Узы. Пролог
Пролог
— Прости, Кушина, — его губы кривятся в сочувственной полуулыбке, а в сияющих голубых очах плещется толика грусти, смешанная с избытком недосказанности, — но я люблю ее.
— Больше, чем меня? — И не вовремя, но ей так хочется обнять его до скрипа суставов, пренебрегая гордостью, и закричать отчаянно-надорванно: «Не отпущу! Лишь мой! Не отдам!» Но она лишь смотрит в глаза своей первой любви несмело да ищет ответы на вопросы. Но, увы, находит лишь сожаление. И оно, сожаление, ранит ее, разбивая надежды на осколки, которые впиваются в сердце, кромсая его на частички, оставляя раны кровоточащие, которые позже превратятся в рубцы.
— Я никогда не говорил тебе, что люблю.
Узумаки сжимает кулаки, больше всего сейчас боясь выглядеть, как побитая, брошенная собака, да поднимает подбородок высоко, выплевывая в лицо наиболее терзающий вопрос:
— Не говорил, да? Что же у тебя с памятью тогда, а, Минато? — чеканит, сцеживает слова сквозь зубы, однако чувствует, что сердце пропускает удар, нарушая ритм. Теперь эта мышца лишь бешено клокочет, разрывая изнутри грудную клетку.
— Я не обещал тебе ничего. — Теперь и в его голосе стальные нотки.
— Не обещал? И правда, чего это я. — Предательски дрожащий голос и уязвленная гордость – пожалуй, это все, что у нее теперь осталось. — Все наши мечты о будущем – мой сон?
— Кушина, давай без этого? — Он кривится, взлохмачивая золотистые локоны, и окидывает ее беспокойным взглядом.
— Давай, — говорит твердо, однако отворачивается, скрывая слезы предательские и боль. — А коль так, то пошел вон. — Взмах руки в сторону двери.
— Кушина, я… — Он запинается, несмело закусывая нижнюю губу, да впадает на мгновение в размышления, знаемые лишь ему. Но уже через секунды, встрепенувшись, Минато продолжает: — Впрочем, неважно. Так и должно быть.
— Вон! — повторяет настойчиво, понимая, что скоро сорвется, понимая, что он не тот, кто имеет право видеть ее слезы. Уже не тот.
И он слушается ее, уходит.
Нетвердым шагом, тяжело дыша и перебирая в голове сотни роящихся фраз, он выуживает лишь одну, изрекая:
— Прости меня.
А она не отвечает, внутренне скуля от отчаяния и злости своенравной. А она упрямо поджимает губы, понимая, что все рухнуло в тартарары, подобно карточному домику, который обрушился от легкого потока предательского ветра. А она позволяет себе заплакать, окропляя кожу соленой прозрачной жидкостью, лишь когда слышится хлопок двери.
А она подносит руку к еще плоскому животу, отчаянно надеясь, что ребенок, еще находящийся в утробе, ничего не понимает. А она вытирает слезы украдкой, сжимая руку в кулак и обещает себе, что больше никогда не позволит никому сделать себе так больно. Она обещает себе, что будет сильной.
А она, садясь на кровать, пропитанную еще воспоминаниями о плотских утехах с Намикадзе, глубоко вдыхает и повторяет, как мантру:
— Ничего, я справлюсь. Мы справимся, Наруто. Вместе. Чтобы найти новый путь, нужно уйти со старой дороги. И мы с тобой уже сделали один шаг вперед…
И шепот ее переплетается с рваными порывами северного ветра, который нагоняет на Коноху свинцовые сизые тучи, грозящие в скором времени разразиться дождем.
А она-то знает, что после дождя всегда будет солнце… ее маленькое солнце.
Фанфик добавлен 17.07.2014 |
884
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!