Неравный союз. Глава 2. Мезальянс
Глава вторая
Мезальянс
Мезальянс
- Мы отслеживаем эти слухи, Хокаге-сама, - уверенно, но с осторожностью подбирая слова, ответил Фугаку. - Вам незачем опасаться лжецов, выдумывающих небылицы. - Он опустил глаза, чтобы скрыть вскипающее внутри раздражение. Хирузен, конечно, сейчас говорил именно о нем – единственными слухами, достойными внимания, были те, что подозревали клан Учиха в тайной поддержке своего старого лидера, а ныне - предателя и изгоя, Учихи Мадары. Слухи, грозившие привлечь внимание к гораздо более важным тайнам – к военному перевороту, подготовка которого была почти завершена.
- Тем не менее, - спокойно продолжал Хокаге, переводя взгляд на Данзо, присутствующего в комнате, но находившегося на почтительном расстоянии, чтобы не считаться формально приглашенным в беседу. - Всем нам было бы спокойней спать, зная, что нашу опору - благородные кланы - не разделяют чувство недоверия, гордыня, личные интересы…
Учиха Фугаку проследил за глазами старика и встретился взглядом с Шимурой Данзо, бывшим предводителем специального подразделения «Корень». Его вытянутое изможденное лицо с исхудалыми скулами могло принадлежать человеку любого возраста, но в отношении Данзо это описание служило скорее комплиментом, учитывая его седьмой десяток лет. Однако смотреть ему в глаза было неприятно – слишком вытянутый профиль, слишком выдающийся вперед подбородок, слишком надменный взгляд. Неофициально, но явно Шимура проявлял свою власть в каждом законе Конохи – без его участия не увидело свет ещё ни одно серьезное распоряжение Хокаге, в этом Фугаку был уверен. Все это время Данзо смотрел только на главу клана, словно пытаясь прочитать его мысли. Несомненно, он знал все, что сегодня собирался сказать Каге, и теперь интересовался только реакцией Учихи.
- Хокаге-сама. - Фугаку вернулся к теме основного разговора. Его, конечно, нервировали присутствие Данзо и выбранная форма диалога, больше похожая на допрос, но поделать с этим он ничего не мог. - Вы помните, что недавно нами были предприняты твердые меры против зачинщиков подобной смуты. Это в основном глупые дети, они не могут представлять угрозы.
- Хм-м… - Сарутоби сделал глубокую затяжку, давая себе дополнительное время на ответ. Кислый дым от его плотно набитой трубки распространился по комнате, образуя причудливые узоры, напоминавшие еле заметную тонкую паутину, которая обволакивала Каге, постепенно приближаясь и к гостю. – Да, я помню. Мне и тогда показалось, что твои люди совершили большую ошибку, когда так грубо пресекли это мелкое хулиганство. В результате недовольство расползлось ещё шире, чем прежде…
Разговор шел об инциденте, произошедшем ровно неделю назад. На заходе солнца один из полицейских патрулей застал в парковой зоне Конохи группу мальчишек, не шиноби, за разжиганием костра, что было строжайшим образом запрещено. Для людей, чьи дома строились в основном из дерева, бумаги и соломы, неконтролируемый огонь представлял невероятную опасность. Злонамеренные поджигатели, знающие, что пожар мог переброситься на другие дома, считались хуже убийц, потому что они угрожали безопасности всей Деревни.
Двое Учих, находящихся в тот момент в патруле, не стали церемониться с нарушителями, запрет на костры был хорошо известен. Оттолкнув ребят от костра, они засыпали робкое пламя песком и тщательно затоптали остатки, не оставив даже тлеющего уголька. Мальчишки, все трое лет двенадцати-тринадцати, конечно, попытались возражать, но, кроме грубого замечания о своих умственных способностях и подзатыльников, ничего не добились. Учихи, которые были возрастом ненамного старше нарушителей, ушли, но через час застали детей за тем же занятием. На сей раз разговоров было ещё меньше – не слушая возражений и оправданий, полицейские силой построили сопротивляющихся детей в колонну и повели на территорию участка. Оттуда их смогли бы забрать только родители, предварительно выплатив штраф за действия своих неразумных отпрысков.
Естественно, дети были недовольны. Быть наказанными и идти под конвоем на глазах у всех было унизительно, а задетые за живое дети, ещё не способные ни на что большее, чем слова, редко сдерживают языки. Очередной толчок в спину отстающему парню был последней каплей в маленькой чаше терпения этого юного хулигана. Развернувшись к полицейскому, мальчик яростно набросился на Учиху, явно пытаясь привлечь на свою сторону прохожих:
- Проклятые Учихи! Да чтоб вы сдохли все! Предатели! Вы все предатели! Куда вы нас ведете? Ненавижу! – И мальчик замахнулся, целясь кулаком в нос полицейскому.
Для тренированного ниндзя не составит труда увернуться и скрутить обычного подростка, какой бы сильный и быстрый он ни был. Но уязвленный Учиха не стал сдерживаться – сильный удар защитной перчаткой в челюсть мгновенно опрокинул крикуна на землю. Подросток упал на спину слишком быстро, но сознания не потерял и сжался, словно ожидая еще одного удара. Но полицейский медленно разжал кулак и, кажется, сам был уже не рад своей несдержанности.
Лежащий на земле, плачущий от боли и обиды, покалеченный мальчик представлял собой неприятное зрелище. Сквозь прижатую к разбитым губам ладонь, не останавливаясь, текла кровь, смешанная со слюной и слезами. А когда подросток ещё и выплюнул выбитые зубы с новой порцией крови, случайные свидетели начали останавливаться и неодобрительно перешептываться. Прохожие определенно были на стороне хулиганов, однако вступаться не торопились.
Но, несмотря на поддержку окружающих, на этом небольшое «восстание» хулиганов было закончено. Учиха поднял плачущего мальчика с земли, и полицейские поспешили покинуть место происшествия.
Так, тихим, не считая постоянных стонов пострадавшего, и послушным строем они и добрались до участка. Слух об инциденте разнесся быстро, поэтому пришедшие за своими детьми взрослые со страхом смотрели на представителей полиции, но в открытую не высказали ни слова…
- …Бояться нечего, Хокаге-сама, - холодно повторил Учиха Фугаку, ещё раз поклонившись. Его чашка с чаем стояла нетронутой уже добрых десять минут, что само по себе было не слишком вежливо, но собеседники будто не замечали этого. – Мы контролируем положение в отношении подобных смутьянов.
- Но недовольных становится все больше, Фугаку-сан. Мне было бы гораздо спокойней, если бы мы могли избавиться хотя бы от части наших проблем. Жесткость провоцирует только ответную жесткость, так тебе не успокоить людей.
- Что же вы предлагаете, Хокаге-сама? – Фугаку стоило труда сдерживать голос от резких ноток. Вежливо выйти из этого спора было нельзя. Повторить в третий раз, что Каге беспокоится зря, было бы форменным оскорблением, но Хирузен продолжать настаивать, а значит, не был заинтересован в объяснениях начальника полиции, а имел свой собственный план. Старый лис, выходит, с самого начала собирался высказать это, а разговор был только подготовительным этапом, чтобы загнать Фугаку в ловушку.
- Протянуть руку дружбы и доверия другим кланам и простым людям. Они должны быть уверены, что в трудную минуту клан Учиха поддержит Коноху, руководствуясь не только добрососедскими отношениями, - сказал Хокаге, отпивая небольшой глоток из еле дымящейся чашки. Он делал это настолько медленно и осторожно, что можно было подумать, будто Хокаге боялся обжечь язык. - В знак доброй воли, союза и общей идеи твоим сыновьям нужно взять в жены наследниц других благородных семей. Кровные узы будут достаточно убедительным аргументов для всех жителей Конохи.
После его слов Фугаку на миг даже перестал дышать. Уж не послышалось ли ему? Клан Учиха, первый среди равных, поколениями следивший за чистотой крови, должен был принять в свой дом чужих дочерей? Итачи, наследник всего клана Учиха, чей невероятный талант не подвергался сомнению даже высшим руководством Конохи, и Саске, немного отстающий, но синоби с великим будущим, должны связать свои жизни с безродными девками, шпионами, которых так нагло и откровенно им подкладывает Хирузен? Это позор для Учиха. Никогда! Немыслимо! Старик должно быть выжил из ума, если думает, что он согласится на подобное!
Единственным препятствием, что не дало резким мыслям Фугаку быть озвученными, неожиданно стал Данзо. Вернее, отблески хищного огня в его глазах. Как будто Шимура только и ждал, что Фугаку сорвется.
"Нет, - понял Фугаку, - инициатором этого разговора был не Хирузен, а Данзо".
Но хотя и Шимура явно наслаждался его унижением, вряд ли причиной этого спектакля было только желание бывшего главы «Корня» понаблюдать за реакцией Учихи.
Нет, было что-то еще в том, что предлагал Хирузен. Помимо оскорбительности, в самой идее все-таки чувствовалась рука старого Хокаге, не Данзо. Шимура же предпочитал другие методы, скрытые и жестокие. Празднества и единство были не по части старого АНБУ. Что же тогда получается: Данзо поставил цель, а Хирузен предложил метод? Такое случалось уже не один раз. И, зная склонности старика, Хирузен должен был бы выбрать самый бесконфликтный путь. Фугаку перевел взгляд на Сарутоби, но тот скрыл глаза, чуть склонив голову.
"Ослабление клана, гарантия лояльности - вот о чем идет речь на самом деле, – прозрел Учиха, – это значит, наш заговор раскрыт. И Хирузен, и Данзо отлично осведомлены о готовящемся перевороте, и Сарутоби сейчас предлагает отступить, заключить мир в неначавшейся войне. А Данзо рассчитывает на отказ, желая пойти по пути полного уничтожения угрозы, как и всегда. Возможно, сейчас все силы Конохи приведены в полную боевую готовность".
Фугаку мысленно пересчитал всех боеспособных Учих, находящихся не на миссиях. Получалось не так уж много, основной состав, включая Итачи, были за пределами Конохи. Все было подстроено просто великолепно; Фугаку, сжав челюсти, старался не выдать своего состояния.
Тем временем молчание затягивалось, и было бы крайне невежливым промолчать.
- Это чрезвычайно мудро, Хокаге-сама, - наконец произнес Фугаку, поклонившись Хирузену до самого пола. – Для того чтобы подготовить соответствующий план, понадобится время.
"Много, очень много времени…" - подумал про себя Фугаку, улыбнувшись в душе. Отложив это сумасбродное решение на месяц или два, он сделает сразу две важные вещи: успеет закончить приготовления к военному перевороту, а также спасет клан от унижения, потому что после триумфального успеха обещание вообще не обязательно будет выполнять. Но, будто и вправду прочитав его мысли, в разговор без приглашения вступил Данзо, впервые заговорив с начала этой вечерней встречи. Его голос звучал твердо и нетерпеливо, сводя на нет все попытки Хирузена сгладить острые углы достойной капитуляции Учиха:
- Нет времени! – Ни приветствия, ни вежливого обращения - Данзо нарушал все правила приличия, однако Хирузен не прервал его, что означало полное согласие. - Завтра же явись к нам лично… с подходящим планом.
- Как пожелаете… Хокаге-сама. - Фугаку глубоко поклонился и покинул резиденцию Хокаге. Только на улице он позволил себе до побеления сжать кулаки. Но это было единственным, что выдавало его состояние.
Глубокой ночью того же дня Фугаку в одиночестве сидел посреди большого зала третьего этажа, держа в руках чернильный камень и кисточку из тонкого волоса ласки. Бог луны Тсукуйоми ярко сиял в безоблачном небе, превращая начищенную до блеска поверхность пола додзе в диск отполированного серебра. Глава клана Учиха уже несколько часов записывал в дневнике свои мысли. Он не мог позволить себе упустить что-то важное, что было им замечено в сегодняшнем разговоре, а потому старательно, красивым почерком выводил на белых страницах столбики аккуратных иероглифов.
Тихо отодвинув раздвижную дверь, в дверном проеме появилась фигура Учихи Яширо. Высокий, худощавого вида Яширо недавно отметил свой сорок пятый день рождения и вступление в руководящую должность капитана полиции. Сейчас он беззвучно сидел в отдалении и ждал, пока Фугаку не кивнул в знак того, что заметил гостя. Яширо поклонился и приблизился к столику, сев напротив главы клана.
- Входи, старый друг, - ещё раз кивнул Фугаку, - мне нужен совет, и ты редкий человек, которому я могу доверять.
Наливая гостю чай из небольшого глиняного чайника, Учиха Фугаку пересказал события, произошедшие сегодня в резиденции Хокаге, не упуская деталей. Закончив с церемонией, он спросил:
- Есть ли у меня выбор? Могу ли я ввести в семью детей своих потенциальных врагов и не подвергнуть нас риску? Существует ли возможность выполнить распоряжение Хокаге и не потерять лицо?
Несколько последующих минут прошли в напряженном молчании. Яширо обдумывал информацию и размышлял над ответом, а Фугаку не торопил его, но с ожиданием смотрел на товарища. В медной жаровне потрескивали угольки, порой выбрасывая в воздух небольшие снопы искр. Как крошечные светлячки, они краткий миг горели в темноте, а затем пеплом осыпались обратно.
Яширо поставил недопитую чашку на стол и поднял свою сухую, покрытую бледной кожей с толстыми, выпирающими венами руку, сжатую в кулак. Он отклонил указательный палец, заговорив:
- У нас нет иного выбора – иначе это будет открытым неповиновением Хокаге. - Яширо отклонил второй палец. – Когда мы введем в клан наследниц других семей, они будут под нашим постоянным контролем, - третий палец, - и отделены от влияния своих собственных родственников. Переманив детей на свою сторону любыми средствами, мы сможем шпионить за другими кланами. - Четвертый и пятый пальцы. – И, наконец, в случае войны с помощью заложниц мы можем обеспечить себе лояльность их родственников. Мы сможем повернуть все это в свою сторону, - сказал Яширо, сжав руку в кулак.
Лицо Фукагу как будто помолодело. Он не улыбался, но был очень доволен этим советом. Ярость и возмущение помешали ему самому подумать о преимуществах, которые давал такой мезальянс.
- Ты мудрый человек, Яширо-сан, - сказал он. – Я придумаю, как тебя отблагодарить.
- Сама возможность помочь клану Учиха – большая честь для меня. Больше мне ничего не нужно, я всегда к вашим услугам, Фугаку-сама, - ответил Яширо с глубоким поклоном.
- Спасибо, мой друг.
Перед самым рассветом, ещё не сомкнув глаз, Фугаку продолжал работать при свете масляной лампы. Горьковатый запах выгорающего масла особенно сильно ощущался в помещении, где воздух как будто остановился. Время от времени Учиха едва слышно тер о чернильный камень свою кисточку, чтобы черная краска казалась гуще. Закончив послания, он сложил два плотных пергамента и, приложив свою печать, передал письма в руки ожидающего у входа Учихи Шисуи – молодого, способного синоби, ровесника его собственного сына Итачи.
- Позаботься о том, чтобы на рассвете эти письма попали к Яманака Иноичи и Харуно Кизаши…
Продолжение следует…
Фанфик добавлен 30.01.2015 |
1188
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!