Неравный союз. Глава 12. Миката-сан
Глава двенадцатая
Миката-сан
Миката-сан
В тринадцатый вечер пятого месяца, спустя несколько дней после недавних событий в квартале Учиха, новый глава клана, Учиха Итачи, неподвижно сидел на коленях в маленьком одноэтажном домике на окраине Конохи. На расстоянии менее одного сяку от мужа расположилась и молодая Учиха Ино – члены этой небольшой семьи сидели на толстых соломенных матах лицом к хозяину дома и мастеру сегодняшней чайной церемонии Хьюге Хиаши.
Глава клана Хьюга сидел на коленях, повернувшись лицом к гостям и спиной к таконома – специальному углублению в стене, где на полочке из лакированного дерева рядом с вазой ярко-желтых цветов дымилась курительница для благовоний, источая по комнате слабый, но приятный аромат полыни.
- Добро пожаловать, - начал Хиаши с поклоном, произнося обычные слова приветствия. Гости поклонились тоже, и Хиаши не преминул снова ответить на их поклон.
- Это большая честь дня нас, - вежливо и размеренно ответил Итачи за обоих. Это прозвучало почти искренне – настолько, насколько вообще мог себе позволить быть искренним глава одного клана, ведя полуофициальный разговор с другим. Хиаши это, кажется, вполне устраивало.
- Я подумал, что вам будет интересно полюбоваться луной в такую прекрасную ночь, Итачи-сан. Мне кажется, вид здесь совершенно неповторимый – даже лучше, чем посреди сада Хокаге. Не так ли?
- Да, здесь стало красиво, - без заминки ответил Итачи. Он, в отличие от Ино, бывал в этом чайном домике и раньше, однако сегодня интерьер был подготовлен к церемонии не в пример лучше, чем в любой другой день. – И я горжусь быть приглашенным на церемонию к такому выдающемуся мастеру, как вы, Хиаши-сан.
Конечно, общественный чайный домик в Конохе был так же несовершенен, как и прилегающий к нему сад. Низенькое строение с соломенной крышей, общей площадью не более двадцати татами (мера площади, равная одной циновке стандартного размера, такой, чтобы на ней мог, не тревожа соседа, расположиться один человек). Этот дом был окружен в два раза большим «садом», основными растением в котором были камелии и обыкновенная трава. Слава Будде, что здесь имелись округлый прудик и идущая вдоль него от самых входных ворот каменная дорожка, неглубоко утопленная во мхе – без них, конечно, все было бы ещё хуже. В общем, это было очень скромное провинциальное подобие больших Чайных Домов в столице, однако Хиаши приложил достаточно усилий, чтобы привести его и прилегающую территорию в должный порядок, соответствующий случаю.
Правда, глава Хьюга немного схитрил, намекнув в письме-приглашении на «любование луной» - в ночное время суток можно было с гораздо меньшими усилиями создать красочную и живописную обстановку. Темнота прятала недостатки, а умелый глаз подсказывал, где и как расположить освещение, чтобы место и впрямь показалась неискушенным в тя-но-ю, будто взятым прямо из сказок. К приходу Учиха слуги уже принесли все заказанные Хиаши вещи – мягкие соломенные маты, широкие жаровни для поддержания комфортной температуры, глиняную посуду и тому подобное. Все было совершенно новое, лучшее, что можно было найти внутри Скрытой Деревни, однако скромного вида, без украшений или узорных росписей, которые Хиаши недолюбливал.
- Это моя госпожа, Ино из клана Яманака, - перехватил инициативу разговора Итачи, представляя свою спутницу. – Ино, это мой союзник, широко известный Хиаши из дома Хьюга. Глава почтенного клана-основателей Конохи, как и клан Учиха.
«Союзник?» - недоуменно подумал про себя Хиаши, внутренне удивившись такому смелому заявлению в свете ходивших по Конохе слухов. Конечно, официально все кланы Деревни считались союзниками, сплоченными единой системой управления в лице избираемого Хокаге и членов Совета, назначаемых Даймё. Однако сегодня, несмотря на торжественность в общении, проходила неофициальная встреча, а значит, это заявление, высказанное в самом начале разговора, было несколько… преждевременным, хотя его суть и понравилась Хиаши.
Девочка скованно поклонилась джойнину, опустив глаза на циновки. Ей было не по себе на переговорах такого уровня, но в то же время она хорошо понимала, что присутствие на подобных мероприятиях, наравне с заботой о муже, - её долг. В последнее время бывшая Яманака, как могла, старалась помочь Итачи справляться с заботами, однако чаще лишь отвлекала его, чем приносила реальную пользу. Супруг не делал ей замечаний, но, будучи сообразительной в отношении занятых мужчин, коим почти всегда был её отец, она вскоре поняла свою бесполезность и прекратила попытки принять участие в «делах взрослых». Зато она хорошо сблизилась с матерью Итачи, Учихой Микото, – как добрые подруги, они частенько ходили вместе по магазинам, выбирали продукты, со смехом обсуждали увиденные в магазинах платья, украшения, цветные ленты для волос и тому подобные мелочи. Ощущение духовной близости со взрослой понимающей женщиной было для Ино очень важным, а потому Микото быстро стала для неё почти «той самой» матерью, которой девочка была лишена всю свою прошлую жизнь. Юная куноичи высоко ценила их дружбу и всеми силами старалась угодить своей свекрови, а вот отношения с Итачи, и без того не наполненные влюбленностью, стали в последнее время носить ещё более холодный, «официальный» оттенок, хотя и не без уважения.
Гостям был подан легкий ужин, состоящих из тонко нарезанных в качестве салата огурцов, изящно нашинкованной редиске в уксусе, кусочков сырой рыбы на тонких деревянных палочках, риса, супа из лапши и скромных порции свежих овощей на пикантном соусе из имбиря и сои. Хиаши подал все на безупречном лакированном подносе, и даже палочки для еды, как и миски, были расположены в строгом порядке, соответствуя правилам. Гости и хозяин приступили к трапезе, продолжая вести неспешный диалог – говорить о серьезных делах во время чайной церемонии считалось неуважением, потому что это отвлекало от ощущения гармонии, которое с таким трудом создавал хозяин.
Желая проявить внимание и заботу к мужчинам, что считалось вполне нормальным для женщины даже в гостях, Ино наполнила маленькую фарфоровую чашку простым зеленым чаем. Соблюдая ритуал, Ино предложила эту первую чашку старшему из присутствующих – Хьюга Хиаши, но он вежливо отклонил эту честь и, поддерживая обычай, попросил отдать первую чашу почетному гостю – Итачи. Тот, конечно же, тоже отказался и настаивал, чтобы уважение было оказано в первую очередь Хиаши. В конце концов, соблюдая ритуал, Хиаши как старший позволил убедить себя и принял чай, полностью удовлетворенный. Итачи взял вторую чашку, его изящные пальцы уверенно держали фарфор, в то время как глаза неотрывно наблюдали за собеседником. Ино налила себе третью, и они одновременно выпили по небольшому глотку, после чего все вместе обратились к созерцанию обстановки в домике и освобождению сознания от суетных мыслей, чтобы полностью насладиться предстоящим ритуалом.
Ино смутно догадывалась о сообщении, которое Хиаши передавал искусной композицией растений, расположенных в вазе. «Смутно» - не потому, что была недостаточно осведомлена в теории и практике икебаны (как раз в этом с ней не мог бы сравниться ни один чистокровный Учиха), а лишь потому, что ей был не понятен смысл сказанного. Пышно цветущая солнечная керрия, расцветающая в период ранней весны, обыкновенно не ослабевает до конца лета, а потом при должном уходе обильное продолжает цвети до самых холодов. «Весна приносит за собой время нового начала, - тщетно хотел сказать Хиаши, - заложенные сегодня ростки - это завтрашние цветы. Они могут как ярко цвести до зимы, так и зачахнуть, если за ними не уследить».
- Я хотел бы ещё раз поздравить вас, Миката-сан, с новом назначением, - на миг улыбнувшись, заговорил Хиаши, отправляя в рот дольку огурца. Он умышленно назвал Итачи «господин союзник», помятуя о том, как Учиха его представил. - Уверен, правда, что одновременно с ней к вам пришли и большие заботы, а потому я рад, что вы нашли время принять мое приглашение…
***
Доставленное накануне письмо в клан Учиха выглядело просто, без претензий на вычурность, и лишь печать дома Хьюга придавала плотной, шероховатой бумаге официальный вид, свойственный деловой переписке. Посланец, юноша из клана Хьюга десяти или двенадцати лет, вручил его и небольшую посылку охране у ворот квартала Учиха и вежливо попросил передать это лично Учихе Итачи. Затем он остался дожидаться ответа, стоя прямо у ворот с горделиво скрещенными на груди руками. Несколько озадаченные этим поступком, охранники поторопились принести послание, и в ближайшие несколько минут Итачи уже ломал тугую печать, приступая к чтению приглашения Хиаши, написанного аккуратным подчерком и тонкой-тонкой кистью, едва оставляющей следы на белом полотне листа.
Внутри содержались вежливые поздравление с принятием должности главы клана, пожелания здоровья самому Итачи и его семье, а после требуемых традицией проявлений вежливости шло приглашение на чайную церемонию и любование луной в любой удобный для Итачи день. Безусловно, это относилось и к молодой Учихе Ино, которую Хиаши не забыл упомянуть целых два раза. Дочитав текст и немного поразмыслив над ним, Итачи отложил на время письмо и с интересом приступил к посылке. Это был сверток из дорогой светло-серой ткани, внутри которого содержался обыкновенный шар «кусудама» - округлый мешочек с ароматическими травами, со вкусом украшенный искусственными цветам и кисточкой, переплетенной из пятицветных ниток. Такие шарики считались оберегами, приносящими долголетие и здоровье, а на недавно прошедший праздник ириса их было принято подвешивать в спальне, чтобы защититься от недугов и злых сил.
По сути, это был пустячок, символичная безделушка, однако оставлять без ответа такое уважительное письмо, тем более с подарком, было бы крайне невежливо, особенно если учесть, что посланец у ворот явно дожидался ответа. Поэтому, недолго раздумывая, Итачи написал ответное послание с согласием и приложил к нему непременный подарок для гонца – крупный белый веер, окрашенный у окончания в ярко красный цвет, официальную символику клана Учиха. Наградить посланца, принесшего добрые вести, считалось признаком хорошего тона, а раз согласие было дано, значит, весть и вправду считалась доброй. Как ни крути, без подарка было в этот раз не обойтись. По словам охраны, мальчик не назвал своего имени, но остался доволен скорым ответом и своей наградой. Он вежливо попрощался со всеми присутствующими и поспешил вернуться с вестями в свой квартал…
***
- Вы очень добры, мой господин, - ответил Итачи с поклоном, поддерживая щекотливую тему. Последние дни главы Учиха действительно были полны суеты и навалившихся забот – как новый лидер он был обязан заниматься сразу множеством дел, с которыми в своей обычной жизни никогда не сталкивался. Безусловно, ему пришлось спешно оставить службу в АНБУ и удалиться от привычных миссий, занявшись более насущными делами клана, которые раньше вполне успешно решал его отец: определение количества и состава патрулей на предстоящем празднике Танабата, согласование графика отпусков шиноби-полицейских, доработка «Батсу-до», уже полгода разрабатываемого законопроекта о наказаниях и обязанностях для шиноби Конохи, составление сметы на реставрацию строений в квартале Учиха, выплаты жалованья, а также множество и множество других дел. А ещё не стоило забывать и о молодой жене.
Было неудивительным, что он с почтением ответил на приглашение Хьюга Хиаши побыть его гостем в один из теплых вечеров приближающегося лета и убить сразу двух зайцев. Во-первых, это возможность провести хотя бы немного времени с Ино, а во-вторых, подобные церемонии, особенно те, что проводились мастерами высокого уровня, всегда помогали приводить мысли в порядок и отвлечься хотя бы на время от будничных забот.
– Добры и очень внимательны. Но уверяю вас, мои усилия могли бы быть больше, много больше.
- Не будьте таким скромным, Итачи-сан, до меня дошли слухи, что вы прекрасно справляетесь и ваши люди довольны новым лидером... То ли дело я - до сих пор помню момент, когда управление кланом легло мне на плечи. Знаете, что я сделал первым делом? Ничего. – Хиаши усмехнулся своим словами, вспоминая о том дне, как о забавном случае. Казалось, джойнин был настроен исключительно добродушно. – Нет, конечно, я делал многое: бросился разбираться с бумагами, лично решал все жалобы и споры, присутствовал на каждом общественном собрании и тому подобное. Мне было очень важно то, «что именно» люди подумают обо мне как об их лидере. Ведь, в отличие от Учиха, должность Главы клана Хьюга – это наследуемый титул, а не избирательный…
Хьюга сделал небольшую паузу, чтобы подобрать палочками кусочек рыбы и, обмакнув в соевый соус, направил в рот. Он полностью отдавал себе отчет о скрытом смысле, передаваемом своими словами.
- И вот однажды я уже торопился выходить из квартала Хьюга, чтобы прийти на торжественное открытие парка Конохи, как меня взял за плечо почтенный старейшина, Хьюга Хидори. Да хранит его Будда Амида, но хватка у старца была такая крепкая, что я вмиг забыл не то что об открытии парка, но даже о документах, что чуть не посыпались из моих рук. «Хиаши-кун», - сказал он мне, несмотря на то, что я определенно был выше как социальным положением, так и ростом. - О правителе судят по его приближенным. Если они умны и преданы – мудр и сам правитель, раз распознал их таланты. Если же их нет совсем или они сплошь бездарны, лидер уже совершил большую ошибку...»
- Очень интересная мысль, - вежливо похвалил историю Итачи, отметив про себя вполне различимый намек на сходство своего поведения с действиями «молодого Хиаши». - Сказавший это был мудрым человеком.
- Нет, - вдруг резко не согласился Хиаши, а расслабленность его лица в мгновение ока обрела сосредоточенность. Тон его голоса не терпел возражений. – Он не был мудрым.
- Но… почему? – Итачи мягко приподнял брови, как будто демонстрируя удивление реакцией собеседника, а Ино напряженно поправила складку кимоно, вновь опустив взгляд на свои колени. В её утреннем брифинге ничего не говорилось о ситуации, если мужчины начнут спорить, и, несмотря на желание помочь, Ино сейчас растерялась и просто не находила слов. Из тупика Учих вывел Хиаши – с той же легкостью, как и их туда завел.
- Когда-нибудь я расскажу вам эту историю, Итачи-сан. Она печальная.
- Я буду польщен, - быстро ответил Итачи, соглашаясь перевести неприятную Хиаши тему на что-то более подходящее. «Не говорите о том, о чем не имеете представления, да?» - пронеслось в голове Учиха, и он хорошо запомнил, что имея дело с Хиаши, не стоит расслабляться ни на секунду. – Однако я обдумаю слова вашего родственника. Возможно, как и вам, они помогут и мне.
- Слова вряд ли помогут вам так же, как люди, Итачи-сан. Моя старшая дочь, Хьюга Хината, ещё слишком мала, чтобы управлять кланом, но, если бы мне пришлось передать ей обязанности, первым и самым важным наставлением было бы позаботится о надежной опоре. Родственники, преданные друзья, супруг – они, а не её собственные старания, позволили бы ей стать настоящим лидером. И чем скорее она это поймет, тем большего количества бед сможет избежать… Не выпьете ли ещё чаю, Ино-тян? – Хиаши с улыбкой переключил свое внимание на Ино. Все, что он хотел сказать Итачи, уже прозвучало, и теперь оставалось только ждать его реакции.
- Это будет для меня честью, Хиаши-сама, - с поклоном ответила девочка, принимая новую чашку. – Но, пожалуйста, не нужно так беспокоиться из-за меня.
- Наоборот, это вы оказываете мне честь. Сегодня вы моя гостья, и, хотя этот дом беден, я понадеялся, что смогу сделать его удобным для вас… Итачи-сан, выпьете с нами ещё?
После пары новых чашек и легких закусок Хиаши принялся подготавливать домик к завершающей части церемонии, а гости переместились на маленькую веранду – проветриться и окинуть окружающий сад новым взглядом. На востоке темно-серые облака уже полностью заволокли ночное небо во мглу, укрыв собой ещё совсем недавно поблескивающие звезды. За стеной огораживающей территорию домика, кажется, ещё светились какие-то огоньки последних неспящих жителей, но и им через час-полтора было суждено угаснуть до самого утра. Скромный сад, старательно приведенный в порядок усилиями Хиаши сейчас погрузился почти в полную темноту, нарушаемую только редкими восковыми свечами и висящими то тут, то там округлыми фонариками, равномерно качавшимися на слабом ветру.
Для маленькой Ино и сама церемония, и чайный домик были в новинку, а потому старший Учиха тихо, чтобы не нарушать царившую в позднее время тишину, давал ей короткие пояснения о том, что и как сейчас нужно делать, чтобы следовать обычаю. Она же, оказавшись на «свободе» от внимательного взгляда Хиаши, была похожа на самого обычного ребенка, изучающего что-то новое, и щебетала без умолку.
– Ох, Итачи-сан, я всегда хотела посмотреть изнутри одно из таких мест. Взрослым так везет! Разве здесь не прекрасно? Разве не восхитительно все выполнено? Такого не сделаешь в нашем квартале. Поглядите, какое здесь дерево, и я так рада, что вы взяли меня с собой на встречу. Вряд ли когда-нибудь я смогу позволить себе оплатить услуги такого мастера, как Хиаши-сама… Посмотрите на цветы: опадающую камелию, траву хакобэ… что за аранжировка… и, о, посмотрите левее, видите?
Итачи согласно кивал и изредка давал комментарии по тому или иному замечанию, но в целом нельзя было сказать, что Ино докучала ему своим поведением. Наоборот, казалось, сейчас он смотрел на неё как на любимую младшую сестренку, которая впервые оказалась на городской ярмарке и хотела все пощупать собственными руками... Закончив с осмотром, они воспользовались речной водой из подготовленного заранее бочонка, чтобы всполоснуть руки и рот. Затем, вытеревшись специальными белоснежными полотенцами, супруги направились к заново занавешенной двери хижины, чтобы занять свои места. Маленький проход в дом был нарочно сделан настолько низким, что даже Ино приходилось чуть-чуть наклониться, дабы пройти в него. Это тоже было данью традиции, так как подразумевалось, что в чайной церемонии все были равны, и всем одинаково приходилось кланяться – джойнинам и генинам, главам кланов, Хокаге и даже далеким от изящества крестьянам, если, конечно, они будут приглашены.
В тишине и спокойствии, единственными звуками в котором были лишь еле слышно потрескивающие кусочки древесного угля и шелест шелковых рукавов, Хиаши с большим изяществом снял крышку с грубо выполненной глиняной коробочки чая и приступил к завершающей части ритуала. Тонкой бамбуковой ложкой он отмерил тщательно измельченного зеленого порошка и, не уронив и пылинки, пересыпал его в невысокую чашу с шероховатой поверхностью снаружи, но до блеска гладкую изнутри. Будто невесомый, он подхватил с углей только-только начавший закипать чайник и грациозно наполнил чашу горячей, но ещё не забурлившей водой. Литой чайник ручной работы отправился на специальную подставку, а глава клана Хьюга неторопливыми движениями бамбуковой палочки размешал содержимое чашки до однородного изумрудно-зеленого цвета.
Долив глубокую ложку родниковой воды, он уважительно поклонился Итачи и через столик, все ещё уставленный слегка поредевшими сладостями (не без усилий Ино), протянул чашу ему.
- Кстати, Итачи-сан, вы слышали историю о покойном ниндзя Кинуга из дома Тода, что в стране Волн? Выдающемся лидере и стратеге.
Итачи сдержано поклонился и, не торопясь с ответом, принял напиток, сделав глубокий глоток. Исполнение ритуалов, как и все материалы церемонии, были выполнены по-настоящему совершенно – чай поблескивал в свете медных жаровень ровным темно-зеленым цветом и был полностью лишен популярных изъянов: слипшихся кусочков заварки или смещением баланса вкуса в сторону более горькой или менее насыщенной вкусовой гаммы. Хиаши был настоящим мастером своего дела.
- Я никогда не увлекался внешней политикой, Хиаши-сан, поэтому навряд ли эта история дошла до меня. Чем знаменит этот человек? - Сделав ещё три умеренных глотка, Учиха осушил чашу и предложил её обратно собеседнику.
- О, Итачи-сан, это был настоящий воин. - Джойнин начал повторять процедуру с самого начала, но на этот раз предложил полную чашку молодой Учихе Ино. – Великолепный ниндзя в двенадцать и глава своего клана в шестнадцать, когда его отец погиб на миссии. Удивительный человек - к этому возрасту Кинуга уже был женат и имел годовалого сына.
Ино на этих словах слегка поморщилась, возможно, от горьковатого чая и закусила напиток сладким рисовым пирожком с начинкой из вываренной в сахаре фасоли. Она внимательно следила за разговором, но не упускала случая отправить в рот какую-нибудь изысканную сладость, которых мастер церемонии приготовил с запасом.
- Очень жаль, но он погиб уже в двадцать пять. За неполные десять лет глава Тода снискал репутацию человека слова и нерушимых принципов. Друзей он карал за оплошности так же строго, как если бы они были врагами, а своих недругов награждал за заслуги не хуже, чем лучших друзей. Каждый его подчиненный был уверен, как в самом себе, что карма в лице молодого Тода Кинуга непременно настигнет его и воздаст по заслугам, вне зависимости от социального статуса или родственных связей.
Осторожно допив чай и воспользовавшись небольшой паузой, Ино вернула чашку Хиаши и лишь затем предложила попробовать ему самому. Церемонно осушив заново приготовленный напиток, глава Хьюга приступил к заварке четвертой, пятой и шестой чашек, продолжая историю:
- Его убил Маширо Юкио, друг и союзник, возрастом не старше семнадцати лет, три из которых они уже были знакомы… Кто-то явно отравил рассудок Юкио, сказав, что Кинуга собирается сфабриковать и выдвинуть обвинение против его отца. Скорее всего, это были ложные наветы, но даже если так, людям Тода это уже никогда не вернуло их сильнейшего вождя. Совершив убийство, Юкио сдался клану Тода и признался во всем, сказав, что сделал это из сыновьей почтительности и защиты чести. Не желая быть поводом для кровной вражды между кланами Маширо и Тода, молодой человек попросил разрешения покончить с собой, чтобы смыть как нанесенное оскорбление, так и позор, павший на его семью за коварное убийство. Ему позволили, и Юкио своими руками вымыл голову Кинуга, а затем с почестями поместил её на семейное кладбище дома Тода. Говорят, молодой ниндзя опустился тогда перед отрубленной головой на колени и трижды поклонился останкам – настолько он уважал своего бывшего друга, даже несмотря на подозрения. Там же он вонзил в свое сердце кунай и мужественно расстался с жизнью, не осквернив имени обоих кланов. - Хиаши было предложил гостям испить ещё по чашечке чая, но после вежливого отказа, соблюдая ритуал, принялся вытирать посуду белоснежным хлопковым полотенцем, раскладывая чайную утварь по надлежащим им местам.
- Благодарю вас за историю, Хиаши-сан, - заговорил Итачи, давая Ино короткий знак о том, что им пора откланяться и возвращаться в квартал. Девочка ничего не поняла из последней истории, но переспрашивать об её смысле не решилась – если мужчинам все было ясно, значит, и она, если не глупа, должна была все понять. - Вы великолепный рассказчик и гостеприимный хозяин. Я не забуду о нашей сегодняшней встрече.
- Пожалуйста, - начала Ино подготовленную фразу, которую настраивалась произнести большую часть вечера. За последние несколько минут она в волнении беззвучно повторяла её уже столько раз, так что сейчас эта скороговорка показалась несколько неестественной. - Передайте вашей дочери, Хьюго Хинате, наше искреннее пожелание здоровья и мудрости, не меньшей, чем у её отца... Спасибо и извините, что мы были так навязчивы.
От Хиаши, конечно, не укрылось наигранная витиеватость фразы, но все равно он по достоинству оценил старания и внимательность девочки, которая решилась так вежливо попрощаться. Гости и мастер церемонии обменялись почтительными поклонами, и на этому «тя-но-ю» официально завершилась. Провожая гостей до выхода в сад, Хиаши не показывал свои чувства, но внутренне был очень доволен продемонстрированным мастерством и возможностью лично поговорить с новым главой клана Учиха. Внимательный и сдержанный молодой человек ему понравился, а эта встреча многое прояснила для него и позволила составить портрет Итачи, о котором в последние дни ходило множество слухов…
Время уже давно оставило позади час быка - около двух часов ночи, – и блеклый свет богини Тсукуйоми освещал дорогу молодой семейной паре, все ещё находившейся под впечатлением от церемонии. Окутавшая деревню ночь была теплой и ласковой, в ней пахло десятками весенних цветов. Слабый ветер был словно пропитан ароматом недавно распустившихся слив, розовых вишен и бутонов грушевого дерева. Вся деревня словно вторила вдохновленному настроению юных Учих и казалась удивительно прекрасной. Неумолимо приближался час тигра, который в народе носил имя «час расставания с любимыми». Те, кто провели эту ночь с любовницами, совсем скоро заспешат вернуться домой, чтобы успеть немного поспать перед предстоящим рабочим днем.
Из теней ворот Хигаши-Мон, находившихся в нескольких десятках метров от чайного домика, отделился одинокий человек и украдкой последовал за беззаботной парой. Бесшумно извлекая меч, он подал знак трем своим товарищам, которые скрывались в нишах дверных проемов дальше по улице – на пути следования Итачи и Ино. Едва различимые в полутьме, они выскользнули из своих убежищ и встали одним рядом посреди узкого прохода между длинными домами. Каждый из них был одет в матерчатый плащ темных цветов длиной почти до земли, а их лица были надежно укрыты капюшонами. Свет луны едва заметно поблескивал на обнаженных клинках.
Итачи, все чувства которого были притуплены темнотой и благостью прекрасного вечера, почувствовал опасность только по звуку ускоряющихся шагов за спиной. Инстинктивно дернувшись в сторону, он повалил ничего не понимающую Ино на землю и кубарем прокатился с ней добрых два метра. Удар меча не достиг цели, но два дорогих костюма, которые они с Ино подбирали специально для встречи с Хиаши, были бесповоротно уничтожены грязью. Итачи поднялся на ноги и одной рукой увел ещё не сообразившую что к чему девочку за свою спину. Другая его рука уже держала перед собой кунай обратным хватом – на чайную церемонию нельзя было приходить с оружием, но никто не мог запретить ниндзя оставить кунай за дверьми, а затем взять его назад.
- Кто бы вы ни были, - медленно сказал Итачи, давая шанс нападающим хорошо рассмотреть его лицо и расслышать голос, – уходите. И мы уйдем с миром. Между нами нет вражды, позвольте нам пройти.
- Между нами есть вражда, – выступил вперед человек из тройки; его голос показался Итачи смутно знакомым. – Приготовься! Сегодня ты заплатишь жизнью за свое предательство.
Продолжение следует...
Фанфик добавлен 13.02.2015 |
1324
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!