Посмотри мне в глаза. Глава 1
Глава 1
После звонка школьный дворик, как всегда, наполнился радостным гомоном ребят. Одни на сегодня прощались с занятиями, другие выбегали просто подышать воздухом и пообщаться перед оставшимися уроками.
Я, зажмурившись от яркого солнышка, потянулась, распускаясь навстречу его теплу. Я относилась к тем счастливчикам, кто уже честно отсидел все предметы и со спокойной совестью мог идти домой. Вот только кого-то не хватает.
- Эй, Вишневая! – раздалось откуда-то сбоку, Тен-Тен помахала мне рукой. Я, улыбнувшись, жизнерадостно замахала в ответ ей и Ли, с которым она шла.
- Ты не забыла про субботу? – напомнила подруга во весь голос, пытаясь переорать всеобщий гул.
- Конечно нет! – крикнула я в ответ. – Обязательно приду посмотреть!
- Ну смотри! – шутливо пригрозила девушка. – Неявка равна самоубийству!
- Пожалуйста, приходи, – добавил мастер восточных единоборств, встав в какую-то боевую позу. – Я покажу тебе свой новый прием, который назвал в твою честь. Розовый драко… - договорить Ли было не суждено. Тен закатила глаза и, ухватив его за шкирку, потащила за собой. Волей-неволей ему пришлось смириться с буксированием.
Я усмехнулась, поправила сумку на плече и вдруг опомнилась. А не пропустила ли я того, кого тут ждала? Ну, так и есть – вон впереди маячит знакомая спина, ее черноволосый обладатель, засунув руки в карманы, даже не утруждает себя оглянуться в поисках меня. Ах так?! Я мстительно прищурилась и помчалась следом. В пять шагов набрала приличную скорость, а в десять нагнала наглеца и прыгнула на него сзади.
- Попался!!! – ликующе возвестила я, вися у него на шее.
- В следующий раз я точно приклею к спине гвозди, – невыразительный голос с холодком мог бы смутить кого угодно, но не меня. Я знала этого зануду уже двенадцать лет.
- Клей, мучайся. Я буду прыгать на тебя спереди, – милостиво разрешила я.
- Может, вообще не надо прыгать? – черные глаза с усмешкой уставились на меня.
- Надо! – не согласилась я, сдувая мешающуюся розовую прядь. – А то ты совсем разленишься! – Я все-таки соизволила отпустить его и теперь стояла рядом, оправляя форму. – Саске, что за дела? Каждый раз одно и тоже. Ты даже не удосуживаешься обернуться. Почему я всегда должна тебя искать? А если бы я тебя сейчас не заметила?
- Я пошел бы домой один, – пожал он плечами.
- Учиха! Когда ты так говоришь, мне хочется близко познакомить тебя с асфальтом!
- «Так» - это как?
- Да как ты все время говоришь! Будто тебе совершенно плевать…
- Мне итак плевать…
- …на меня!.. ЧТО?! – я возмущенно подступила к парню со сжатыми кулаками.
- Боже, – устало вздохнул брюнет. – Сакура, ну почему ты всегда все не так понимаешь? На тебя мне не плевать. Просто я уже устал. Думаю, если мы вдруг один раз не уйдем из школы вместе, это не будет концом света.
- Так, Саске, мы друзья? – твердо спросила я его.
- Друзья, но…
- Вот и решен вопрос! – отрезала я, поправляя ему галстук и утягивая так, что кроме протестующих хрипов парень не издавал ни звука. – Если я не буду за тобой следить, ты вообще махнешь рукой на все и вся. Так и будешь сидеть дома безвылазно. Удивляюсь, как ты еще школу не бросил?
- Так ведь ты… - пытался сопротивляться Саске.
- Так вот, у нас строгий график! В субботу Ли и Тен пригласили нас на свое выступление…
- Пригласили тебя, – вставил Учиха.
-… в следующий четверг Хьюга звали нас попить у них чай, заодно посмотреть их новую гостиную…
- Тебя звали! – снова заметил он.
- …а в среду Чоджи вроде как договаривался с нами насчет барбекю…
- САКУРА! – Саске повысил голос, что делал крайне редко, а это значило, что лучше его все же послушать. – Все это, конечно, здорово, но зовут везде ТЕБЯ, может хватит уже приплетать всюду меня? – Я моргнула. Даже со всем своим космическим спокойствием последние дни Саске был какой-то нервный. Я это видела, но не могла понять причину. Расспрашивать было бесполезно, тем более обычно парень сам рассказывал мне, что у него стряслось, будь это хоть хорошая, хоть плохая новость. Так что же у него могло случиться?
- Эй, – Саске, видя, что я молчу, тронул меня за плечо. – Извини, если грубо, но ведь действительно, друзья зовут тебя, и мне просто как-то неловко являться с тобой.
- Брось, Учиха, – поморщилась я. – Во-первых, ты для них такой же друг. Во-вторых, тебе не неудобно, а просто лень! С Шикамару, что ли, переобщался? И вообще, когда мы начнем заниматься? Экзамены на носу, помнишь? Ты обещал!!! – Я смело заглянула ему прямо в черные глаза. В такие секунды Саске на время замирал, будто пытался загипнотизировать меня взглядом. Глаза его и впрямь затягивали, но я велась на это лишь маленькой девочкой. В семнадцать же лет трюк «смотри мне в глаза» уже не действовал.
- Сдаюсь, – капитулировал парень, вновь засовывая руки в карманы и опуская взгляд.
- Так ты пойдешь со мной? – чуть робко спросила я.
- А у меня что, выбор есть? – заинтересовался Саске.
- Никакого, – счастливо сообщила я. Парень потерянно вздохнул.
- Интересно, куда ты НЕ будешь таскать меня за собой?
- Туда, куда она пойдет со мной! – раздался задорный голос, и теперь уже на мне повисло нечто фигуристое и белобрысое.
- Салют, Саске! – жизнерадостно поприветствовала ошарашенного брюнета моя близкая подруга – Ино.
- Уф…воздуха! Кислорода! – трепыхалась я в ее нежных ручках, пока девушка усердно строила глазки Учихе.
- Ой, прости, – опомнилась она, виновато дожидаясь, пока я отдышусь. – Так что, наши планы не изменились?
- Нет, в семь, как договорились, – напомнила я.
- Это куда вы собрались? – полюбопытствовал Саске.
- Мы? – мы с Ино переглянулись и, не сговариваясь, хором ответили: – СЕ-КРЕТ! – Парень опешил от такой синхронности, а мы рассмеялись.
- Расслабься, мы просто собрались посидеть где-нибудь вечером и поболтать, – пояснила я.
- А все уроки и перемены вы чем занимаетесь? – удивился Саске.
- Ну, Саске, что ты такой скучный? Это ведь совсем не то, что задушевная беседа двух подруг за чашечкой кофе, – обворожительно улыбнулась Ино. – Тем более, мы с Саку давно никуда не выбирались. На уме одни экзамены, так ведь и свихнуться можно. – Заметив, что блондинка поминутно косится на запястье, выясняя время у элегантных часиков, я спросила:
- Ты что, куда-то торопишься?
- Вообще-то, да. Меня пригласили поработать натурщицей, и…в общем, вот, – девушка будто даже смутилась, чем изрядно меня повеселила.
- Ясненько, – протянула я. – Рисунок с натуры, значит? Портрет или, может, в стиле ню?
- А это как карта ляжет! – с достоинством отозвалась Ино, глаза ее смеялись, а Саске переводил непонимающий взгляд с нее на меня.
- Ну, тогда удачи тебе, – пожелала я, а мое внутреннее Я про себя добавило: «Не опоздай, ждать не буду»
«Куда ты денешься», – помахала внутренняя Ино ручкой, вслух же она, чмокнув меня в щеку, сказала:
- Постараюсь. И тебе удачи! – сделала она ударение на последнее слово и взглядом указала на Саске. Через секунду ее светлый хвост маячил уже у ворот школы.
- О чем это она? – потребовал парень.
- Сай, – только и бросила я.
- Что?
- Сай. Ее новое увлечение. Ты разве не заметил, что к тебе она уже охладела? – Саске скептически приподнял бровь.
- Это она так охладела? Кто такой Сай?
- Господи, Саске! – я была возмущена до глубины души, по самую внутреннюю Сакуру. – Неужели ты не знаешь нашего талантливого новенького? Он ведь потрясно рисует. И он уже месяц учится в нашем классе! – Было видно, что на брюнета не произвело впечатления ничего из мною сказанного. Я беспомощно поникла.
- А, забудь. Пошли домой.
По дороге мы не говорили. Наверное, со стороны мы даже походили на влюбленную парочку. Молодой красивый парень с черными взъерошенными волосами, девушка с розовыми, ниже плеч; оба в школьной форме. Оба молчат, потому что знают друг о друге все, и слова уже просто не нужны, они просто наслаждаются друг другом, такой близостью между ними.
Вот только как сильно ошибутся те, кто так подумают. Сейчас я вовсе не знала, что у Саске на уме, и это меня тревожило. Несмотря на наши вечные шутливые прения, Саске мне доверял…по крайней мере, я надеялась на это.
Когда-то давно, когда мне было лет шесть, в садике я познакомилась с мальчиком. Вернее, это он познакомился со мной. Толкнул дразнившего меня хулигана прямо в лужу, потом, насупившись, выслушал нотации воспитателя о том, что «драться нехорошо». Чуть позже я узнала имя спасителя – Учиха Саске. С тех пор у меня появился надежный защитник. Мы вместе играли, гуляли, засыпали в обнимку. Вечером он не отходил от меня ни на шаг, дожидаясь, пока моя мама придет и заберет меня. Наши родители смеялись, пророча меня Саске в невесты, а он серьезно отвечал, что обязательно женится на мне, когда вырастет. Святая наивность, однако же, самое светлое время в моей жизни…
…Все изменилось, когда мы пошли в школу. Конечно, мы ходили в один класс, сидели за одной партой, вместе готовили уроки, но год за годом другие девчонки росли и понимали, что с мальчиками можно не только дружить, в них еще можно и влюбляться. И удостоиться этой роли может только самый красивый, умный и популярный. Неудивительно, что вскоре почти все, за редким исключением, представительницы прекрасного пола поголовно повлюблялись в Саске. Я же заслужила их косые взгляды, за то, что близко общалась с предметом их обожания. Честно говоря, я бы спокойно перенесла это. Я даже достойно снесла ссору с Ино, с моим самым дорогим, после Учихи, человеком. Но проблема была в том, что глядя на пищащих от восторга при виде Саске школьниц, я чувствовала что-то очень неприятное в груди. Где-то возле сердца разливалась холодная пустота при мысли, что мой друг детства может лишний раз улыбнуться другой девушке, а не мне. После нескольких дней терзаний я поняла, что просто-напросто люблю Саске. Люблю уже давно и настолько привыкла к этому чувству, что даже не замечала его. Мне оставалось только терпеть происходящее, сдерживая бессильные слезы. И стараться быть к Саске как можно ближе.
Он делал вид, что его утомляет такое внимание к своей персоне, что ему это совершенно не нужно, но я слишком хорошо его знала. Я понимала, что в любом случае Саске это лестно. С самым безразличным видом я спрашивала, нравится ли ему кто-то из этих влюбленных дурочек, а он молчал.
- Ну мне-то что переживать, ты же все равно на мне женишься, – шутливо добавляла я, с замиранием сердца ожидая ответа, но он опять молчал. Я изводила себя мыслями о том, что ему не нужна. Что я всего лишь одна из многих, что он продолжает со мной общаться только по старой памяти. Все это и много еще чего знала лишь моя залитая слезами подушка, которую я терзала ночами. Его презрительное хмыканье и холодный взгляд стал нормой даже для меня. И это тоже был лишь отдельный эпизод из нашей книги жизни.
Следующая ее страничка была трагичной. Одним прекрасным днем Саске не пришел в школу. В этом не было ничего необычного, если бы не странное поведение учителей. А затем Киба случайно услышал обрывки разговора нашего руководителя с директором. По классу пронеслась шокировавшая абсолютно всех новость – родители Саске, влиятельная чета Учиха убита! Конечно, пошли толки и пересуды, известие перевирали и передавали дальше, смакуя каждую деталь, но до меня все пробивалось словно через вату. В голове молотом стучала только одна мысль – Саске!
В первый день у меня не хватило смелости даже набрать его номер. Я просидела в своей комнате, обнявшись со все той же злосчастной подушкой и гипнотизируя взглядом телефон. Будто надеясь, что сейчас раздастся звонок и все прояснит. Саске окажется в порядке, его родители живее живого, а обсуждаемое сегодня в классе – всего лишь злая шутка.
Прошло три дня, Саске не появлялся в классе, и я заставила себя позвонить ему, но трубку не брали. Десять гудков, двадцать, тридцать. Сбросить и набрать еще раз, и снова ждать, грудной клеткой ощущая каждый удар сердца…
Когда прошла неделя отсутствия Саске, я пошла к нему домой. Замерла на секунду перед его дверью, хотела позвонить, но вдруг поняла, что не заперто. Робко зашла внутрь, разувшись, прошла в знакомую гостиную. В комнате царил беспорядок. Но внимание мое сейчас не занимали не разбросанные вещи, ни слой пыли на полках. Взгляд был прикован к сидевшему на диване любимому человеку. Бледному, осунувшемуся, такому незнакомому, хотя я не видела его всего неделю. И такому родному.
- Саске… - я сглотнула. Во рту пересохло, язык отказывался слушаться. В руках его я заметила фотоальбом. Почему-то от его несчастного вида, от этой помятой папки захотелось плакать. Плакать от несправедливости жизни, от своей беспомощности, неспособности что-либо изменить. – Саске… - Мутный взгляд с трудом переместился на меня.
- Уходи, – проговорил он хрипло. Я закусила губу.
- Саске...
- Уходи, прошу.
- Но…я ведь…
- УБИРАЙСЯ, ЧЕРТ ТЕБЯ ДЕРИ! КАК ЖЕ ТЫ МЕНЯ ДОСТАЛА!!! – заорал он. Я вздрогнула, попятилась, из глаз хлынули уже не контролируемые слезы.
И внезапно я поняла! Поняла, что ему нужно. Вовсе не любовь, не жалость, не слезы и сочувствие, нет. Саске не нужна была очередная влюбленная дурочка. Сейчас ему нужен был близкий человек. Ему было необходимо понимание. Родственная душа, способная разделить боль, а не розовые сопли, которые предлагала любовь. А я? Я хотела лишь, чтобы у него все было в порядке.
В тот момент, именно в ту минуту родилась новая Сакура. Влюбленная маленькая девочка уступила место суровой боевой подруге, человеку, способному облегчить его боль. Я добровольно отказалась от роли еще одной фанатки Саске, чтобы стать просто другом. Просто его самым дорогим впоследствии человеком.
Не помню, что тогда я ему говорила…кажется, я вообще не говорила. Я кричала! Я грубо трясла его за плечи, пытаясь вывести из оцепенения, даже ударила. И не переставала кричать на него.
- Саске, приди в себя! Ты их не вернешь, понимаешь?! Не вернешь! Ты должен жить дальше! Должен расти, учиться, работать! ЖИТЬ, СЛЫШИШЬ!!! Так хотели бы твои родители! И если ты сейчас опустишь руки…ты тогда недостоин фамилии Учиха!
Если честно, сейчас все, что я несла тогда, кажется бредом испуганной девчонки, у которой самой начиналась истерика. Но в ту секунду я будто видела и понимала смысл всего мною сказанного. Саске, видимо, тоже. Черные глаза наконец остановились на мне, и, испугавшись их пустоте, я решила, что сейчас сполна получу за все, что позволила себе. Но Саске внезапно обнял меня. Прижал к себе так крепко, как никогда. Так, что я ощущала всего его, теплого и дрожащего всем телом.
- Сакура…я не знаю, что мне делать…что мне теперь делать… - глухо прозвучал его голос. Волосы щекотали мою шею, кожей я чувствовала его теплое, сбивчивое дыхание. Я пыталась и не могла представить себя на его месте. Я не могла в полной мере понять, что чувствует он, но я знала, что ему очень, очень плохо. Поэтому все, что я могла сделать, это обнять его в ответ, успокаивающе гладить по голове и шептать:
- Ничего. Все наладится. Все будет в порядке. Я... Я буду рядом. Я всегда помогу. Ты только держись, Саске.
- Сакура…Спасибо…
- О чем ты? Мы ведь…друзья.
- …Сакура? Эй?! – я подняла задумчивый взгляд на парня. Видимо, он звал меня по имени уже не первый раз, потому как смотрел чуть удивленно.
- Ты о чем так задумалась?
- Я? О тебе, конечно, – иронично ответила я. – О том, как ты провалишь экзамены. Но не переживай, я разрешу тебе поприсутствовать на церемонии, когда мне будут вручать диплом.
- Какая ты злая, – протянул он, ничуть не огорчившись. – С чего бы мне их проваливать?
- С чего бы? ДА ПОТОМУ, ЧТО ТЫ НИ ЧЕРТА НЕ ГОТОВИШЬСЯ!!! – завелась я.
- Ты сама не можешь выбрать время, чтобы мы начали готовиться, – пожал Учиха плечами.
- А без меня начать слабо? – мрачно предложила я.
- Мне одному скучно, – объявил он, как само собой разумеющееся. – Я не смогу сам себя заставить сесть за учебники. И все равно ведь, я ничего не запомню. – Похоже, у меня дернулся глаз.
- Ах, конечно, как я могла забыть, что для зажигания тебе нужен хороший пинок.
- Эй, я про дружескую помощь!
- Это будет ДРУЖЕСКИЙ хороший пинок, – ласково пообещала я. Мы прожгли друг друга одинаковыми горящими взглядами. Я сдалась первой.
- Я гляну в свой график и, быть может, выделю тебе пару вечеров, – проворчала я.
- Пару вечеров на подготовку, ты хотела сказать? – усмехнулся Саске.
- Конечно на подготовку, а чем, по-твоему, я еще могу заниматься с тобой вечерами?! – огрызнулась я.
- Думаешь, за два занятия я буду подготовлен к итоговым экзаменам? Какого высокого мнения ты о моем интеллекте, – продолжал подкалывать меня друг.
- Учиха, мое мнение о твоем интеллекте ниже плинтуса. Остальное будешь учить сам. И вообще, поражаюсь, как ты еще есть без меня умудряешься? Может, пора кормить тебя с ложечки?!
- Давно пора! – подхватил Саске. – А еще, ты не представляешь, как плохо мне засыпается одному, вот если бы кто-то был так любезен и составил мне компанию…сказку рассказал, или колыбельную спе…
- Подушку на лицо поудобнее положил, да? – «мило» улыбнулась я.
- Злючка!
- Лентяй!
- Феминистка!
- Эксплуататор!
- Тебя до дома проводить? – безо всякого перехода спросил он.
- Сама дойду, - так же спокойно отозвалась я. – Я обещала маме, что наконец-то разгребу бардак в моей комнате хотя бы на компактные кучки. Если хочу успеть встретиться с Ино, лучше поторопиться.
- Ну и кто тут лентяй? – улыбнулся он.
- Эй, у меня не грязно! У меня там просто творческий беспорядок, – возмущенно оправдывалась я. - …очень творческий! – Я посмотрела ему в глаза, на его независимую позу «руки застряли в карманах», понимая, что хочу стоять так и переругиваться с ним еще долго. Что у меня нет никакого желания расходиться с ним здесь, на развилке, в разные стороны. И тут же я повернулась к нему спиной, ступив на правую дорогу.
- Ладно, мне правда пора, – бросила я через плечо.
- До завтра, – услышала я уже на бегу. Идти шагом и чувствовать, что он смотрит мне вслед, пока я не скроюсь за поворотом - я бы не вынесла этого. Саске! Ты надменный эгоист! Самовлюбленный инфантил!.. Мой лучший друг!.. И мой любимый человек.
- Эй, красавица, куда ж ты так торопишься? – я пробежала мимо какого-то желающего познакомиться парня, едва не сбив его. Стук подошвы по асфальту эхом отдавался в опустевшей, казалось, голове.
Почему? Почему все так сложно? С того самого дня я делала все, что могла. Я тормошила Саске, заставляла куда-то ходить, что-то учить, в чем-то участвовать. Уверена – если бы я вдруг опустила руки, потеряла бы его навсегда. Саске бы просто растворился в своем горе. Ему не нужно было ничего; он не хотел заканчивать школу, выбирать себе профессию, общаться с кем-либо. Но почему-то, и я до сих пор не знаю, почему, он послушно выполнял то, что я его просила. Постепенно он приходил в себя. Он больше не сидел дома в одиночестве, спокойно разговаривал с любым собеседником, мог даже шутить и улыбаться. Но порою я чувствовала, что он замыкается в себе. Оставалось у него на уме что-то, что он не говорил даже мне.
По большому счету, Саске и сейчас было все равно на происходящее. Если я уже четко решила, что свяжу свое будущее с медициной, посещала подготовительные курсы, искала дополнительные материалы, то у него до сих пор не было и варианта, что он будет делать после школы (у меня вообще сложилось мнение, что он в нее ходит лишь потому, что понял – без аттестата об окончании школы я от него не отстану). У него не было любимого предмета, какого-то предпочтения к какой-либо сфере знаний. Однажды я спросила, есть ли у него какие-то цели в жизни. Хоть что-то, к чему он стремится. И ответ получила весьма странный.
- Единственная моя цель не имеет к учебе никакого отношения. Но я не умру, пока не выполню ее, на все же остальное мне глубоко плевать.
Однако младший Учиха от природы был весьма умным и сообразительным парнем, потому получал похвальные оценки и расположение преподавателей.
В общем, все вроде было нормально. Я старалась, Саске! Я изо всех сил старалась вернуть тебе вкус к жизни! Я старалась быть тебе хорошим другом!.. Но как же сложно это было!!! Как тяжело смотреть на подруг, идущих держась за руки со своими любимыми людьми, и понимать, что сама никогда не окажусь на их месте. Я больше не ловила на себе злобные взгляды одноклассниц. Потому как даже они поняли, что раз за столько лет общения мы с тобой так и не стали встречаться, значит я для тебя просто друг, не больше. Я помирилась с Ино, и теперь она только сочувствовала, глядя на мои с тобой отношения. И знаешь, что самое обидное? Что ты так никогда и не узнаешь все это. Не узнаешь, как я страдаю. Потому что я ни за что не признаюсь тебе. Боюсь, если бы ты знал о моих чувствах, я бы снова тебя потеряла. Я бы стала тебе такой же ненужной, как та толпа влюбленных глупышек, абсолютно ничего для тебя не значащих.
Поэтому я буду все так же шутить и смеяться рядом с тобой, буду ругаться с тобой и приятельски хлопать по плечу вместо того, чтобы обнимать. И никогда ты не увидишь моих слез, так щедро лившихся в детстве. Я твой сильный, надежный друг, Саске. Только и всего…
- Что это с тобой? – были первые мамины слова, когда она открыла дверь и узрела запыхавшееся красное нечто, что утром уходило в школу ее еще аккуратной милой дочуркой. – Ты будто от толпы поклонников убегала.
- Не поверишь, почти догнали, – вяло отозвалась я, скидывая обувь и тащась в комнату. – Мам, что на обед?
- Я на работу, так что все, что найдешь в холодильнике – твое, – проговорила мама невнятно – она красила губы перед зеркалом в коридоре.
- Ух ты, сколько льда, и все мое! – пошутила я.
- Очень смешно! Ты не забыла про уборку?
- К сожалению… - проворчала я вполголоса.
- Очень хорошо. И учти – разбросать все вещи по квартире с отговоркой «это по фен-шую», не называется наведением порядка, – напомнила розоволосая женщина, подарившая меня миру.
- Ну мааааааааам!!! – возмутилась я.
- Если приступишь сразу после обеда, как раз успеешь к вашей встрече с Ино. Не ленись, дорогая. Все, целую, я ушла, – мама надела туфли, еще раз придирчиво оглядела безукоризненное отражение и покинула квартиру. Я тоскливо заглянула в комнату. От предстоящего труда пропал даже аппетит. Не то чтобы я ленилась и мне было неохота. Просто терпеть не могу бесполезный труд. Ведь меньше, чем через сутки убранные вещи плавно вернутся на свои «доуборочные» места.
«Саске строишь, а сама собственную комнату в божеский вид привести не можешь. До кровати без потерь не доберешься», - предательски хихикнула внутренняя Сакура.
- Молчи! – разозлилась я. – Ты, вообще, за кого?
Ярко вспомнив главу из учебника о пользе правильного питания, я наскоро соорудила себе бутерброд с сыром и с ним в зубах принялась терроризировать свою обитель.
Основной непорядок в комнате составляли разбросанные книги, раскрытые тетради, потертые рисунки и схемы. Я наткнулась взглядом на плакат человеческой глотки в разрезе, едва не подавилась бутербродом и поспешно сунула скомканную бумагу под кровать.
- Права, наверное, мама, – невнятно проворчала я. - Кажется, я СЛИШКОМ увлекаюсь медициной. -
Идея моей уборки заключалась в том, чтобы собрать все книги в стопки «часто читаемых» и, соответственно, «реже читаемых». Однако через пять минут обозрев неустойчиво покачивающуюся башню нужных книг и одну, сиротливую, которая пока была мне не нужна, я начала смутно подозревать, что это не совсем то, что имела в виду мама. Потерянно вздохнув, я уселась на пол, по-турецки скрестив ноги, и начала основательно разбирать свою макулатуру. Однако этот благородный порыв вскоре застопорился – из-под шкафа я извлекла потрепанную тетрадь в твердом переплете и на маленьком замочке. Ключик, конечно, был давно погребен где-то под этим бумажным кладбищем, однако замок, когда-то дававший ощущение надежности, сейчас отвалился после одного слабого дерганья. Еще не открыв найденное, я вспомнила, что это мой старый дневник. Так и есть. Я пролистала первые страницы, наблюдая, как смешной детский почерк постепенно менялся, становился аккуратней и ровнее, но смысл написанного оставался все тем же. Я писала о друзьях, о школе…о Саске. Ох, тут даже рисунки. Какой милый поросеночек… Ах, да, это ж я Ино рисовала. Со злости, когда мы с ней поссорились. Тут и про других есть. Вот я писала про Тен-Тен, еще до того, как Ли уговорил ее ходить вместе с ним на восточные единоборства. Есть про Кибу, заядлого собачника, мечтавшего стать кинологом. Про Неджи и его сестренку Хинату. Она была такой феноменально застенчивой, что поначалу чуть не падала без чувств, если с ней заговаривали. Но в итоге оказалась очень славной девушкой, с которой я с удовольствием подружилась.
Тут было еще много про кого, даже про учеников по обмену - братьев Гаару и Канкуро и их сестру Темари. Они проучились в нашей школе всего год, но некоторые, в том числе и я, успели с ними сдружиться. Кстати, надо будет написать им письмо, а то все время забываю. Кто тут еще? Листая дальше, я находила все больше имен. Шино, Котетсу, Изумо, Чоджи, Наруто…Наруто? Эммм, что-то уж очень знакомое…Черт, не помню! Кто же это такой? Ища подсказку на следующей странице я оторопела. Вся она сверху донизу была исписана одним и тем же словом.
«Дурак! Дурак! ДУРАК!!!» - было по вертикали, горизонтали и даже диагонали, в строчку и столбик. И не лень же мне было?! Как оказалось, не лень. Я вспомнила, что эта страничка украсилась так в мой очередной депрессивный вечер. И виной был, естественно, Саске, ему же предназначалось это громкое слово. Я грустно улыбнулась, пролистывая оставшиеся записи одним махом. Открывшийся лист чернел последней строкой. Всего одной короткой фразой.
«Сегодня я изменилась»… Больше я не вела дневник. Остальные странички оставались девственно–белыми. Я задумчиво отложила тетрадь, принялась бесцельно перекладывать книги перед собой на полу. Очнулась только когда поняла, что в раздумьях сжевала весь сыр, а кусок хлеба во рту не вызывал приятных ощущений. Пришлось еще раз посетить кухню и украсить его теперь уже кружком колбасы. Увы, к моему возвращению в комнату беспорядок и не подумал вежливо исчезнуть; я снова уселась на пол, но теперь от уборки меня отвлекли мои старые конспекты. Точнее, их изрисованные от скуки поля. Я так занялась изучением давней писанины, что совсем потеряла счет времени.
Вернул к действительности меня писк сотового. «Ино. Кафе!» высветилось на экране. Ах да, я же поставила себе напоминание, а то в последнее время из головы все вылетает. Минутку, а сколько времени? Четыре цифры на том же сотовом повергли меня в шок – уже без пятнадцати шесть. А я даже не собиралась! Подорвавшись с места, я рванула в душ. Уже стоя под расслабляющими теплыми струями воды, я осознала, что так и не привела комнату в порядок.
«Ну, не отказываться же теперь от встречи, - попыталась я заглушить голос совести. – Придется вернуться пораньше и быстренько прибраться до прихода мамы. Только и всего. Она поймет…наверное…»
Когда я, уже одетая в розовую с белым футболку и светлые бриджи, смотрелась в зеркало, меня там встретила довольно милая и симпатичная девушка.
«Видимо, наследственное», - подумала я рассеяно, вспомнив, что несколько часов назад мама так же прихорашивалась перед зеркалом.
«Для кого стараешься? - ехидно уточнила внутренняя Сакура, глядя, как я подкрашиваю губы блеском. - Ты же у нас на все забила ради своего обожаемого Учихи. Или надеешься встретить кого-то покруче?»
- Очень может быть, – огрызнулась я, еще раз хмуро глядя на отражение, отчего оно тоже нерадостно обозревало меня. На самом деле я, конечно, даже не думала об этом. Но не уйти же мне в монастырь от неразделенной любви, в конце-то концов?! Я еще молодая и имею право быть привлекательной, хотя бы для собственного удовольствия!
Спустя полчаса я уже сидела в знакомом открытом кафе, медленно потягивая через трубочку молочный коктейль. В запасе у Ино оставалось еще пять минут, но я могла не мечтать, что сегодня подруга отличится пунктуальностью. В лучшем случае она задержится минут на пятнадцать, в худшем…мое терпение закончится минут через сорок. От нечего делать я глазела по сторонам. Пустых столиков почти не было. В основном за ними сидели парочки или такие же подружки, решившие скоротать вечерок за мороженым и девичьими сплетнями. Внимание мое привлек странный парень в синей футболке, размахивающий каким-то плакатом. Я заинтересованно наблюдала, как он суетливо бегает от столика к столику, что-то горячо говорит и доказывает. Посетители в основном смеялись, чем только злили его. Вскоре ноги привели его ко мне, но то ли он устал, то ли понял тщетность своих действий, но нехотя подошел ближе. Я смогла рассмотреть, что лицо у него намазано синим гримом, делая его похожим на утопленника, а на щеках нарисованы полоски, отдаленно напоминающие жабры. Все разъяснилось, когда я прочла надпись на его плакате:
«Не ешь рыбу – ей тоже больно!!!» - гласили внушительные буквы. Отстаивающий рыбьи права мрачно смотрел на меня.
- У меня коктейль. Он без рыбы, – поспешила убедить я, с трудом сдерживая улыбку. Рыболюб фыркнул.
- Смейся, смейся. Это сейчас всем плевать, а вот потом… - что потом - он не договорил, но, видимо, на будущее у него были далеко идущие грандиозные планы.
- Ты бы лозунг сменил, – посоветовала я. – Когда ее ешь, ей уже не больно. Больно где-то в процессе приготовления. – Человек-амфибия подозрительно уставился на меня, но я стойко удерживала серьезное выражение лица.
- Может и сменю, – проворчал он. – Придумаю что-нибудь позначительнее. Вот увидишь, меня еще по телевидению покажут! Имя Кисаме станет известным!
- Кисаме, значит? – повторила я. – А чего ты здесь околачиваешься? Шел бы туда. – Я кивнула на суши-бар, через дорогу от кафе. – Тебя там, эээ, логичней было бы встретить. – Кисаме мигом надулся.
- Я там был… Выгнали меня, – я сочувствующе поцокала языком. Синий тоскливо вздохнул.
- Ладно, пойду я. А то еще реферат доделать надо, – неудачливый борец за права братьев наших водоплавающих взял плакат под мышку и направился прочь. Я посмотрела вслед студенту. Мне бы его проблемы! Надеюсь, реферат у него не на тему «Охрана водоемов» или что-то вроде.
Я покосилась на часы. Ино опаздывала уже на десять минут. Набрала ее номер, раздраженно послушала гудки, сбросила. И опять скучающе уставилась в сторону. Хорошо Ино. Она никогда не бывает одна. У нее в день порою по пять свиданий. При этом она не ветреная, а разборчивая. За все время, что я ее знаю, у нее было всего две абсолютно стихийные, не поддающиеся логике влюбленности. Первой был Саске, но безо всякой отдачи это чувство у нее довольно быстро перегорело. Вторая сегодня должна была ее рисовать.
Мой остекленевший взгляд в никуда продолжался довольно долго. Наконец я моргнула и поняла, что это «никуда» оказалось одушевленным. Все это время я бессмысленно пялилась на сидящего ко мне боком парня за соседним столиком. От нечего делать я начала разглядывать его. На вид лет двадцать, приятные правильные черты лица, длинные темные волосы собраны в хвост. Одет в черные джинсы и шелковую черную рубашку, не застегнутую на верхние пуговицы.
«Как на похороны собрался, - хмыкнула внутренняя Я. – Мэн ин блэк, блин!» - но, между прочим, парень был очень даже ничего, симпатичный. Только взгляд какой-то…печальный, что ли. Даже странно видеть подобного молодого человека с такими уставшими и тоскливыми глазами. Черные…кого-то они мне отчаянно напоминают.
Внезапно я задумалась – почему я вижу оба его глаза, хотя, по идее, в профиль должна только один? Через секунду дошло – обладатель черных глаз в упор смотрел на меня. Откуда-то пришла услужливая догадка – я в течение нескольких минут рассматриваю парня с таким сосредоточенным видом, как ботаник новый экземпляр одуванчика. Наверное, надо было смутиться, покраснеть, отвести взгляд, но я продолжала смотреть, несколько растерянно хлопая ресницами. Успела заметить у него морщинки, спускавшиеся от уголков глаз к губам, когда он холодно произнес
- Мы знакомы?
- Нет! – поспешила уверить я.
«Но это легко исправить!» - подмигнула внутренняя Сакура.
- Уймись, – прошипела я сквозь зубы, косясь по сторонам. Где же ты, Ино?!! Снова невольно посмотрела на незнакомца. Да это не глаза, это черные дыры какие-то. От них нельзя было оторваться. И снова накатило чувство, что что-то подобное я уже испытывала. Это навязчивое ощущение, что тебя пытаются загипнотизировать. Ах да, такой взгляд был у Саске. Удивительно…хотя, о чем это я? На свете много странных глаз. Например, когда на меня смотрел Неджи, мне упорно казалось, что я стою перед рентгеном. Как бы то ни было, я тряхнула головой и честно ответила:
- Просто мне показалось, что ты какой-то грустный…
- Ты что, из фонда милосердия? – прервал он. Я обиделась и уставилась в свой стакан с закончившимся коктейлем. Но этот злюка все еще сверлил меня взглядом, и я чувствовала себя все более неуютно.
- Может, я должен тебе что-то заказать? – сказал он внезапно.
- Кстати, мог бы! – не удержавшись, ляпнула я, не успев ничего сообразить. Взгляд этого траурно одетого парня остался все таким же безучастным.
– Я пошутила, – на всякий случай пояснила я, неловко ерзая на стуле.
- Что будешь? – так же неожиданно спросил незнакомец.
- Да ничего! Говорю же, показалось, что ты чем-то сильно расстроен, вот и задумалась, что могло случиться, – повторила я с ноткой раздражения.
- Ты одна тут?
- О, да! Люблю, знаешь ли, сесть вечерком одна за двухместный столик и ближайших соседей взглядом попрожигать… - саркастически начала я.
- Подругу, значит, ждешь.
- Почему именно подругу? – я удивилась. – Может, я своего парня жду?
- Нет у тебя парня, – спокойно отрезал он.
- Это почему еще? С чего ты взял? – возмутилась я.
Длинноволосый снова пристально посмотрел мне в глаза, будто искал там ответ.
- Нет, и все.
- Знаешь что? Тогда у тебя девушки нет! – мстительно заявила я.
- Нет, – согласился юноша.
Я подумала, что со стороны мы выглядим весьма странно – сидя за разными столиками, обсуждаем свою личную жизнь. Он, видимо, подумал о том же.
- Можешь сесть ко мне, если хочешь, – бросил этот тип.
- И не подумаю, – мрачно отозвалась я ему назло, хотя в другой ситуации, скорее всего, приняла бы приглашение. При виде моего хмурого лица он вдруг усмехнулся.
- Удивительно…
- Удивительно, что девушка не поспешила к тебе по первому зову? – холодно уточнила я.
- Именно так, – ничуть не смутившись, ответил он. – Обычно девушки из кожи вон лезут, чтобы подобраться ко мне поближе. А ты - удивительное исключение. Хотя… - он прикрыл глаза. – Ты правильно поступаешь. Кто знает, может, я опасный преступник. Маньяк, похищающий людей.
- Ты не маньяк, – теперь пришла его очередь с легким недоумением смотреть на меня.
- С чего ты взяла? – я внимательно вгляделась ему в глаза.
- Не маньяк, и все! - я даже улыбнулась тому, что парень начал наконец проявлять какие-то эмоции. – Просто я неплохо разбираюсь в людях. Я не знаю кто ты, как тебя зовут, чем ты занимаешься по жизни, но могу точно сказать – ты никакой не маньяк и не преступник. – Он, чуть прищурившись, изучал мое лицо, будто бы желая прочесть мои мысли.
- Итачи, – произнес он наконец, будто сомневаясь, стоит ли.
- Что? – не поняла я.
- Мое имя Итачи, – терпеливо пояснил брюнет.
- Итачи? Необычное имя… А я Сакура.
- …? Как дерево?
- САМ ТЫ ДЕРЕВО! – рявкнула я в негодовании. – Сакура – это японская вишня!
- А еще это приятное вино, – заметил он.
- Алкоголик, – буркнула я.
- Я? – Итачи ошарашено моргнул и вдруг улыбнулся.
«Ого, умеет, оказывается», - фыркнула внутренняя Сакура.
- Знаешь, ты забавная, – протянул он.
- Конечно, всегда мечтала о карьере клоуна, – съязвила я.
- Послушай, – Итачи вдруг подался к моему столику. – Если ты и правда считаешь, что я не преступник, не боишься меня и все такое, может, тогда ты проводишь меня до дома? – От подобного предложения я дар речи потеряла.
- Ты ничего не перепутал? – рискнула уточнить я, когда вернула способность произношения. - Кажется, подобная фраза должна была бы принадлежать мне, хотя, поверь, я и сама прекрасно доберусь домой.
- Просто проводить меня до двери, ничего больше, – с насмешливой улыбкой продолжал парень, будто не слыша моих возражений. – Ты можешь посчитать это обычной вечерней прогулкой, а мне будет приятно. У меня и правда случилось нечто нерадостное, поэтому я был бы гораздо больше рад сопровождению, чем одиночеству. – Он подпер голову рукой, ожидая моего ответа. Я мялась, подбирая слова отказа и, собственно говоря, не зная, почему собралась отказаться, как вдруг затрезвонил мой сотовый.
- Алло! Саку, милая, тысяча извинений!!! Прости, прости, прости, ладно? Я не смогу прийти сегодня! – громкий голос Ино чуть встряхнул меня. – Сейчас долго объяснять, но клянусь – завтра ты все узнаешь самой первой! Ну, мне пора. Не дуйся, ладно? Целую, дорогая, пока-пока! – И не дав мне и слова вставить, подруга отключилась. Я так и застыла, буравя взглядом потухший телефон и испытывая редкое раздражение на блондинку просто за то, что она такая.
- Что-то случилось? – вежливо напомнил о себе Итачи.
- Ничего, – мотнула я головой, убирая сотовый в сумку. – Далеко ты живешь?
- Минутах в пятнадцати ходьбы, – явно не ожидая такой перемены в убеждениях, отозвался темноглазый.
- Прекрасно. Пошли!
Всю дорогу я неловко смотрела себе под ноги. Итачи тоже молчал. Все это – он, идущий руки в карманы, я, как бесплатное приложение к нему – вновь показалось мне до боли знакомым. Ну, знаете, как будто мучительно пытаешься вспомнить забытый сон, и хаотичные обрывки тебе ничем не помогают, а лишь дразнят. Уже темнело, стало прохладно, и я набросила свою джинсовую куртку на плечи.
- Эй, далеко еще? – подала я голос, когда стала тяготится молчанием.
- Уже рядом, – коротко отозвался он. Не глядя на меня, добавил: – Что, уже жалеешь, что согласилась?
- Не в этом дело, – буркнула я. – Просто у меня еще дома дел по горло. – Некстати вспомнился бардак в моей комнате, который я так и не удосужилась убрать.
- Какая занятая личность, – усмехнулся он.
- Секундочку! – сама не зная почему, я остановилась и возмущенно уставилась на насмешника. – Это ты к чему?!
- Ни к чему, – спокойно сказал он. Голос был не громким, я стояла спиной к дороге, потому из-за шума пришлось напрягать слух, чтобы расслышать его. – Просто констатировал факт.
- Ах просто факт? – меня уже потряхивало. За последнюю неделю, которую Саске что-то скрывал от меня, я зачем-то начала вспоминать прошлое и, ко всему прочему, нашла старый дневник, а Ино так развела меня с кафе, нервы мои, похоже, совсем расшатались. Так или иначе, я собралась сию минуту высказать все, что накипело, не обращая внимания на что-то за спиной, куда сейчас уставился Итачи – Так вот послушай!.. – Парень внезапно отступил на несколько шагов назад, а на меня обрушился ледяной душ. Я задохнулась от неожиданности, отскочила от дороги и ошарашено уставилась на отъезжавшую уже очистительную машину, щедро поливавшую дорогу водой из цистерны. Кто-то на противоположной стороне засмеялся над недотепой, не услышавшей приближавшейся «поливалки».
- Эй, ты в порядке? – тронул меня за плечо Итачи. Я в каком-то ступоре посмотрела на себя. Бриджи почти не пострадали, несколько мокрых пятен быстро высохнут на мне, а вот куртка вся промокла, так что с нее текло тоненькими ручейками. От легкого, почти неощутимого налетевшего ветерка я мигом продрогла. От обиды и несправедливости на глазах навернулись слезы.
«Ну вот, из-за такого пустяка глаза уже на мокром месте», - фыркнула внутренняя Я.
- Ни черта я не в порядке! – громко, почти крича, повернулась я к нему. – Я насквозь мокрая!
- Я вижу, – заметил он спокойно, но с ноткой сочувствия. Злость мигом испарилась, теперь накатила растерянность. Что мне делать? Идти так домой?
- Идем, – брюнет взял меня за руку, повыше локтя и потянул за собой.
- Куда? – все еще будто в прострации, спросила я.
- Зайдешь ко мне, тут недалеко. У меня есть сушка. Не пойдешь же ты мокрая. Уже холодно, ты мигом простынешь, – у меня даже возражений на это не нашлось.
Через несколько минут мы и впрямь оказались у новой высотки. Подниматься не пришлось – на первом же этаже Итачи забренчал ключам, отпирая дверь.
- Проходи, – бросил он через плечо, небрежно скидывая ботинки и скрываясь в соседнем помещении. Я неуверенно разулась. До меня наконец-то дошла нелепость происходящего.
«Ну, поздравляю, дорогая, - ехидный голосок совести, названной моим же именем, не заставил себя ждать. – Ты дома у незнакомого парня. Завтра (это в лучшем случае) твое тело найдут в какой-нибудь канавке… Хотя погоди, это НАШЕ тело найдут в канавке!»
- Снимай куртку, – голова Итачи показалась в дверном проеме.
- Что?! – от неожиданности я, терзаемая сомнениями и внутренним голосом, вздрогнула. Итачи удивленно поднял брови.
- Нет, я конечно могу засунуть куртку в сушку вместе с тобой, но, думаю, лучше, если тебя в ней все-таки не будет, – иронично пояснил он. Ругая себя за собственные страхи, я стянула мокрую джинсовку и передала хозяину квартиры, с которой он тут же снова исчез. Несколько секунд помявшись в прихожей, я все-таки прошла следом и оказалась в просторной гостиной. Большой мягкий диван посреди комнаты, за ним окно во всю стену, сейчас завешанное плотными шторами. Перед диваном журнальной столик, где-то сбоку тумбочка, на ней плазменная панель. На полу шикарный ковер.
«А мальчик-то не бедный», - машинально отметила я, продолжая оглядываться. Слева приоткрытая дверь, разглядев там раковину, я предположила, что это кухня. Справа была еще одна дверь и лестница наверх, там, видимо, спальня.
- Будешь что-нибудь? – из правой двери появился брюнет. Там слышалась какое-то жужжание, я сделала вывод, что это ванная, с работающей уже сушкой. Я хотела было отказаться, но желудок ненавязчиво напомнил, что за день не потребил ничего, кроме жалкого куска хлеба с сыром и молочной жижи, именуемой коктейлем, что вряд ли можно назвать правильным и полноценным питанием.
- Пожалуй… А что есть? – скромно спросила я.
- Лапша быстрого приготовления, – отозвался он, поднимаясь вверх по лестнице. – А вообще, загляни в холодильник, бери, что понравится. – Я изумленно уставилась на удаляющуюся спину. Мда, весьма гостеприимно. Хотя что я ожидала, ужин при свечах? Подавив смущение и остатки неловкости, я прошла на кухню. Если не считать гору посуды в раковине, здесь было прекрасно. Мебель, холодильник, посудомоечная машина, плита – все было новым и отлично подобраным, гармонично сочетающимся друг с другом. Я залезла в холодильник. Выбор здесь был еще уже, чем у меня дома. Правда, тут действительно стояла лапша в коробочках, так же как и пюре, суп в пакетиках, пельмени, все в куче, и все – сплошные полуфабрикаты.
- Неужели он только этим питается? – ужаснулась я. С трудом нашла тарелку с кружочками колбасы. Желудок печально вздохнул, смирившись с принятием еще одного бутерброда. Минута ушла на поиск хлеба во всех этих шкафчиках и отделениях. В итоге нашелся он в том, что я приняла за микроволновку (а может, это она и была). Я замерла, задумавшись, где может оказаться масло, решительно махнула рукой и принялась накладывать на хлеб колбасные аппликации. Была бы дома, добавила бы майонез, сыр, кусочек помидорки или огурца и поставила бы минутки на две в печку. Получается – пальчики оближешь!
«Тебе только самодельных гамбургеров не хватает. Сама уже – вылитый бутерброд, только розоволосый», - хмыкнуло мое альтер эго. Игнорируя надоевшую мне свою вторую сущность, я занялась скромным ужином. Гора в раковине действовала удручающе, поэтому я отвернулась. Что-что, а мытье посуды – не самое мое любимое времяпрепровождение.
В две минуты с перекусом было покончено. Тогда же я услышала шаги спускавшегося Итачи.
«Вовремя. Думаю, куртка уже досушилась», - подумала я, отряхивая пальцы и выходя из кухни. Брюнет стоял перед окном, глядя в щель между штор на темную улицу. Мое внимание привлекла не замеченная ранее книжная полка и куча сувенирчиков и безделушек на ней. Обожаю такие вещицы. Я прилипла к полке, восторженно оглядывая каждую мелочь и не решаясь взять ее в руки. Про себя я уже наметила путь домой и поняла, что быстрым шагом доберусь туда минут за двадцать. Надеюсь, мама не сильно злится…
Итачи что-то поставил на столик. Звук отвлек меня, и я вспомнила о времени и о том, где нахожусь.
- Итачи, куртка уже высохла? У тебя весьма мило, спасибо за приглашение, но мне пора, уже совсем стемнело… - парень никак не прореагировал на мой монолог. – Эм, Итачи?
- Видимо, розовые у тебя не только волосы, но и очки, через которые ты смотришь на мир, – проговорил он, все еще глядя на улицу.
- А?
- Ты сказала, что разбираешься в людях, – напомнил он и, наконец, повернулся. Я вздрогнула – каменное, ничего не выражающее лицо, лед во взгляде. Он подошел ко мне, а я, оцепенев, даже не могла пошевелиться. Он внезапно ухватил меня за футболку, притянул к себе так близко, что мы почти коснулись носами, а в его черных пугающих глазах я видела свое отражение. – Глупая девчонка! Тебе разве мама не говорила никуда не ходить с незнакомыми людьми? О чем ты думала, когда согласилась прийти в квартиру к взрослому парню, вроде меня? – Я решительно ничего не понимала в смене его поведения, мне стало страшно от его вида даже больше, чем от слов. Странный запах почувствовала не сразу, а ощутив, перевела взгляд на стол. Там стояла почти пустая бутылка, похоже, коньячная. И в каком бы ужасе я ни была, на лице моем не дрогнул ни мускул. Глядя ему прямо в глаза, я как можно спокойнее и увереннее проговорила:
- Итачи, ты пьян! Сколько ты выпил? Всю эту бутылку? Ты растягиваешь мне новую футболку, и если ты не перестанешь, я буду вынуждена тебя ударить! Хорошая пощечина приведет тебя в чувства, но, к сожалению, будет не безболезненной, – он продолжал держать меня, голова чуть склонилась набок.
- Ты смотришь на меня, – медленно проговорил он. – Ты можешь выдерживать мой взгляд. Другие всегда опускают глаза. – Мне показалось, это его злит, но отвернуться не могла. Продолжая пронзать его взглядом, я тихо продолжила:
- Ты сказал, у тебя что-то случилось, так? Что-то плохое. Теперь ты всеми силами пытаешься как-то отвлечься. Ты хочешь совершить что-либо, что поможет тебе забыть о происшедшем хотя бы на время. Но пойми – если даже ты сделаешь со мной то, что хочешь, это не принесет тебе облегчения. Это принесет новую боль и мне, и тебе, когда ты протрезвеешь. От этого станет еще хуже, – брюнет смотрел, и в глазах, кажется, мелькнуло понимание. По крайней мере, державшая меня рука нехотя отпустила добычу.
-Как ты… - пробормотал он. – Я всегда читал чужие души, как открытые книги. Неужели теперь я такая же книга? – Парень чуть пошатнулся и был вынужден опереться на мое плечо. – Похоже…я правда немного перебрал… - Он вновь покачнулся. Я попыталась его удержать, но сила притяжения оказалась сильнее, и мы вдвоем повалились на диван. Я забарахталась, стараясь выползти из под Итачи, частично мне это удалось – я смогла принять сидячее положение, но он продолжал грузом лежать на моих ногах. Прежде чем я успела предпринять что-то еще, брюнет собрался с силами и перевернулся на спину, так, что его голова уютно устроилась у меня на коленях.
- Хочешь знать, что у меня стряслось? – он говорил, смежив веки. Можно было решить, что он спит. - Я всего неделю как вернулся из заграницы. Я уехал туда учиться еще в младших классах. И сейчас, вернувшись домой, я узнал, что мои отец и мать мертвы. А единственный оставшийся близкий мне человек – мой младший брат – ненавидит меня. Ненавидит за то, что меня не было рядом, когда это случилось. За то, что ему одному пришлось перенести все эти страдания, в то время как я их бросил. Вот и все. У меня больше никого нет. – Его спокойный голос даже не дрогнул.
«Сакура…ты должна стать ему родной матерью», - патетическим шепотом возвестила внутренняя Я. Ошарашенная признанием Итачи, я не услышала ее слов.
- Ты и это можешь понять, да, Сакура? – спросил он с грустной усмешкой. – Знаешь, каково это – терять дорогих людей?
- Знаю, – тихо отозвалась я.
- Посмотри мне в глаза, – попросил он. Я взглянула на его открывшиеся черные провалы. Слегка затуманенные алкоголем, они смотрели все так же пронзительно. Глядя в них всего несколько секунд, я снова и снова чувствовала, что меня будто затягивает в их глубь, что мне от них не оторваться. Что в них можно смотреть бесконечно, так же, как на огонь или воду. Итачи глубоко вздохнул и вновь закрыл глаза веками, будто спрятался от меня.
- Удивительно… - не в первый раз за сегодняшний вечер проговорил он. – Можно, я полежу так немного?
- Можно, – я села поудобнее.
- Приятно, – непонятно, про что сказал брюнет. Немного помолчал. – Ты сильная. – Это вызвало у меня невеселую усмешку.
- Вовсе нет, – горько отозвалась я. – Никакая я не сильная. Я спокойно смотрю тебе в глаза, потому что у моего друга такие же. Когда он серьезен, рассеян, даже когда весел, его глаза продолжают быть холодными и пустыми, показывая, какое горе таится глубоко в его душе. А я ничем не могу ему помочь избавиться от него. Меня хватает только на то, чтобы быть рядом и вести себя так, будто ничего не происходит. Так что я слаба и труслива. – Снова молчание.
«Слушай, это судьба! - вновь не вовремя влезла внутренняя Саку. – У него личная драма, и у тебя свои тараканы в голове. Вы просто идеальная компания». Я задумчиво смотрела на спокойное, даже умиротворенное лицо парня. Не сразу до меня дошло, что он спит. Интересно, слышал ли он, что я тут несла? Я внезапно поняла, что мы просто два несчастных человека, волей судьбы оказавшиеся в одном кафе, а теперь еще и одной квартире. Что это просто случайная встреча, позволившая нам рассказать о своих проблемах вслух. Но по сравнению с его горем, мои терзания по Саске, моя жертва любовью во имя дружбы казалась несущественной и пустяковой. Неудивительно, что он топил реальность в выпивке. На меня неожиданно накатила волна жалости к Итачи, к тому, что ему пришлось пережить. Возникло совсем уж странное желание ласково погладить его по волосам.
«Конечно, погладь! - поддержала inner Сакура. – Одеялко подоткни, в щечку поцелуй, а можно еще куда. Рядышком приляг, чтоб ему не одиноко было… Давно тебе говорю – на хрен нам этот Саске???» - я мысленно свалила на совесть наковальню. Похоже, попала. Сама не знаю, почему этот не раз за сегодня обидевший меня парень вызвал такое сильное чувство. Не ту позорную жалость – презрение к убогому, а жалость - сочувствие, когда хочется помочь.
«Угу, Мать Тереза нашлась. Всем поможем, обогреем», - невнятно проворчала пострадавшая. Интересно, у всех людей такое расхождение во мнениях со своим вторым Я, или это только у меня оно вконец обнаглевшее?
Несмотря на царившее во мне спокойствие и желание просидеть так хоть всю ночь, я осторожно, чтобы не разбудить Итачи, встала, подложила ему под голову подушку. Несколько секунд смотрела на него, укрыла небрежно брошенным на спинку дивана покрывалом.
«Интересно, он хоть вспомнит меня завтра, когда проснется?» - почему-то подумалось мне, когда я уже натягивала обувь в коридоре.
«Конечно вспомнит! - заверила совесть, похоже, уже заклеившая шишку пластырем и снова готовая к боевым действиям. – Такую галлюцинацию даже после пьянки не забудешь!»
- Какая ты злая, – устало отозвалась я, выходя из квартиры, бросая последний взгляд внутрь и захлопывая дверь. Замок отозвался щелчком. Прекрасно, значит автоматический.
«Злая??? - внутренняя Сакура прям задохнулась от несправедливости. – Да потому что прав этот парень. У тебя даже не очки, а розовые контактные линзы! Ты совершенно не готова к суровой реальности. Думаешь, вся жизнь построена на таких бесчувственных чурбанах, как Учиха, или таких, как этот Итачи? Да тебе просто повезло, что он прислушался к той чуши, которую ты ему несла! Другой бы на его месте тебя просто изнасиловал! И Саске, если бы воспринимал тебя хоть чуточку больше, чем друга, давно бы воспользовался твоей готовностью сделать для него все. Ты не понимаешь, что он даже девушку в тебе не видит?!!» - она умолкла, приходя в себя после такой непривычно долгой речи, а я порадовалась, что иду по темной, не везде освещенной улице. Не маньяков и ночных хулиганов я боялась, а того, что кто-то может увидеть мои слезы.
Дома через двадцать минут я не была. Добиралась я не меньше часа, потому что срезать через темные переулки мне не горело, а светлой короткой дорожки прямиком к моей квартире еще не проложили. К счастью, обошлось без приключений. Когда я тихо открывала дверь ключом, уже была готова к тому, что меня ожидает, но все-таки до последнего надеялась на чудо. Зря! Светлая прихожая встретила меня стоявшей со скрещенными руками на груди мамой.
- Привет, мам! Не спишь еще? – жалко улыбнулась я.
- Да вот гадаю, чего наглотаться – снотворного или валерьянки? – съязвила она. Я потерянно вздохнула. Началось!
- Ты вообще на часы смотрела??? – завелась с полуоборота родительница.
- Смотрела. Стрелочки и циферки - адский прибор, – слабо огрызнулась я.
- Очень смешно! Безобразие! Ты говорила, что сегодня задерживаться не будешь! Я волновалась! У тебя завтра важная контрольная! У тебя экзамены на носу! И кстати, спасибо за чудесную уборку – твои вещи свалены в очень аккуратную кучу! – мне всегда говорили, что я сильно похожа на маму не только розовыми волосами, но и неуемным темпераментом.
- Мам, ну прости! Я честно хотела убраться, но днем не успела и решила…
- Правда? Честно хотела?! Ох, ну прям камень с души свалился! Только было бы неплохо, если бы твои благие намерения иногда воплощались в жизнь! – перебила мама. Думаю, вам знакома подобная ситуация. Когда в споре с предками объяснять что-то бесполезно – вас не услышат. В такие минуты взрослым просто надо проораться. Лучшее, что вы можете – молча постоять и покивать, соглашаясь с тем, какой вы неблагодарный и сколько крови выпили из денно и нощно вкалывающего, чтобы вас прокормить, родителя. Хотя, если бы я ела столько, сколько зарабатывает моя мама, я бы давно перегнал Чоджи по ширине.
Но сегодня у меня не было сил, чтобы стоя выдерживать этот натиск, и я, скинув обувь, прошла в свою комнату. Вслед мне несся карательный монолог, но я обращала на него внимания не больше, чем на работающий телевизор – вроде идет, но ты особо не вслушиваешься. Я устало стянула футболку, не выворачивая, швырнула на стул. Туда же полетели штаны, а я быстро одела домашние шорты и майку, цапнула первый попавшийся учебник и рухнула на кровать.
-…уважения! Я в твоем возрасте не перепиралась с матерью, а если… - я надела наушники и врубила на полную. В ушах тут же раздалось агрессивный бой ударных, визг электрогитары. Я с облегчением почувствовала, что тело расслабляется. Многие знакомые удивлялись этой моей особенности – учить уроки и даже спать под музыку, причем далеко не классику. Но это и впрямь помогало мне концентрироваться, заряжало энергией и позитивом. Вот и сейчас все мышцы и органы будто отзывались в том же ритме. Картину портила только мама, открывавшая теперь рот беззвучно. По мимике я поняла, что она о чем-то меня спрашивает. Нехотя освободила одно ухо.
- Что?
- Я говорю, где ты была? И вытащи эти провода из ушей, когда я с тобой разговариваю!
- Мам, я была с Ино. Просто мы не рассчитали время, прости, – довольно резко отозвалась я, вовсе не надеясь, что после такого ответа от меня отстанут. Однако мама умолкла и удивленно посмотрела на меня.
- С Ино?.. – как-то рассеянно повторила она, и теперь уже я уставилась на нее недоуменно. Врать маме я не любила. Ну умолчать о чем-то, ну приукрасить. Но иногда по-другому не получалось. Вот сейчас, например, рассказать, что произошло по правде, с моей стороны было бы как минимум не разумно.
- Ну…ладно, – проговорила она наконец, отворачиваясь. – Это бесполезно. Если ты голодна – сделай себе бутерброд. И ложись спать, завтра рано вставать. – Я пялилась на мамину спину, пока она не скрылась в другой комнате. Что это с ней? Решительно не понимаю такой смены настроения! Потом сунула наушник на место, блаженно чувствуя, что вернулась к нормальной жизни. Будто все случившееся за последние несколько часов отходит на задний план. Это происходило вовсе не со мной, а с кем-то другим. Может даже, с героиней какого-нибудь телесериала.
«К нормальной жизни, говоришь? Снова сопли в подушку и охи-вздохи по своему обожаемому Саске? Тьфу! Смотреть противно! Эх, а тот траурный был ничего…» - горестно вздохнула внутренняя Сакура, но я уже спала, уткнувшись носом в книгу. Последней "Добавить в закладки" мыслью проваливавшегося в сон сознания было: «В ближайший месяц никаких бутербродов!»
Фанфик добавлен 01.11.2011 |
2730
0
