Больше, чем сестра. Часть третья
Хината:
Когда я открыла глаза, то с некой растерянностью осознала, что мы по-прежнему находимся на пустынном пляже. Мое тело рвалось куда-то ввысь, к звездному небу, к сияющей луне.
Я чувствовала каждой клеточкой Неджи, который парил вместе со мной. Мы оба, наверное, в этот миг мечтали только об одном – чтобы ночь длилась вечно. Мне было настолько хорошо, что не представлялось, как может стать ещё лучше.
Но Неджи четко осознавал, что делал. Я полностью доверилась его рукам, телу, желаниям. Отвечала на ласки, как могла, проявляла чувства. Мы пересекали все допустимые границы и были по-настоящему счастливы.
Я понимала, что как бы ни старался Неджи, немалая часть зависела и от меня. Ночной ветерок немного успокаивал, но напряжение достигло своего апогея. Кто бы мог предположить, что в самый ответственный момент страх накроет меня с головой.
Я верила Неджи, но почему-то не могла даже пошевелиться. Внутри бурлящим потоком кипели страсть, волнение, стыд. Наверное, мне не удалось должным образом подготовиться к встрече. Наверное, я не могла себя перебороть.
Ощущение полета внезапно прекратилось вместе с ласками Неджи. Только сейчас я поняла, что остался лишь страх. Это была не боязнь телесной близости, это была боязнь духовной разлуки.
Слова брата подействовали успокаивающе, и мне без особого усилия удалось расслабиться. Сейчас всё было по-другому. Осталось ощущение полета, голос Неджи, тонущий в плеске волн, моё сбивчивое дыхание.
Почувствовав острую резкую боль, я раненой птицей полетела вниз, но мне не позволили разбиться. Я до сих пор наслаждалась поддержкой, но теперь в воздухе витало и невысказанное чувство вины.
Неджи:
Я видел, как ей больно. Практически ощущал те муки, через которые сейчас проходила Хината. Мне хотелось немедленно все прекратить, повернуть время вспять, не причинять ей боли.
Я почти поверил в собственные иллюзии, но решил быть честным перед собой. Мне не хотелось ничего менять, мне не хотелось прекращать, я понимал, что телесная боль ощутима, но не более того.
Этот миг был прекрасен, что хотелось его запечатлеть в памяти на долгие годы. Хранить в сердце, как самое дорогое и волнующее событие.
Быть с ней единым целым, думать об одном, дышать в унисон… каким же чудесным сном казалось происходящее.
Хината подарила мне то, о чем было даже страшно мечтать. Своим теплом она изгнала всех демонов, что жили в моей душе. Её любящий взгляд растопил ледяную пустыню в моем сердце.
Я был благодарен и виноват. Хрипло шептал ей на ухо какие-то извинения, пытался оправдаться. В этом не было нужды, мы понимали друг друга без слов, но я ни на секунду не прекращал нести какую-то бессвязную чушь, чтобы хоть как-то отвлечь её от неприятных ощущений.
Это был первый раз Хинаты, самый главный, самый запоминающийся. Слишком спонтанный, слишком болезненный. Я мечтал разделить с ней на двоих каждый вздох и каждую эмоцию, каждое падение и каждый взлет.
В сердце резко кольнуло от осознания несправедливости. Хината имела право быть такой же счастливой, как и я. Эта ночь принадлежала нам двоим, мы оба имели право на сказку, на неземное удовольствие.
Мне хотелось стать гидом Хинаты, проводником и учителем. Показать все прикрасы нашего мира, стать для неё единственным, лучшим, желанным.
Ощущение горечи все больше распространялось в моем сознании и уже почти полностью заглушало все остальные эмоции. Она так и продолжала лежать неподвижно, привыкая и пытаясь утихомирить боль.
Законы природы шли против моих действий. Или я шел против законов природы. Но мужские инстинкты и любящее сердце все делали сами.
Я не сразу заметил, как возобновил движение. Не осознавал, что, позабыв обо всем на свете, утопал в омуте ощущений, наслаждения, страсти. Я неистово целовал губы Хинаты, ласкал её тело, продолжал двигаться.
Было приятно чувствовать её горячее дыхание, слышать приглушенные стоны, получать электрические разряды. Было приятно знать, что теперь мы неразлучны. Что теперь нас связывает нечто куда более прочное, чем тонкая нить судьбы.
Хината:
Меня всегда поражало, что ради счастья одного вынужден страдать кто-то другой. Это несправедливо, неправильно, как и наши отношения с Неджи. Ни отец, ни подруги, ни общество не смогут понять моих чувств, проникнуться, ни в чем не обвинять.
Удивительно, но я не считала свою страсть чем-то аномальным, я не видела ничего плохого в том, чтобы любить всей душой своего брата.
Мне всегда нравились красивые сказки. Они казались такими фантастичными и несбыточными, но где-то в глубине души все равно жила вера в волшебство.
Я никогда не думала, что мир может быть настолько прекрасным. Меня всегда пугала телесная близость, пугали парни. Благодаря рассказам раскрепощенных подруг я знала очень много об отношениях. Одна история отличалась от другой лишь шокирующими подробностями.
Но Неджи сумел показать, что реальность и фантастика меняются местами. Мне казалось, что как только он получит мое тело, внутренний мир перестанет иметь для него свою ценность, но всё вышло иначе. Между нами было нечто большее, чем мы сами могли себе представить. Наверное, в природе до нас не существовало настолько высокой и прекрасной связи.
Впервые в жизни я слышала свой голос так отчетливо и громко. Мне нравилось выкрикивать имя Неджи, нравилось сжимать его плечи своими ладонями. Сердце стучало так сильно и быстро, что, казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Приятные спазмы вперемешку с почти полностью утихнувшей болью волнами прокатывались по телу. Мне хотелось, чтобы Неджи никогда не останавливался, чтобы никогда не прекращал меня целовать.
Я была на вершине блаженства, я падала в пропасть. За эти мгновения я почувствовала все, чего была лишена столько лет.
Неджи:
Я откинулся на спину и посмотрел на звезды. Далекие, холодные, неинтересные. Как бы высокопарно сейчас это ни звучало, но они действительно блекли перед красотой моей сестры.
Сестры? Сестры.
Как бы я ни презирал судьбу, как бы ни хотел всё изменить, этот факт сразу же ставил клеймо на отношениях. Общество. Глупое человеческое стадо, наполненное неудачниками и эгоистами. Оно первым же делом упрекнет меня, её... нас.
Нас? Нас не могло существовать. Мы были единым целым, а не двумя одиночками вместе. Меня с Хинатой связывало не только душевное родство, но и кровное.
Мне сейчас было хорошо, как никогда. Я вдыхал полной грудью свежий ночной воздух, ощущал горячее сбивчивое дыхание любимой, прижимал её к себе. Немного отойдя от произошедшего, от моральной встряски, от потери устоявшегося мировоззрения, я навис над обретённой половинкой.
Ветерок обдувал юное тело, заставляя покрываться гусиной кожей. Мне хотелось укрыть Хинату, спасти от холода, согреть собой, но в то же время я не мог оторвать взгляд от совершеннейшей из созданий природы.
Почувствовав мой взгляд, Хината смутилась. Слишком уж откровенно я на неё смотрел. Но разве можно было иначе? Передо мной сейчас лежала девушка, которая заточила в плен моё сердце, похитила душу, сделала своим вечным рабом. Долгое время я сопротивлялся, но сейчас с радостью отдавался в руки этому ангелу.
Глядя на неё, у меня не возникало глупых вопросов. Я четко знал, почему именно она. Каждая часть её тела, каждая часть души были достойны вечного поклонения.
Эта ночь стала для меня открытием, событием из ряда вон выходящим. Никогда не думал, что смогу предать свои идеалы. Никогда не думал, что умру и возрожусь.
Желание не покидало меня ни на секунду, хоть я понимал, что Хинате сложно, что ей по-прежнему больно. Но разве мог я сдерживать себя? Разве мог идти против законов природы?
Хината:
Всё это время я плакала. Громко, навзрыд, не успокаиваясь. И дело было не в болезненных ощущениях. С моей души упал огромный камень; груз стольких лет наконец оказался позади.
Чувства вперемешку с криками, слезами, стонами рвались наружу. Я сильно впивалась ногтями в плечи Неджи, подбрасывала свое тело ему навстречу.
Нии-сан отвечал мне. Я не отрываясь смотрела ему в глаза, ловила губами его губы, была счастлива от того, что он рядом.
Я не сразу поняла, что все закончилось. Только когда явно почувствовался холод, мне удалось это осознать. Дрожащей рукой я потянулась к ладони Неджи. Такой теплой, такой родной. Как же мне хотелось, чтобы он всегда оставался рядом, чтобы не уходил. Было страшно, что если сейчас отпущу его руку, нии-сан просто покинет меня, бросит, забудет. В глубине души я понимала, что глупо не верить ему, но всё равно продолжала крепко сжимать кисть руки Неджи.
- Спасибо… - тихо прошептала я, сильнее прижимая его к себе.
Неожиданно он отодвинулся, и я скорее почувствовала, чем осознала, что Неджи навис надо мной. Мне было немного неловко, но мой взгляд непроизвольно заскользил по телу брата. Достигнув области ниже живота, я залилась краской и глухо застонала от стыда.
Неджи смотрел на меня без тени смущения, он не скрывал своих намерений, его душа была открыта передо мной. Когда нии-сан прижался ко мне, обдав жаром своего тела, я поняла, что он собирается делать. Казалось, это невозможно. Тело ещё изнемогало, ему ещё нужен был отдых. Но стоило Неджи коснуться губами моей груди, я сразу же почувствовала нарастающее возбуждение. Это всё было так ново для меня, так непонятно. Знала лишь одно: если рядом будет Неджи, я готова ко всему.
Немного раскрепостившись, я провела ладонью по его щеке. Неджи всё-таки был чертовски привлекательным, и даже такая неопытная девушка как я не могла этого не осознавать. Благородные правильные черты лица, горячие губы, пронизывающий насквозь взгляд.
Мне нравилось прикасаться к нему, чувствовать подушечками пальцев кожу. Нравилось запутываться в его волосах. Он был почти совершенен. Только повязка, закрывающая лоб, скрывала от меня его истинную красоту.
Я не понимала, зачем она. Я хотела увидеть лицо человека, которого любила полностью.
- Неджи… - было непривычно не добавлять «нии-сан», но так я могла быстрее забыть о границе, за которую мы зашли слишком далеко. – В прошлый раз ты не стал… в прошлый раз ты не снял свою повязку. Сделай это сейчас, для меня, пожалуйста.
Неджи:
Я отшатнулся от Хинаты, как от прокаженной. Её просьба задела сильнее, чем я сам мог предположить. Она совсем не понимала, о чем говорит. Снять повязку… Абсурдно, невыполнимо, больно…
Мне гораздо проще открыть душу постороннему человеку, пустить кого-нибудь в сердце, чем просто показать лицо без повязки. Мне самому было сложно видеть себя «голым». Если я не чувствовал прикосновения неприятной ткани ко лбу, становился слабым, становился беззащитным.
Часто девушки спрашивали: зачем это? Что я скрываю? Чего боюсь? Но ни одна из тех, кто прыгал с охотой ко мне в кровать, не была достойна увидеть, что таится под тонким лоскутком материи.
Я уткнулся носом в плечо Хинаты. От неё восхитительно пахло. Я был в растерянности, не знал, как реагировать.
Наконец, решившись взглянуть на неё, мне удалось осознать – я не могу заставлять просить её дважды. Взгляд серых глаз, таких похожих на мои, пронизывал насквозь, ожидая ответа. На сердце неприятным эхом отдавалась не так давно утихнувшая боль. Чувствовал я себя отвратительно.
Но Хината была достойна получить то, что хотела. Будь это луна, сердце или повязка.
Дрожащей рукой, стыдливо отводя взгляд, я потянул сзади застежку. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем её тонкие пальчики коснулись моего лба. Теперь я понял, что чувствовала Хината в начале вечера, когда её тело сотрясала крупная дрожь.
Сейчас я добровольно отдал своей сестре абсолютную власть над собой. Доверил свою душу. Однако нисколько не жалел. Только она одна была достойна видеть каждую составляющую меня. И эту в том числе.
Хината:
Я физически почувствовала напряжение Неджи. Что-то заставило его отстраниться и смотреть сквозь меня, словно не видя. Было страшно от того, что я сказала или сделала большую глупость. Слишком уж дороги мне были наши с ним отношения, что бы из-за непонимания в один час их испортить.
В глазах Неджи промелькнуло знакомое чувство. Настолько знакомое, что я без труда прочитала его в чужих глазах, – печаль, превратившаяся в горечь воспоминаний. Если бы не Неджи, мой взгляд бы тоже выражал эту самую боль, но я уже была спасена. Его любовь, доверие, забота меня исцелили, помогли вспомнить, что такое радость.
Рука брата потянулась к затылку, скрываясь под копной волос. Я, слегка улыбаясь, подхватила тонкую прядь и провела пальцами до самых кончиков. Однако в следующую секунду остановилась. Белая повязка, скрывающая лоб Неджи, упала на песок. Я подняла взгляд и застыла, глядя на рубец странной формы.
- Неджи… - я приподнялась, легонько касаясь рубца на его коже. После опустила руку к его груди и провела пальцами по тонкому шраму на груди, а после на плече и у ключицы.
- Неджи…
Стало страшно от понимания того, что наши жизни разительно стали отличаться с момента расставания. Я всегда думала, что Неджи растет обычным юношей, учится, увлекается, возможно, видеоиграми или ещё чем-то занимательным, что так нравится мальчикам. Но этот шрам на лбу полностью отрицал мою теорию. Теперь стало ясно, почему нии-сан был так холоден, почему так сильно изменился.
- Неджи? Откуда они все?..
Неджи:
Что-то заставляло меня искренне улыбаться. Внезапно стало легко. Только Хината могла смотреть на моё лицо и не вызывать ощущения незащищенности. Я содрогался от нарастающего желания, когда она прикасалась ко мне. Так нежно, легко, дразняще.
Лицо сестры было серьёзно, взгляд сосредоточен на шрамах. Хината явно даже не подозревала, о чем я думаю в этот момент.
В её глазах читалась жалость ко мне. Стало не по себе. Я не хотел, чтобы она меня жалела. Это плохое чувство, унижающее.
Врать Хинате было нельзя. Но ангел был ещё так наивен, ещё так верил в людей. Как я мог сейчас открыть ей глаза? Как я вообще мог позволить ей вникать в ужасы окружающего мира? Поэтому самым правильным решением являлось недоговорить правду. Или рассказать её маленькую часть. Про себя, в мыслях, я уже тысячу раз повторил, что случилось на самом деле, но вслух, слегка улыбаясь, произнес:
- Чем больше прогрессирует человек, тем больше у него шансов на смерть. Автокатастрофы теперь не такая уж и редкость. А мужчину шрамы украшают, разве не так?
Я поймал губами ладошку Хинаты и оставил легкий поцелуй. Сейчас было важно поменять тему, отвести угрозу быть раскрытым как можно дальше.
Сердце опять кольнуло, и я чуть не выдал себя, поморщившись от тяжких воспоминаний. Даже спустя столько лет я не мог простить того, кто был виновен в куда более болезненных шрамах, чем те, что расположены на теле.
Убийство отца кардинально изменило меня, мою жизнь, моё отношение к окружающему миру.
Я вновь откинулся на спину, позволяя Хинате читать всё, что написано на лице. Мысли стремительно переносились на много лет назад.
Я совершенно другой, ещё весёлый и открытый окружающему миру, еду с отцом по делам. Маленький и доверчивый, безумно обожающий младшую сестру, дядю, родителей.
Водитель, практически член семьи, сегодня растерянный и необычно печальный. Отец, на вид суровый и важный, но с добрым любящим взглядом.
- Папа, папа, я хочу быстрее. - Купленная пару дней назад машина стремительно мчалась по проселочной дороге. Отец сурово на меня посмотрел и продолжил изучение сообщений, пришедших на пейджер. - Папа, папа, а почему мы едем этим путем?
Наконец отец обратил внимание на мои слова. Деревушка, которую мы проезжали, осталась позади. Я рассеянно оглядывался по сторонам. На город местность совсем не была похожа. Слишком узкая дорога, слишком мрачный водитель, внезапно ставший суровым отец.
Впереди открывался шикарный пейзаж. И вскоре нам предстояло стать его неотъемлемой частью.
За считанные секунды в голове пронеслось тысячу мыслей. Я успел испугаться, заплакать, прочитать ужасающую правду в глазах отца.
Крики, ругань, страшные слова «убийство» и «предательство», полет куда-то вниз, в темноту, в неизвестность. Падание было весьма ощутимым. Однако я не потерял сознание. Видел, как неестественно свернулась голова нашего водителя, слышал, как что-то яростно кричит отец. Жажда жизни, первый раз проявившийся инстинкт самосохранения, заставляли шевелиться, уносить ноги прочь от горящей машины.
Происходящее не могло вылиться в целостную картину. Я словно смотрел фрагменты какого-то страшного фильма.
Отец, слабеющий с каждой минутой, быстрое биение сердца, затуманенное сознание. Ощущение чего-то неправильного.
- Папа, папа, вставай. - Я не знал почему, но понимал, что надо бежать. Ему нельзя было падать, нельзя было терять сознание. - Папочка, папа, пожалуйста.
Я изо всех сил тянул отца за рукав изрядно потрепанного костюма, но он, грустно улыбаясь, смотрел сквозь меня. Мне не сразу удалось понять, что происходит. Крови было много, но я не понимал, откуда она, не видел раны. Случайный поворот, тихий стон боли, полные печали глаза.
- Папа? - Осколок выбитого лобового стекла сверкнул на солнце. В ту секунду правда настигла меня. "Неужели так серьёзно?" Вставай, папа, вставай.
Звук подъезжающих машин. Истерика, слезы. Спасение, как мне казалось…
Из черного автомобиля вышло несколько человек. Крайне неприятных на вид. Стало ясно, что эти люди пришли завершить начатое. Они пришли нас убить.
От страха пропадал голос, но я всё равно кричал. Было ужасно стыдно за свою трусость, но желание жить дальше затмевало все остальные. Я плакал, умолял, просил не трогать отца. Вздрагивал от приступов смеха своих палачей. Всматривался в лица, чтобы, если выживу, навсегда запомнить убийц.
До сих пор мороз по коже, когда вспоминаю взгляд, так похожий на взгляд отца.
- Дядя! Дядя! - я из последних сил бросился к близнецу отца, крепко прижался к нему и успокоился.
Теперь не было необходимости бояться, не было необходимости переживать. Хиаши не мог не помочь нам. Он приехал сюда ради спасения своей семьи.
- Дядя, помогите скорее папе! Он ранен!
Я всматривался в напряженное лицо отца. Ему, наверное, было так больно, что он не мог осознать, что уже всё хорошо.
- Папа, тут Хиаши-сан! – Губы отца шевелились, очень слабо, очень медленно. Лишь через несколько минут до меня дошел смысл его слов. – Бежать? Но зачем?
Новый приступ смеха всё объяснил. В моей душе поселилось чувство досады, что все вышло именно так. Отец не говорил со своим братом уже очень долгое время. Глупо с моей стороны было верить в примирение ради спасения жизни. Сразу вспомнилось лицо любимой сестры, которую я уже очень долго не видел. Как печально было понимать, что теперь встреча откладывалась на целую жизнь.
Когда Хиаши, теперь дядей я назвать его не мог, сделал шаг в сторону отца, мне стало совсем не по себе. Пришло озарение, понимание, но никак не смирение. Я не мог подчиниться судьбе. Не хотел играть роль в её жестоком спектакле. Мне удалось собраться с силами и дать себе обещание, пока есть хоть сотая доля процента, что я спасу отца, − не поддамся.
Ярость охватила меня с головой. И по сей день не могу вспомнить, что происходило далее. Сознание словно заволокло дымкой. В памяти остались лишь слова и размытые обрывки картины убийства.
Прямой выстрел в сердце убил отца мгновенно. Хиаши усмехнулся, и брезгливо пнул бездыханное тело. Затем его лицо исказила гримаса ненависти и злости:
- Такова судьба, Неджи, - холодно сказал он. – Не стоит противиться. Каждый получает то, что заслуживает.
Хиаши ещё раз пнул ногой мертвое тело.
- Жалко, однако, я выгляжу. Словно вижу собственный труп.
Мне стало очень больно. Сердце разрывалось на части, я плакал, не скрывая слез. Однако вместе с обидой и непониманием во мне бурлила и клокотала злость. Было сложно поверить, но родной дядя предал всю семью. Теперь он заслуживал наказания. В тот момент я ни на что не надеялся. Я просто взял в руку камень и, не обращая внимания на боль, понесся на Хиаши.
Что было потом – я не помню. Когда очнулся, тела отца рядом уже не было. Острая боль во лбу мешала пошевелиться. Голова словно раскалывалась на тысячи мелких осколков.
- Неджи, ты не должен был ехать с отцом. Я не предполагал, что в машине ребёнок. Но судьба сделала свой выбор. Ты стал жертвой обстоятельств.
Отвращение огромным комом подступило к горлу. Дышать стало ещё тяжелее. Мне хотелось убить, и я, как мог, пытался это сделать. Тело совсем не слушалось. Головокружение не позволяло подняться.
Уже через секунду мне хотелось умереть рядом с отцом, не оставлять его, не позволять бросать меня. Я противоречил собственным чувствам, желаниям. Я был в растерянности, но почему-то продолжал отчаянно цепляться за жизнь.
Лоб жгло, словно к нему ранее приложили раскаленное железо.
- Не обижайся, Неджи, и смирись. Лучше летать невысоко, чем камнем упасть вниз. А клеймо тебе будет всю жизнь напоминать о том, что не стоит идти по пути отца.
Хиаши отвернулся и пошел прочь, оставив меня, маленького раненого ребёнка в неизвестной местности, наедине с болью и отвращением. Наедине с самим собой.
Хината пристально изучала моё лицо, словно оно что-то выдавало. Однако как бы больно тогда мне ни было, время действительно лечит. И как ни печально было признавать, теряя что-то очень дорогое, впоследствии получаешь что-то ещё более значимое.
Я устало улыбнулся, глядя на грудь, что так заманчиво колыхалась. Нет, сейчас было не до воспоминаний. Я подарил ей то, чего она так давно хотела, теперь настало время и мне насладиться исполнением желаний. Перевернув Хинату на спину, я стал воплощать мечты в реальность.
Хината:
Я никогда не понимала, что такое переломный момент. Как он проявляется, как влияет на жизнь. В каждом событии своей жизни я искала его, ждала, надеялась, боялась. Окончание школы с отличием, победы во всевозможных конкурсах, учеба в пансионате. Всё это было лишь заурядной составляющей моей скучной жизни. Я надеялась, что когда-нибудь наступит тот день, когда в глазах отца смогу прочесть гордость за свою дочь. Я думала, что именно такой день станет переломным.
Но сейчас, ощущая каждой клеточкой присутствие Неджи, поняла, что все мои предположения были ошибочны. Здесь и сейчас открывалась новая страница книги моей жизни. Здесь и сейчас прошлое теряло хоть какое-либо значение. В памяти оставались лишь счастливые мгновения из детства, где мы с Неджи улыбались друг другу.
Я смотрела своему брату в глаза. Совсем не такие, как у отца. В них я нашла всё, чего мне не хватало столько лет. В них я видела любовь, уважение, искренность. Я видела в них много добра.
Ночь не была жаркой, но холода я не чувствовала. Неджи грел меня огнем своего сердца, теплом своей души. Я хотела ответить ему тем же и отвечала.
Нежно поцеловав его в губы, я с радостью стала тонуть с ним в омуте наслаждения, доверия и любви.
Неджи:
Я никак не мог понять, чем руководствуется судьба, выбирая для нас путь. Вчера она была жестока, а сегодня щедро одаривала. Теряясь в догадках, я пытался предположить, что будет ждать меня в будущем.
Хината лежала рядом со мной и тихо посапывала. Я остро чувствовал вину за то, что вытащил её холодной ночью на безлюдный пляж, что перевернул с ног на голову внутренний мир, что не спросил, готова ли она противостоять судьбе вместе со мной.
Птицы летали низко, но я не задумывался о суевериях. С восходом солнца нас двоих ожидала новая жизнь. Жизнь, в которой каждый день придется бороться за свою любовь, за свои чувства. Жизнь, которая будет стараться нас разлучить, которая будет устраивать проверку на прочность.
Однако я ни на секунду не усомнился в том, что как бы теперь ни била нас судьба, как ни ломала, разорвать ту нить, что связала меня с Хинатой этой ночью, ей не удастся.
Фанфик добавлен 05.08.2014 |
989
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!