Семь оттенков греха. Коралловый / Чревоугодие
Ей плохо спалось. Снились странные сны. Один за другим, как бы перетекая друг в друга и не зная конца. Снова и снова. Это было страшнее любого кошмара. Ничего пугающего, никаких жертв или крови, но эта безысходность, ловушка, в которую она попадала и из которой безуспешно выбиралась…
Конан всегда видела бесцветные сны. О прошлом. Ей снилась маленькая синеволосая девчонка с улыбкой на губах, которая то и дело мастерила цветки из листов бумаги. И два мальчика. Рыжеволосый и красноволосый. Один был весёлым и активным, неугомонным и шумным. Второй был спокойным и задумчивым, внимательным и загадочным. С ними рядом часто стоял высокий и статный мужчина. Отец? Наставник. Учитель. Джирайа-сенсей. Даже во сне он умудрялся выглядеть немного глуповато – в гигантском костюме лягушки мужчина задумчиво стоял у стены в маленькой хижине и смотрел на три дощечки. На них были изображены улыбающиеся лица трёх лягушат. Седоволосый поворачивается и смотрит на троих играющих детей. Они смеются. Но, встретившись взглядом с учителем, замолкают. Джирайа серьёзен. Он смотрит на детей враждебно. Нагато смотрит на дощечки, которые обращены лицевой стороной ко всем, переглядывается с остальными детьми и усмехается. Встаёт на ноги как-то неестественно. Двое других бросают свои занятия и тоже встают. Их лица покрываются туманом. И всё исчезает.
«Когда кто-то уходит, то переворачивает прыгательную дощечку. Это очень важно! Так мы будем знать, если враг примет обличие кого-то из нас»
Девушка резко открыла глаза. Она тяжело дышала. Сглотнув, Конан прикрыла глаза ладонью, призывая себя к спокойствию. Сон, это просто сон. Ничего… страшного. Убрав руку, она приподнялась на кровати и перевела взгляд на небольшую тумбочку по левую руку от себя. На ней покоилась бумажная роза, которую она закалывала каждый день в волосы. Еле заметно поджав губы, девушка взяла в тонкие пальцы бутон и поднесла к носу, прикрывая глаза. Не пахнет. И никогда не будет пахнуть. Она же мертва. Нет. Она никогда не жила, чтобы её можно было считать мёртвой. Она просто бумажная. И навсегда сохранит свою красоту. Невинной. Нетронутой. Молча взяв с тумбы расчёску, Конан провела ей по волосам несколько раз, прежде чем закрепить розу. Встав с кровати, девушка заправила одеяло и коснулась рукой висящей на спинке стула одежды. Новый день. Старые обязанности. Всё по тому же кругу. Безысходность. И лишь присутствие Пейна заставляло её смотреть дальше. Дышать. Пока он существовал, существовала и она. Всё просто.
- Доброе утро, - сказал, заходя на кухню, Лидер. Конан, стоя около столешницы, повернулась корпусом и улыбкой поприветствовала мужчину. – Что делаешь? – спросил он, подходя к девушке и вставая рядом.
- Поджаренный хлеб и яичница, - кивнула на плиту она, разрезая апельсин на небольшой доске на четыре части. – И сок. Ты голоден?
- Есть немного, - признался он, поглядывая на Конан. – Как Зетцу?
- Я не была у него пока. Я думаю, он ещё спит, - ответила девушка, подставляя под руку два стакана и выжимая в них сок из фрукта. – Ему польстит присутствие Лидера, - многозначительно посмотрев на рыжеволосого, она надрезала новый апельсин.
- Хорошо. Пойду проведаю его, - усмехнулся Пейн, отходя от девушки и случайно касаясь её руки. Она никак не отреагировала. Он тоже. По крайней мере он постарался, чтобы на его лице не дрогнул ни один мускул. Краем глаза он заметил, что в гостиной сидят Сасори и Дейдара и уже о чём-то спорят. Вечно ему не удаётся побыть с Конан наедине дольше десяти минут. Почему? Он сам избегает общества с ней? Вовсе нет! Или всё-таки?
Постучавшись в дверь, Пейн зашёл в комнату к Зетцу. Тот не спал, как предположила Конан. Наоборот, он стоял в центре своей комнаты и, судя по всему, пытался переместиться в другое место. Но у него это не удавалось. Он на ногах еле стоял, что уж говорить о перемещении.
- Тебе лучше отлежаться какое-то время, - предостерёг его Лидер, подходя ближе.
- Не хочу потерять свою силу, пока отлёживаюсь тут, - недовольным тоном отметил ему Чёрный, но его перебил Белый.
- Я тебе говорил, что лучше не напрягаться. Но ты меня никогда не слушаешь!
- Ты проголодался? – спросил Пейн, подходя к Зетцу. Тот не успел ему ответить, как резко пошатнулся и упал бы, если бы не Лидер – он вовремя подхватил его под руку.
- Осторожнее, - покачал головой рыжий, сажая того на кровать. Было видно, как Зетцу одновременно льстит и претит такое отношение к себе. Когда он успел стать такой тряпкой?
- Я попрошу у Конан немного супа, если можно, - сказал Чёрный.
- С мясом, - добавил Белый.
- Не рановато ли тебе? – усмехнулся Пейн, смотря, как мужчина ложится на кровать и глубоко вздыхает.
- Я не проживу без мяса. Лучше и правда умереть, - усмехнулся Чёрный. И на этот раз Белый его поддержал.
- Хорошо. Я скажу, чтобы Конан принесла тебе поесть, - кивнул рыжеволосый, разворачиваясь и направляясь к двери. – Отдыхай, - бросил он вслед. Выглядел Зетцу и правда не очень. О какой дееспособности он говорил вчера, если парень постоять ровно не может без опоры? Чёрт возьми этого шиноби, которого он съел.
Качнув головой, Пейн вернулся на кухню. Буквально сразу он почувствовал запах хлеба и готовой яичницы. И понял, что никогда не чувствовал ничего приятнее в своей жизни. Его рассудок затуманился, в глазах засверкали коралловые искры, а сам он чуть не потерял равновесие, как Зетцу несколько минут назад. Но помутнение прошло также резко, как и началось.
Конан развернулась с двумя тарелками в руках и, снова увидев Пейна, кивнула в сторону коридора.
- Спит?
- А? – после паузы переспросил Лидер, не отрываясь смотря на аппетитную и аккуратно разложенную еду.
- Зетцу спит? – подняв бровь, переспросила девушка.
- Нет, проснулся. Просит суп, - поспешно ответил мужчина, подходя к напарнице. Он взял из её рук обе тарелки и, втянув в себя запах и прикрыв на мгновение глаза, странно улыбнулся.
- Какая прелесть, Конан.
- Это же простая яичница, - улыбнулась девушка, с непониманием поглядывая на Лидера. Хотя, чего тут удивляться – у него всегда было чуть ли не маниакальное отношение к еде. – Так и быть, сделаю ему суп, - она пожала плечами и вернулась к холодильнику. – Передай остальным, пусть берут свою порцию хлеба и яичницы.
- Ага, - отрешённо ответил Пейн и прошёл в гостиную, в которой парочка уже общалась на повышенных тонах.
- Как можно утверждать, что статика – это искусство? – с широкой улыбкой спрашивал Дейдара, разводя руками. – Это же всё мертво. Осталось в прошлом!
- Искусство – вечно! Вечная красота, - не отставал Сасори. Оба мужчины стояли друг на против друга и явно никто из них не собирался уступать в споре. Но они отвлеклись, когда зашёл Лидер с завтраком. Он как будто не замечал напряжённой обстановки вокруг. Пейн просто сел за широкий стол, поставил перед собой одну тарелку, вторую поставил рядом для Конан, и начал есть. Напарники, бросив друг на друга многозначительные взгляды, разошлись в разные стороны – Сасори к своей марионетке, которую он сел дочинить, а Дейдара ушёл на кухню за завтраком. Было слышно, как он что-то сказал Конан. Её ответа не последовало. Затем блондин вернулся со своей тарелкой в одной руке и несколькими ножами и вилками в другой. Положив столовые приборы на стол, он сел на одно из свободных мест и бросил взгляд на Лидера, который с паранормальной скоростью справлялся со своим завтраком. Он даже не подумал, что ест руками и как это выглядело странно со стороны.
- И всё равно, взрывы – вот достойный пример настоящего искусства! А не этот ваш кукольный театр, Сасори, - пробубнил он под нос, на что кукольник мгновенно отреагировал, даже сидя в другом конце гостиной.
- Я всё слышу, Дейдара!
- А я не скрываю! – съязвил блондин, отламывая от яичницы кусок и отправляя его в рот. – Что может быть лучше взрыва… Что может быть красивее? Это же шедеврально! Самое гениальное, что мог придумать человек! – он воодушевлённо отправил в рот следующий кусок, заедая всё хрустящим тостом.
- Твои взрывы тебя погубят, Дейдара, - усмехнулся Сасори, критически осматривая свою куклу. Он окунул кончик кисточки в небольшую банку и поднёс его к лицу своего творения, дорисовывая края глаз и губ. – В них нет никакого смысла. Лишь звук и бессмысленная трата сил и времени. Искусство требует терпения, его нужно возводить и строить, улучшать, могут потребоваться годы, чтобы довести его до идеала, - он убрал кисточку и заново осмотрел лицо куклы. – А ты говоришь про какой-то детский сад, - он усмехнулся, переводя взгляд на Дейдару, который также с негодованием смотрел на своего напарника.
- Вы прекратите? Можно нормально поесть? – рыкнул Пейн, прерывая их перепалку. Сасори и Дей замолчали. Обычно Лидер даже не обращал на них внимания или делал вид, что не слушает. Но сейчас он выглядел даже озлобленным.
Рыжеволосый с шумом отставил от себя пустую тарелку и покосился на полную тарелку Конан, которая всё ещё была на кухне.
- Если занята супом, то зачем положила себе еду… Остынет же… - пробубнил себе под нос Пейн, пододвигая к себе тарелку и начиная есть очередную порцию омлета. Дейдара смотрел на него с явным удивлением и недоумением. Что происходит? Ему казалось, или с Лидером что-то не то? Всё-таки голодный мужчина и правда зверь. Решив не спорить больше в его присутствии, блондин молча вернулся к своему завтраку, иногда кидая взгляды на Сасори, который также вернулся к доработке своей марионетки. Они оба подняли голову только тогда, когда Пейн встал из-за стола и ушёл на кухню. Его движения были резкими и грубыми. Им было слышно из гостиной, как он ходит туда суда, как будто что-то ищет. Потом он, очевидно, подошёл к холодильнику. На некоторое время всё затихло.
Сасори и Дейдара переглянулись. На этот раз их волновал один и тот же вопрос – что происходит с Пейном? Что за жор на него напал? Кукольник, убирая в сторону марионетку, встал и также прошёл на кухню. Но он лишь увидел тень рыжего, который словно вор выскользнул в коридор и быстрыми шагами двинулся в сторону своей комнаты. Красноволосый покачал головой и подошёл к плите, отложив себе на чистую тарелку яичницу и тост. Там оставалось немного, очевидно, порция на него одного. Но в силу того, что Конан ничего не осталось, он разделил всё ещё на двое. Благо ему хватало немного, чтобы наесться. Дейдара тоже зашёл на кухню, чтобы сполоснуть свою и тарелки Пейна.
Напарники снова переглянулись. И усмехнулись. Как будто у них теперь была общая тайна. Но разве это был секрет? Они и раньше наблюдали за Лидером любовь к вкусной и изысканной еде. Но чтобы тот кайфовал от порции поджаренных яиц и хлеба? Это что-то новенькое.
Конан аккуратно прикрыла за собой дверь. Зетцу поел и заснул. Он был прямо как ребёнок. Она уже даже привыкла ухаживать за ним. Более того, ей было лестно видеть, с каким удовольствием он ел её суп. Она наварила ему целую кастрюлю, хватит до конца недели. Всё равно никто особо не ел в организации, лишь иногда. Обычно все сами себе что-то готовили, если хотели. Сегодня у неё было хорошее настроение. Хоть ей и не спалось ночью, но она всегда знала – настрой мы создаём себе сами. Вот она и создала. Даже приготовила для всех завтрак. Как не похоже на неё. Усмехнувшись своим мыслям, Конан вернулась на кухню и поставила пустую тарелку вместе с ложкой в раковину. Посмотрев на плиту, девушка ахнула. Она открыла холодильник и удивилась ещё больше. На кухню зашёл Дей с опустевшим стаканом и целенаправленно направился за новой порцией свежевыжатого апельсинового сока. Увидев Конан, он тонко улыбнулся.
- Вкусный завтрак.
- Ты не видел тут кастрюлю, Дейдара? С супом? – спросила девушка, не обратив внимания на комплимент.
- С супом? Который ты готовила? Нет, - пожал плечами блондин, наливая себе сок и там же отпивая. – Пропал что ли?
- Нигде нет.
- Преступление на уровне организации S-ранга. Дело рук мастера, - с серьёзным лицом ответил Дейдара, вызывая на губах у Конан невольную улыбку.
- Но куда же он пропал? Не исчез же!
Тут в голове у блондина промелькнула бешеная мысль. Точнее он представил себе такой вариант, что Пейн прижимает к себе огромную кастрюлю с супом, которая по объёму рассчитана на всех Акацук, и бежит к себе в комнату, боясь на ходу расплескать содержимое.
- Ты чего смеёшься? – цокнула девушка, скрещивая руки на груди и смотря, как Дей чуть ли не заливается смехом. – Не твоих ли рук дело?
Но от одного только представления этой картины ему хотелось смеяться больше и больше, громче и громче. Махнув на него рукой, Конан закатила глаза.
Очевидно, это был первый и последний день, когда она готовила для всех Акацук.
Фанфик добавлен 12.09.2012 |
2276
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!