И пусть они одержимы злом... Глава 13
Глава тринадцатая
Улицы Конохи выглядели блекло. Печальные краски осени изрисовали некогда цветущие палисадники, а свежую дранку крыш залепили листья. И хотя все стояло на своих местах, аура и плеск жизни уже так рьяно не выбивались наружу. Не было криков, не было гвалта детишек, ора голодных котов и гавканья собак.
Хоть стражи на главных воротах привычно пускали слюни, распластавшись опухшими физиономиями на скрещенных руках. С какой целью их Цунаде здесь держала, для всей деревни так и осталось великой тайной. Для красоты, не иначе.
Отвлекать людей от сладкого бодрствования рука не поднялась, и Узумаки тихо прошлепал мимо, углубляясь в первые просветы закоулков.
— Повымерли они тут все, что ли? — буркнул Наруто себе под нос и угрюмо посмотрел по сторонам. Все казалось серым. И утренний пейзаж, и отблески стекол в окнах, и небо, и дома, и затаившаяся в этих самых домах жизнь.
Длинная улица круто изогнулась вправо, и впереди гордо и величественно предстал взору высокий особняк. И хоть он ни в какое сравнение не шел с обителью братьев Учиха, масштабы и отделка явно говорили о том, что жилплощадь принадлежит знатному человеку.
— Хьюга. — Наруто невольно усмехнулся. Высокомерные и тщеславные богатеи. Единственный человек из клана, который не вызывал у парня одним своим видом нервный тик, была Хината. Тихая, кроткая, молчаливая. И как в таком гадюшнике мог распуститься столь дивный цветок? Да, ее мужу определенно повезет. Ну, если не считать родственников со стороны невесты.
Заприметив облезлую, но все еще выделяющуюся в этом тусклом колорите оранжевую спираль, парень не удержался и натянул пакостную улыбку. Его работа!
Еще будучи мальцами, самые отъявленные дебоширы Конохи — Узумаки и Инузука — поспорили, кто больше сорвет яблок в садах Хьюга. Как всегда, на желание. Победил Киба.
Почесывая одной рукой ожоги от крапивы, а второй придерживая рваный лоскут на заднице и вспоминая добрым словом невесть откуда взявшуюся собаку, Наруто хмуро выслушал пожелание товарища. И в ту же ночь изрисовал крышу краской.
— Да, повеселились тогда, — машинально потер он рукой ухо. Что уж говорить, а получил бедный мальчишка и от отца, и от семьи пострадавших. Визгу было, словно он не покрасил этот злосчастный дом, а полностью разнес. Даже до Цунаде дошло.
— Р-р-р! — Громкое рычание выпрыгнувшей из подворотни вислоухой собаки заставило нервно вздрогнуть. Коричневый комок просверкал лапами в паре шагов от человека и тут же смылся за кучу наваленных бревен.
— А ну стой, тварь. Отдай окорок! — где-то на задворках блажил, судя по голосу, сам глава клана. Наруто сдавленно хихикнул в кулак и поспешил покинуть территорию ненавистных Хьюга. Настроение он себе уже поднял, к тому же скоро здесь должно было начаться побоище не на жизнь, а на смерть.
Сделав приличный круг, Наруто специально вышел на тропинку, ведущую в заброшенный квартал. Приблизившись к перекошенному строению, спасшему непутевого парня в ту роковую ночь, Узумаки печально вздохнул: хорошее настроение вновь кануло в небытие. Ноги словно сами привели его на эту улицу. Зачем — он и сам не понимал, но, словно зомби, брел к тому самому месту.
Их месту.
Костяшки пальцев предательски заныли, и Наруто невольно подул на саднившую руку — челюсть у Саске оказалась каменной чуть ли не в прямом смысле этого слова.
Тогда он погорячился, но это едкое: «Подстилка» буквально взорвало мозг, и Наруто не смог сдержать порыв ярости.
Выпад вперед, кулак врезался в чужую скулу и Учиха дернул головой. Нет, не от силы удара. Скорее рефлекторно.
«Убирайся. Иначе убью!» — только и процедил он сквозь зубы, надменно взирая на человека сверху вниз своими красными зеньками. Ключицы обжог холод катаны, и это стало последней каплей.
Безумно захотелось надавать по тупой вампирской башке — за слишком напыщенную горделивость, высокомерие и явно завышенную самооценку. Но инстинкт самосохранения взял верх.
— Пошел ты! — прошипел Узумаки тогда в ответ, с размаху оттолкнул тыльной стороной ладони поблескивающее перед шеей лезвие, схватил одежду, которую когда-то любезно выделил Саске из собственного гардероба, и ринулся вон, попутно натягивая на себя чужие шмотки.
Всю дорогу его не оставляло предчувствие слежки, но проклятый туман сгущался все сильнее и полностью затемнял видимость даже в районе вытянутой руки. Благо, маршрут был знаком.
Порой хотелось остановиться, но едкий голос услужливо разметал мысли и зазывно протягивал: «Подстилка». И Наруто рьяно поддавался вперед, вдоль по кривой тропе.
Плевать! Плевать на все.
Родные улицы обступили юношу своей обыденной серостью, но должной радости от встречи с ними он не испытал. Может, даже и к лучшему, что деревня все еще спит.
— Ай! — В ступню впилось что-то острое.
Наруто мгновенно вырвался из мысленного плена и с удивлением посмотрел на ноги. Только сейчас он заметил, что обувь явно не его. Массивные сандалии с открытым носом ярко-синего цвета. Такие Итачи-сан носит.
«Точнее, носил», — мысленно резюмировал Узумаки и смущенно почесал переносицу, чувствуя явную неловкость. Конечно, он неумышленно спер чужую обувь, но это было первое, что попалось под руку в темных тонах низкого лестничного пролета. Парень прищурился и пошевелил растопыренными пыльными пальцами ног, оценивая обновку. Обувь явно превышала его размер и выглядела расхлябанной. Причина беспокойства тут же была выявлена — раздутые переплеты обшарпанной кожи услужливо насобирали по дороге всю мелкую грязь.
— Редкостная дрянь, а не обувь. И как они это носят? — проворчал Наруто в пустоту, сгибая многострадальную ногу в колене. Взмах, другой, и серая пыль полетела во все стороны.
— Наруто?
От неожиданного оклика со спины сын стража подскочил, как ужаленный, и замер, все еще держа одну ногу на весу. Хотел обернуться, но не мог. Тело словно свел паралич, мышцы скрутило стальной цепью. Как давно он не слышал такого обращения. Казалось, целую вечность. Монотонное: «Наруто-кун» и насмешливое: «Усуратонкачи» — эти слова намертво въелись в сознание и теперь любое другое казалось чужеродным и неестественным.
— Наруто, это ты? — вновь неуверенно промямлил девичий голос, и парень, собравшись с духом, медленно повернулся.
Перед ним, сцепив руки в замок и напряженно выпрямившись, стояла Сакура. Его Сакура. И как же он сразу не узнал ее мелодичный звонки голосок, по которому столько лет сходил с ума. Но сейчас… Узумаки раздасованно поджал губы, не услышав той самой волшебной мелодии, сливающейся с каждой ноткой, с каждым придыханием. Сейчас это был ничем ни примечательный голос.
Девушка переминалась с ноги на ногу и явно боялась подойти ближе.
— Привет, Сакура-тян, — после заминки отозвался Узумаки, явно чувствуя себя неловко — такую Сакуру ему еще не приходилось видеть.
Харуно удивленно моргнула — сомнений нет, это действительно Наруто. Но что-то в его облике определенно настораживало. Одежда была сплошь черная и придавала юноше непривычно мужественный вид, но сын стража ни за что бы не променял свой дурацкий пестрый костюм на Это.
Взгляд скользнул выше, изучая его лицо. Серьезное, ни тени той открытой придурковатости и дружелюбности. Худоба заострила скула, а шрамы на щеках смотрелись чужеродно, по-хищнически. Сакура невольно прижала кулаки к груди. Такой Наруто пугал. Изменилась не только одежда. Изменился он сам.
Сын стража уловил эту перемену и поспешил разрядить обстановку:
— Да я это! Я, даттебайо!
Собеседница вздрогнула.
— Ты что, Сакура-тян, своих не узнаешь? — развел руками юноша и шагнул на встречу, но увиденное заставило его вернуться в прежнее положение.
Наруто не верил своим глазам: Харуно вместо радостного приветствия словно скукожилась и обхватила дрожащие плечи руками.
— Живой, живой… — только и шептала она, как заведенная.
Наруто смущенно почесал затылок — неожиданная реакция.
— Сакура-тян, извини, — наконец промямлил он, но Сакура лишь улыбнулась и наспех смахнула слезы. Как она могла объяснить, что последний месяц стал для нее сущим адом?
Все эти взгляды с укором, шепот за спиной, пересмешки знакомых и сплетни старых бабок, мол, увела мальчонку на погибель, чертовка, и молчит. Никто открыто не обвинял, но Харуно нутром чувствовала натянутое отношение не только от знакомых, но и от друзей. Даже постоянные пациенты старались переметнуться под опеку к Цунаде. Знали бы они, что тот вечер напрочь стерт из памяти, и о свидание с Наруто девушка узнала из уст Кибы.
И вот теперь он стоит перед ней, живой и невредимый.
— А мы тебя искали. Всей деревней. И переживали…
— Искали? Зачем? — искренне удивился Наруто.
— Но ведь ты… пропал, — подметила Харуно, все еще не решаясь подойти и удостовериться, что стоявший перед ней человек — не призрак и не мираж.
— Ах да! — широкая улыбка озарила смуглое лицо парня. — Пропал, ттебаой! — Он хлопнул себя по лбу — вот ведь идиот!
Реакция девушки, сперва непонятная, теперь была вполне логичной. Целый месяц от него не было ни слуху, ни духу. И вдруг явился, не запылился.
— Понимаешь, тут такое дело… — начал было оправдываться он, но неожиданно осекся, а затем хитро прищурился и поднес ладонь к уху. — Подожди-ка! Ты переживала? Сакура-тян, меня не подводит слух? Ты сказала, что беспокоилась обо мне?
Секунда ступора — и раздраженный рык чуть не оглушил напряженные слуховые рецепторы:
— Я не так сказала, идиот!
— Да ладно тебе, — ехидно протянул Наруто. — Поди, ночами не спала и думала, как же я там, без тебя?
— Черта с два! — еще больше вспыхнула Харуно и, сжав кулак, шагнула вперед с твердым намерением съездить нахалу по зубам, но, скользнув подозрительным взглядом по темным штанам, притормозила: — Кстати… А где ты пропадал все это время?
Дурашливость во взгляде тут же испарилась. Узумаки выглядел так, словно узнал про конец света на соседней улице.
— Ну? — с нажимом повторила она, уперев руки в бока.
Неожиданно парень попятился.
— Прости, Сакура-тян, но я не могу сказать
— Как это не можешь? — Возмущенно фыркнула Харуно, ступая вслед за ним. — Отвечай, где шлялся?
— Ой, не расслышал тебя, Сакура-тян. Потом пообщаемся! — он наспех отсалютовал девушке рукой и, круто развернувшись, стал чуть ли не бегом удаляться в сторону своего дома. Знал, что Сакура не последует за ним. И никогда бы не последовала. Но так даже лучше.
Знакомая крыша маячила все ближе и ближе. С каждым шагом Наруто все чаще смахивал пот со лба — сказывалось волнение. Во рту стало невыносимо сухо, стоило лишь знакомому фасаду вывернуть из-за угла. Полуприкрыв глаза, парень медленно и глубоко задышал, стараясь не обращать внимания на разбушевавшиеся гормоны.
Как давно он об этом мечтал. Выискивал родные углы крыши взглядом в ночной тьме и верил, что рано или поздно навестит отчий дом.
Тяжелый вздох невольно вырвался из легких.
Покосившись на резные выступы, украшающие ворота, Наруто не смог сдержать улыбку: три мелкие, едва заметные фигурки, вырезанные детским ножиком неумело и криво, все так же держались за руки-палочки и широко улыбались всем, кто забредал в гости к главному стражу.
Пальцы дрогнули и потянулись к живописи из далекого детства. Старое дерево под рукой было прохладным, шероховатым, с мелкой паутиной трещин. Рисунок тоже почти не выделялся: косые дожди постепенно сглаживали неказистые закорючки и подгоняли полотно под единую структуру.
Миновав ворота с характерным скрипом, Наруто отпер входную дверь и сделал шаг, но тут же остановился. В нос ударил резкий запах.
Узумаки нахмурился — воздух был густо пропитан какой-то сладковато-приторной лекарственной вытяжкой, от которой тут же закружилась голова. Наруто задержал дыхание, по быстрому разулся и швырнул сандалии в угол.
— Отец… — глухо позвал он, открывая дверь на всю ширь и разгоняя ладонью противный дурман. Прохладный воздух послушно ворвался в помещение и частично разбавил тошнотворный запах, позволяя теперь дышать полной грудью. — Отец, ты дома?
Тишина.
— Это я, Наруто, — уже более громко повторил Наруто, на цыпочках минуя коридор и останавливаясь в гостевой. Повертел головой и сухо сглотнул. Родные стены сейчас казались чужими и мертвыми. Разбросанные на полу бумаги никак не вписывались в чистоплотность, которой Минато был просто одержим. Гнетущая аура давила на нервы. Монотонное тиканье часов — вот все, что излучало хоть какие-то отголоски жизни.
Наруто не мог сдвинуться с места, потеряв дар речи. Как сильно изменился дом за последний месяц.
Из ступора его вывел звон стекла со стороны кухни.
— Нару?
В темноте раздались торопливые шаги. По спине пробежал холодок — слова, которые сын стража мысленно проговаривал себе всю дорогу, от переизбытка чувств застряли глубоко в груди.
— Нару, это ты? — осипший, совсем не свойственный отцу голос заставил парня беззвучно открыть рот, но горло окончательно сжалось. Сейчас Наруто понимал, что еще мгновение, и он разревется, как сопливый мальчишка.
Кулаки напряженно сжались, стоило лишь Минато вынырнуть из дверного проема.
Отец, пошатнувшись, громко охнул и рывком сгреб парня в объятия. Он что-то несвязно шептал, гладил непослушные волосы сына и беззвучно рыдал, от чего на сердце становилось невыносимо тягостно. Чувство вины заглушило все остальные, и Наруто не выдержал и сорвался.
— Пап. Прости меня, — отчаянно хрипел он, с силой впиваясь пальцами в жесткую ткань на спине Минато. Руки отца лишь сильнее привлекли его к груди, не давая более вымолвить ни слова.
— Все хорошо, Наруто. Я рядом.
— Я не хотел, чтоб так получилось…
— Главное — ты вернулся, — осторожно оборвал Минато, слегка отстраняя от себя парня и вглядываясь в его лицо. Подушечками пальцев обвел линии шрамов на щеках и нахмурился. — Больше никогда не оставлю без присмотра.
— Па-а, это перебор.
— Это родительский долг. — Намикадзе улыбнулся и потряс парня за плечи. — Ты устал? Голодный? Поди есть хочешь?
Наруто стер рукавом слезы и кивнул:
— Еще как хочу!
— Так чего же мы стоит? — Страж не смог сдержаться и еще раз от души встряхнул сына, и лишь после этого суетливо поспешил на кухню. Яркий свет и бряньканье посуды мгновенно разбавили безжизненность унылой атмосферы.
Наруто бодро зашагал следом.
— Садись. Сейчас все будет, — беспрерывно тараторил Минато, суетливо бегая вокруг ненаглядного чада и громыхая всем, что под руку попадется. — Осторожно, я тут тарелку разбил. Быстренько уберу. — Он нежно улыбнулся и окинул ерзающего на стуле «беглеца» ласковым взглядом. — Как ты? Где был все это время?
— Я… — нерешительно протянул Наруто и нервно закусил губу. Он не знал, как именно преподнести всю абсурдность его отсутствия.
Намикадзе замер, заметив сомнения сына, и осторожно добавил:
— Я приму любую правду, какой бы она ни была.
Наруто неуверенно кивнул. Главное — начать. Первые фразы были робкие, неосмысленные, но стоило ему увидеть одобрение в отцовском взгляде, как слова полились непрерывным сплошным потоком. Наруто не стеснялся эмоций, вскакивал, размахивал руками и рассказывал все, как есть, без утайки. Запнулся, когда дело дошло до интимной части истории, и, помедлив, перескочил сразу на его непосредственное отбытие из особняка.
— Они отпустили меня, — завершил он свой рассказ и напряженно замолчал в ожидании.
Минато нервно постукивал пальцами по столу и молчал. И эта пауза долбила по нервам хуже, чем нетрезвая болтовня Кибы. Кружка, до краев наполненная зеленым чаем, равномерно остывала — сизый клубок пара витал все ниже и ниже, пока совсем не исчез. Наспех приготовленный завтрак так и остался нетронутым.
Наруто тоже не встревал в мыслительный процесс, исподлобья поглядывая на отца.
Как он сдал за последний месяц! Побледнел, осунулся, голубые глаза казались болезненно выцветшими, слишком светлыми — такие присущи человеку, мало видавшему дневной свет. Дом запустил, и, судя по едкому воздуху, бесконечно глотал какие-то лекарства. Словно не жил, а доживал.
— Значит, Итачи и Саске, — наконец подал голос страж и, взглянув на остывший чай, тихо подтянул его к себе.
Наруто вновь кивнул и с двойным усердием заелозил по стулу в ожидании вердикта.
— Я обязан доложить Цунаде-сама об их присутствии в Конохе, — сухо подытожил отец, вновь задумчиво отпуская кружку на место. Пальцы машинально нырнули за пазуху в поисках таблеток — под ребрами предательски заныло —, но заметив на себе недоуменный взгляд, хозяин дома мысленно одернул себя и поставил локти на стол, сцепив руки в замок. Всплеск эмоций негативно отразился на сердечной мышце, но показывать болезненное состояние сыну совсем не хотелось. Пришлось по привычке задержать дыхание, скупо отсчитывая каждый стук в висках.
— В этом нет необходимости, даттебайо. — Наруто явно не удосужился заострить внимание на странных жестах родителя, распаковал свежезаваренный рамен и потянул носом около клубящегося, умопомрачительно-опьяняющего пара — сухой мясосуп быстрого приготовления мог дать фору даже фирменным блюдам Итачи-сана. — Они собираются покинуть деревню в скором времени.
— Я нарушу устав, если утаю такую информацию.
— Но па-а… — пробурчал возмущенно сын, усердно наматывая на хаси лапшу и в тайне надеясь, что отец не расслышал, как голос предательски дрожал. Чего только стоило твердо произнести фразу о намерениях братьев покинуть эти края. Навсегда. Он тряхнул головой, «отбрасывая» излишнюю сентиментальность. — К чему лишняя паника? Пусть лучше не знают. Да и не поверят тебе. Вампиры в Конохе — бред!
Страж горько усмехнулся.
— Поверят. Еще как поверят.
— Ты что-то недоговариваешь, так? — Наруто попытался натянуть хитрую улыбку, но с набитым ртом получилось не очень эффектно.
— Мы нашли труп обезглавленного вампира, которого, как ты говоришь, убил один из братьев. Вся деревня до сих пор судачит о страшной находке. Совет ввел комендантский час, так что по темноте из дома ни шагу.
— Комендантский час? Во дела! И надолго?
Минато пожал плечами:
— Когда совет будет уверен, что опасность миновала. Как видишь, Цунаде-сама должна знать правду. Я не хочу испытывать судьбу и утаивать инорасовых чужеземцев, хоть ты и уверяешь, что они не одержимы злом и их намерения благие. Это мой долг, Нару.
«Благие…» — Наруто задумчиво потупил взор. Он понятия не имел, какие у вампиров были намерения. Перекошенная от подобных вопросов рожа Саске отметала идею ностальгии по родным краям, а привычная пофигистическая мина второго вампира вообще ни наводила ни на какие идеи. Но за весь период плена человек и мысли не допускал о том, что те помышляют поработить максимум мир, минимум Коноху.
Одержимые злом…
Нет, эта метафора никак не касалась братьев Учиха. Ведь если бы они только захотели…
Итачи-сан бы молча выудил из-за пазухи набор кунаев и вырубил все живое, а Саске как всегда принял бы на себя самую сложную миссию — драл глотку о гордости и великолепии клана, о безупречной породистости третьей ветви наследия (то есть о себе любимом), о межрасовой вражде, о мести, при этом махая в воздухе катаной и делая вид, что это он в одиночку всех укокошил.
Отрешенность бесцеремонно разорвал голос Минато:
— Как ты смотришь на совместный поход в Ичираку? Можешь позвать всех своих друзей. Соскучился, поди?
Наруто поперхнулся, не веря своим ушам.
— В Ичираку? С друзьями? Ты серьезно, ттебайо?
— Конечно.
— Это же сколько денег надо?!
— Сегодня мой кошелек в твоем распоряжении.
— А…
— А если будешь болтать, то лапша остынет.
Минато не мог налюбоваться, как сын остервенело забрянькал хаси по разбухшему картону, периодически склоняя голову и подлавливая языком кусочки мяса. Морщился, утирался, с хлюпаньем втягивая длиннющую лапшу. Обычно страж не приветствовал излишнее пренебрежение этикетом, но сейчас все эти жесты умиляли.
— Черт бы вас побрал. — От до боли родного бурчания Минато не смог сдержать улыбку — Наруто в который раз заехал широким рукавом косоде в остатки супа и, выругавшись, принялся усердно их закатывать. И где он только достал такую одежку?
— Если хочешь, можем зайти в вещевой ларек к Укато-сану. Наверняка найдется оранжевый костюм твоего размера.
— Костюм? — Наруто, не отрываясь от трапезы, покосился на обновку. — А, это… Ты не подумай чего, просто старый совсем порвался, а взамен выдали такой.
— Подарок от братьев Учиха?
— Угу.
— А шрамы на щеках — тоже их подарок? — мрачно пошутил Намикадзе, уткнув подбородок в сцепленные пальцы и не отрывая взгляда от лица сына.
— Ну… да, — тот явно замялся. — Во время битвы. Но Саске досталось еще больше. Я ему брюхо распорол колом прям в воздухе. — С губ сорвался неестественно-наигранный смешок. — Он даже похвалил меня. По-дружески. Ну и тебя, получается, тоже.
— Ясно. Друзья, значит?
Наруто замер. Лапша сиротливо покачнулась по подбородку и медленно сползла на край стола. То, что произошло накануне, явно переходило дружеские отношения, но отец точно не примет такое признание адекватно.
— Э-э-э, — только и смог протянуть он на риторический вопрос, но, спохватившись, коротко отрезал: — Да, друзья.
Минато понимающе кивнул и больше ничего не добавил, решив прекратить допрос до более подходящего случая. Сыну и так досталось. Главное, что он сейчас дома, живой и почти невредимый.
А остальное — мелочи. Пусть совет решает, как поступить с вампирами. Он же поступит, как и подобает отцу — попытается заполнить все прорехи их отчуждения за последние годы теплотой и вниманием. Как должен был сделать уже давно.
— Нарут-кун…
— Наруто!
— Узумаки! Выходи, блудливая скотина! Или запущу Акамару!
— Гав!
От душераздирающего хора за окном Наруто поперхнулся и чуть не навернулся со стула, но, постучав по груди, растянул губы в наисчастливейшую улыбку и стремглав ринулся из-за стола.
Хлопнула входная дверь.
— Новости у нас разлетаются с невероятным успехом. — Минато устало покачал головой и вновь оттопырил внутренний карман. Наконец-то заглотив треклятую таблетку, наспех запил ее остывшим чаем и поплелся вслед за отпрыском.
Фанфик добавлен 14.08.2014 |
1627
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!