Глухие. Немые. Слепые
Глухие.
Наушники, сотовые, рев двигателей не виноваты в нашей глухоте. Мы самовольно выбрали топкое затишье, где никого не сможем услышать, где кому-либо будет очень трудно до нас добраться. Звуковые волны проходят не сквозь барабанную перепонку, а через фильтр, который приспособлен только под наше Эго.
А сами мы хотим слышать?
Не хотим и не слышим. Добровольная глухота души. Не слышим, как пожилой человек хрипит, почти задыхаясь, от того, что несет тяжелую сумку, не слышим, как рушатся судьбы, даже режущие слух крики о помощи не доходят до нас.
А эти крики не услышать очень трудно. Девичий голос постоянно срывался в высоту, то прося помощи у безразличных прохожих, то умоляя остановиться накаченное быдло, что толпой избивало его любимого человека. Он лишь заступился за неё, принимая весь удар на себя. В итоге о девушке забыли, наслаждаясь тупым побоищем. Пятеро на одного. Как благородно.
Хината почти охрипла, но это не принесло никакого толка. Она жутко боялась за Наруто. Лила слёзы, боялась и ненавидела себя. Ненавидела за то, что из-за неё так больно человеку, за которого она умереть готова. Внутренний голос кричал, что пора вспомнить годы тренировок в школе боевых искусств. Когда брюнетка услышала, как обессиленное тело упало на землю и стало отхаркиваться кровью, то наконец услышала саму себя.
Четкие выверенные движения - и амбал, ничего не подозревающий, рухнул на землю, получив удар по затылку. Воспользовавшись недоумением, Хината нанесла ещё несколько ударов другому качку. Теперь она каждой клеточкой тела ощущала каждый звук. Оппонентов осталось трое. Брюнетка слышала и шарканье по асфальту, и как засвистел разрезанный кулаком воздух, но знала, что уже не успеет, ни увернуться, ни сгруппироваться.
И снова кашель с кровью. Наруто принял удар на себя. Встал, превозмогая адскую боль, для того, чтобы довести начатое дело до конца. Он никогда не был глухим к чужим бедам и страданьям, а потому защитит ту, что нуждается в его помощи.
Спина к спине. Хьюга больше не льет слезы. Это будет потом, когда она начнёт обрабатывать синяки, ссадины любимого, когда станет стирать кровь с его лица и, пытаясь как можно меньше принести боли, наносить мазь. Она всё это сделает, когда быдло сбежит, испугавшись своих выбитых зубов, выплюнутых на асфальт, крови, что потечет теперь по их лицу. Но быстрее всего они будут бежать от сжигающих уши слов:
- Тот, кто глух – уже одной ногой в могиле. Безразличие и жестокость – смерть. И она так же глуха к мольбам тех, кто не слышал других.
Многим это послужит уроком…
Немые.
Говорим, когда не надо. Молчим, когда стоит кричать. Зачем нас тогда вообще наделили таким даром, как речь, если мы тратим его в пустую? Бездари. И даже не понимаем, что надо исправляться. Также с пеной у рта доказываем то, о чем даже и говорить не стоит, и не нарушаем могильной тишины нужным словом, когда оно так ценно.
Боимся, что посмеются, что не поймут. А ведь душа знает, когда надо говорить, но мы как упертые ослы всё равно молчим. Гордость? Страх? А чёрт его знает.
Ино, несмотря на то, что так и хотелось произнести его имя, чтобы позвать, привлечь внимание, молчала. Молча корила себя, не издавая ни звука. Она краем глаза видела, что Сай наблюдает за ней.
Не подозревала…
Не догадывалась о том, что он тоже хочет ей что-то сказать, но не знает, что именно надо говорить. Ну и что? Она бы его поняла, даже если бы он начал нести полную чушь, но… молчание подавило их. Они не справились.
Девушка и не подозревала, как много хочет сказать своему странному сокурснику, недавно появившемуся в их группе. Он мало с кем общался, больше времени проводил с бумагой и мелками. Его глаза безразлично и немного грустно смотрят на мир. Ино не знает, но отчаянно хочет понять, что его тревожит, почему он так фальшиво улыбается, хочет понять, почему влюбилась именно в него. Он совсем не её типаж, и так хочется крикнуть ему это в лицо, но… она молчит. Так же, как и он, который уверен в том, что не достоин такой девушки, но всё-таки иногда так хочется сказать ей о её глупости, когда она жалуется на то, что парни разучились любить.
Подходящая ситуация - остались одни в комнате в шумном доме, где проходила вечеринка. Яманака готова была разреветься, не обращая внимания на макияж, только бы он всё понял. Пусть обнял бы крепко, сказал что-то тихо, а она точно бы его не оттолкнула, хоть и была очень разборчива к тем, кого близко подпускала к себе.
Сай хотел провести по её волосам, щеке, чтобы убедиться в том, что она живая, а не просто красивая кукла или его картина. Он уже не раз рисовал её. Стоял почти до утра перед мольбертом, пытаясь не упустить ни одной детали. Портреты слышали его странные речи, его сомнения и признания. Портреты, а не она.
Молчали до тех пор, пока в комнату не зашла уже довольно хмельная парочка. Молодые люди не обращали внимания на присутствующих и продолжали целоваться, что-то горячо шепча друг другу.
Сай и Ино поспешили ретироваться из комнаты. Не проронили ни слова, когда внутри обрушивались шквалы речей. Очень нужных друг другу. Достаточно было бы и пары слов, одного слова…
Опустив головы уходили в противоположные стороны. Жалели, что упустили шанс, кляли беспардонную парочку, но не спешили всё исправить. Ни звука не сорвалось с губ.
Если судьба смилостивится над ними, то она даст им ещё шанс.
А если нет?
Они так и не усвоят урок.
Слепые.
Ни тьма, ни болезни органов зрения не виноваты в том, что глаза нам застлала пелена. Пелена безразличия. Бич этого поколения. Нам же плевать на всё.
Не видим того, что творится под носом, смотрим лишь под ноги, не желая в принципе что-либо видеть.
Саске давно уже перестал смотреть людям в глаза и свои спрятал за толщей холода и презрения. Окружающие не видели его боли, страданий, когда он потерял родителей. Взрослые лишь понимали, что он будущий богатый наследник крупной фирмы, а дети боялись его отрешенности. Никто не пожелал рассмотреть, что ребенка нужно было лишь обнять и сказать, что всё будет хорошо, родители всегда будут рядом, в его сердце. Старший брат пытался помочь, но ему необходимо было много времени уделять делам отца, чтобы они не разорились и не остались совсем без средств к существованию. Итачи только исполнилось восемнадцать, когда он стал главой корпорации, а Саске пошёл в первый класс.
Младший Учиха замыкался в себе с каждым днём всё сильнее и сильнее, когда видел лишь приторно-жалостливые взгляды взрослых в его сторону и испуганные одноклассников.
Когда он перешел в старшую школу, то отгонял своим злобным зырканьем надоедливых поклонниц. Среди них была и Сакура Харуно – его одноклассница. Они все его жутко раздражали. Только вот когда многие нашли себе парней и отстали от него, розоволосая оставалась одна, несмотря на то, что она не страдала от недостатка внимания.
Для Учиха она была такой, как и все, - недалёкой куклой, не способной видеть дальше своего носа. Только, как оказалось, это он был слепым. Девушка больше не донимала его. Вообще старалась не показываться на глаза.
Это он понял только потом, когда буквально наткнулся на неё в одном из коридоров университета, в который поступил в нынешнем году. Сразу пришла мысль о том, что она его преследует, что и здесь не даст покоя, но мысль быстро растаяла, когда он всё-таки заметил её красные, словно от слёз глаза и то, как она поспешила убежать от него.
И всё же он не придал этому значения, хоть и отметил про себя, что за последний год учебы в школе она даже ни разу не подошла к нему.
Снова дни во мгле, нежелание видеть то, что творится вокруг. Его считали высокомерным, ]не разглядев терзающую боль и то, что ему нужно простое общение, внимание. А он не увидел человека, готового все это дать ему, не прося ничего взамен.
Примерно через полгода он снова столкнулся с Сакурой. Она его просто испугалась и, собрав учебники, что уронила, скрылась из виду, проронив лишь извинения. Он не хотел понимать, что всё это значит, почему изменилось её отношение к нему. Саске был слеп, как и все остальные.
На вечеринке, которые, он ненавидел, но на которую его всё-таки затащили, он оказался сидящим за одним столом рядом с ней. Розоволосая так и не подняла головы всё время, что он был рядом. Девушка лишь вяло отвечала на вопросы своей подруги, которая трещала без умолку.
Почти в конце вечера, когда Учиха собрался уходить, а уже изрядно подвыпившие сокурсники пытались его остановить, то случайно располосовали ему ладонь краем разбитого бокала. Пока остальные ошарашено смотрели, как багровая кровь стекает на паркет, Сакура, вернувшаяся за забытым телефоном, уже побежала за аптечкой.
Отведя его в ванную, промыла рану, обработала её и забинтовала. Учиха не мог узреть, что чувствует в этот момент. Не видел чувств девушки, которая дрожащими руками пыталась причинить ему как можно меньше боли. Сакура бы многое отдала, чтобы его просто обнять. Даже немного приблизилась к нему, но парень не увидел её порыва, а она знала, что он лишь оттолкнёт её, и поэтому отодвинулась вновь.
Закончив процедуру и убрав материалы в аптечку, девушка приоткрыла губы, чтобы сказать слова, которые были важны для неё, но… так и не произнесла ни слова, увидев, что Саске отвернулся. Тогда и её душа покрылась корочкой горечи от пролитых слёз. Из последних сил пыталась сдержаться, чтобы не разрыдаться перед ним, и лишь только шмыгнув носом, убежала прочь.
Спустя месяц брюнет увидел её в компании своего знакомого. От друзей случайно услышал, что девушка наконец приняла его предложение, и теперь две пары довольных родителей чуть ли уже не планировали свадьбу.
Почему-то только тогда он смог окончательно разглядеть потухший взгляд и почти невидимую прозрачную пелену, скрывающую некогда наполненные жизнью глаза. Саске увидел в этих глазах свои и осознал, насколько ослеп на самом деле. Речи брата, значит, не были придиркой, а чистой правдой, которую он не желал принимать, потому что на всё закрывал глаза.
Сколько же ему теперь понадобится времени, чтобы вновь научиться видеть, чтобы отличать друзей от врагов и тех, кто на самом деле хочет помочь, от тех, кто желает поживиться за счёт него?
Может быть, Саске всё-таки откажется от своих «чёрных очков» и сможет почувствовать её тепло в нежных объятиях, а может и нет. Если переборет себя, то научиться жить по-другому, забрав её у человека, которого она не любит. Просто обнимет, чтобы успокоить, как это делал отец, поддерживая маму, когда они были живы.
Но если он не пожелает измениться, то всё покатится под откос, так и не начавшись.
Это послужит для многих уроком.
Фанфик добавлен 13.05.2014 |
1772
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!