» - словно щёлкнуло в голове Дейдары.
«Судя по её поведению, она наверняка более знатного происхождения, чем мы. Может быть, даже аристократка. Разве станет дочь дворянской семьи спрашивать у простолюдинов разрешения войти в дом? Да ещё так ненавязчиво и в то же время настойчиво?»
- Я не думаю… - подал голос Дей, но мать уже кивнула. Парень замер, ожидая неизвестно чего: может, с небес ударит молния и испепелит домишко? Девушка, перешагнувшая порог, вежливо и вполне доброжелательно смотрела на него. Не было ни грома, ни молний.
За гостьей в дом вошли ещё двое: крепко сложенный парень абсолютно незапоминающейся наружности и недавний знакомый – Гаара. Он и виду не подал, что знаком с Дейдарой. Зато блондин не сдержался:
- А ты что тут делаешь?
- Выполняю приказ, - абсолютно безэмоционально.
- Приказ? – В первую секунду парень опешил. – Постой, постой… Так вы от графа?!
Мать, стоящая сзади (Дей намеренно встал так, чтобы, если что, загородить её собой), ойкнула.
- Что ему надо? – спросил Дейдара, оттесняя женщину назад, подальше от непрошеных гостей.
- Что мне надо? – От звука этого голоса блондина бросило в знакомую, граничащую с наслаждением дрожь. Всё вдруг встало на свои места: и непонятное беспокойство Тсукури по поводу приглашения, и то, что юноша все эти дни думал, кого же напоминает Скорпион по описанию. Огненные волосы, словно факел, пустые безжизненные глаза… Будь сейчас жив Сарутоби и стой он рядом, то спина Дея не миновала бы знакомства с его тростью за то, что мальчишкой он был невнимательным слушателем. Иначе давно бы уже догадался.
«Боже, как я был глуп! Как непроходимо глуп!»
- Ты?! – Чёртов неконтролируемый страх! Скорпион вышел из-за спин своих подчиненных и встал прямо перед снова умирающим от первобытного ужаса Дейдарой. Ну почему, почему его колени снова подгибаются, как в первый раз? Почему он снова не может отвести взор от порочно красивого лица? Где вся его выдержка, вся его готовность? Утекла, как дым сквозь пальцы.
- Не представляешь, как я рад снова видеть тебя, Дей-да-ра, - сладко усмехнулся вампир, и в этой улыбке было больше угрозы, чем в самых злобных криках ненависти. – Кстати, я ведь так и не представился тебе. Как-то невежливо вышло. – Он слегка склонил голову и изящно поклонился. – Граф Акасуна но Сасори. Первый и пока единственный владетель Трансильвании.
- Немыслимо, - прошептала мать, с ужасом глядя на вампира и истово крестясь. Гаара беспокойно зашевелился и слегка отодвинулся от неё.
- Вон отсюда, - тихо проговорил Дейдара.
- Как грубо, - почти весело откликнулся граф. – Вообще-то я пришёл за тобой. Я привык выполнять свои обещания.
У блондина даже в глазах потемнело: такого развития событий парень совсем не ожидал. Вдруг мать выскочила из-за его спины и жалобно запричитала:
- Он мой сын, мой единственный сын! Граф, прошу Вас, не отнимайте его у меня! Я… всю жизнь… растила его… кровиночка моя… - По мере того как её речь становилась бессвязней, голова склонялась всё ниже. Наконец она замерла в рабской позе, касаясь лбом досок пола. Дейдара присел рядом и обнял её, прижав к себе. Он с неистовой злобой смотрел снизу вверх в лицо Сасори, но того только забавляло это представление.
- Любовь, родственные связи и всё такое – это, конечно, замечательно, сударыня. - В его голосе звучала неприкрытая издевка. – И я бесконечно благодарен Вам за то, что Вы воспитали такого сына. - В его глазах бесновалась такая жадность, что Дея прошиб холодный пот. Вампир почти раздевал его взглядом. – Но, видите ли, он пришёлся мне… кхм… по душе. Очень, очень достойный юноша. И я бы хотел видеть его рядом с собой.
С каждым словом графа рыдания матери усиливались. Когда на руку Дея упала пара горячих капель, он не выдержал:
- Мразь!!! Будь ты проклят, дьявольское отродье! – От ярости он почти ничего не видел перед собой, кроме ненавистного лица, с которого сползла гадливая ухмылка.
Замаха Дей не увидел. Юноша очнулся уже на полу, со зверски ноющей щекой. Потом чьи-то пальцы сгребли на затылке его волосы и чуть приподняли. Сасори смотрел ему в глаза, впивался в них собственным взглядом, словно пытался выжечь их до самого дна.
- Я же говорил, что не люблю личных оскорблений, помнишь? Даже если и нет, память я тебе освежил. Надеюсь, твоя глупая голова в состоянии удержать это правило в пределах черепной коробки.
Дейдара злобно оскалился, как загнанный в угол зверь, и плюнул в ненавистное лицо. Ледяная ладонь тотчас переместилась на лоб и с силой надавила. От столкновения с полом затылок прошила ослепляющая боль. Но вампир не ограничился одним ударом - в отчаянно молящем о пощаде мозгу человека то и дело вспыхивали белые вспышки.
- Ты никогда…
Удар.
- …больше…
Удар.
- …не оскорбишь…
Удар.
- …меня.
Светлые волосы на затылке Дейдары слиплись от крови. Он зверски кусал себе губы, чтобы не закричать от боли и унижения.
«Никогда. Не доставлю тебе такого удовольствия. Ты никогда не увидишь меня на коленях перед собой».
- Темари, - негромко позвал Сасори, – поработай над сударыней, пожалуйста.
- Да, господин граф.
- Смотри. - Вампир снова приподнял голову юноши над полом. – Не смей закрывать глаза.
«Амазонка» опустилась на корточки рядом с плачущей женщиной и негромко мягко запела. Её голос был словно везде: он проникал не только в мысли, но и в сердце, в самую душу. Даже избитого Дейдару начала охватывать приятная истома, ему хотелось вечно слушать этот по-матерински мягкий зов.
Темари ласково, но крепко обхватила голову матери руками. Та уже перестала плакать, на её лице расцвела светлая, ничем не омрачённая улыбка.
«Остановись!»
- Знаешь, что моя девочка сейчас делает? – зашептал граф на ухо своей жертве.
«Не трогай её!»
- У моей милой Темари есть очаровательная способность. Она может запереть в глубине человека воспоминания, так глубоко, что даже сам человек об этом не подозревает. Память не стёрта: такое не под силу никому на земле. А вот запереть на много засовов, спрятать так, что никто не найдёт, можно всегда.
Дей дёрнулся.
- Да, именно, мой хороший. Как только девочка закончит, твоя матушка не будет знать, что когда-то рожала тебя, что вообще имела сына. А все в Трансильвании будут говорить: «Кошмар, бедняжка сошла с ума от горя, когда её сына забрали». - Вампир издал смешок, в котором отчётливо слышалась издевка. - Ты исчезнешь, мой хороший, но непослушный мальчик. Исчезнешь, чтобы быть со мной. Ты будешь моим.
Сасори слизнул капельку крови, которая ниточкой протянулась от уголка губ жертвы до подбородка, но реакции не последовало. Дейдара потерял сознание от шока, боли и отчаяния.
- Ты уже мой.
Фанфик добавлен 03.03.2012 |
2386
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!