Каждый. Глава десятая
Глава десятая
Двадцать
Двадцать
Солнце, победившее наконец в тяжёлой борьбе со свинцовыми тучами, украдкой пытается протиснуться в наспех задёрнутые вечером шторки, медленно пробегая по спящим на диване и полу лицам, тихонько, будто легонечко подталкивая в бок, пробует всех разбудить. Один из сопящих носов недовольно вздёргивается, почувствовав тепло, а затем так же недовольно раскрываются тёмные глаза, шустро осматривая обстановку, так и не запомнив, что вся компания вчера прибыла в загородный дом.
Саске отрывает голову от подушки и оглядывается: Наруто развалился на матрасе, изредка похрапывая и подёргивая конечностями, Сакура и Хината забавно посапывают, с головой укутавшись в заботливо предложенные хозяевами дома одеяльца.
Хината…
Учиху пробивает какая-то не очень приятная дрожь, как только приходят воспоминания прошедшего вечера. Да, он никогда не отличался особенной тактичностью, всегда вёл себя как полный придурок, но раньше ему не было так жутко стыдно… тем более перед какой-то девушкой, что едва знакома ему.
— Доброе утро. — Тихий шёпот прерывает неприятные мысли, забившиеся в темноволосой голове.
Обладательница красноволосой макушки, улыбаясь, выглядывает из-за двери, взглядом приглашая гостя пройти на кухню, чтобы не тревожить остальных своими разговорами. Парень тяжко поднимается с тёплого местечка, следуя за Карин, но едва делает шаг — непослушная рука задевает какую-то непонятно для чего стоящую на маленьком столике вазу. Узумаки в ожидании удара зажмуривается, но никакого звука разбивающегося предмета не слышит.
— Никто не сомневался, что у тебя руки из задницы растут. — Недовольная и так вовремя проснувшаяся Харуно успевает на полпути схватить падающий предмет, что так удачно оказался возле дивана.
Учиха лишь тихонько бормочет, как бесит эта розоволосая, но тут же замолкает, увидев, что проснулась и Хьюга, сейчас еле заметно хихикающая. Карин проводит всех на кухню, стараясь не разбудить непросыпающегося братца, и усаживает за стол, одновременно разливая чай.
— Сегодня у Наруто день рождения. — Девушка улыбается. Она, кажется, бесконечно рада таким знакомствам, пусть никогда и не любила больших компаний; ей так ужасно нравится всё происходящее, что хочется наплевать даже на те проблемы, что эти ребята притащили вместе с собой: побег из клиники, из дома, украденные наркотики… Думается, что только блондин ничего плохого не сделал, кроме мелких краж, конечно, о чём она успела выведать у его подружек. Теперь она вроде как знает всё обо всех.
— Отлично! — загорается энтузиазмом Сакура, потирая ладошки. — Что делать будем?
Саске недоверчиво поглядывает на неё, не понимая, чему та так радуется. Всё-таки не её же день рождения… Но всё же Узумаки помог ему, поэтому действительно заслуживает хоть какого-нибудь праздника.
— Я уже послала Суйгецу за продуктами и взяла отгул на работе, — говорит Карин. — Приготовим что-нибудь, попьём пива. Ничего необычного.
— Это замечательно, — улыбается Хината, что, кажется, до сих пор толком не проснулась. — Мне нравится.
— Мне тоже нравится. — Учиха смотрит на Хьюгу, заметно напрягшуюся при звуке его голоса, ожидая хоть какой-нибудь реакции на свои слова. И почему его вдруг так волнует её мнение? Всего лишь очередная жалкая, обидевшаяся на какую-то ерунду девчонка. Тогда с чего стыд пожирает прямо изнутри так, что хочется закричать, упасть ей в ноги и вымаливать прощение? Брюнет и сам не может понять.
Все соглашаются, решив начать приготовления по возвращению Хозуки, и расходятся по своим делам: кто-то — в ванную, кто-то остаётся помогать Узумаки на кухне, кто-то предпочитает просто лежать на диване и плевать в потолок, дожидаясь пробуждения именинника. Сакура.
Да сколько он может спать? Храпит, как будто уже замученная скукой девушка не лежит здесь битый час и не дожидается окончания его сна. Ещё так смешно дёргается во сне, будто пытается убежать от кого-то или вовсе дерётся. Забавный всё-таки этот Наруто, как думает розоволосая, вечно улыбается, такой весь… прямо как солнце. Да и погода прямо ему под стать: будто тучек и не было вовсе, птички поют, ветер даже слишком тёплый для октября, а уж светило, припекающее как следует, даже комментировать не стоит. Кажется, будто всё в этом дне идеально. Как идеально и в самом Узумаки.
— Так-так-так, и кому здесь сегодня двадцать лет? — Наконец-то дождавшись завершения этого жуткого храпа, Харуно продолжает лежать на диване, всё ещё смотря на ничего не понимающего паренька.
— Надеюсь, что мне, — найдя источник звука сонными голубыми глазами, улыбается Наруто.
— Так любишь день рождения? — Девушка приподнимается на локтях, с интересом наблюдая за ним.
— Ага, люблю, — довольно протягивает парнишка, поднимаясь с постели и вытягиваясь во весь рост.
Неожиданно для него Харуно подскакивает со своего ложа и, приблизившись, легонько, совсем невесомо, будто боясь спугнуть ещё не до конца ушедший приятный сон, целует в щёку. Сердце её готово выпрыгнуть из груди, ведь так ужасно сложно было решиться на этот отчаянный шаг. А вдруг он сейчас оттолкнёт её? Вдруг сморщится, выразив тем самым отвращение и показав, как противно от прикосновения её губ? А если ему всё-таки нравится Хината? Она ведь такая… такая красивая. Такая, чёрт её дери, идеальная!
— Я так понимаю, это поздравление? — не перестаёт улыбаться Узумаки, после такого неловкого поцелуя не дождавшись ни одного слова от до смерти перепуганной и смущённой девушки. Она лишь резко кивает, от волнения не в силах издать и звука. — Спасибо.
Как же всё-таки замечательно начался такой любимый им день. Теперь Наруто улыбается… улыбается по-настоящему.
— Посмотрите-ка, кто проснулся! — в комнату врывается целая толпа с кучей криков, поздравлений, улыбок и радостей. Кажется, будто этот день принадлежит не только блондину, но и всем в этом доме, ведь столько счастья каждый из них не испытывал так давно. Слишком давно, чтобы вот так просто не радоваться дню рождения друга.
Дождавшись возвращения заваленного пакетами Суйгецу, все начинают приготовления к вечеру. Вроде бы запланировано обычное «ничего особенного», но Карин раздаёт указания направо и налево, стараясь обходить стороной довольного братца и не накричать на него ненароком за невыполнение заданий. Почему-то девушке взбрело в голову, что в такие важные дни дома блистают на солнышке от чистоты, блюда, пусть даже самые незамысловатые, — идеально вкусные, а атмосфера между гостями — самая что ни на есть дружелюбная. Это ведь первый день рождения в компании новоявленного родственника — всё должно быть просто замечательно. Поэтому Узумаки, обладая врождённым даром наблюдения, отправляет Хинату и Саске в кладовку, прося найти что-то, дабы хоть как-то остудить накалённые отношения.
Хьюга, недовольно пыхтя, стоя на стремянке, пытается отыскать какую-то затерявшуюся баночку огурцов, что красноволосая запрятала в недра этих запыленных полочек. Пока всё безуспешно, поэтому Учиха рыщет внизу, пытаясь ей помочь и как можно быстрее прокручивая в голове любые фразы для начала разговора. Что сказать после того, как повёл себя так по-свински, возомнив, что лучше неё, что можно попрекать человека тем, о чём толком-то сам ничего не знаешь? Как объяснить, что это всего лишь непонятная гордость и невообразимая тупость его мыслей? И захочет ли она вообще слушать никому не нужные речи, которые, может, сделают только хуже?
— Нашла что-нибудь? — всё ещё слушая её напряжённое пыхтение, вопрошает Саске, поглядывая наверх.
— Нет, — отвечает девушка, не опустив взгляда. Последний раз окинув светлым взором заваленные всякой ерундой полки, брюнетка начинает медленно спускаться по лесенке, маленькой ножкой пытаясь нащупать очередную ступень, но где-то на предпоследней перед полом что-то идёт не так, и она оступается.
Оступается, неуклюже падая и попадая прямо в объятия негодующего Учихи.
Хината пытается высвободиться, каждой клеточкой тела чувствуя неловкость, которая перебивает, кажется, даже воцарившееся между ними напряжение. И какого чёрта он держит её, пялится, не отпуская?
— Отпусти, — недовольно шепчет Хьюга, ёжась в его руках.
Саске, кажется, вообще не соображает. Не понимает, что насильно держит её в своих руках, уставившись тупым и ничего не понимающим взором куда-то в отдалённую точку. Стоит, наверное, отпустить её, а может… Может, он наконец сможет сказать что-нибудь нормальное и помириться с ней?
— Я… хотел поговорить насчёт вчерашнего… — нервно начинает парень, сглатывая комок волнения. Кто бы мог подумать, что Учиха может так стесняться?
Девушка смотрит озлобленным взглядом, с ещё большей силой пытаясь вырваться. Не хочется. Не хочется слушать его глупые объяснения, ведь извиняется он — если вообще, конечно, хватит гордости извиниться, — потому, что наговорил ерунды из-за своих же надуманных мыслей. Она ведь помогла ему, а Саске, даже не подумав, ранит в самое сердце, не задумываясь о последствиях, не заботясь о её чувствах. Хьюга только-только начала забывать все произошедшие ужасные события, но он… он снова напоминает.
Парень молчит. Ждёт, наверное, что она продолжит его мысль, но Хината даже не думает об этом, как будто вынуждая сказать такое сложное для произношения слово.
— Мне… — Он выдавливает слова так, будто это чертовски больно. Будто чертовски больно просто взять и извиниться, сказать, что стыдно. Ведёт себя, словно кто-то клешнями вытаскивает напускные речи, попутно задевая органы и причиняя жгучую боль. — В общем, ты понимаешь…
— Не понимаю, — отрезает брюнетка, с вызовом глядя ему в глаза.
— Не нужно… не нужно себя так вести, — проговаривает Саске, опуская взгляд.
Что он только что сказал? «Не нужно»?!
— А как мне, по-твоему, себя вести? — Девушка не может места найти разбушевавшемуся возмущению. Как этот идиот вообще смеет такое предъявлять? — Ты ведь точно так же обращаешься со всеми нами.
— Хината… — Учиха произносит её имя так, будто это самая большая мольба о прощении, будто это самое сложное, что ему когда-либо приходилось говорить. Он обессиленно выпускает её из рук, понимая, что такое положение не исправишь какими-то глупыми словами, которые даже сказать-то не получается.
Воспользовавшись моментом, Хьюга выскакивает из кладовой и пулей летит в ванную комнату. Закрывшись на незамысловатый замок, опускается на пол, прильнув спиной к двери. Что это сейчас было? Что за недоизвинения? Что за недопопытка? Что за неуклюжие объятия? Брюнетка обнимает себя, с особым интересом притрагиваясь к плечам. Только что его руки прикасались к ним, держали в стальной хватке — кажется, она до сих пор чувствует их на своей коже. Кажется, до сих пор чувствует на своём лице горячее и жутко разволновавшееся от такой щекотливой ситуации дыхание. Кажется, видит перед собой тёмные глаза — отчаявшиеся, не знающие, как выразить всё, что чувствует хозяин. Но больше всего на её слуху играют слова. Глупые, мерзкие, жалкие, выдавленные через силу слова. Будто кто-то заставляет его произнести их, будто это совершенно неискреннее, напускное, притворяющееся. Ужасно. Противно. Омерзительно. Чувствовать всё это совершенно не хочется. Неужели Саске не способен на искренность? Неужели нельзя просто взять и сказать «прости» от всей души? Обычного слова достаточно. Всего лишь маленького, обычного, но такого нужного слова. Или, может, он и вовсе не хочет извиняться?..
— Эй, у тебя всё хорошо? — Карин. Вездесущая и всё на свете замечающая Карин.
— Да. — Хьюга пытается привести саму же себя в чувство. — Да… уже выхожу.
— Пора за стол.
Атмосфера на маленьком пиршестве царит самая странная. Суйгецу, кажется, совершенно вымотался за сегодняшний день и хочет просто наесться всей этой ерунды, что Узумаки с таким усердием готовила, и завалиться спать. Сакура в смущении опускает глаза каждый раз, как только взгляд Наруто дотрагивается её лица. Хината и Саске просто сидят на разных концах комнаты и, кажется, даже с такого расстояния испускают молнии раздражения. Не такого праздника ожидала Карин.
— Ну и что насчёт тоста? — поднимает стеклянную бутылочку пива, пытаясь разрядить обстановку.
Хозуки, заметив, что она недовольна, решает подхватить:
— Давай я. — Все приготавливаются, тоже схватив свои напитки. — Итак. Я и эта красноволосая женщина всю жизнь были одни. Всю жизнь. Пусть такую недолгую, но полную всякого дерьма. Она и была наполнена дерьмом: мы каждый день надрывались на работе, таща домой кучу негатива и всего такого прочего, не думали о завтрашнем дне, просто пытались пережить сегодняшний. И уж тем более мы никогда не думали, что в этом грёбаном мире есть кто-то, кто живёт так же, как мы. Так же, как и мы, не видит какого-то глубокого смысла в существовании, не надеется на что-то хорошее. Но вчера, ещё вчера, когда я зашёл купить всё той же красноволосой женщине шоколадку — прости, Узумаки, с этим так и не вышло, — кто-то угнал мою машину. Кто бы мог подумать, что эта старая развалина вообще кому-то понадобится, а? Но всё же именно эта развалина привела меня к вам. К какой-то странной компашке, собравшейся по таким же странным причинам. И, знаете, я бы просто взял у вас какую-нибудь сумму денег в качестве компенсации и просто свалил, но опять же эта красноволосая женщина позвонила мне. По счастливой, нет, по счастливейшей случайности я назвал эту чёртову фамилию — и мы уже все здесь. Все, как родные, сидим за этим столом, пьём это, кажется, совершенно дерьмовое на вкус пиво, и мы, наверное, счастливы. Так счастливы, что даже не обращаем внимания на этот вкус. Наруто, ты понимаешь, что всё это благодаря тебе? К этому я, кстати, и веду. Если бы не твоя фамилия, нас бы здесь не было. Если бы не ты, мы бы не были так счастливы сейчас. Поэтому пьём за тебя… друг.
Узумаки, как и всегда, улыбается. Улыбается совершенно беззаботной улыбкой, как будто говорящей: «Мы всегда будем счастливы… друг». Друг. Это слово навсегда отпечаталось в памяти всех сидящих за столом.
Молча все выпивают, а обстановка медленно разряжается. Вот все уже рассказывают какие-то глупые шуточки, смешные истории, потихоньку поедая все вкусности и попивая холодный напиток.
— Эй, Учиха, веселее! — Харуно треплет его по косматой шевелюре, заставляя оторвать взгляд от пола и хоть немного порадоваться.
— Подожди-ка, ты сказала «Учиха»? — Карин серьёзно смотрит на розоволосую.
— Что, опять какая-то суматоха с фамилиями? — смеётся Хината, ставя бутылку на стол.
Саске удивлённо поднимает глаза на красноволосую.
— Хозуки, ты слышал? Его фамилия Учиха.
— О нет, пожалуйста, нет! — Беловолосый умоляюще поглядывает на подругу, прося ничего не вспоминать и не портить вечер.
— А в чём дело-то? — не выдерживает Наруто.
— Дело-то в том, — подхватывает Суйгецу, — что твоя сестрица была влюблена в Учиху.
Все удивлённо замирают. Это что ещё за новости?
— Да, — подтверждает Карин. — Итачи.
При звуке этого имени внутри Саске всё переворачивается. Какое, чёрт возьми, совпадение!
— Вы сейчас не будете ничего выяснять, ладно? — решает сгладить ситуацию Харуно. — Завтра поговорите. Продолжаем праздновать!
— Да ладно, — улыбается блондин, вставая и направляясь к двери. — Мне всё равно нужно проветриться.
Солнце уже давно укатилось за горизонт, уступая место тёплой ночи. Ветерок заботливо играет со светлыми волосами юноши, что сейчас опустился прямо на траву и разглядывает звёзды.
— Устал?
Парень приподнимает голову и видит улыбку розоволосой. Она ложится тут же, и всё будто становится на свои места. Ночь, звёзды, тишина, эта странная девчонка рядом — всё как надо.
— Не очень.
Сакура молчит: не хочет нарушать это спокойное молчание. Сейчас ей тоже хорошо.
— Им вроде весело, — шепчет Наруто, услышав довольный хохот друзей.
— А тебе? — Девушка приподнимается и заглядывает в голубые глаза.
Немного помолчав, Узумаки всё так же шепчет:
— Хочу, чтобы родители были здесь… чтобы увидели Карин, чтобы познакомились со всеми вами.
— Было бы замечательно, — тихонько проговаривает Харуно.
Он лишь кивает, кажется, сдерживая внутри себя неимоверную печаль, что всегда только прячет за белоснежной улыбкой. Розоволосая видит это, но не решается сказать.
— Они меня бросили, — резко продолжает блондин, садясь и смотря на неё полными слёз глазами. — Просто бросили, ушли, оставили. Не знаю, как ещё это назвать. Почему? Что я сделал не так? Я готов всё исправить, пусть только скажут, пусть… пусть хоть что-нибудь скажут.
Ошарашенная девушка молча пялится в эти глаза. Сейчас он кажется безумно несчастным, хотя минуту назад был вроде бы счастливым. Странный. Как и она сама.
— Может, у них есть какие-то причины, — бормочет, понимая, что это лишь глупая отговорка.
— Не знаю. — Узумаки закрывает глаза руками, не в силах больше сдерживаться.
Харуно просто обнимает его, потому что… слова сейчас вряд ли помогут.
Спустя какое-то время они возвращаются обратно в дом; царившее веселье потихоньку утихает, сменяясь суетой уборки. Только Суйгецу собирается наконец отправиться спать, как всех тревожит тихий стук в дверь.
Стук.
В дверь.
Все, кого они вообще могут только знать, сейчас здесь.
— Ну, в прошлый раз этот стук принёс нам новых знакомых, — пытаясь подбодрить друзей, всё же нервно шепчет Сакура. Никто не понимает, какого чёрта происходит.
Саске решается открыть дверь, но на улице никого нет.
Лишь только белый конверт на пороге.
Кажется, кто-то усердно следит за этой компанией.
И кто знает, с хорошими ли намерениями?..
Фанфик добавлен 30.08.2015 |
845
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!