Три запретных слова: обещаю. ( Третья часть трилогии, 28 глава)
Глава 28
Слушание по делу об убийстве было назначено на десять часов утра. В зале сюда давно собрались все присяжные, было очень много прессы и простых зрителей - ведь зрелище готовилось отменное. Перед тем как вывести подсудимую, старший следователь еще раз подошел к женщине, решив удостовериться в его словах:
- Вы действительно готовы предстать перед судом, признавшись в убийстве?
- Да, - незамедлительно подтвердила она. Брюнетка сидела на стуле, оперевшись о спинку и думая о случившемся. В утренних новостях передавали, что подозреваемым полностью перекрыли кислород. Закрыли доступ к банковским счетам, установили камеры по всему городу, взяли под наблюдение бывшее место жительства. Их вот-вот поймают. Прослушав это сообщение, брюнетка приняла решение сдаться с повинной, и теперь решалась ее судьба - получится ли у нее сесть в тюрьму вместо дочери и того брюнета, который ей помогает? Дама еще раз все обдумала, поднявшись со стула и по зову служащего медленно направилась в зал суда. Ее сопровождала охрана, в руках она держала небольшой клач и постоянно теребила его от волнения.
Зал поприветствовал судью, проследил за тем, как медленно и чинно вошла туда подсудимая, заседание началось.
- Чиё Хошияма, признаетесь ли вы в убийстве Учихи Итачи, совершенном у него на дому в полночь одного из дней этого месяца?
- Да.
Адвокат подсудимой стал махать руками, как бы спрашивая у нее, в своем ли женщина уме.
- Признаетесь ли вы в убийстве вашего брата - Хошиямы Тоби и его приемника Узумаки Наруто?
- Да.
- Вашим главным мотивом была погоня за наследством погибших?
- Да.
- И много лет назад вы инсценировали свою смерть и смерть вашего мужа для того, чтобы потом вернуть себе заслуженное?
- Да.
- В таком случае, умер ли ваш муж?
- Да, - подтвердила дама, невольно вспомнив погибшего любимого. Как же горько она переживала эту потерю!
- Можете присаживаться. Вследствие признания подсудимой выносится следующий приговор...
Чиё не слушала результаты. Она просто верила в то, что все сделала правильно, и пусть теперь остаток жизни ей придется провести в колонии строго режима, ее дочь будет жить свободно, пусть она и не виновата во всем этом. Тысячи фотоснимков и репортажей, споры и крики адвоката вместе с прокурором, летевшие откуда-то листы бумаги и каменное выражение лица сорокасемилетней брюнетки. Кто знает? Вдруг ее освободят досрочно, и ей удастся еще раз увидеть Сачи?
***
Я аккуратно открыла глаза, стараясь не потревожить еще спящего Учиху. Несколько солнечных лучей пробились сквозь окно, они-то и разбудили меня сегодня. Я чувствовала себя на удивление бодро, боясь шелохнуться. Почему-то сон брюнета также стал для меня чем-то особенным, мне абсолютно не хотелось его будить. Саске очень мило спал, и если раньше пряди темных волос закрывали его лицо, то сейчас я могла наблюдать и сморщенный носик, и пухлые ото сна щечки, и даже намеки на круги под слегка опухшими глазами.
Вот луч света добрался и до Учихи, отчего он сначала поморщился, а потом резко распахнул веки, уловив мой смешок.
- Что? - не понял он.
- Ничего. Просто ты забавно спишь, - улыбнулась я, поднявшись и скрывшись в направлении душевой. Настроение было хорошим, и мне казалось, что никакая смерть не страшна мне. Подумаешь - в крайнем случае, мы попадем в суд, где никто не сможет ничего доказать! Впервые за последнее время мне пришла в голову мысль, что все не так уж плохо, и я не хотела ее терять из-за каких-то пустяков.
Вернувшись в комнату, я быстро захватила сумочку и отправилась на кухню готовить завтрак из оставшихся продуктов. Там меня ждал старичок, он сидел и смотрел телевизор на диване в холле.
- Доброе утро, миледи, - протянул он.
- Доброе утро, - также поздоровалась я, начиная готовить салат. Дедуля смотрел какой-то детский мультик, но вот часы показали двенадцать, и начались новости.
«Главным событием недели стало чистосердечное признание подсудимой Чиё Хошиямы. Она призналась в убийстве Итачи Учихи, своего брата Тоби Хошиямы, а также Наруто Узумаки. Новость стала сенсационной, город рад, что преступница найдена, обвинения с настоящих наследников - Учихи Саске и Сачи Минамото официально сняты. Похороны Хошиямы и Узумаки пройдут на следующей неделе, как только следствие установит все подробности дела».
Саске как раз спустился на кухню, так что успел на повтор этой же самой новости. Также СМИ показали женщину, которую сопровождают в полицейский фургон. Брюнетка на секунду обернулась, посмотрев прямо в камеру, и я сразу узнала в ней мать. Судорожно вспомнив о той записке, которую тетушка дала мне в детдоме, я достала ее из кармана шорт и развернула. Хорошо, что она не выпала из них.
«Дорогая моя доченька, Сачи, солнышко.
Когда ты получишь это письмо, то, наверное, совсем вырастешь, и я не смогу тебя увидеть повзрослевшей. Хочу сказать, что очень скучаю, но не могу встретиться с тобой, боюсь, что ты не сможешь меня принять. Твой отец действительно погиб тогда, а мне удалось выжить. Надеюсь, что в твоей жизни все хорошо, помни, я всегда буду стараться помочь тебе, потому что люблю, пусть и заочно. Ведь первый год своей жизни ты была вместе с нами, и только потом пришлось тебя отдать. Не сдавайся.
Твоя мама Чиё».
Не сдамся, ни в коем случае не сдамся! Только вот слезы невольно начали литься из моих глаз, я уронила бумажку, совсем забыв о еде. Учиха быстро подбежал ко мне, подняв листочек, а затем обнял меня:
- Все будет хорошо, слышишь?
- Знаю, - шмыгнула носом я. - Что теперь, поплакать нельзя?
Парень не ответил, достав из ниоткуда платочек и аккуратно вытирая щеки от горьких слез. Да что же это такое? Почему ради меня все чем-то жертвуют? Я решила, что обязательно увижусь с мамой. Надо будет извиниться перед ней за все, просто извиниться. Надеюсь, что от этого станет хоть чуть-чуть легче.
Я успокоилась, отвернувшись от Учихи и выкинув в мусор окончательно сгоревшую пищу со сковородки. Готовя завтрак, а потом кушая его, я все думала о том, чего же я теперь хочу. По сути, у меня есть все, чего должен хотеть нормальный человек, кроме счастья. Четко я знала лишь одно - желаю увидеть маму, да. Эта мысль закрепилась в моей голове, к тому же скоро будут похороны, на которые также хорошо бы сходить.
- Я хочу сегодня съездить навестить маму, - четко сформулировала я, посмотрев на Учиху. Парень обреченно вздохнул, поняв, что я непреклонна, и изменить мое решение будет непросто.
- Хорошо, - согласился он. - Думаешь, к ней допустят посетителей?
- Думаю, допустят, если учесть что я - ее дочь.
- Знаешь, - оживился Учиха, - предлагаю сходить сегодня в ресторан и отметить наше освобождение.
- Мою мать посадили! - воскликнула я.
- Учись жить дальше. От одних твоих требований ее досрочно не отпустят, тут мы ничего не изменим, и ты это понимаешь. Так что научись радоваться хотя бы тому, что у тебя есть, - возразил брюнет.
- Как пожелаете, - согласилась-таки я.
***
Мадара рвал и метал. Как? Как эта наглая женщина могла разрушить все его грандиозные планы? Оставалось совсем чуть-чуть - они вместе с Уилсон сумели заблокировать новый счет в банке, узнали, в каком супермаркете дети покупали продукты, где в целом расплачивались этой картой и составили небольшой список гостиниц, где они могут находиться. А тут такое! Зачем сестра сделала это признание - Мадара не понимал, хоть и ожидал чего-то подобного. Собственно, все было неправильно изначально, когда Тоби с Чиё решили переметнуться на сторону Хенджу, и сестра выскочила замуж за одного из отпрысков этого клана. Оба за это поплатились, теперь за предательство ответила и Чиё, но желаемого Учиха так и не получил, мучаясь от невозможности что-либо делать.
- Успокойся, - шепнула Мери. Они с брюнетом сидели на базе, среди оружия и прочего теперь бесполезного хлама.
Слова действия не возымели, ибо Мадара резко вскочил, взял в руки первый попавшийся пулемет и швырнул его в остальную кучу:
- Не могу! - зверел он. Для Учихи это была вполне типичная реакция на неудачи, отсюда погромы и необдуманные поступки. Адреналин в крови подскакивал очень резко, и ничего нельзя было сделать.
- Успокойся, я прошу тебя, - к Учихе медленно начала подходить блондинка. Для Уилсон Мадара стал собратом, с которым они через все проходили вместе, и ей было неприятно, когда больно было брюнету.
- Не подходи ко мне! - из лучших побуждений выкрикнул Учиха, хватая очередную пушку поувесистее и запуская ее в дальний конец подземного склада. Здесь были голые стены, пару диванов и очень много оружия, как в настоящем бомбоубежище.
- Я лишь прошу тебя успокоиться, - заметила Мери, останавливаясь метрах в десяти от объекта.
- Успокоиться? Успокоиться?! - брюнет схватил автомат, развернувшись в сторону пассии и наставив дуло на нее.
- Да, - тихо произнесла она, начиная рефлекторно поднимать руки вверх. - Это не так трудно, дыши глубже, досчитай до десяти.
Учиха на секунду помедлил, видимо пытаясь начать счет, но судя по тому, что в следующий миг он развернулся и начал обстреливать хлам оружия, ему это мало чем помогло.
- Успокойся, пожалуйста, - достаточно громко сказала блондинка, и Мадара ее услышал:
- Как я могу успокоиться, если то, к чему я шел всю свою жизнь, катится коту под хвост?
- Разгромив склад, ты ничего не исправишь, - резонно заметила Уилсон, и Учиха резко развернулся в ее сторону.
- Знаю!
Только вот что-то было не так. Женщина пошатнулась, от боли схватившись за живот, а потом в ужасе подняла руку, из-под которой струями сочилась вязкая кровь. Мадара забыл вовремя отпустить курок, подарив блондинке сквозные пулевые отверстия на животе.
- Такая жизнь... не приведет тебя к чему-то большему, - произносила Мери свои последние слова, - чем... боль.
Учиха замер и в ужасе продолжал смотреть на то, как грузно падает на пол готовый труп, и лужа крови медленно начинает набегать под него. Для брюнета это было далеко не первое убийство, но впервые в его жизни умер кто-то, кто для него что-то значил. И он почувствовал это - боль, но физическая, а моральная. Ему было плохо, тошнота подкатывала к комку в горле, но было поздно что-то менять, ведь Уилсон уже не вернуть. Когда-нибудь каждый получит по заслугам.
Фанфик добавлен 21.08.2012 |
900
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!