Каждый. Глава первая
Глава первая
Саске
Саске
Он открывает глаза и видит потускневший серый потолок, незамысловато украшенный обычной, висящей на проводе лампочкой. Покрывала, которые люди обычно называют шторами, плотно закрывают окна, не пропуская ни капли света в затхлую комнату и делая её ещё мрачнее. За тонкими стенами слышатся крики пьяных супругов, снова не поделивших бутылку, а следом за ними следует плач маленького ребёнка, обделённого вниманием. Так начинается каждый день.
«Доброе утро», — проговаривает он сам себе и медленно отрывает голову от скомканной кофты, служащей подушкой. Опустевшие пивные бутылки громко позвякивают, падая, когда хозяин комнаты случайно на них натыкается. Парень надевает толстовку, лежащую на голом, местами рваном матрасе и открывает дверь из помещения.
В коридоре слышится новая порция криков соседей, а затем звуки ударов мужчины по женскому лицу. Саске мельком заглядывает в отворённую дверь, проходя мимо, но не задерживается, не пытается защитить пьяную женщину, вопящую и рыдающую, решив не вмешиваться. Он никогда не вмешивается, всегда стоит в стороне и предпочитает молча наблюдать. Отношения соседей его ни капли не интересовали, их отношение к ребёнку — тем более.
Спускаясь по лестнице, Саске, как и каждое утро, разглядывает каракули на стенах, нарисованные обкуренными подростками или просто пьяницами, каких в этом городе полно. Когда-то любимый Учихой, он стал совершенно гнилым, серым и опустевшим.
Выйдя на улицу, парень поднимает глаза на застланное тяжёлыми тучами небо, придающими всем домам и улицам облик безжизненности. Ни одного человека. Ни единой души в этом заброшенном переулке. В этом заброшенном городе.
Саске медленно шагает по дороге, всё ещё разглядывая небо и окружающие его дома. Который час? Шесть утра? Или, может быть, шесть вечера? День недели? Число? Он потерял счёт времени уже давно, абсолютно затерявшись в своём лишённом жизни мире, не видя перед собой ничего, не видя для себя никакого будущего. Как давно это началось? Как давно он пил что-то, кроме дешёвого пива, продающегося за углом в потрёпанном ларьке? Как давно перестал обращать внимание на людей, действительно нуждающихся в помощи? Наверное, он и сам уже несколько месяцев в ней нуждался.
Завернув в переулок, обстановку которого составляли два ободранных дома и пара мусорных баков, он случайно запнулся о какое-то тело, лежащее возле кучи мусора. Опустив взгляд, Учиха понял, что это девушка, но не остановился, не попытался помочь и даже не извинился, с отвращением отойдя подальше и продолжив свой путь. Парень прекрасно помнил момент, когда его жизнь сломалась, когда всё перестало иметь значение и его серая комната стала постоянным жилищем. Единственное, что спасало его, — место, в которое он направлялся.
Дойдя до конца переулка, Саске подошёл к большой двери с вывеской, надпись на которой он никогда и не пытался прочесть. Открыв дверь и пройдя внутрь большого, затемнённого и украшенного какими-то безделушками помещения, парень направился к еле заметной двери, находившейся в углу. Сюда он приходил каждый день. За новой дозой.
— Принёс? — послышался недовольный голос дилера — седеющего мужчины, расположившегося за столом и с безмятежным спокойствием пересчитывающего деньги.
— Естественно, — отозвался Саске, вываливая на стол последние деньги. — Мне нужно ещё.
Мужчина оценивающе окинул его взглядом и ухмыльнулся:
— Ты уверен, что тебе это действительно нужно?
— Как ты думаешь, стал бы я просить, если бы не требовалось? — нервно ответил парень. — Ну?
Получив необходимое, Учиха вышел из здания и направился в единственное место, оставшееся ему дорогим в этом прогнившем городе. По дороге он отметил, что лежащей десять минут назад на земле девушки уже не было на прежнем месте. Впрочем, ему всё равно было наплевать, даже если бы она умерла.
Парк — такой же серый и тусклый, но из последних сил сохраняющий свою природную красоту. Деревья покачивались и шумели листвой из-за сильного ветра, а маленькая стайка птиц, сидящая на ветках, мерно напевала свои мелодии. Саске забрёл в укромное местечко, отысканное когда-то в детстве двумя братьями и навсегда оставшееся любимым. Здесь он мог скрыться от всего и просто наслаждаться одиночеством… и полученным кайфом.
Проглотив порцию таблеток, он задумался, как именно втянулся во всё это. Будучи пятнадцатилетним подростком, имеющим любящих родителей, лучшего друга-брата, тёплый дом и толпу поклонниц, он и представить не мог, что в двадцать жизнь будет такой, что он будет сидеть в одиночестве и каждый день глотать какие-то дрянные таблетки, спуская на них последние деньги и не представляя, что делать дальше.
Всё менялось постепенно, будто невидимая рука по кирпичику разбирала сложившееся семейное счастье и уют. Отношения родителей разлаживались, постоянно втягивая людей в ругань и даже драки. Саске со своим братом Итачи пытались остановить это начавшееся крушение, но делали только хуже: отец и мать срывались на них. Они оба не знали, что стало причиной всего этого, но в один день случилась автокатастрофа, унесшая жизни обоих родителей. Тогда вся их ругань стала просто неважной. В дальнейшем думая об этом, Учиха понимал, что лучше бы слушал незамолкающие крики, чем сидел со старшим братом у могильной плиты. Потеряв родителей в шестнадцать лет, он упал на плечи Итачи непосильной ношей. Брат, работая за троих и пытаясь прокормить и обеспечить их обоих, в свои девятнадцать лет походил на тридцатилетнего мужчину. Саске всеми силами его поддерживал и пытался помочь, пока брат не ввязался в подозрительную компанию. Денег было всё меньше, а когда отобрали дом, Итачи привёл парнишку в затхлую серую комнату и, попросив переночевать здесь одну ночь, сунув немного денег, просто пропал. Учиха-младший всеми силами пытался его отыскать, привлекал полицию, пробовал сам что-то выяснить, но результатов не было. Как будто старшего брата и вовсе не существовало. Его объявили убитым.
Четыре года он жил в неведении, не видя смысла жизни, оставшись в одиночестве в гадком помещении, пока однажды не наткнулся на клуб в переулке и не решил напиться. Напиться так, чтобы забыть все ужасные события жизни, чтобы почувствовать себя хоть немного лучше. Там же он и познакомился с мужчиной по имени Иори, подарившим ему так называемую «радость», избавляющую от гнетущих мыслей хоть ненадолго. С большим трудом заработанные деньги потихоньку спускались на всё новые дозы, а чувства от таблеток только больше нравились Саске. Чтобы купить ещё, парню приходилось устраиваться на низкооплачиваемые работы, но его это не волновало.
Он понимал, что это зависимость, но ничего не мог поделать. В пятнадцать лет он не понимал, зачем люди вообще принимают наркотики, обращаются за так называемой «помощью» к таблеткам, пытаются забыться. Он не знал страданий, не знал, как это — ненавидеть каждого человека, проходящего мимо, ненавидеть каждый новый день, ненавидеть себя каждый раз, когда открываешь глаза. В пятнадцать лет он не представлял, что всё это придётся испытать на собственной шкуре.
Из раздумий его вырвал громкий крик. Из-за воздействия таблеток ему было абсолютно наплевать, кто кричал — мужчина или женщина — и почему. Учиха не собирался выбираться из своего «укрытия» и тратить силы на какого-то бесполезного человека и помощь ему. Ему было всё равно.
Он вдруг подумал о чём-то светлом. О чём-то, чего ему действительно не хватает. Закрыв глаза, Учиха попытался представить себе счастье — такое далёкое, невесомое и желанное. Погружаясь в сон, парень бежал за этим огоньком, никак не дававшим себя поймать, постоянно убегающим и выскальзывающим из рук. Он не отчаивался, из последних сил продолжая бег, но эта искра становилась только меньше и дальше, пока совсем не исчезла. Саске искренне не понимал, почему так происходит, почему счастье не даётся ему в руки, почему в жизни его так мало.
В затуманенную атмосферу мыслей закрался вопрос: «Может быть, я просто его не заслуживаю?». Ответа не было. Да и кто мог его дать?
Фанфик добавлен 08.06.2015 |
1032
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!