Понимание (Глава 4)
Глава 4.
Саске, зашел в комнату, чувствуя, как гнев в очередной раз начинает овладевать им. Достало! Только недавно он встречал Наруто, который чуть ли рубашку на груди не рвал, умоляя вернуться, готов был остановить его любой ценой. Вернись, я все прощу… Смешно даже… Кому нужно прощение, если он даже понятия не имеет о том, что творится в этой душе. Как и все они. Так легко повесили ярлык – преступник, убийца. Очень легко. А эта Хьюга? Святая нашлась. «Ты не видишь разницы», - отличное высказывание. Даже не поняла, что жива, только благодаря ему и его команде. Живет здесь, и еще умудряется обвинять во всех смертных грехах.… Хотя, чему тут удивляться? Он всегда знал, что никто его не поймет. Мотивы его поступков для других просты и прозрачны, как они сами считают - месть и ненависть. Они правы, но не во всем.
Саске хлопнул ладонью по стене, силясь унять клокотавшую ярость. Не видит разницы! Да - он убивал и невиновных. Но ему нужно было защищаться! Что он должен был делать? Стоять и смотреть, как его убивают точно также без зазрения совести. И почему они невиновные? Они хотели напасть, они хотели уничтожить… его. Это, значит, они не виноваты? Интересное суждение… Ладонь на стене сжалась в кулак. Какого черта он вообще ищет себе оправдание? Он знает все лучше, намного лучше этой девчонки. Она-то даже представить себе не может, что творится внутри у него. Плевать он хотел на ее слова.
Еле слышный шорох прервал стремительный поток мыслей в голове шиноби, он снова выпрямился в ожидании, когда его товарищи приоткроют нишу двери и тихо ступят на татами.
- Дело сделано.
- Хорошо.
- Саске. Ты не думаешь, если два АНБУ пропали здесь, это вызовет подозрение? Они скоро пришлют сюда еще одну команду, только большим числом.
- Не важно. Барьер установлен?
- Да. – Суйгетсу покосился на Дзюго, будто желая узнать, что с их напарником? Волны злости исходили от него с такой силой, что Дзюго хотел скорее покинуть комнату, боясь снова поддаться безумию.
- Все. Идите.
Шиноби поспешили последовать приказу, оставляя Саске одного со своими не самыми приятными мыслями.
***
Хината готовила на кухне вместе с Карин, когда вошли Суйгетсу и Дзюго, садясь за стол.
- Карин, это ты опять приставала к Саске так, что он рассвирепел, как бешеный кабан?
- Что? Суйгетсу, закрой пасть, а то вышибу тебе последние мозги! – девушка, угрожающе подняла кулак, вызвав смех у своего напарника.
Хината же отвернулась при первых словах парня. Это ведь она виновата в таком настроении Саске. Наговорила ему обидных слов, а теперь от этого страдают все они. Пусть эти люди и не друзья ей вовсе и даже не товарищи, но они не должны страдать по ее вине. Уверенная в том, девушка поднялась со своего места и, опираясь на костыли, вышла на веранду.
Перед дверью в комнату, из которой ее один раз уже выгнали самым грубым образом, Хината все же осторожно отодвинула створку, проходя внутрь. Саске стоял у окна. Точно так же, как и прошлый раз.
- Саске-кун… я… хотела извиниться за свои слова.
- Развернулась и вышла.
Ноги сами сделали шаг назад, будто исполняя приказ - с таким явно угрожающим тоном он был сказан. Нет. Она не будет обращать внимание на его грубость. Она пришла извиниться, и сделает это!
- Не выйду! – упрямо вздернув, подбородок, Хината вошла в комнату, громко стукая костылями. – Я, правда, хочу попросить прощения! Я была не права, когда говорила все это. Прости меня, пожалуйста, Саске-кун!
Она замерла в низком поклоне, ожидая, когда парень скажет хоть слово.
- Выйди.
Хината, сцепила кулаки. Нет. Она не будет реагировать. Главное, что извинилась, искренне попросила прощения. Если он его не принял, она не виновата.
- Саске-кун… Я, правда, хочу понять. Почему ты не хочешь возвращаться? Почему ты убиваешь, мстишь?
- Даже если я объясню тебе, это не поможет. Уходи.
- Нет. Почему ты не хочешь простить этих людей, которые... которых считаешь виноватыми? Ведь если простишь, то сможешь жить спокойно. Тебе будет легче…
- Оставь эти проповеди для Наруто. И катись отсюда.
- Именно Наруто-кун и научил нас этому! Он научил нас прощать даже тогда, когда это невозможно! – Хината так всплеснула руками, что костыли пошатнулись, и она чуть не упала. Однако девушка совсем не обратила внимание на это. Она продолжала доказывать Саске свое мнение, боясь упустить момент. – Он поможет тебе вернуться обратно в деревню! И все будет как раньше!
- Глупое мнение. В моем случае - «как раньше» не существует. И эти слова о всепрощении и милосердии не для меня. Я не собираюсь ни прощать, ни возвращаться. Уходи уже. Ты достала.
Хината готова была зарычать или кинуть в него костыль. Ну, что за твердолобый человек. Однако пришлось сдержаться – Учиха Саске опасен, и, разговаривая с ним, необходимо соблюдать незримое правило, чтобы его гнев не обрушился на нее. Она глубоко вздохнула и снова посмотрела на спину парня.
- Я уйду. Но ты не прав. – Девушка удалилась так гордо, как только позволяла ей сломанная нога и постоянно разъезжающиеся костыли, оставляя Саске обдумывать ее слова.
«Как раньше». Глупо. Как же все это глупо. Неужели они считают, что все так просто? Они, словно все еще дети. Как будто можно просто вернуться и сказать: «Извините, я больше так не буду». Никто по головке не погладит и не простит. Все шиноби мира ищут его, хотят убить как самого опасного преступника, пытавшегося напасть на Каге. Наруто. Поможет вернуться? Что за чушь? Наруто сам в довольно шатком положении в Конохе. Джинчурики, его будут использовать, как единственного оставшегося в живых, а он даже не заметит. До чего же глупая эта девочка.… Неужели всех, кто живет в Конохе, так нагло обманывают? Что все будет хорошо? Всех простят? Или только она одна видит такое розовое будущее? И даже, если бы ни это, «как раньше» навсегда исчезло много лет назад. В тот самый день, когда клан Учиха перестал существовать, и все говорили только одно: единственный выживший. Единственный. Он теперь один - один навсегда. И после уже не будет ни одного Учиха. Мир вздохнет свободно. Никто больше не скажет: «Проклятый клан! Проклятые глаза! Проклятые дзюцу!» Останутся только хорошие, только святые. Ведь плохими всегда были только Учиха - корень вселенского зла. Давайте уничтожим их, убьем, и сразу всем станет хорошо. Ну, и где теперь это счастье? Стало только хуже. Старейшины не рассчитали – маленький мальчик сможет отомстить, даже в одиночку он не остановится, пока головы этих ублюдков не будут у него в руках.
За окном начало темнеть. Саске внимательно посмотрел на звезды. Кто-то считает, что это проблески надежды на темном и мрачном небе, полном горести страдания. Но, по его мнению, это умирающее счастье, умирающие улыбки и радости, звезда – как вспышка счастья, светит вокруг и быстро умирает, пропадая в этой черной пучине страха и отчаяния.… У всех этих звезд-искр радости одни конец – утонуть в пучине отчаяния. Горькая ухмылка появилась на равнодушном лице последнего Учиха. До чего довели слова какой-то малявки… Он стоит тут и задумывается о своей судьбе вот уже несколько часов подряд. Его жизнь уже давно определена, и смерть тоже. Он ее не боится, просто знает, что ни за что не умрет, пока месть не осуществится до конца.
Парень вышел на веранду старого поместья, без слов рассказывающего об одиночестве своего хозяина. Саске посмотрел на обшарпанные рисунки, провел рукой по полу стертому, будто кто-то со всего размаха провел наждачкой, вееру. Когда-то этот дом принадлежал всей семье. Очень-очень давно о них говорили, как об одном из самых сильных кланов. И что осталось? Только отголоски прошлого, как и в этом старом поместье. Когда оно было величественным и прекрасным, а сейчас… практически развалилось, и уже никто его не восстановит, никто не поселится в нем навсегда.
С другого конца веранды открылась дверь. Из кухни вышел Суйгетсу и Дзюго, следом за ними медленно ковыляла Хината. Саске замер у стены, надеясь, что никто его не заметит и оставит одного: слишком много печальных мыслей в его голове, чтобы выслушивать очередные шуточки или нотации.
Его напарники прошли в свои комнаты, что-то пробурчав друг другу на прощание. Карин ворчливо убирала на кухне остатки еды, а Хината спустилась в сад, садясь на край камня и обращая взгляд в звездное небо. Она всегда восхищалась этим огромным небосводом именно ночью, когда на черном полотне, словно в мрачной бездне отчаяния и страха, проглядывали маленькие искорки надежды – звезды. Они мерцали и переливались, поглядывая друг на друга и будто говоря, что все наладится, все исчезнет, и снова настанет день – снова все будут счастливы и рады.
Саске уже хотел уйти, когда девушка вдруг неожиданно проговорила:
- Красиво…
- Не понимаю, что тут красивого. Просто звезды и все. – Карин закончила с делами, присаживаясь рядом на пьедестал разрушенной статуи.
- Но они такие далекие и манящие… кажется, что сейчас я протяну руку и коснусь их…
- Ерунда. Они слишком далеко. Рукой до них не достать.
- Странно. Мы с вами такие разные Карин-сан.… И почему все люди разные?.. – Хината уже не смотрела на звезды, а разглядывала свои руки под светом луны. – Почему Саске-кун не такой, как я или Наруто-кун? Почему он такой злой и жестокий?
Саске не хотел слушать о себе гадости, особенно в сравнении с Наруто. Он повернулся, чтобы уйти, но так и остался стоять, прислушиваясь к тихому разговору в саду.
- Саске… с ним многое произошло. Никто из нас не осуждает его. Он просто идет своей дорогой.
- Но он убивает! Он безжалостен ко всем вокруг!
- А чего ты хотела? Мягкий и добрый человек давно бы погиб. Безжалостен? Я не знаю.… все люди безжалостны. И я, и Суйгетсу, и Дзюго, и даже ты.
- Неправда! Я не безжалостная!
- Неужели? – Карин мрачно посмотрела на девушку рядом с собой, поправляя очки. – Что для тебя безжалостность? Только убийства других людей? Я слышала ваш разговор утром. Что ты там говорила? Убивает всех подряд без разбора?
Хината съежилась от этих слов, испытывая острое чувство стыда. Она ведь не знала, что утреннее происшествие мог кто-то видеть, кроме нее и Саске.
- Разве это не безжалостно? Не жестоко? Ты так резко обвинила его. Но подумай сама. Разве он похож на того, кто убьет любого? Даже того, кто ни в чем не виноват, кто абсолютно перед ним беззащитен?
- Н…не знаю… - не понимает она всего этого. Ей все говорили, что Саске изменился, что он стал преступником без морали и принципов. Но эти люди утверждают совсем обратное. Кому же верить? Своим друзьям или тем, кто общается с Саске каждый день? – Н…но он же хочет отомстить.… А ведь брата своего он уже убил… тогда почему он снова ищет мести? Разве уже не хватит?
- Не знаю. Но Саске считает виноватым не Итачи. По его мнению, во всем виноваты старейшины вашей деревни. – Хината широко раскрытыми глазами смотрела на Карин, вглядывающуюся в ночное небо.
- Почему?
- Этого я не знаю. Спроси у него. Но раз он считает, что они виноваты, значит, на то есть свои причины.
- Я все равно не понимаю. К чему приведет вся эта месть?
- Здесь никто не сможет его понять. Но ты… ты можешь.
Хината снова удивленно посмотрела на девушку, спокойно сидящую рядом.
- У тебя ведь тоже большой клан. Неужели ты не можешь понять чувств того, кто потерял свою семью?
- Я могу понять.… Но то, что сейчас делает Саске-кун выходит за любые рамки моего понимания. Я никогда бы не зашла так далеко. Никогда. Нужно уметь прощать.
Карин глубоко вздохнула, понимая, что вряд ли удастся объяснить этой девушке все, как надо. Она совсем из другого мира. Оттуда, где все счастливы, все вместе и поэтому у них есть такая возможность – простить. Там никто не думает, как выжить, каждый день, балансируя на тоненькой ниточке, когда внизу пропасть с острыми кольями. Они твердо стоят на земле. Больше Карин ничего не сказала. Она встала с камня и направилась к себе в комнату, потеряв всякое желание общаться с Хинатой.
Саске бесшумно скрылся в комнате так, чтобы никто не заметил его присутствия при этом разговоре. И чего он хотел? Наивно полагал, что до этой девчонки хоть что-то дойдет? Да никто из них даже не хочет задумываться, почему он такой. Ничего нового он не услышал. Смешно - она может понять. Да ни черта она не может. Чтобы понять, надо самой пройти через весь этот ад.
Понимание. Кажется, такая простая вещь. Но не все готовы на него. Кто-то совсем не хочет вникать в чужие проблемы. «Это не мое дело», - говорят они, и понимание не приходит. Другие уверяют, что понимают, но их понимание не заходит дальше обычных сплетен и обсуждения этих самых чужих проблем. Ведь чужая беда, не касается тебя, в частности, и на нее можно посмотреть свысока: «Какое несчастье! Но со мной-то этого не случится! Я же умнее, лучше, сильнее…» Мы не обвиняем виноватых, и считаем, что обвинять неправильно. Мы во всем готовы винить пострадавших. Но когда на нас сваливается несчастье, мы виним всех вокруг и не понимаем, как другие пеняют на нас. Мы ведь пострадали! Почему вы вините нас? Вина в нашем воспитании? Почему? Вина в нашем характере, уме? Мы не понимаем того, что сами когда-то делали. Точно также обвиняли того, на кого легла ноша этой вины. Он пострадал, но его клеймят. Клеймят за то, что попал в беду… Он уходит в себя. Он меняется так, чтобы никто и никогда не смог увидеть его истинное лицо, истинные чувства. Теперь все говорят, что он холоден и бесчувственен. Для него нет ничего святого. Он утопил свою душу в ненависти и мести. Но ведь, когда он был с вами, когда он так нуждался в понимании и поддержке… Кто протянул ему руку помощи? А теперь он стал тем, кого в нем видели всегда, даже тогда, когда он этим кем-то не являлся. Злодей! Преступник! Вы хотели видеть во мне его? Получайте. Черствый, помешанный на мести. Пожалуйста. Я стал таким. Видите, вы так хотели, чтобы я всех ненавидел. Смотрите! Я ненавижу. Все так быстро приняли этот новый образ и теперь говорят: «Да он всегда был таким! С самого детства! Мы все видели, мы все знаем!» Тогда ненавидьте его! Желайте смерти! Копите силу и мощь, чтобы уничтожить его! А когда накопите, когда уничтожите, поймите, что он не такой, каким все его видели. Что за этой маской ненависти, которую вы так хотели видеть, скрывался совсем другой человек. Но разве вы разглядели это в нем? Разве вы хотели это разглядеть? Нет! Вы хотели скинуть на него всю ответственность, всю вину за свои проблемы. Кто виноват? Конечно, он, ведь он ушел, он предал. Он стал мстителем. Он всех возненавидел. Только он.
***
Как-то пролетели две недели, и Хината, наконец, вздохнула свободно. Нога зажила довольно быстро, благодаря тем медицинским дзюцу, которые девушка знала сама.
Ходить все еще было как-то непривычно, и нога неуверенно ступала по земле, но Хината радовалась, что скоро покинет этот мрачный дом, и больше не будет видеть вечно равнодушное лицо.
Она больше ни разу не разговаривала с Саске. Если они встречались в поместье, то девушка старалась поскорее уйти в комнату или куда-нибудь еще.
День был необычайно яркий и радостный, и вроде бы не предвещал ничего плохого, если бы не одно «но». Хината не хотела выходить на улицу, зная, что сейчас там тренируется Саске. Но невообразимая духота в помещении все же заставила ее присесть на веранде, невольно наблюдая за движениями своего бывшего товарища. В некотором расстоянии от него стояло несколько чучел, похожих на людей. Шиноби замер на месте, абсолютно неподвижно, и Хината никак не могла понять, что это за странная тренировка – кто кого перестоит? Через мгновение по саду разнеслись пищащие звуки, будто тысячи птиц слетелись сюда, и девушка увидела, как голубое свечение неровными сполохами окутывает руку Саске. Молния металась, желая вырваться из ладони, кричала и извивалась и, наконец, нашла выход, пробегая по тонкому лезвию катаны и безжалостно врезаясь в тела соломенных людей. «Красиво…» - первая мысль, которая посетила голову Хинаты, заставила ее разозлиться на саму себя. Да, возможно, это красиво, но что важнее – опасно. Девушка задумчиво посмотрела на облака, - такие белые и пушистые, но такие далекие и безразличные. Сегодня она уйдет отсюда. Обязательно. Какой смысл сидеть в этом доме, когда в деревне, наверняка, волнуются и не находят себе места родные люди?
Остальная часть команды, как слышала Хината, снова куда-то ушла, как делала регулярно. Девушку не посвящали в тайны, да она и не особо рвалась их знать, хотя по всем правилам должна была приложить максимум усилий, чтобы выяснить как можно больше о враге.
А этот самый враг стоял сейчас напротив, продолжая странную тренировку. Куноичи соскочила с деревянного пола на землю.
- Ммм… Саске-кун, я хочу кое-что сказать.
Парень остался неподвижен, явно игнорируя слова девушки.
- Я… я ухожу. Теперь моя нога зажила, и я могу отправиться домой. Но еще раз прошу тебя: одумайся.… Месть.… Она не принесет тебе удовлетворения, только страдания…
- Ты заткнешься когда-нибудь? Не учи меня тому, что я прекрасно знаю сам.
- Но… зачем тогда… ты продолжаешь все это? – Хината удивленно смотрела на человека, который добровольно обрекает себя на страдания и боль. Он что, совсем с ума сошел? Зачем делать то, что заведомо плохо закончится?
- Тебе не понять.
- Возможно. Но раз так, то я попытаюсь тебя остановить.
Саске стоял к ней спиной, даже не шелохнувшись. Она не знала, что у него на уме, но решила не упускать шанс и вытянула руки для стиля легкого касания. Куноичи приблизилась к своему сопернику, желая поразить каналы чакры, которые были видны, как на ладони, при помощи Бьякугана, но Саске в самый последний момент отскочил в сторону, поворачиваясь лицом к девушке.
- Значит, все-таки эти глупые речи о добре и милосердии – ерунда. Бить в спину тебя тоже научил Наруто?
Хината стушевалась от этих слов, и тут же была атакована Саске, который воспользовался моментом и начал молниеносно наносить удары. Девушка еле успевала уходить от этих атак, уже задыхаясь от бешеного темпа схватки.
- Давай, сражайся в полную силу. Я не буду тебя жалеть. Ошибешься – умрешь.
Она верила ему, да и как можно было не поверить? Глаза горели ярким пламенем, жаждой расправы над врагом. Куноичи заметила какое-то движение сбоку и едва успела применить небесный вихрь. Саске отпрыгнул в сторону и тут же снова понесся вперед. Рука его полыхала чидори – той самой, которой всего несколько минут назад восхищалась Хината. Куноичи не стала ждать, когда ее проткнут насквозь, и сама понеслась в атаку, боясь не успеть применить шестьдесят четыре удара небес.
Они столкнулись, и свист прекратился, а Хината беспомощно осела на землю, с широко раскрытыми глазами. Рукав на и так потрепанной куртке разорван, из предплечья сочится кровь. Куноичи осмотрела тело Саске, но поврежденных каналов чакры не обнаружила. Значит, не достала.
Шаринган потух, и парень приставил к горлу поверженной соперницы кончик кусанаги.
- Все бесполезно. И чего стоят теперь твои слова? Твоя жизнь зависит от моего желания. Я могу тебя убить прямо сейчас.
Было трудно, но Хината подняла глаза, чтобы заглянуть в лицо этого жуткого человека. И снова ни одной эмоции, но девушка тоже не собиралась показывать свой страх. Она собрала всю волю и гордо подняла голову:
- Тогда убей. Убей и подтверди мои слова: ты безжалостный убийца! Преступник! Ты проклятый потомок такого же проклятого клана! И тебя обязательно поймают и убьют. И ты больше не сможешь вершить свою беспричинную месть!
Беспричинную? Это его месть беспричинная? Как это все раздражает. Что же должно такого произойти, чтобы всем стали понятны эти самые причины? Или смерть всей семьи, всего клана, насчитывающего ни один десяток сильнейших шиноби, их жен, детей, братьев и сестер, их родителей – это недостаточная причина? Она настолько ничтожна, что все вокруг указывают ему на это? Неужели для всех это так мало? Сколько людей должно погибнуть, чтобы все решили эту причину достаточно веской? Сколько их родных и близких должно умереть, чтобы они поняли его? Да, он ненавидит, ненавидит всех их за эту сухую черствость. За то, что всем вокруг наплевать. Всегда было наплевать. Вырезали сильнейший клан. И от этого всем стало легче дышать - ушла потенциальная угроза. А жизнь людей, многих людей – это такой пустяк, что даже и задумываться не стоит. И искалеченная жизнь ребенка, которого заставили поднять оружие на собственных родителей, на своих родственников и друзей – это тоже пустяк. Пустяк, то, что его признали преступником самого высокого уровня, пустяк, что он положил свою судьбу ради деревни и сельчан, которые даже не знают о его, якобы, подвиге, которые его ненавидят.
И все это не является причиной, чтобы мстить? Чтобы ненавидеть? Или просто эта девчонка, как и ее друзья, настолько счастлива, что не хочет понимать чужие проблемы? Да, если честно, ему уже все равно. Давно стало безразлично чье-то мнение по этому вопросу. Он знает, что всем наплевать. Всем важно только свое, личное, касающееся только их маленьких делишек. И ему на все наплевать. На всех на них.
- И… и я не собираюсь… оставаться пленницей того… кто… кто… прикрывается этой самой местью, чтобы убивать невинных людей. – Она знала, что зря сказала все это. Просто… Просто, он ее разозлил, а сам остался полностью равнодушен. Она сказала это, чтобы Саске тоже начал проявлять эмоции.
Хината заметила, как сжались его кулаки, и внутренне напряглась, уже догадавшись, что добилась результата. Вот только вряд ли он будет для нее полезен.
- Тогда ты будешь еще одним человеком, которого я убью, прикрываясь своей жаждой мести и ненависти.
Девушка сглотнула, видя как начала концентрироваться чакра внутри тела Саске, как она будто в огромном котле бурлила, накапливая потоки энергии. Девушка решила не ждать взрыва и попыталась нанести удар первой. Однако Саске быстро остановил ее. Он держал куноичи за шиворот кофты, и пока она пыталась освободиться от его мертвой хватки, с ужасом всматриваясь в такие холодные, полные безжалостной злобы глаза, произошло то, чего она так боялась: Саске выпустил чакру из всех точек своего тела, и разряд чидори с огромной скоростью прошел по нему, пробегая по правой руке прямо к девушке, забившейся в судороге от разряда тока.
Он отбросил ее, как сломанную куклу, на землю. Острая боль в плече вызвала слезы на глазах куноичи, но кое-как ей удалось сесть на постоянно сгибающихся руках. Ноги она практически не чувствовала. Все внутренности сдавило от боли, из легких вырывался какой-то прерывистый свист вместо ровного дыхания. Слезы сами текли по щекам, а она утирала их грязными руками, оставляя черные разводы на белой коже.
Хината боялась. Боялась потому что знала – она сама виновата. Виновата, что сказала такие отвратительные вещи, что назвала все жизненно важные цели этого человека надуманными. И зачем ей все это нужно? Неужели так хочется умереть? Ведь он серьезен и не будет жалеть.
- Ты умрешь. Но прежде я покажу тебе эту ничтожность. Эту глупую причину моей мести. Ты ведь так думаешь. Почувствуй этот ад.
Пространство вокруг Хинаты начало меняться. Привычные глазу цвета сменились безобразным контрастом черного, густого и тягучего, и красного, такого яркого, что резало глаза. Она стояла одна во всей этой чудовищной гамме, боясь сделать хотя бы один шаг. Вдруг все снова сменилось: она стояла на какой-то улице. Дома, магазинчики были очень похожи на то, что она видела в Конохе. Только всюду был нарисован веер, разделенный на две половинки – красную и белую - квартал клана Учиха. Она смотрела по сторонам и видела такую знакомую для себя самой картину: мирные жители, старушки, женщины, спокойно шли по улицам, о чем-то беседовали со знакомыми, а их дети и внуки сновали тут и там, весело смеясь, изображая шиноби.
Хината слегка улыбнулась, видя, как все это похоже на ее собственный дом, на ее семью и клан. Неожиданно, побагровел закат, и в мгновение ока, все люди вокруг девушки превратились в безжизненные трупы, в бесцветные тела, разбросанные по улице. Вокруг кровь, забрызгавшая стены, оторванные конечности, обугленные деревья.
На глаза навернулись слезы. Как же так? Только сейчас она видела, как смеялась вон та девочка с черными косичками, а сейчас она уже лежит на земле с кунаем в сердце, с застывшим взглядом, прижимая к себе куклу. Они все были вокруг: трупы людей, замерших и холодных, в крови и грязи. Куда ни глянь.
Хината попятилась назад и почувствовала что-то странное под ногой. Обернувшись, она поняла, что наступила на руку какой-то девушки, очень красивой, но тоже уже переставшей дышать.
- Глупая причина, не правда ли? – голос раздавался как будто издалека.
Куноичи подняла взгляд, полный слез, на багровую луну с красными точками: шаринган, как огромный диск, следил за ней.
- Наверное, ты права. Как можно пожалеть кого-то, кого даже не знаешь? Возможно, если твоих родных вот так… ты почувствуешь хотя бы толику настоящего ада?
Снова изменился пейзаж. И перед Хинатой, как будто вынутый из подсознания, возник ее собственный дом.
Густая тьма окутала все поместье. Хината никак не могла понять, что ее так тревожит. Какая-то жуткая, словно мертвенная тишина стояла вокруг. По коже пробежали мурашки, будто от холода, и тревога все глубже впивалась в душу своими когтями. Открыв ворота, девушка прошла на территорию поместья, не встретив ни одного человека. Она медленно шагала вперед, осторожно, словно чего-то боясь, ступая по дороге. На пороге дома разулась, так и не встретив никого снаружи, прошла внутрь. На веранде во внутреннем дворе, и луна осветила фигурку девушки, боязливо ступающую по деревянному полу. Ноги вдруг наступили в какую-то липкую лужу, и Хината увидела на полу черную жидкость, поблескивающую в лунном свете. Тревога забила в голове с новой силой, и девушка открыла дверь, желая узнать, что это за странная лужа. В нос резко ударил такой непривычный, но знакомый запах – запах крови и смерти. Хината в ужасе замерла на месте, не мигая, уставившись на гору мертвых тел, изрубленных на куски. Жидкость начала сочиться в открытую дверь, стекая с деревянного пола веранды на землю и в свете луны девушка, наконец, увидела ее истинный, насыщенный и густой красный цвет. Кровь была везде: на полу, на стенах, на мебели и окне. Выражение ужаса навсегда замерло в пустых глазах представителей клана Хьюга, так неаккуратно сброшенных в одну безобразную кучу, словно сломанные куклы на свалке. Крик замер на губах Хинаты, которая в шоке попятилась назад, и, поскользнувшись, упала, вся испачкавшись в крови. Одежда и руки окрасились в красный, моментально впитываясь в ткань, мутя сознание своим густым запахом смерти. Девушка быстро поднялась и побежала по веранде в поисках отца, сестры и брата. «Где вы? Отец! Неджи? Что произошло? Кто это сделал?» - Она бежала, словно по бесконечному коридору, и только сейчас заметила вокруг неподвижные трупы. В саду, в комнатах, на самой веранде она чуть не налетела на убитую женщину с букетом камелий в руках. Но Хината не остановилась. Комната Ханаби совсем рядом, и открыв дверь, куноичи не смогла сдержать крик. Ее маленькая сестренка мирно спала в постели, так и не открыв глаз, когда в горло ее воткнулся кунай. Белое одеяло сейчас было черным от крови, но выражение детской безмятежности так и не покинуло нежного лица. «Как же так? Кому понадобилось убивать маленькую девочку?» Слезы стекали по лицу, и Хината вытирала их руками, растирая кровь по лицу. Она уже бежала дальше по коридору, перепрыгивая через родственников, в поисках хоть кого-то живого. Еще одна спальня - комната родителей. Сердце колотилось как ненормальное, когда она открыла нишу и… ничего не нашла. Пусто. Надежда еще теплилась в девушке, когда она бежала дальше. Но больше никого не встретила. «Отец, Неджи, где же вы? Где? Почему вы допустили все это?» - Снова на улицу. Она бежала вдоль домов, теперь уже зная, что произошло, и почему никого нет. Снова острое чувство тревоги, заставило девушку замереть на месте, перед темным переулком. Непонятно почему, но она боялась туда идти, чувствуя, что увиденное ей не понравится. Шаг, еще один, вдруг перед глазами сверкнуло лезвие, и звук глухого удара привлек внимание Хинаты. Тяжело упало чье-то тело и больше не шевельнулось. Черные волосы, словно змейки, разметались по земле, утонули в луже крови. Светло-серые, дымчатые глаза застыли, и Хината невольно вскрикнула, узнав отца. Рядом она заметила еще один силуэт, неестественно распластанный на земле. Неджи с катаной в груди, лежал на земле, с вытекающей изо рта тоненькой струйкой крови.
Серебряная луна вмиг окрасилась в красный, превратившись в огромный шаринган, и Хината обратила к нему свое заплаканное лицо:
- Нет! Не надо! Я не хочу больше смотреть! – Она зажмуривала глаза, закрывала руками уши, чтобы не слышать этих звуков ударов мертвых тел о землю, эту последнюю сцену убийства, которая прокручивалась перед ее глазами бесчисленное количество раз. – Не надо! Пожалуйста!
Саске смотрел, как под действием гендзюцу, девушка сжалась в маленький, дрожащий комок, как слезы заливали ее исказившееся ужасом лицо, как она кричала, умоляя прекратить эту пытку:
- Не надо! Прекрати! Прекрати!
Он развеял гендзюцу. И в то же мгновенье Хината подняла глаза, из которых, словно ручьи со снежных вершин весной, текли слезы, пробегая по грязным щекам, по пальцам, прижатым к лицу почти сдирающим нежную кожу.
Глаза, туманные и таинственные, сейчас блестели, словно лишенные разума. Да, такое зрелище действительно может свети с ума, он знает это. Когда Итачи использовал на нем Мангекьё Шаринган, когда показал ему, как убил всех в клане, когда оставил бежать без оглядки, и когда мальчик потом очнулся в больнице – он мог сойти с ума. Его преследовали эти кошмары, заслоняли разумные мысли, и только мысль о мести, смогла не дать ему окончательно свихнуться. Это было, своего рода, спасательным кругом. Спасительная месть… как смешно это звучит.
Сейчас перед ним скрючилась девушка, которой некому мстить, никто не спасет ее от пропасти, в которую упадет разум и исчезнет там навсегда. Она беспомощно смотрела в пустоту, все еще переживая этот кошмар, пока не провалилась в спасительный обморок, лишенные каких бы то ни было видений и эмоций.
Ловким движением, отточенным многими годами, Саске убрал катану в ножны, пристально наблюдая за бесчувственной девушкой, лежавшей на земле. Он взвалил ее себе на плечо и скрылся за воротами поместья, прокрался через лес, мимо умирающего городка, он отнес ее на дорогу, усадив в тени дерева.
- Я давно перестал надеяться, что кто-то поймет.
Слова, сказанные на прощанье, слышали только птицы на ветке, с интересом наблюдавшие за странным человеком, который, как вор, украдкой смахнул слезинку, еще не высохшую на бледной щеке и скрылся в лесу.
Фанфик добавлен 06.04.2011 |
1951
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!