Фан НарутоФанфики ← Драма

Десять золотых её доброты



«26 мая 2014 года;
Дела в кафе пошли лучше прежнего, а все благодаря нашему новому напитку – мятному мохито со льдом, не выпить который в такую солнечную погоду было бы безумием. Конец весны. Прохлада мая медленно отступает перед легкой жарой июня…»


Тишину заведения нарушил звон наддверных колокольчиков, оповестив хозяйку кафе «Седьмое Небо» о приходе первого посетителя. Девушка вздрогнула, отчего ручка выкатилась из некрепко сжатой кисти и, стукнувшись пару раз о пожелтевшие страницы дневника, скатилась на темную поверхность барной стойки.

- Эрза? – мягко произнес темноволосый юноша, проскользнув в тускло освещенный зал чайной. Дамастовые шторы, прикрывающие массивную входную дверь от взгляда посетителей, глухо зашелестели, оживляя сонную атмосферу заведения. – Как ты тут, справляешься?

- Жерар… - Девушка улыбнулась, заправив длинную прядь алых волос за ухо и довольно прикрыв веки. – Да, с наступлением лета клиентов прибавилось, но я этому только рада.

- Это же хорошо! – Карие глаза парня заметно засияли. Он присел на мягкий стул напротив подруги и провел пальцами по отполированной столешнице. Отстучав по теплому дереву одному ему известный ритм, Жерар, взглянув серьезно в медовые глаза собеседницы, состроил недовольную мину. – Я тут пришел, а запаха любимого чая все еще не ощущаю.

- А… - смутилась девушка, слегка хлопнув себя же ладонью по щекам. – Что-то задумалась! Сейчас! – Соскочив с табурета, Эрза быстрым шагом подошла к дальнему серванту, украшенному золотистой лепниной, потертой от времени. Порывшись недолго в кладези разнообразных чаев, она выудила с верхней полки небольшой льняной пакетик с надписью «Молочный улун» и, не сбавляя темпа, начала хозяйничать на доске шкафа, готовя любимый напиток для особого гостя.

- Фернандес. - Девушка обратилась к другу по фамилии (что всегда выражало серьезность последующего за этим обращением вопроса), продолжая методично толочь душистую траву в чахэ. – Мы же с тобой вместе открывали это заведение, потратив все наследство почившего ныне Скарлет-старшего (девушка не называла отцом того, кто оставил ее в приюте двадцать лет назад). Тебе это кафе должно быть домом родным. Почему стоит тебе зайти - напитки готовлю я? – Чайник засвистел, оповещая хозяйку о том, что приготовленную траву пора бы залить кипятком.

- Хм… - задумчиво промычал юноша, откинув голову назад и разглядывая неброский узор застекленного потолка, выбранный им когда-то по своему вкусу и разумению. – А если я скажу, что мне просто нравится то, как ты завариваешь чай? М-м-м, - брюнет подпер щеку ладонью, - этот молочный аромат с нотками розы такой нежный… Напоминает мне тебя.

Услышав слова друга, Скарлет остановилась на полпути, замерев и, казалось, не дыша. Поднос дрогнул на одеревеневших женских руках, а фарфоровая посуда, расписанная ультрамариновой краской в цветочный узор, издала легкий звон, заставив девушку очнуться.

- Скажешь тоже, - усмехнулась она, ставя перед Жераром поднос. – Кто здесь нежный? Тебе о моей нежности моя коллекция холодного оружия намекнула? – Эрза мимолетно мигнула наверх, и взгляд парня невольно воззрился на внушительную коллекцию средневековых атрибутов боя.

Жерар засмеялся. Он знал, что давней страстью девушки было коллекционирование холодного оружия.

Скарлет было всего девять, когда она с живым блеском в глазах созерцала доспехи рыцаря в театральной постановке заезжих к ним в город циркачей, а уже через год, когда хозяйка приюта подарила ей энциклопедию по Средневековью, девочка с упоением и несвойственным ребенку усердием изучала сей фолиант страница за страницей.

Во время ремонта и обустройства кафе Эрза распорядилась сделать специальные деревянные платформы-подставки. Темное вишневое дерево резко контрастировало с пастельной мебелью заведения, но до блеска отполированное оружие, прикрепленное еле заметными крепежами под потолок, явно высветляли его.

Позолоченная рапира с резным эфесом, набор из трех четырехгранных стилетов, дерево рукояток которых сливалось с темнотой и яркостью вишни, почерневший у лезвия одноручный айбалта и булава, будто найденная в глубинах славянских сражений. Самое интересное в этой коллекции было то, что Эрза, не обладая внушительным состоянием, находила эти предметы ненужными – у людей, что не ценят историю собственного мира, в котором живут, – и реставрировала их собственными силами. Это и было ее главным хобби.

Но особой страстью девушки являлись всевозможные мечи. Они были развешены по стенам на резных деревянных платформах. Особой гордостью коллекции были тяжелый и скупой на изощренную ковку клеймор и длинный японский одачи, рукоять которого была обтянута алой шелковой лентой.

В углу кафе, меж двух широких окон, стоял портновский манекен, на которого был надет легкий, женский, ламинарный доспех. Скарлет собственноручно починила его, вставила потерянные элементы и почистила, после чего вещь засияла истинным королевским великолепием. Однажды девушка даже примерила его, похваставшись перед Жераром своей схожестью с легендарными амазонками и помахав перед носом озадачившегося парня внушительным клеймором.

Стоит сказать, что Эрза никогда не обладала какими-то типичными женскими замашками. Еще в младенчестве попав в приют, будучи старшей в «семье», девочка отличалась сильным чувством справедливости и ответственности. Она привыкла бить и быть битой за свою «семью». И никогда не сдаваться. Жерар запомнил семилетнюю Эрзу именно такой: все превозмогающей и всем помогающей. Сильной. Ему на тот момент было уже десять лет: проблемный ребенок, кочующий из семьи в семью, брошенный и покинутый всеми; он тянулся к свету маленького огонька ее души. И, когда девочка начала превращаться в девушку, Фернандес начал замечать, что Скарлет не так равнодушна, какой хотела бы казаться, потому что «я оставлю этого котенка у себя, ведь он такой несчастный»; Скарлет не так категорична, потому что «дети устали в эту субботу, может, купим им мороженого». И вообще, Эрза превращается в прекрасную леди, особенно если «это платье тебе действительно идет».

Со временем вспыльчивость и строгость сменилась серьезностью и здравым рассудком. Девушка стала спокойнее, но внутренний огонек не потух - он лишь жарче отогревал заплутавшего юношу.

Будучи воодушевленным справедливым образом жизни подруги, Жерар к восемнадцати годам решил стать ни кем иным, как полицейским.

Парень усмехнулся, вспоминая день сдачи главного экзамена. Поймав на себе вопросительный взгляд подруги, он чуть мотнул головой и сделал небольшой глоток чая, позволяя напитку приятно разлиться по нутру.

Тот день был целых пять лет назад. Юный Фернандес спешил со сборами в академию: форма должна быть выглаженной, все принадлежности – собранными, желудок – полным, а голова – свежей. Но из-за волнения о провале парень провел всю ночь за учебниками, в итоге проспав звон будильника. Его счастье – это ответственность Эрзы, которая, казалось, единственная из детей приюта имела привычку вставать ранним утром.

- Давай, давай, быстрее, быстрее! – подгоняла она его, впихивая в рот масляный бутерброд. – Вот чай, запивай, быстрее! – Девушка торопилась так, словно не Жерар, а она сама должна сегодня сдавать экзамены.

- Я нифего не фафыл? – только и успел спросить он на пороге, натягивая новый, заботливо отполированный Скарлет с вечера ботинок.

- Нет! Быстрее! – Девушка вытолкнула его на улицу, тыча в спину локтем и натягивая слегка потрепанные кроссовки поверх голых ступней.

- Вот непруха, - выдохнул парень, вылезая из машины. – Не заводится.

Старая колымага, подаренная юноше хозяйкой приюта на восемнадцатилетие, видела не одно поколение водителей, так что в том, что она подвела нового хозяина в нужный момент, не было ничего удивительного.

- Прорвемся! – крикнула Эрза, выпучив глаза, и решительно взглянула на друга. – На моем мопеде!

- Тебе же еще нет шестнадцати! Миссис Пол говорила… - только и успел произнести юноша, но его слова так и повисли в простуженном воздухе. Через мгновение он уже сидел в шлеме позади подруги, а та уперто пыхтела над мопедом. Мотор громко затрещал и завелся - друзей покатило вперед.

В тот день Жерар поспел вовремя. И экзамены сдал с блеском. Но не свои достижения он вспоминал ежегодно, а поездку на мопеде за спиной подруги.

Физически хрупкая Эрза казалась ему тогда предельно волевой, оттого чарующей. Мягкие волосы, выбившееся из-под шлема, касались лица парня. А целеустремленный взгляд в отражении зеркала заднего вида поселял в сердце юноши уверенность в собственных силах.

Вот такая вот она, его лучшая подруга.

- Что-то ты тут расплылся довольством, как кот после сметаны. - Эрза приподняла одну бровь, пристально смотря в глаза Фернандесу.

- Аха-ха… - выдохнул он, со стуком поставив чашку с чаем на столешницу. – Вспомнил тут свой экзаменационный день в полицейскую академию.

- Ха-а… - Скарлет прищурила глаза. – Уртир вспомнил? То-то такой довольный… - Она отвела взгляд в сторону, покрутив свою чашку в руках, и сделала пару больших глотков. Горячая жидкость обожгла нёбо, но Эрза не обратила внимания на неприятные ощущения: сердце сдавливало сильнее.

Потому что она его любила. Сколько лет… Может, пять или семь. А может, и того больше. Когда появилось это чувство, девушка точно не помнила, и вовсе предпочитая не обращать внимания на болящее что-то с левого бока, когда видела счастливую улыбку возлюбленного, адресованную Уртир. И Скарлет улыбалась, и смеялась, и поддерживала его во всем.

Уртир Милкович была старше Фернандеса на три года. Когда несмышленый юноша еще поступал в академию, она была уже почти выпускницей. Сильная и волевая, спортивная и активная. Она знала цену себе и людям, окружающим ее. Амбициозная, потому закончила обучение с отличием. Брюнетка в одну минуту пригвоздила парня к полу, стоило ей обратить лишь мимолетный взгляд на его застывшую фигуру. И для Эрзы его сердце было потеряно навсегда.

- Не-ет! – засмеялся юноша. – На самом деле я вспоминал, как мы на мопеде мчались. - Эрза бросила кроткий взгляд на друга: его улыбка была неподдельной. Значит, не врет. – Но Уртир… Да… Именно тогда я ее и встретил. - Щеки брюнета слегка заалели, а взгляд стал несколько туманным. Эрза закатила глаза.

- Это значит, - она присела обратно на свой стул, скрестив руки на груди, - что ты все-таки хочешь поговорить о чем-то, связанном с ней.

- Да… - замялся обычно уверенный в себе брюнет. – Я решил… - пробасил он: голос перестал его слушаться от волнения. Предчувствие Эрзы салютовало о побеге. – Сделать ей предложение!

Как же больно было дышать. Воздуха катастрофически не хватало. Скарлет слегка ударила себя пару раз кулаком в грудь, но тяжесть, навалившаяся на нее с новой мощью, никуда не пропала.

«Предложение», - звенело у нее в ушах.

- Тебе плохо? – разволновался Жерар, чуть привставая с табурета.

- Чай… - кашлянула девушка. – Не туда попал.

«Предложение! - не унимались мысли девушки. – Как же так…»

Парень продолжал говорить, но шум в ушах не позволял Скарлет вырваться из болезненного заточения. На ее глазах рушились все заботливо возведенные воздушные замки. Именно в эту минуту.

- ...и ты поможешь! – торжественно завершил свою речь парень, радостно сияя. – Да, подруга?

«Подруга…» - горько повторило сознание.

- С чем? – выдохнула Эрза, сжимая кулак.

- С предложением, Эрза… - усмехнулся юноша. – Такая ты милая, и чай милый, и вообще… - Он схватил покрасневшие от пережитых чувств щеки подруги и легонько потрепал их. – Жизнь – она ведь прекрасна…

***


Два дня спустя небо разразилось страшным громом и ливневые дожди омрачили приближение лета.

Эрза, натянув капюшон мешковатого и по-детски нелепого дождевика, вышла из супермаркета на улицу, расправив зонт.

«Ни зги не видно», - запричитал внутренний голос. Разглядывая мокрые носки розовых резиновых сапог, Скарлет медленно двигалась в сторону остановки. Водрузив два больших пакета на скамейку под маленьким навесом, девушка подошла к краю дороги, устремляя взгляд вдаль.

Свет фонарей был тусклым и холодным, капли размывали горизонт, невесомый туман стелился по асфальту. Эрза поежилась. Мыслей не было.

С того самого момента, как возлюбленный друг поделился с ней своим желанием жениться на другой, мир обернулся монохромным цветом. Мед в глазах сгустился, отдавая горечью ликера или даже коньяка.

Она смотрела в пустоту прохладной улицы, как внезапно у ее ног остановился черный мотоцикл. Девушка вздрогнула от неожиданности и покачнулась, теряя равновесие. Знакомые руки подхватили ее за талию, не давая упасть.

- Жерар? – Взгляд сфокусировался на улыбающихся глазах парня.

Невинная и добрая улыбка давно повзрослевшего десятилетнего мальчика заставила сердце Эрзы екнуть. Капли дождя стекали с темных волос юноши, прочерчивая дорожки по щекам и подбородку, стекая за ворот куртки. Казалось, погода ничуть не омрачила настроение Фернандеса.

- Она согласна, Эрза, представляешь! – крикнул он на радостной ноте, прижимая к себе фигуру подруги в неистовом порыве. Зонт выпал из дрогнувших женских пальцев. Струи холодной воды хлынули на удивленное лицо.

- Да, я… - замялась она, не зная, что ответить. – Я рада за тебя… - сглотнув ком в горле, прошептала Эрза. – Рада… Рада! – с силой улыбнувшись.

- Правда? – не унимался юноша, чуть ли не привскакивая на месте от переполнявших его чувств. – Значит, я должен идти, да? Быть с ней и еще раз сказать, что люблю ее, да? – Жерар сильнее притянул к себе тело Эрзы. Слезы хлынули из ее глаз, но она смахнула их свободной рукой.

- Да, ты должен! – Она заставила свой голос выдать подбадривающий тон.

- Спасибо, подруга! – Губы счастливого парня коснулись соленой щеки девушки. Словно ток прошелся по дрожащей не от холода фигуре до самых кончиков пальцев. Скарлет схватилась за щеку, округляя глаза в удивлении и шоке. – Я сегодня слишком эмоционален, прости, - лишь произнес Фернандес, потрепав подругу по румяной щеке. – Позже позвоню, только возьми трубку!

Мотоцикл умчался вдаль смытого горизонта, разметая туман за задним колесом.

Лишь одна безмолвная слеза прокатилась по щеке, смешавшись с каплями ливня, пропадая где-то под ладонью, что закрывала след от поцелуя.

«Я рада…» - послышалось эхом в сознании.

«29 мая 2014 года;
Жизнь – она ведь прекрасна. Сегодня Уртир умерла…»


Эрза сделала паузу, вытерев слезы со щек тыльной стороной ладони. Салфетки уже не помогали: горя было слишком много. Невыносимо. Обхватив дрожащими пальцами карандаш, она продолжила выводить кривые строчки в дневнике.

Помещение кафе было черным, лишь уличный фонарь освещал тетрадь. Она сидела на подоконнике, словно тряпичная кукла, и лишь ее правая кисть изображала какое-то подобие движения.

Он с невидящим взглядом распахнул двери реанимации. Тело возлюбленной лежало на белоснежных простынях, уже окрашенных алой кровью. Глаза были умиротворенно закрыты, влажные волосы цвета вороного крыла разметались по подушке, прилипнув ко лбу и щекам. Счастливая полуулыбка застыла на бледном лице.

- Уртир… - Шепот разодрал его горло. – Уртир! – Он подлетел к телу, пытаясь схватить тонкие руки непослушными пальцами. – Уртир! – Крик или даже рык зазвенел в ушах стоявших недалеко коллег. Он тряс ее за плечи и умолял проснуться. Мелоди, молодая помощница, отвела взгляд в сторону, не в силах смотреть на страдания юноши, не сумев сдержать слезы.

- Жерар, успокойся. - Старший капитан Грей Фуллбастер попытался утихомирить обезумевшего Фернандеса.

- Отвали! – рявкнул тот, отпихнув товарища. – Я говорил вам, не идите на это дело без меня! – Он развернул голову в сторону коллег, его взгляд был опустевшим. – Без меня!.. Уртир!.. – Резко повернувшись обратно к возлюбленной, он прижал ее бездыханное тело к себе, гладя щеки и лоб, лишь повторяя любимое имя, слегка укачивая ее, словно маленького ребенка. – Уртир!.. Уртир… Уртир!

В этот миг в палату вбежала Эрза, неверящим взглядом описав фигуру ее друга и женщины, которую он любил. Женщины, которой она всегда восхищалась. Закусив губу, она воззрилась на Мелоди, которая лишь закрыла лицо ладонями, тихо зарыдав, и на Грея, который, прикрыв глаза, покачал головой.

«Уртир…» - ноги не слушались ее. Скарлет пошатнулась и осела на пол.

– Уртир!.. – прошептала она, давая волю слезам…

Строчки расплывались от капающих на бумагу слез и писались рвано. Но девушка должна была выплеснуть хоть немного горечи пускай в бездушную вещь.

«Он плакал… Он рыдал. Уртир была смыслом жизни для него. Я желала им счастья. Господь, не оставляй его одного».

Записав последнюю строчку, вдавив карандаш в мягкую бумагу со всей силы на последней точке, девушка прислонилась лбом к холодному стеклу.

Ливень продолжал оплакивать вечер, поливая город. Ничто не будет как прежде.

«1 июня 2014;
Сегодня мы попрощались с Уртир. Жерар исчез. Я помню лишь его сутулую удаляющуюся спину…
Я потеряла частичку души».


Шесть месяцев спустя

Снежная прохлада окутала город. Прохожие, облаченные в темные зимние одежды, сновали туда-сюда. Замороженный город сопел, пытаясь проснуться.

Эрза плотнее укуталась в яркий вязаный шарф, небрежно повязанный на шее. Снежинки укрыли алые волосы легким кружевом, превращая девушку в настоящую декабрьскую леди.

Покрепче ухватившись за ручки пакетов с продуктами, Скарлет направилась в сторону родного кафе.

Воспоминания о недавно случившейся трагедии все еще посещали мысли девушки: она волновалась о Жераре, ведь его слезы тогда… Тогда. Тогда она думала, что он пустится на поиски смерти – вслед за почившей возлюбленной. Уртир была смыслом для него, тем смыслом, что заблудившийся юноша так рьяно искал всю жизнь.

Она глубоко вдохнула морозный воздух, прикрыв глаза. В ушах звенел хруст свежевыпавшего снега. Шесть месяцев. Ни весточки, ни звоночка, ни письмеца. Ее друг… Да что там говорить, ее любовь исчезла так же внезапно, как и родилась.

Провернув ключ в замочной скважине до приятного уху щелчка, девушка подхватила сумки и вошла в уютное помещение чайной. Следы зимы мгновенно растаяли, не выдержав схватки с теплым воздухом. Напевая рождественскую мелодию себе под нос и расставляя чай, сахар и остальные покупки по местам, Эрза не сразу ощутила присутствие постороннего в заведении.

Прекратив всякое движение у серванта, Скарлет прикрыла веки: в нос ударил легкий аромат горячего чая. Молочный улун, который так сильно любил Жерар.

В полузабытьи-полурадости девушка резко обернулась, ища глазами возлюбленного друга.

Фернандес появился перед ее взором спустя пару секунд, выходя из импровизированной кухни, сделанной за одним из шкафов специально для сотрудников. Его походка была легкой, хотя несколько неуклюжей, а руки держали две зеленых чашки, из которых сочились клубки приятного пара.

Взгляд девушки жадно пробежался по лицу и фигуре парня, выдавая тоску: нестриженные и небрежно лежащие волосы на голове и небольшая растительность на лице говорили о том, что юноша не особо старался ухаживать за собой в период отсутствия. Привычные рубашку и брюки сменили черная футболка и выцветшие джинсы.

Сердце Эрзы сжалось от боли, тело перестало слушаться. Скарлет пошатнулась, ее вжало в зеркальную поверхность шкафа. Руки вцепились в край тумбы для сохранности равновесия.

- Жерар… - прошептала она, а предательский комок слез уже подступил к горлу, готовый вырваться. – Жерар… - повторила она, и горячая слеза прокатилась по щеке до подбородка. Девушка приложила ладонь ко рту, чтобы подавить всхлип.

- Я вернулся… - Кроткий выдох. Поставив чашки на пустую столешницу, юноша молча проследовал к подруге и обнял ее.

Тепло. Тепло его тела. Ее вены и кости жаждали этого тепла. Сколько ночей она просыпалась от жутких кошмаров о его смерти. Она боялась, что он последует за Уртир. И ее душа этого бы не вынесла.

Эрза обхватила его торс и вцепилась в ткань футболки, как в спасительный канат. Чтобы больше никогда не отпускать его. И впервые за все эти тяжелые времена дала себе слабину.

Скарлет плакала, как маленькая девочка; как когда-то давно, когда упала с дерева и поранила колено, а Жерар аккуратно обрабатывал рану зеленкой, дуя на нее. Только теперь он залечивал рану на девичьем сердце. Залечивал ее своим возвращением.

- Глупышка. - Фернандес погладил подругу по яркой макушке. – Делаешь вид, что вся такая серьезная, но я-то знаю, какая ты чувствительная на самом деле.

Эрза смахнула его руку и провела двумя пальцами по опухшим векам.

- Умный такой… Ни слуху, ни духу от него… - Она с упреком посмотрела на парня. Тот лишь виновато вжал голову в плечи и отхлебнул остывший чай.

- Прости… - тихо прошептал он.

Повисла неловкая пауза. Эрза понимала, что беднягу нельзя винить: его жизнь побила не раз за этот короткий период времени. Девушка прикрыла веки и вдохнула аромат молока и роз - он мягко разлился по обонятельным рецепторам, заставляя миниатюрные мурашки пробежаться по лопаткам.

- Жерар, я рада, что ты вернулся, - лишь ласково произнесла она, тронув возлюбленного за плечо. Тот вздрогнул от прикосновения. Но его взгляд потеплел.

Они молчали. После половины года им больше нечего было сказать, да и не стоило. Они просто наслаждались присутствием друг друга. Пили чай, вдыхали запах лиственницы, из которой была сделана вся мебель маленького кафе.

Ладонь юноши накрыла руку подруги и невесомо гладила ее. Он не мог позволить себе таких прикосновений раньше, но сейчас нуждался в этом, как путник посреди пустыни нуждается в глотке свежей воды.

Скарлет отпивала улун маленькими глоточками, не отрывая взгляда, полного любви, от Фернандеса. Она больше не боялась быть раскрытой или неправильно понятой.

Что-то царило в атмосфере чайной. Что-то волшебное. И не хотелось это нарушать.

- Знаешь, однажды я прочел одну сказку, - начал Жерар, не отрывая взгляда от своей согретой теплом Эрзы кисти. – Даже не сказку… Легенду.

- Легенду? – Взгляд Эрзы осветился толикой любопытства. Несмотря на грозный характер или совсем не женское увлечение холодным оружием, она любила сказки, сколько себя помнила.

- Да, «Легенда о маленькой Девочке и бездомном Бродяге». - Юноша выдержал небольшую паузу и, осушив большим глотком чашку, продолжил рассказ.

«Давным-давно, никто точно не помнил когда, в мире, где никто не помогал друг другу и не поддерживал, жил-был один нищий и бездомный Бродяга. Почему он стал Бродягой, почему он был один и скитался по дворам, никто не знал. Да и не хотел знать, ведь все заботились лишь о себе. И никто не хотел помочь бедняге, потому тот был очень голоден.

Но в один прекрасный и солнечный день словно само Небо сжалилось над ним: одна маленькая и добрая Девочка дала ему десять золотых. Бродяга был счастлив и рад такому подарку - он поблагодарил Девочку и в этот день был сыт. Но Девочка принялась давать ему по десять золотых каждый день. Она радостно улыбалась и протягивала ему деньги, а Бродяга не мог сдержать слез – настолько он отвык от людского великодушия. Теперь – благодаря доброте этой Девочки – Бродяга был сыт и забыл о чувстве голода навсегда.

Тем временем годы шли, Девочка стала прекрасной Девушкой, вышла замуж. Время бежало. Она потеряла мужа, затем и семейное дело. Она обеднела, и страшная болезнь захватила ее ослабленное тело. Но, несмотря на все беды и наказания, она продолжала каждый день давать бродяге по десять золотых, радостно улыбаясь. Люди вокруг смеялись над Женщиной: они были черствы и бездушны, не понимая, почему она так щедра.

- Глянь-ка, она еще и деньгами разбрасывается!

- Совсем из ума выжила, о себе бы заботилась, а не о нищих!

И однажды ее денег не хватило даже на оплату приема сельского врача. Но она все равно принесла десять золотых Бродяге. В тот день Бродяга отказался брать их.

- Оставь половину себе, - сказал он.

- Почему? – Улыбка сошла с лица Женщины.

- Каждый раз, когда ты давала мне десять золотых, я откладывал пять из них. И с годами из мною отложенных накопилось сто тысяч золотых. Этого хватит на лечение и на жизнь. Сегодня я отплачу тебе за всю твою доброту. Спасибо тебе, - молвил он и радостно улыбнулся…

В том мире, где никто никому не помогал и не поддерживал, где каждый думал только о себе, двое добрых людей спасли друг друга».


Жерар окончил рассказ, смотря в окно. Муслиновые шторы были подняты, о внешнюю сторону стекла бились снежинки, кружась в ветряном вихре. Фонарь тускло освещал тропинку за кафе, убегающую в даль каменных дворов.

Эрза сморгнула выступившие слезинки. История произвела на нее неизгладимый эффект. Какой же сильной была доброта той Девочки… Какой же сильной была благодарность того Бродяги…

- Девочка из той сказки – это ты, Эрза, - негромко произнес Жерар, не отводя взгляда от окна.

Дыхание девушки перехватило волнение. Фернандес развернулся к ней лицом, обхватывая нежные кисти своими ладонями и прижимая их к дрогнувшим губам.

Мысли и чувства Скарлет пульсировали так, что нутро больше не могло справиться с нахлынувшей энергией.

- Я… - выдавила из себя она, уставясь на свои руки вблизи желанных губ.

- Твоя доброта и забота – те десять золотых, которые ты давала мне каждый день. Я не хочу говорить какие-то громкие слова. Да и сама знаешь, я не в том состоянии сейчас. - Эрза понимающе кивнула, не отрывая взгляда от губ друга. – Я просто хотел сказать…

Юноша разжал ладони, не торопясь обошел барную стойку и встал напротив удивленной девушки. Та неловко улыбнулась, пытаясь поправить спавшую на лоб челку, но непослушные пальцы запутались в волосах. Юноша усмехнулся и выудил ее руку из пут.

- Я обещаю, - Фернандес сжал Эрзу в крепких объятиях, зарывшись лицом в яркой копне волос, - что отплачу тебе за всю твою доброту.

- Н-не надо, мы же др… - Эрза старалась вести себя непринужденно, но голос предательски дрожал.

- Не оставляй меня одного, - прошептал брюнет, срывая голос. – Я боюсь одиночества. Не оставляй меня одного.

- Жерар… - Девичье влюбленное сердце пропустило удар. Он был таким… несчастным. Брошенным, как тот Бродяга, покинутый всеми. Она обхватила его крепкую шею, сильнее вжимаясь в тело возлюбленного, даря нежность и ласку. – Не оставлю, слышишь? – Она сморгнула горячие слезы. – Я не брошу тебя никогда. - Девушка привстала на цыпочки, сильнее обнимая юношу. Тот уткнулся носом в ее ключицу, слезы покатились по огненным волосам.

Это был второй раз, когда она застала его таким. Широкие плечи содрогались от неясных всхлипов. Объятия окрепли: он будто старался раствориться в подруге - настолько она была нужна ему сейчас.

«Не брошу. Никогда», - повторила она про себя и закрыла глаза.

***


Зимний вальс царил за оледенелым окном до наступления утра, играя на холодной поверхности оконного узора. Первые лучи восходящего Солнца прокрались сквозь опущенные неплотные шторы и прыгали зайчиками по ворсистому ковру в центре зала. Жерар сопел на многочисленных подушках углового дивана, с носом забравшись под шерстяное одеяло.

Эрза улыбнулась и погладила возлюбленного по длинным волосам.

И поздним утром в дневнике было записано:

«29 декабря 2014 года;
Наступил новый день. Я тебя не оставлю».




Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!