"Жизнь - театр". Глава 8
"Закрой глаза... и увидишь мир..."
Небо на горизонте постепенно светлело. Дзун, продрогшая, уставшая и голодная, медленно брела по мокрой траве.
- Ненавижу эту страну, этот лес, все, все это… – бормотала она. Веки тяжелели, хотелось спать, но она продолжала двигаться, опасаясь, что очнувшись, Рик пойдет по ее следу. К тому же, нельзя сбрасывать со счетов и наемниц. То, что ей удалось вырубить Рика, не значит, что она справится со всеми в будущем. Этот случай, пожалуй, был исключением.
Сзади раздался треск. Сон мигом слетел, девушка в страхе обернулась, пытаясь рассмотреть в предрассветной тьме нарушителя тишины. Но никого не было. Трясясь от ужаса, какие еще испытания ее ждут, она пятилась спиной. Глаза ее, казалось, вот-вот лопнут от напряжения.
- Невероятно, ты просто молодец, - раздался тихий голос над ухом.
- А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – Дзун, резко развернувшись, ударила темную массу кулаком по челюсти.
- Ай! Ты чего? – Канкуро сплюнул и, схватившись за челюсть, задвигал ею, проверяя, не сломана ли та.
- О, Боже! – выдохнула потрясенная Дзун.
- Нет, всего лишь я, - сварливо произнес он, глядя на нее сверху вниз. Вид у обоих был ужасный. Рваная одежда, волосы клочьями, синяки, порезы. Но увидев друг друга, целыми и невредимыми, они довольно заулыбались. Дзун прильнула к нему и, прижавшись озябшим телом, уткнулась лицом в плечо. Канкуро, вначале растерявшись, ответил на ее объятия. Он крепко прижал девушку к себе, вдыхая запах ее волос. Они стояли так, не в силах оторваться друг от друга.
Чувствуя сквозь тонкую ткань его горячее тело и удары сердца, Дзун боялась заплакать от счастья. Ведь он жив, мало того, он ее нашел, и теперь они будут вместе. Пусть ненадолго… Все же…
- Ты жив… - шептала она, крепче прижимаясь к нему.
Пара, державшаяся за руки, быстрым шагом передвигалась по лесу в сторону холмов.
В небольшой расщелине, что обнаружилась на возвышении, оказалось достаточно места для двоих. Решив, что для ночлега оно вполне сойдет, Дзун и Канкуро направились к склону - набрать воды в реке, поймать рыбы, ну и привести себя в порядок. Пока Канкуро рыбачил, Дзун, набрав воды, отошла за небольшой камень и, раздевшись, залезла в воду по горло. В ее дорожной сумке отыскался кусочек мыла и поэтому, тихонько радуясь, она принялась за водные процедуры.
- Ты хочешь искупаться? – спросила Дзун, протягивая ему кусочек мыла с запахом яблока. Канкуро, наловив достаточно рыбы, связывал их одной нитью.
- Не откажусь, - улыбнулся он. У Дзун мурашки по коже забегали, едва его пальцы коснулись ее.
- М-м… Яблоко, здорово, - широко улыбнувшись, Канкуро на ходу стянул кофту и что-то насвистывая, двинулся за камень. Дзун, краснея, взяла кофту, и нервно вздрагивая от любого шороха и дуновения ветерка, принялась чинить одежду иголкой и ниткой, что отыскались там же, в дорожной сумке. А краснела она от мыслей об обнаженном Канкуро. Его улыбка, словно у нашкодившего мальчишки, чья шалость удалась, никак не шла у нее из головы.
Мокрые волосы прилипли к лицу, не высохнув полностью, она тряслась от холода под порывистым ветром. Но все же, ее не покидало хорошее настроение. Ведь уж лучше мерзнуть мокрой, зато чистой, рядом с человеком, которому доверяешь.
Когда на лес опустились сумерки, они вернулись в пещеру и развели костер.
Дзун принялась за готовку, а Канкуро следил, чтобы пламя не гасло, так как в пещере был сквозняк.
- Давай я починю твою кофту, пока рыба жарится, - предложила, немного смущаясь, Дзун. На реке она не успела залатать все дыры на кофте, к тому же, свое кимоно тоже надлежало привести в порядок. Канкуро снял кофту и протянул ей, но девушка так и застыла. Вид огромной раны вызвал ужас. Канкуро сам обрабатывал ее, и кое-какие стежки получились огромными и неаккуратными. Рана начала потихоньку заживать, и сейчас выглядела как огромный красный рубец. В будущем, когда она окончательно заживет, на ее месте образуется шрам.
- Не смотри, - попросил он. Но девушка, словно в трансе, подошла и дотронулась кончиками пальцев до большого пореза.
- Да уж, шрам обещает быть отменным, - горько усмехнулся Канкуро. Едва он сказал это, руки Дзун обвили его шею и она, припав к нему в объятия, накрыла его губы сладким поцелуем. Канкуро почувствовал, будто электрический ток прошелся по всему телу. Ее губы, неумело касались его. Она так крепко стиснула его в объятиях, что могла задушить. Но ему было все равно, он легонько отстранил ее от себя, чтобы была возможность рассмотреть лицо в отблесках костра. Бледную кожу тут же окрасил яркий румянец смущения от столь пристального взгляда. Губы слегка подрагивали, а грудь тяжело вздымалась и опускалась. Головокружительное возбуждение охватило его с ног до головы. Он больше не мог сдерживать себя, а ее наивность и неловкость, словно пикантная острота, возбуждали сильнее всего. Но Канкуро хотел быть нежным, а не грубым, ласковым и страстным, тем более что она смогла переступить через свой страх и выбрала его. Он не собирался подводить ее или разочаровывать.
Медленно приникнув губами к выемке на шее, Канкуро провел кончиком горячего, чуть шершавого, языка по гладкой чувствительной поверхности бледной кожи. Дзун запрокинула голову, беззвучно выдохнув, ее тело сотрясала мелкая дрожь возбуждения и страха. Крепко стиснув его плечи, она наклонилась к нему и приблизилась для поцелуя. Канкуро едва касался ее губ, а она, ощущая жар его дыхания так близко, невольно двинулась ему навстречу, чувствуя, что сойдет с ума, если не получит больше…
- Не двигайся, - прорычал он, крепче прижимая бедра девушки к себе. Дзун покраснела еще сильней, когда почувствовала, твердую выпуклость, упирающуюся ей меж ног. Сладостная боль пронзила низ, ей захотелось двигаться в ритме «страсти». Хотелось безумства, хаоса!..
Ладонь Канкуро прошлась от спины до бедра. Другой рукой он гладил волосы, а губы, тем временем, ласкали каждый сантиметр ее тела. Бережно уложив ее на спину, Канкуро лег сверху, предусмотрительно раздвинув коленом ее ноги. Кимоно раскрылось, и обнаженные ноги девушки перехватили торс. Так как левая рука все еще болела, он, слегка придавив Дзун, опираясь на здоровую руку, стал развязывать пояс оби. Девушка не сопротивлялась, она со всей страстью отвечала на его поцелуи и ласки. Распахнув, наконец, полы кимоно, Канкуро на секунду приподнялся на локте, дабы разглядеть обнаженное тело Дзун. Взгляд темных глаз, прожигал насквозь, но Дзун не шевельнулась и не сделала попытки прикрыться. Его губы, его руки, действовали с относительной нежностью и заботой. Она инстинктивно чувствовала, что он не причинит ей зла. Пусть он не любит ее, пусть он просто хочет ее, для Дзун это уже не имело значения. Она поняла, что пропала, еще у берега реки. Когда его улыбка запала ей в душу. Она была выжжена в памяти и стояла перед глазами. Главное, что сейчас он с ней. Дзун хотела, чтобы после у нее осталась память о нем, о них… Память о Канкуро, о том, что в тот, пусть и недолгий миг, но все же он принадлежал ей.
Он склонил голову к груди, Дзун, не сдержав стона удовольствия и удивления, невольно впилась ногтями в его плечи. Обхватив губами твердый сосок, он, легонько поигрывая им, то зажимал, оттягивая, то ласкал языком, при этом горячее дыхание, щекотавшее затвердевший сосок, возбуждало еще сильней. Левая ладонь накрыла маленькую упругую грудь. Дзун выгибала спину навстречу этим ласкам, которые сводили с ума. Голова кружилась от феерических эмоций, что заполняли все ее существо.
- Тсс, - проговорил он, ее громкие стоны могли привлечь внимание. Канкуро накрыл ее рот поцелуем, от которого у нее дыхание перехватило. Играя с ее языком, покусывая нижнюю губу и оттягивая ее, он провел кончиком языка по контуру.
- Ах! – дрожь прошлась по всему телу, когда она почувствовала его ладонь меж своих ног, в том месте, где скопилось все возбуждение, которое горячими волнами изливалось, пронзая плоть желанием. Дзун, закусила губу, едва не до крови, пытаясь сдержать стон. Его ласки доводили до экстаза, пальцы умело скользили по тем местам, где нервы были обострены больше всего. Он словно путешественник изучал ее как карту. А она была не в силах вступить с ним в игру. Ведь обнажив тело, она обнажила перед ним и душу. Запустив пальцы в гриву мягких каштановых волос, Дзун шептала в страстном бреду его имя, сама того не сознавая.
- Пожалуйста, - тихонько просила она, прижимаясь к нему. – Я хочу больше…
Канкуро взглянул на нее затуманенным взором. Казалось, до него не сразу дошел смысл ее просьбы. Он не ответил, только движения стали быстрее…
- Ох, - у Дзун закружилась голова, тело охватил жар, она напрягла бедра и так сильно сжалась, что почувствовала его палец внутри. От этой мысли сердце забилось в три раза быстрей. Он снова приник губами к ее груди, продолжая ласки.
- Канкуро… прошу, - почти теряя сознание, шептала она, теснее прижимая его к себе. Желая слиться с ним воедино. Почувствовать его всего внутри себя.
- Акэми, - прошептал он, потягивая ее за мочку уха.
Дзун оглохла, ослепла, лишилась всех нервных окончаний, кроме одного...
Она достигла наивысшей точки своего наслаждения и теперь, когда оно взорвалось, она ослабла, а теплые волны яркого экстаза продолжали накатывать на нее, напоминая о затихающей страсти. Не было сил не то, чтобы глаза открыть, их не осталось даже на то, чтобы шевельнуться или сменить положение. Она просто лежала тихая, довольная, с улыбкой на мягких припухших от поцелуев губах. А Канкуро, напряженно, с долей муки на лице, вглядывался в нее в смятении, пытаясь разобраться в своих собственных эмоциях и мыслях. И никак не мог.
Фанфик добавлен 20.01.2012 |
840
+1
