Кровавый Белый Пес. Часть 34. Когда распустятся цветы...
Глава тридцать четвёртая
Её дыхание было частым, всхлипывающим, а потом резко замолкало, словно девушка вовсе перестала дышать. Каждый раз, когда комната наполнялась тишиной, Сасори опускал голову вниз и смотрел на Хинату, опасаясь, что её дыхание окончательно остановилось, но его спасал очередной глубокий тяжёлый вдох, будто через неимоверную боль, и по её бледной щеке опять текла слеза. Они сидели на холодном твёрдом полу уже более часа, застыв в одной позе, как камень. Брюнетка не поднимала своих глаз, словно стесняясь своих эмоций, которые она никак не могла остановить, как и дрожь в руках, на ладонях которых уже красовались неглубокие раны от ногтей. Всё, до чего позволял себе дотронуться мужчина, — тёмные следы от сильных рук Хидана на белой коже худенькой шеи. Каждому уродливому "цветку", оставленному его пальцами, было уделено внимание: Сасори касался их с такой нежностью и дрожью, что Хинате было щекотно, но сейчас она не могла улыбнуться, тихонько рассмеяться и отстраниться. Только пустым взглядом смотреть вперёд и видеть перед собой сгущающуюся тьму. В её памяти ещё стояла картинка разгневанных красных глаз.
Рыжеволосый болезненно поморщился и взял девушку на руки, вставая с пола. Стопы стало неприятно покалывать, но он не подавал вида, кутая в свою куртку Хинату, напоминавшую в тот момент куклу, способную лишь обхватить руками его шею и прижаться влажной щекой к грязной футболке мужчины. Её успокаивал резкий запах лака и пьянящий аромат опилок: он был гораздо приятнее, чем запах крови.
— Что мне сделать, чтобы ты успокоилась? — словно пропев под шум дождя, спросил Сасори, положив хрупкую девушку на узкий диван, до сих пор отодвинутый к стене гостиной. Брюнетка медлила с ответом, кутаясь в тонкое одеяло, которое протянул ей мужчина, подняв с пола. Она была похожа на маленькую синюю гусеничку с крошечными выглядывающими пальчиками, которые Хьюга поджала, стараясь укрыть стопы краем одеяла, но то не желало натягиваться. Кукольник не сводил с неё глаз и даже не заметил, как сам улыбнулся, глядя на "гусеничку".
— Сделай мне... чай, — почти шёпотом произнесла Хината и покраснела от неловкости, натягивая синее одеяло на нос, вскинув заплаканные глаза на своего собеседника. Сасори ещё шире улыбнулся и окинул со лба девушки короткую чёлку, мягким касанием губ поцеловав над неглубокой складочкой, образовавшейся между тонкими чёрными бровями. Он ушёл, оставив девушку одну сидящей в темноте.
Всего через десять минут мужчина вновь вернулся в гостиную и без особых усилий придвинул маленький столик, стоящий у стены напротив, чтобы поставить на него кружку с дымящимся напитком. Хината тихонько шмыгнула носом, привстав на дрожащих руках, и спустила ноги на пол, поёжившись от холода. Её до сих пор трясло, но брюнетка успела успокоиться, отогнав от себя страшные мысли. Дождь за окном постепенно стихал.
— Вкусно, — кивнула девушка Сасори, сделав глоток чая и немного обжёгшись кипятком, но не сморщилась, практически не почувствовав этого.
— Я рад. — Уголки губ Акасуна дрогнули, а карие глаза прищурились, скрывая в тени ресниц самодовольный блеск. Он робко сел рядом, держа спину неестественно ровно, словно боясь облокотиться. Хотелось о многом сказать, спросить и признаться, но ему всегда было немного неловко, когда он находился рядом с ней.
Первой молчание нарушила Хината, заметив, как Сасори накручивает свою вьющуюся прядь на указательный палец.
— Говори, что хотел. — Мужчина дрогнул и посмотрел в сторону проницательной брюнетки, встретившись с ней взглядом. Её веки были опухшими и красными, но глаза сияли в темноте неизменными холодными звёздами.
— Что случилось?
Хьюга вяло пожала плечами и опустила взгляд в кружку, даже не собираясь отвечать. Тогда зачем она просила выговориться?
— Пёс сорвался с привязи? — Сасори чуть наклонил голову в её сторону, но тут же отпрянул назад, когда девушка резко обернулась, почти ударив его лбом по носу.
— Он и не был на привязи! — смешно оскалившись, вскрикнула Хината, но её голос охрип от долгого плача.
— Тогда почему ты ещё дышишь? — Акасуна коснулся тёмных следов на её шее и несильно надавил на них. Неприятная резкая боль пронзила Хинату, и она отдёрнулась от его руки. Весь сегодняшний вечер только к её шее и прикасаются.
— Сасори... Ты хоть раз в своей жизни жалел, что родился?
Мужчина сдвинул брови и наконец откинулся на диван, не сводя внимательного взгляда с Хьюга. Ему потребовалось немного времени, чтобы понять смысл заданного вопроса.
— Никогда.
— Но ведь... Ведь твои родные отправили тебя в психиатрическую лечебницу. Это же просто ужасно!
— Да. Они меня всегда ненавидели. Но, несмотря ни на что, моя мать выносила меня и родила, даря свою любовь до конца своих дней. Каждое её прикосновение излечивало любые раны. Даже сейчас, вспоминая эти тёплые ощущения, её образы гасят во мне боль, перенесённые за многие годы. Я благодарен ей, что она позволила мне родиться и позволила мне любить её.
— Ты счастлив?
— Думаешь, если бы я не был рождён, то был бы счастливее? — Хината промолчала. — Сомневаюсь.
— А что ты скажешь, если я не дам своему ребёнку такого шанса? — Сасори замолчал и перевёл свой взгляд на живот девушки, который был скрыт под слоями синего одеяла. Хьюга на мгновение показалось, что он видит сквозь неё, — такой пристальный был взгляд. Отвернувшись, он наконец произнёс:
— Это твоя судьба и твой ребёнок. Я не вправе тебя за что-то осуждать. — Мужчина опустил свой взгляд, и Хината заметно напряглась. Он больше не желает смотреть в её сторону. Повисла пугающая и неловкая тишина, которая говорила гораздо больше и правдивее, нежели все фразы, сказанные в утешение. Всё было ясно без слов. Тяжело выдохнув, Сасори добавил: — Я бы хотел иметь такую мать, как ты. Наслаждаться каждым твоим прикосновением и слышать своё имя из твоих уст каждый день. В тебе столько добра, что оно способно изменить даже Пса... Ты будешь отличной матерью. Я не верю в то, что ты сможешь поддаться угрозам Хидана.
Хината молча укуталась в одеяло, оставив снаружи лишь уставшие глаза и макушку головы.
— Моя мать тоже была замечательной, — произнесла она, в то время как одеяло заглушало её слова и Сасори пришлось наклониться поближе, чтобы услышать голос девушки. — Хотела бы я быть такой же...
— У всех есть свои идеалы. Осталось только стать ими. — Акасуна подвинулся ближе к брюнетке и, положив ладонь на голову девушки, прижался щекой к макушке её волос.
— И умереть...
— Смерть неизбежна. Это уже не столь важно. Тебе пора давно смириться с этой мыслью после знакомства с наёмными убийцами. Каждый из нас давно мёртв.
***
Кисаме уже сидел за столом и пил кружку утреннего кофе, игнорируя громкий храп, раздававшийся из его прихожей. Брюнет старался улыбаться, ведь в руках была свежая газета, а прямо перед ним стояла картонная коробка, полная пончиков, но что-то нарушало идиллию спокойного и размеренного утра. И дело было абсолютно не в пасмурной погоде и неприятном запахе алкоголя, которым провоняла, казалось, вся квартира. Виной всему был неприятный и давящий скулёж щенка, сидевшего у ног и выпрашивающего кусочек лакомства у хозяина квартиры.
Закатив глаза, мужчина со всей силы пнул бедное животное в живот, и щенок взвизгнул, отбегая.
— Исчезни, — сквозь зубы прошипел Кисаме, выпрямив в руках газету. Обиженное животное медленно поплелось к спавшему хозяину и принялось вылизывать его лицо. Хидан морщился и отмахивался от неприятных и болезненных ощущений, медленно открывая глаза.
— Где я? — жалобно простонал Пёс, вставая на дрожащие ноги.
— У меня дома, — делая голос как можно грознее, ответил Кисаме, положив газету на стол. Высокий брюнет внимательно следил за приятелем, который плёлся на кухню, держась за стены. Его лицо опухло и приобрело багровый оттенок. Под глазами образовались синие кровоподтёки из-за разбитого носа, а губы припухли, стягивая засохшую кровь. Вид у Хидана был весьма удручающий.
— У тебя есть лёд? — еле шевеля губами, спросил он, открывая дверь морозильной камеры.
— Нет.
— Жаль, — коротко кинул Пёс и уткнулся лицом в холодную стенку, покрытую инеем от холодного воздуха холодильника. Облегчённый стон раздался по кухне, и Кисаме обернулся в его сторону, громко рассмеявшись.
— Я думаю, надо позвонить Хинате. Она наверняка переживает.
Хидан резко выпрямился и захлопнул дверь холодильника. Беловолосый не спешил оборачиваться, продолжая смотреть в глянцевую поверхность дверцы, в которой он видел своё тусклое отражение.
— Не надо. Не звони ей! — воскликнул Пёс, внезапно обернувшись. На его лице была улыбка, а в широко распахнутых глазах горел сумасшедший алый огонь. — Моё решение будет для неё настоящим сюрпризом.
— Твоё решение? — скривился мечник, немного дёрнув головой при повторении его слов.
— Да. — Не обращая внимания на то, что всё его лицо разбито и сейчас дико болит, Хидан склонился над столом и снова неприятно оскалился. От такой близости с самим воплощением сумасшествия Кисаме поспешил отодвинуться. — Хочешь, я расскажу тебе первому?
— С чего вдруг мне оказана такая честь?
— В награду за твоё гостеприимство.
Хошигаки вздрогнул, но тут же вспомнил вчерашний визит своего приятеля и его "радушие", с которым он принял пьяного дебошира.
— Продолжай, — с медленно расплывающейся улыбкой произнёс он и поднял кружку с уже остывшим кофе, делая глоток.
— Хината беременна. — На полированную поверхность чёрного стола брызнули капли тёмного и крепкого напитка. Кисаме громко закашлял, почти захлебнувшись, не веря своим ушам и перебарывая в себе желание вцепиться своими пальцами в его глотку и задушить. — Я сам был сначала шокирован, но это же здорово! — Хидан пытался улыбнуться как можно шире, игнорируя боль. Он ждал одобрения и поддержки со стороны друга. Впервые в жизни он нуждался в этих словах.
— Ты точно больной! — рыкнул Кисаме, со всей силы ударив кулаком по столу. Даже щенок взвизгнул от испуга, убежав в коридор. — Как ты себе теперь представляешь свою дальнейшую жизнь?
— Я, Мыша и мелкий отпрыск, — пожав плечами, ответил Пёс, отмахнувшись рукой от брюнета.
— Мелкий отпрыск?.. Мелкий отпрыск?! — сорвался на крик мечник, резко встав со стула и схватив мужчину за грязную футболку. — Да это же ребёнок твой! Они тебе что, свора бездомных собак, как ты? — не мог он успокоиться.
— Мой ребёнок. Моя Мыша. Как хочу, так и называю. Не вмешивайся, — с непроницаемым лицом заявил Хидан, пристально смотря в полные гнева глаза напротив.
Брюнет на секунду опешил, не ожидая такого ответа от Пса, но быстро взял себя в руки. Его пухлые губы изогнулись в пугающей ухмылке, обнажив острые, как лезвие, клыки. Теперь его смешил этот маленький потерянный Пёсик в его руках. Кисаме хотелось громко смеяться от жалости к нему.
— Я не об этом, — с громким придыханием произнёс он, закрыв глаза. — Ты ведь наверняка знаешь, что было между мной и Хинатой. Я бы на твоём месте не был бы так уверен в данной ситуации. — Грубый голос мечника исказился, став насмешливым и звенящим.
— Что... ты... сейчас... сказал? — делая паузу после каждого слова, шипел Хидан, сжимая кисть Кисаме в своих ладонях.
— Именно, мелкий засранец. Этот ребёнок... — Брюнет не успел договорить, когда получил в бок сильный удар ногой.
— Заткнись!
Мужчины крушили всё вокруг. Чашки, тарелки и другая посуда, аккуратно расставленная на полках навесных шкафов, сыпалась на пол, разбиваясь вдребезги, когда кто-то из двоих брал верх над оппонентом и с силой припечатывал того к стене, не забыв тут же ударить. Стол с грохотом перевернулся, опрокинув коробку с пончиками, парочка из которых плавно укатилась в коридор, а другие были беспощадно растоптаны ногами Ксиаме, который пытался стащить со спины Хидана, ловко вскочившего на него и бьющего кулаком в массивный затылок. Ноги Гиганта задрожали, и мужчина упал на колени, но Пёс не мог остановиться. Голова мечника была разбита, а кровь стекала по шее вниз, проникая под футболку, впитывающую кровь. В это утро Хидан узнал, что кровь Хошигаки красная. Несмотря ни на что, он был таким же человеком, как и Хидан.
Перед глазами Кисаме уже всё плыло, но мужчина не сдавался - из последних сил он поднял свои руки и завёл их за спину, обхватив широкими ладонями шею взбешённого паренька, и, сжав немного голову, резким рывком сорвал Пса с себя и кинул его на пол. Из его лёгких раздался сдавленный кашель, когда он упал на спину. Кулак беловолосого был разбит в кровь.
— Проваливай и не смей мне больше попадаться на глаза! — шатаясь, закричал Кисаме. — Хватит портить Хинате жизнь. Либо исчезни, оставив её одну, либо стань достойным Псом для хозяйки.
Брюнет с трудом поднялся с колен, и, пачкая светлые стены в кровавые следы от своих рук, он поплёлся в ванную, игнорируя дрожащего от страха щенка, прижавшегося к стене. Вся морда животного была испачкана в глазури, а пол был усыпан крошками от пончиков, которые по иронии судьбы сами выкатились навстречу голодной собаке.
Хидан лежал на холодном твёрдом полу и бесцельно смотрел вверх на омерзительно-светлый белый потолок. Что он сейчас сделал? Зачем? Ради глупой, никому ненужной женщины, которая стала для него головной болью? Ещё этот ребёнок... "Да пусть Кисаме забирает её". Но стоило мужчине представить, как чужие руки касаются Хинаты, а её щеки медленно покрываются румянцем, как внутри всё сжималось.
Нехотя встав и умывшись, Пёс долго держал распухшую кисть под струёй холодной воды, словно пытаясь прийти в себя от холода и дикой боли, но ничего не чувствовал. Взяв лежавшее на полу полотенце, скинутое по неосторожности в драке всего пару минут назад, он обмотал им разбитую руку и направился к двери, окликнув задремавшего сытого щенка. Входная дверь громко хлопнула, и Кисаме с облегчением выдохнул, погружая лицо под струи тёплой воды, смывая остатки крови. Снова он совершил глупость. Ради чего?
Люди на улице шарахались и расходились, внимательно оглядывая странного незнакомца, лицо которого было усыпано свежими ссадинами и синяками. Мокрый снег снова намочил белоснежные волосы, липнувшие к щекам и лбу, а ресницы склеились, напоминая края снежинок, скрывающих под собой взгляд красных глаз.
Остановившись на мосту, ведущему через небольшую реку, Хидан остановился и посмотрел вниз, где гладь воды отражала тёмное пасмурное небо.
— Да что же это такое? — рыкнул он, сжав металлическое ограждение руками. — Какого хрена я лыблюсь, как придурок? — с дрожью произнёс Пёс, глядя на своё улыбающееся отражение.
***
Хината напоминала приведение: её кожа была настолько бледна, что приобрела синеватый оттенок, а веки были опухшими и красными от долгих рыданий. Вяло подняв руки, она заплетала свои длинные густые волосы в косу, стараясь не смотреть на отражение в зеркале. В небольшом пластиковом стаканчике стояли две зубные щётки, а на краю раковины по-прежнему лежала бритва. Странно... Она ни разу за эти месяцы не видела, чтобы он брился. Впрочем, если они и проводили вместе время, то только в постели либо ругаясь. Даже совместный приём пищи был чем-то особенным.
— Разве это отношения? — прошептала она, потянувшись к бритвенному станку. Кончики пальцев едва коснулись холодного металла ручки, как девушка отдёрнула руку, словно от огня. Она не могла заставить себя прикоснуться к чужой вещи, тем более если она принадлежит человеку, которого она на самом деле и не знала.
— Доброе утро, — спокойным тоном поприветствовал её Сасори, готовящий завтрак.
— Доброе, — пробубнила Хината, подходя ближе. — Что это?
— Оякодон*.
Брюнетка сморщилась. От одного только упоминания её стало тошнить.
— Ты не любишь? — испугался Акасуна, поворачиваясь к девушке.
— Люблю, но я бы лучше съела какой-нибудь овощной бульон или мисо—суп... — шептала девушка, понимая, что могла обидеть этим заявлением мужчину. Ей было стыдно за свою наглость, но она не могла сдержать это в себе.
— Тебе надо сейчас хорошо питаться. Мясо, овощи, рыба, — стал причитать рыжеволосый, выкладывая готовый завтрак на блюдо. Он перечислял всё с таким серьёзным видом, что поневоле на лице Хинаты появилась улыбка, но через секунду она пропала, когда Сасори добавил: — Ребёнку нужно много витаминов!
— Я ещё не говорила, что оставлю его, — опустив вниз своё лицо, заявила она.
— Мне не нужно ничего говорить. Я всё и так знаю.
Их совместное утро было как всегда тихим и спокойным. Они просто молча сидели напротив друг друга и завтракали, стараясь не поднимать глаз. "Как же скучно", — пронеслось в голове у девушки. Подняв голову, Хината встретилась взглядом с Сасори, и тот улыбнулся, лишь приподняв уголки губ. Брюнетка поспешила ответить тем же, а сама пожалела, что перед ней не Хидан. "У того вся еда изо рта бы вывалилась... Отвратительно", — снова подумала она и тихо рассмеялась.
— Что-то случилось? — сдержано спросил Акасуна, вытирая рот салфеткой.
— Да. Рада, что на работу иду.
— Это, наверное, очень интересно - работать с детьми? — пытаясь разрядить обстановку, спросил Сасори.
— Да. Довольно-таки...
И снова тишина. Нет больше слов, которые бы хотелось сказать.
Внезапный хлопок двери заставил Хинату улыбнуться и встать из-за стола. Кукольник лишь провёл её взглядом, но не шелохнулся, продолжая сохранять спокойствие. Чем отчётливее Хьюга слышала шаги, тем больше ускорялось её сердцебиение. Пробежав сквозь гостиную, она резким рывком распахнула перед собой двери и столкнулась с Итачи. Брюнет от растерянности сделал пару шагов назад, неестественно широко распахнув глаза, но быстро взял себя в руки.
— Добрый вечер, Итачи-семпай, — поникнув, поприветствовала его Хината. Мужчина наклонился к ней, сдвинув тонкие брови, и, внимательно разглядев её глаза, снова выпрямился.
— Утра... Немедленно собери все необходимые вещи. Мы уезжаем, Хината-тян, — твёрдо произнёс он.
— Куда? Я иду сейчас на работу!
— Забудь о работе! Немедленно собери вещи!
— Нет, — коротко кинула Хината и развернулась, чтобы уйти, игнорируя тяжёлый вздох позади.
Протянув руку, Итачи отодвинул хрупкую девушку в сторону и направился в спальню. Открыв один из шкафов, он начал выкидывать из них одежду, с трудом найдя сумку в самом низу возле коробок с обувью. Дорожная, уже немного запылившаяся сумка с завидной скоростью наполнялась одеждой. Мужчине было некогда рассматривать, что он кидает, да и ему вовсе не хотелось видеть, как выглядит нижнее бельё девушки.
— Что вы творите?! — воскликнула Хината, подбежав к скинутым на пол вещам. — Всё же помнётся!
— Плевать! — рявкнул Учиха, закрыв сумку. — Что не взял — купим после.
— Я никуда не поеду!
— Я у тебя не спрашивать приехал. Не зли меня снова! Где Псина?
— Его здесь нет.
— Где он? Он должен ехать с нами! — Брюнет явно нервничал — в такие моменты его чёрные глаза приобретали красный оттенок.
— Итачи, — тихо и спокойно окликнул мужчину Сасори, появившись в дверях. — Что случилось?
— Этот тупой Пёс вообще с ума сошёл! — ответил ему Учиха, схватив в руки сумку. — Он сжёг в своём доме заживо человека, и теперь его разыскивает полиция. Они уже были в доме какой-то девушки, которая работает с Хинатой, и провели между этими двумя связь, — как можно короче объяснял Итачи. — Конан взяла на себя это дело, но Хинате и Хидану надо скрыться на пару недель. Я собираюсь их отвезти на нашу старую базу.
— Сжёг человека? — Хината чувствовала, как её руки дрожат. "Я убью тебя! Сожгу, как и Такэути!" — девушка вспомнила слова обезумевшего Пса и вздрогнула.
— Я останусь здесь, а ты езжай, — обратился Сасори к Хьюга, помогая девушке встать с пола на дрожащие от страха ноги. — Я доставлю Хидана. Не переживай ты так.
Садясь в машину Итачи, девушка не проронила ни слова. Когда её дом стал прибежищем чудовищ, из которого она теперь была вынуждена бежать? Как и тогда, когда в нём оборвалась жизнь сразу троих.
Городские серые пейзажи сменились густо усаженными деревьями, растущими вдоль трассы. Дорога была ветвистой и долгой, но Хината не могла насладиться красотой здешних мест. Чем дальше они отдалялись от города, там более заснеженной была земля, а мокрый снег сменился белыми крупными хлопьями, заметавшими лобовое стекло машины. Казалось, ещё мгновение - и девушка уснёт, уткнувшись горячим лбом в холодное стекло. Всё здесь было пропитано спокойствием и тишиной. Даже снег под колёсами хрустел совсем тихо, словно напевая колыбельную.
Машину немного подкинуло, когда она въехала на старый мост, выстроенный над горной рекой. От любопытства Хината вытянула шею, чтобы внимательно разглядеть её: бурный, беспокойный поток был красивого, глубокого, синего цвета, отражая пасмурное небо, а острые камни, совсем немного выглядывающие на поверхность, рассекали воду, немного вспенивая её. Скалы, окружавшие это место, тоже были усыпаны снегом, который слетал с верхушек белыми птицами при каждом резком порыве ветра.
— Как красиво!
— Да. Мне тоже нравится это место, — кивнул Итачи, бросив мимолётный взгляд в окно со стороны пассажира.
— Тогда почему вы не живёте здесь?
— Слишком много двойственных воспоминаний, связанных с этим домом. Можно сказать, что именно здесь вырос Хидан и Дейдара, а мы обрели новую жизнь.
— Правда? — Хината улыбнулась, немного покраснев. — А я выросла в душном городе, где горы видишь лишь на рекламных плакатах.
— Мне тебя жаль, Хината-тян.
— Угу, — задумчиво ответила она, не сводя глаз с окна.
Съехав с моста, машина почти сразу остановилась. Дороги дальше не было, и заканчивалась она возле огромного двухэтажного особняка, окружённого густым лесом. В этом месте пахло хвоей и рекой, которая находилась совсем рядом и шумела с такой силой, что с непривычки закладывало уши. Одного взгляда на дом хватило, чтобы Хинате в голову пришла идея. Подбегая к Итачи, который шёл прямо к дому, она произнесла как можно громче:
— Итачи-семпай, а можно ли начать новую жизнь?
— Ты хочешь узнать, если выход из грязи, в который ты уже погрязла? — Мужчина оглянулся лишь на мгновение, чтобы убедиться, что она не шутит, но лицо Хьюга было смехотворно серьёзным.
— Да. Так он есть?
— Есть, но для этого тебе нужно умереть, а после снова воскреснуть, — произнёс Учиха и достал ключи, чтобы открыть дверь.
— В... в смысле? — Хината заикалась от испуга.
— Хината Хьюга умирает, а по документам появляется совсем другой человек. Ты переедешь в другой город, забудешь старых друзей и полностью покончишь со старой жизнью.
— Я согласна, — не теряя времени на размышление, девушка сразу дала ответ.
Послышался щелчок замка, и мужчина повернул голову к рядом стоящей брюнетке, улыбнувшись.
— Мудреешь на глазах.
Хината искренне улыбнулась. Сильный порыв ветра обдал её лицо холодом, и девушка зажмурилась, когда пару снежинок упали на её лицо. Холодная кисть Итачи потянулись к её ресницам, и мужчина провёл пальцем вдоль глаз.
— Ты тут в безопасности, Хината-тян, — произнёс он, выдохнув с облегчением. Больше ему нет смысла врать ей.
Дёрнув ручку, мужчина приоткрыл дверь, но тут же раздался хлопок, эхом разнёсшийся вдоль деревьев, и даже птицы взлетели в небо, громко захлопав крыльями. Чёрные глаза изумлённо распахнулись, когда Учиха падал на землю. Его плечо было прострелено, а багровые капли яркими цветами украсили белый ковёр из снега на земле, где ещё виднелись следы от их ног.
Оякодон* - японский омлет с рисом и курицей.
Фанфик добавлен 15.07.2014 |
1030
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!