Миссия первая. Часть 1
Утро стучалось хмурым дождем в окно и не менее хмурым мной в душ.
— Открывай.
Шум воды. Шум дождя. Шум, шум, шум.
Как он раздражает.
— Открой, или я выбью дверь. Ты там утонул, что ли? — недовольно повторил я.
У меня нет привычки повторять сказанное по три раза. Дейдара это уже усвоил, поэтому дверь открылась. Щелканье щеколды неприятно зацепило мои несуществующие слуховые нервы. Хмурое лицо Дейдары не добавило гармонии в окружающую действительность. Оно вообще не способно принести гармонию, как и другие части его тела. Например, рот на левой руке с торчащей из него зубной щеткой.
Хех. Практически гротеск.
— Выходи.
— Даже и не подумаю, да, — ответил он и демонстративно начал чистить зубы на ладони. — Мне требуется в три раза больше времени, чтобы привести себя в порядок, ага. А вы что здесь собираетесь делать, м? Полоскать чакру или мыть мозг?
Дело в том, что мой напарник — мазохист. Наивысшее удовольствие он получает, когда оказывается в дерьме. К сожалению, он это еще не осознал. Но нарывался он постоянно и, видимо, сейчас тоже ждал некоторой…хм…бурной реакции. Естественно, ее не последовало. Я очень быстро перегораю.
Эксперимент:
— Хочешь, чтобы я тебя отсюда за шиворот выволок? — поинтересовался я.
У него в глазах появился нездоровый блеск, а не занятая зубной щеткой ладонь скользнула в рукав юкаты. Эксперимент завершился, не успев начаться. Прозаично.
Черт бы побрал это недоразумение.
— Брысь отсюда, я буду промывать глаза. — Ничего промывать я, конечно, не собирался и сказал это только для того, чтобы моего напарника унесло подальше.
— Тьфу, — раздраженно отозвался он, наскоро прополоскал рты и выскочил из душевой в неизвестном направлении. Даже «да» не добавил - вот незадача. С момента моего появления из Хируко я заметил, что он не переносит никаких упоминаний о том, кто я, и вообще плохо переносит мое тело в непосредственной близости от своего.
С момента моего появления…
**
— Приятно познакомиться. Рот закрываем, челюсть с пола подбираем, и вообще в мастерской у меня не мусорим, — в меру моих возможностей приветливо сказал я, выбираясь из Хируко и убирая его в свиток. У себя в мастерской я не привык в нем разгуливать.
Ну а Дейдара не привык стучаться.
— В мою мастерскую без моего разрешения не заходить, — пояснил я и направился к столу, где подготавливался к Вечности номер 165.
Дейдара перевел вопросительный взгляд с меня на свиток — Хируко и на недопрепарированный труп.
— Мое искусство — Вечно. — Я выдал невинную улыбку и аккуратно вырезал номеру 165 правый глаз.
Дейдару внезапно осенило, сразу после этого передернуло, и он выскочил из мастерской, пробормотав что-то невразумительное.
Никакого беспокойства у меня тогда не возникло, и позже не возникало. Мозг Дейдары чаще всего не в состоянии адекватно воспринимать полученную информацию. Он сумел вывести из увиденного, что Хируко — марионетка, а не я, и что я — уже не я, а марионетка. Но сделать из этого какие-то полезные для себя и опасные для меня выводы он не смог просто потому, видимо, что он — Дейдара. Поэтому я безо всяких опасений запускал его даже в свою мастерскую. Он все равно никогда не поймет ценности информации, доступ к которой таким образом получает.
Я вяло вспоминал все это, стоя под струями воды и вымывая яд с лезвий. Пора было изготовить новый, да и сами лезвия можно попробовать заменить на улучшенную нержавейку…
Постепенно я привел в порядок разъезжающиеся мысли и абстрагировался от фантомных ощущений вроде рези в ушах от слишком громких звуков. Впрочем, стоило мне накинуть плащ и выйти из душа, как звук накатил с новой силой: Дейдара не закрыл дверь в коридор, и я отчетливо услышал, как этажом ниже спорят об отчетах Какудзу с Лидером. Этот шум слился с шумом дождя, создавая тот самый внешний раздражитель, который странным образом действовал мне на нервы. Он и еще, пожалуй, сонно-хмурое настроение стали обычным сопровождением утра в обители Акацуки. Дела наши шли из рук вон плохо уже около месяца.
***
— Пойдет? — спросил их Лидер у Сасори, кивая в мою сторону.
В этот момент я почти молился. Пусть он откажется. Пусть скажет, что я его не устраиваю. Я ведь правда его не устраиваю. Нисколечко. Пусть он скажет…
Неподвижные глаза неприятно впились в меня где-то на уровне переносицы, пробуравили насквозь, и ОНО осталось довольным. Издало что-то наподобие хриплого смешка и изрекло:
— Беру.
Блядь, как мило! Я ему тут килограмм морковки на деревенском базаре! Черт бы его побрал! И всех здесь.
— Пусть возьмет плащ на складе. — Лидер перевел взгляд с Сасори на меня. Неприятный такой взгляд, будто рябью подернутый.
Он меня видит. Они меня замечают. Надо же.
— Пусть ему принесут, — хрипло цедит Сасори. Что там у него в горле? Астма, что ли… Отступник-астматик — миленько так. Но неправдоподобно.
Я мечтательно прикрыл глаза. Бывает ведь еще рак горла - я слышал, что бывает. Тогда ОНО умрет. Умрет, и тогда я...
— Плащ ему принесут в твои апартаменты. Я хочу поселить его у тебя, — сказал Лидер.
— Почему это? — Сасори нахмурился, и маленькие глазки окончательно пропали в складках бровей и век. Отвратительно... Пусть ОНО разозлится… Пусть выйдет из себя, как бы мне этого хотелось... Потому что ОНО и не представляло, в каком бешенстве был я. Меня-то, в отличие от него, никто ни о чем не спрашивал.
— Будешь пока приглядывать.
— Он не в состоянии самостоятельно найти дорогу в конференц-зал? — поинтересовался Сасори.
— Не в состоянии, да, — тут же встрял я. Просто чтобы позлить, встрял. — И в спальню, и к холодильнику, и в туалет тоже, да!
Они пропустили это мимо ушей, естественно. Ну да, как я мог забыть. Меня же тут нет.
Мило как, да…
— Будешь приглядывать, чтобы он не смылся, пока не привык, — прояснил Лидер. — Только не прибей - гонять Итачи за еще одним напарником для тебя я не стану.
Дальше они еще что-то обсуждали, но я перестал их слышать. Их Лидер сказал «волшебное» слово, и меня захлестнула такая волна ненависти, что казалось удивительным, как они двое могут стоять и разговаривать, как будто ничего и не случилось, и не висит в воздухе это проклятое имя…
Я пришел в себя от того, что Лидер встряхнул меня за плечи.
— Слегка ненормальный, — констатировал он, подталкивая меня к двери. — Ничего, здесь все такие. Сасори, забери его.
— Уже, — донеслось хриплым жутким голосом из коридора.
— Да, и никаких взрывов, — донеслось нам вслед.
Вот так просто они и решили все за меня. Мило как, да.
***
Время застывает у меня в мастерской. Я очень люблю это чувство. Пожалуй, это единственное, что я люблю.
Девушка лежала на моем столе. Она умерла всего три часа назад, но я все равно торопился скорее начать — разложения тканей мне еще не хватало. Рассек сонную артерию и яремную вену, ввел в разрезанные сосуды катетеры и начал сливать кровь в небольшую ванночку на полу. Труп не отравлен, а значит, кровь еще пригодится. Разок. Она текла неохотно, пришлось установить катетеры на предплечьях и бедрах. Скользкий от крови скальпель один раз дернулся в моей руке, поэтому разрез лучевой артерии получился не таким аккуратным, как хотелось бы. Ничего, его потом можно будет зашить…
Пока кровь сливалась, я подготовил все для трепанации. Марионетка должна приближаться к идеалу в пределах возможного, и я не мог позволить себе снести девушке полчерепа. Ну, я не Кисаме, в конце концов… Разрез небольшой, в теменной области, где разветвляется средняя менингеальная артерия… Надкостницу я продольно рассек и отодвинул в стороны распатором, затем трепаном проделал отверстие в кости. Крестообразный разрез скальпелем... Катетер, с помощью которого обычно отсасывают сгустки крови при гематомах...
Вытянутый катетером мозг отправился в ту же ванночку на полу. Пригодится.
Из стены тихо вырос Зецу. Я кивнул вместо приветствия. Его появление в моей мастерской — дело вполне обыденное. Тело мое он все равно видел, когда я вступал в Акацуки, так что прятать себя бесполезно. Мои техники его не интересовали, а от экспериментов ему нужны отходы, а не результаты.
— Извини, мы тебя прерываем? — «белый» первым подал голос.
— Да.
— Когда закончишь, спустись к Лидеру, там общий сбор, — сообщил «белый».
— Миссии раздают, — киваю я и закачиваю бальзамирующее в освободившуюся черепную коробку. Не ахти, конечно, но пока можно и так. — Когда будет сбор?
— Две минуты назад начался, — ответил «белый», внимательно наблюдая за моими манипуляциями.
Ну да. Остроумно. Раз уже начался, значит, я не заставлю себя ждать и приду.
Тут же приду.
— Становлюсь предсказуемым… — заметил я, вытер руки полотенцем и призвал из свитка Хируко. В этот момент подал голос «темный»:
— Сасори… Я возьму?
Я же знал, что кровь еще пригодится.
— Забирай. И мозг тоже. Можешь откусить ей язык, он мне все равно не нужен. Остальное не трогай.
—Только быстрее, нам тоже нужно быть у Пейна... — обеспокоился «белый».
Когда я уже закрывал дверь, послушалось тихое хлюпанье. Мне явственно представилось, как Зецу склоняется над кровью и ошметками мозга, и прямо с пола начинает это есть. Картинка была настолько отчетливой, что я решил обязательно ее в свободное время зарисовать. Зецу можно приманить печенью. Пусть позирует.
Уже в коридоре я догнал Дейдару.
— Как душ, м? — ехидно интересуется он. — Не заржавели еще?
Я не считаю нужным уточнять, что иду из мастерской и не имею привычки запираться в душевой на сорок минут.
***
Когда я открыл шкаф, оттуда, как черт из табакерки, выскочил Зецу. Я дернулся при его появлении и в который раз уже мысленно их всех послал.
Уже месяц он так выскакивает. За месяц я так и не привык!
— Собрание, — сообщила белая половинка.
— Потрясающая новость, да, — раздраженно кивнул я. — А ты не мог бы входить в мою комнату через дверь или хотя бы через окно, а не выпрыгивать из моего ящика с бельем, м?!
— Я не выпрыгиваю, я вырастаю, — серьезно поправил меня Зецу.
Конопли куст! Они издеваются что ли?!
— Понял, да, все, иду, да, — выпалил я и захлопнул дверь шкафа прямо вместе с торчащим оттуда Зецу, пока не подорвал его вместе с собой, комнатой и все тем же шкафом. Выдержка моя умерла еще там, в гендзюцу Учихи. А её остатки покинули меня в «потрошилке» — так я мысленно окрестил мастерскую Сасори.
Марионетка. Вечность. Как мило, угу…
Чокнутый.
Я набросил на плечи плащ и поплелся в коридор. Настроение было препаршивое, да еще и приправленное тоскливым ожиданием неизбежной встречи с Учихой.
Сейчас я снова увижу ЭТИ ГЛАЗА.
Черт бы побрал их. Всех. И глаза, и Акацуки, и их Лидера.
Хируко догнал меня у лестницы на первый этаж. Он резво пополз по ступенькам и даже пошел на обгон. Это выглядело бы забавно, если бы не было таким…противоестественным, что ли. Короче говоря, отвратительно это выглядело.
— Как душ, м? Не заржавели еще? — спросил я.
— Ты мог бы меня и подождать, — хрипло известил меня из Хируко Сасори.
Я улыбаюсь и развожу руками:
— Вот еще, ага. Вы же не любите заставлять людей ждать, м?
Единственное, что я узнал о нем за месяц, кроме лица и долбанной вечности.
— ТЫ мог бы и подождать, — бросил в мою сторону Хируко и резво припустил по коридору, оставив меня позади.
Ну конечно. Торопимся, опаздывать не любим. Какие исполнительные. Я вздохнул и нарочно сбавил шаг. Коридор длинный: идти минут семь, а я не спешу. Я вообще хотел бы меньше времени проводить рядом с Сасори. С ним рядом я чувствую такую безысходность, что выть хочется. А еще в нем все неправильно — его понимание прекрасного, его Хируко, бодрячком спускающийся по лестнице, его детское улыбающееся личико, когда он тащит очередной труп в свою «потрошилку»…. Я с удовольствием взорвал бы его, чтобы он не мучился в своем замкнутом пространстве и не пас меня постоянно по приказу своего Лидера.
Но мои взрывы им не нужны, а Сасори нужен. Не подыхать же мне теперь из-за этого. Лучше потерпеть без искусства некоторое время, чем отправиться к Сасори на стол - нет уж, я не такой идиот.
Коридор закончился слишком быстро, и я толкнул дверь. Все равно я не ориентируюсь в этом здании, так что никуда не денусь.
— Ты опоздал. - Лидер посчитал нужным вставить свое веское слово.
Я машинально кивнул. Он сказал что-то еще, но я его вряд ли слышал. Я на автомате кивал и соглашался. Я его даже не видел. Я вообще никого не видел и не слышал. Весь мир сузился до двух маленьких черных точек в обрамлении яркого алого пламени. Это было прекрасным, это заставляло прикрыть глаза и разжать кулаки…
Это ЕГО зрачки.
— Черт! — Я резко распахнул глаза - наваждение рассеялось. Передо мной была та же комната с высоким потолком, тот же узкий стул с прямой спинкой, на котором сидел Лидер, те же кресла и диваны, которые натащили сюда для Акацуки.
Это уже не гендзюцу, это одержимость какая-то. Я встряхнул головой, чтобы прогнать ее остатки. К действительности меня окончательно возвратил ехидный голос Кисаме:
— Он у тебя малость притормаживает, Сасори.
— Захлопнись, м! — не выдержал я. — Подорву, блядь, да!
— А по-моему, очень оперативно реагирует, — заметил Хируко и хвостом поманил меня к себе. — Садись тут...
Вовремя он влез. Правда, я это уже потом оценил - тогда мне все равно было. Естественно, на собрании я ничего не слушал, не понимал и вообще соображал плохо. Стоило мне оказаться в кресле возле Сасори, накатила такая тяжесть и обреченность, что хоть вскакивай прямо посереди их собрания и на стену лезь. Сасори сам — воплощение этой безысходности, да еще и рядом почти постоянно из-за приказа Лидера. Даже у себя в комнате, если ничем не шуршать и прислушаться, можно услышать тихое позвякивание его инструментов за стеной.
Я никогда этого не пойму. Подумать только — искусство! А где пик творчества, где наивысшая точка, где, мать его, катарсис?! Ведь к его достижению в конечном счете сводится искусство? Нееет, оказывается, ползать в гробу по лестницам и потрошить трупы, да еще и находить все это приятным — вот удел настоящего художника! Спасибо, я не настолько извращенец.
Я разозлился, бросил взгляд на механический скорпионий хвост, почувствовал внезапный приступ неконтролируемого отвращения и отвернулся. Зря я это сделал.
В конце концов, неотвратимость можно терпеть, к ней можно привыкнуть, да я и сам в какой-то степени выражаю неизбежный конец всего существующего, всего созданного творцами и разрушившегося в яркой вспышке взрыва Сверхновой Звезды…
Все это становится ничем под тяжестью черной, беспросветной и непреходящей ненависти.
Учиха.
Мне в который раз странно: как, КАК они могут сидеть и не чувствовать, не осязать, что я его ненавижу, что я хочу его убить почти так же сильно, как жить дальше ради своих шедевров…
Все оставшееся от собрания время я представлял себе, как его внутренности разрываются и разлетаются от одной маленькой птички. Прелесть какая, ага.
Я пришел в себя только тогда, когда обнаружил перед своим лицом острое лезвие скорпионьего хвоста.
— Проснись уже. Мы уходим.
Я повертел головой: почти все уже разошлись; Хируко замер в дверях, Итачи продолжал сидеть в кресле, видимо дожидаясь разговора с глазу на глаз; Лидер мрачно вглядывался в предгрозовые тучи, слегка раздвинув двумя пальцами жалюзи; его девушка ровным голосом, без всяких эмоций изрекла:
— Сасори, сделай что-нибудь с его ногтями. Нехорошо. Даже Кисаме красить заставили, а этот отпрыск не желает.
— Я не косметолог, — так же ровно сообщил Сасори, и Хируко торжественно уполз с собрания.
Какие они все тут ровные и спокойные!
Да мне вообще тут делать нечего. И ногти я красить не буду - нашли девчонку… Я поднялся, прошел мимо Лидера и этой женщины, вышел за дверь и тяжело привалился лбом к косяку.
— У Итачи аудиенция, не копайся там. — Хируко замер в пяти метрах. Ждет. Смотрите-ка.
— Не пойду. — Я помотал головой. Пусть делает, что хочет, хоть хвостом меня тащит, я хочу побыть один. И все.
— Ребенок…— презрительно процедил Сасори и быстро скрылся за каким-то малоприметным поворотом.
Меня не интересовал Сасори. Я сидел, обняв руками колени и больше всего на свете мечтая оказаться на своей птице далеко-далеко отсюда. Разговор Итачи и Лидера смутно доносился из-за неплотно прикрытой двери. Вскоре они о чем-то заспорили, и слышно стало каждое слово.
— Да, и чем скорее, тем лучше, — настаивал на чем-то Итачи.
— Зачем тебя тянет в родные края? Ностальгия — не лучшее качество шиноби. — Лидер не собирался так просто сдаваться.
— Ну а что в этом такого? (а голос какой невозмутимый, сейчас даже Сасори бы позавидовал) Сасори вот бывает у себя в Песке, вы с Конан вообще в Дожде живете...
Как мы синхронно Сасори вспомнили, ага…Что еще за Конан?
— Сасори каждый раз возвращается со свежеубитым Казекаге, а вы двое хоть бы раз из Конохи какого-нибудь дайме приволокли.
Вы — это Учиха и Кисаме, что ли? Хм...
— А зачем нам дайме из Конохи?
— А я откуда знаю…Зецу бы скормили…А с Сасори я еще поговорю, что там за история с их Четвертым вышла, и куда труп пропал…
— Значит, мы выдвигаемся через два часа.
— Выдвигайтесь, выдвигайтесь.
А щедрый у нас, оказывается, Лидер. Вернее, у них. У НИХ, да!
— Я присоединюсь к миссии, как только вернемся.
— Ты вернись сначала, — как-то нехорошо у Лидера голос прозвучал…
До меня слишком поздно дошло, что они закончили свой разговор.
Учиха появился из кабинета неожиданно и бесшумно, как сквозь дверь прошел.
— Ничего важного ты не услышал, но все-таки…— задумчиво произнес он и цепко схватил меня за руку повыше локтя. Я даже среагировать не успел, а он уже тащил меня куда-то по коридору. У меня в глазах потемнело и в легких, наверно, тоже. Ненавижу…Убью…Прямо сейчас убью, черт бы его…
— У тебя не получится, оставь это, — ровным голосом сказал Учиха. Насквозь меня видит своими гребаными глазами.
— Ты…— выдохнул я, чувствуя, как голос дрожит от одних усилий сдержать ярость. Вырвал локоть из его руки, и как только я это сделал, он неторопливым движением ладони зажал мне рот.
— Не заставляй меня, Дейдара, я не хочу.
— Зря стараешься, Итачи. Он не заткнется, пока не получит еще одно Цуки Ёми, — а это уже Сасори выполз из коридора. Мило он нас запалил.
— Вы забыли его. — Учиха отпустил меня и уставился своими глазами в злобные Хиручьи щелочки. Я даже мстительно подумал, что тут его номер не пройдет, на марионетку его глаза не подействуют.
Стоят друг друга. Черти бы их взяли.
— Забираю. — Хируко взмахом хвоста оттеснил меня от Учихи. Он развернулся и исчез в коридорах. Только красные облака с плаща мелькнули в полумраке.
— Доиграешься, — тихо начал Сасори, едва закрылась дверь в наши с ним комнаты.
Я молчал. Ярость распирала меня изнутри, горячая, безумная и настолько осязаемая, что мне казалось, будто я чувствую, как она заливает мне легкие, мешая нормально дышать.
— Доиграешься, — повторил Сасори, покидая Хируко. — Уже один раз доигрался. Понравилось, что ли?
***
Дейдара действительно разозлился. Совершенно напрасно, между прочим. Итачи правильно приволок его ко мне — предаваться меланхолии можно где угодно, но не под дверями Лидера.
— Хватит выводить меня из себя, да! — Дейдара повысил голос.
— Дался ты мне. - Я начал раздражаться. Тоже мне, центр Вселенной.
Это уже перебор, в конце концов. Он бы еще поистерил тут, как девка.
Что он и сделал.
— Морали будешь читать, м?! Какая тебе разница? Какое ТЕБЕ вообще дело до меня?! Может, я хочу сдохнуть и никого из вас всех никогда не видеть?!
И тут уже не выдержал я.
***
— Забываешься, — сказал он, и его точеные черты лица неприятно исказились от злости. Я почти обрадовался. Злись. Неужели ты умеешь…
Он ударил не марионеткой, и даже не другим каким-нибудь мудреным дзюцу, а обычным ударом кулака в солнечное сплетение. Маленького, детского кулачка с тонкими пальцами.
— Чееерт…— выдохнул я, пытаясь разогнуться и выровнять дыхание. Вот дерьмо, как он это сделал? Как?! Это даже ударом не назвать!
Он тем временем аккуратно намотал мою челку на кулак и, приблизив свое лицо вплотную к моему, заговорил почти нараспев:
— Запоминай. Я тебе не дружок с соседней улицы. Только на «Вы». Я ясно объясняю?
— Проклятье…— прошипел я. Он мне даже выпрямиться толком не давал. То, что я, превозмогая отвращение, вцепился в его пальцы, нисколько не помогло разжать его хватку.
С одного удара! Как ребенка трехлетнего!
Видимо, он читал по моему лицу так же хорошо, как Учиха.
— Не надо делать такое страшное лицо. Запомни, пока ты злишься, будешь пропускать даже элементарные удары. Возьми себя в руки.
Я несколько раз вдохнул и выдохнул. Он прав, черт бы его побрал. Надо успокоиться.
— Вот и молодец. — Он выпустил мои волосы, и я отскочил от него на относительно безопасное расстояние.
Мой маневр незамеченным не остался, и его детское личико моментально сложилось в ехидное, повзрослев лет на пять.
— Еще один рабочий момент, — сказал Сасори уже в дверях своей «потрошилки». — Не путай прогулку и охоту за головами. Здесь ты — мой напарник. Изволь соответствовать, а свои бредовые идеи насчет Итачи оставь.
— Нет.
Сасори приподнял брови.
— Это бесполезно.
— Не лезь, это мое дело, дьявол тебя еби, да! - сорвался я.
В этот раз я даже не заметил удара и обнаружил себя на полу и на четвереньках. В затылок упиралась и мешала поднять голову ладонь, а кожу под подбородком неприятно холодило лезвие.
— Вас, — тихо поправил его холодный голос.
— Черт Вас побери, да! - с чувством поправился я и истерически расхохотался. По непонятной причине мой смех разозлил Сасори даже больше, чем крики и фамильярное «ты».
— Встань и заткнись! - Он рывком поставил меня на ноги.
Я действительно замолчал от неожиданности и машинально отметил, что мы одного роста. Стоило мне заткнуться, и он заговорил раздражающе спокойным прежним голосом:
— Мне никакого дела нет до твоего к Учихе…кхм…отношения. — Его лицо выдало совершенно отвратительную пошловатую ухмылочку. — Бегай за ним, сколько хочешь, но на миссиях изволь быть целым, невредимым и по возможности вменяемым.
Я неожиданно и не к месту понял, почему у Сасори так внезапно сменяют друг друга и уродуют лицо эмоции. Он их просто изображает, причем не слишком стараясь.
Кукла чертова.
— Ты меня понял?
— Да, данна, — чинно ответил я и сам удивился. Из каких задворок подсознания только выскочило это двусмысленное обращение?
Странно, но Сасори на него никак не отреагировал.
— Ты его не уложишь, пока будешь пропускать такие легкие удары. Не дорос ты еще. И нечего строить из себя черт знает кого, в ближайшее время все равно не победишь. Не наживай себе врагов.
— Конечно, данна, — снова согласился я и незаметно показал правой рукой язык. Успокоиться, значит. Не истерить. Да пожалуйста…
Сасори кивнул, скорее себе и своим мыслям, чем мне, и убрал от моей шеи скальпель. Я повторно отскочил, заработав очередную ухмылочку.
— Шустрый. Как крыска…
Не сорвусь, даже не надейся. Хотел, чтобы я успокоился? Наслаждайся, пожалуйста!
— Была у меня в детстве…беленькая такая… — Сасори мечтательно прикрыл глаза, и я сделал маленький шаг в сторону небольшого журнального столика. Пусть даже не надеется, что я смирюсь.
— Сдохла, — продолжил он, не открывая глаз. — Отравил, не удержался…
Кажется, он отвлекся. Я резко опрокинул ногой столик, он моментально развернул голову, среагировав на грохот, и в эту же секунду я отскочил в противоположную сторону, а оттуда — ему за спину. И вывернул назад обе его руки.
— Я успокоился, данна, — торжествующе сообщил я.
Хотелось ликовать и петь. Даже без взрыва… Может, я и не дорос до Итачи, но вот этого вполне могу победить… Даже не используя искусство…Могу…
Раздался негромкий щелчок, и руки выскользнули из рукавов.
Я держал их обе: мертвые, похожие на протезы с накрашенными ногтями. Одна рука укоризненно погрозила мне пальцем. А в шею снова уткнулось что-то острое и холодное.
— Уже лучше, — доверительно прошептал Сасори мне на ухо.
***
Перестарался я тогда. Он разжал ладони, и я тут же вернул свои руки на место. Простой фокус: мое тело двигается чакрой, и ее поток не прерывает простое отсоединение отдельных частей общего механизма.
— Руки, Хируки, Учихи, да…— хрипло пробормотал он и, пошатываясь и не оборачиваясь, направился в ванную.
Я дал ему пять минут времени и выволок обратно в нашу общую комнату.
— Долгие рвотные спазмы вредят молодому организму. — Я, похоже, и правда начинаю читать нотации. Ничего - для пользы дела и они сгодятся.
Дейдара нервно засмеялся и вытер рот рукавом. Он был немного не в себе, впрочем, как обычно.
— А вы страшнее, чем кажетесь, да, — сообщил он.
— Не нравлюсь? Ничего, привыкай. — Я попытался сделать сочувствующее выражение, но лицевые мышцы наотрез отказались его выдавать.
Телесной памяти не хватило, видимо. Я оглядел Дейдару еще раз. Тощий и лохматый недоросль. Совершенно невменяемый, хотя слушать и молчать все-таки умеет.
— Мда. Не Орочимару, конечно. Но для нашей миссии должен сойти, — подвел итог я.
***
— Какая миссия, м?
Если бы я совсем не знал Сасори, я бы сказал, что он посмотрел на меня с жалостью. Как на человека, начисто обделенного мозгом.
— Ты чем Лидера слушал? У нас первая пробная миссия.
Я встал и собрался свалить. Хватит на меня новостей. Хочу остаться один.
— И хватит истерик. Не девица в положении, — бросил напоследок Сасори и скрылся у себя в мастерской.
А я закрылся у себя в спальне. Нестерпимо хотелось пить, напиться и спать. И взорвать что-нибудь. Нельзя взрывать. Нельзя, нельзя, нельзя…
Я с ума так сойду.
Не глаза, так руки!
Я еще немного поматерился и, перегруженный переживаниями и злостью, вырубился. Сасори разбудил меня спустя три часа, интеллигентно постучав в дверь хвостом и создав тем самым такой грохот, что мне даже взрыв вначале померещился.
Он был уже полностью упакованный в Хируко, и на хвосте у него висела моя сумка с глиной, из чего я заключил, что мы отправляемся на первую миссию.
— Забирай, надевай плащ и идем.
Я схватил сумку. Еще чуть-чуть — и я буду взрывать!!!
Хируко издал хриплый смешок. Я не обратил никакого внимания. В этот момент я почти любил Сасори и был почти счастлив.
***
Так и думал, что мы ее провалим. Я бы даже сказал, сердцем чувствовал.
Но это забегая вперед.
— Лидера ты, конечно, не слушал.
— Нет, м, — беззаботно ответил Дейдара. Он шел рядом со мной, даже не потрудившись прикрыть голову от непрерывающегося дождя и, судя по периодической возне в сумках с глиной, опять лепил какую-то пакость.
— Нам надо отловить одного человечка, — я начал пересказывать Лидера. — Миссия элементарная, нам даже не надо пересекать границы Дождя. Твое дело: не высовываться, слушать, что я скажу, и все пройдет замечательно. Все понятно?
— Да, данна, м! - радостно заявил Дейдара, и неподалеку взорвался мусорный бак.
Прекрасно, он меня даже не слышит. Ну, значит, и виноват, если что, сам будет…
Так у меня появилось скверное предчувствие.
***
Как я и думал, летать мне не разрешалось.
— А что будет, если я все равно улечу? — спросил я. Мне было интересно, что Сасори в этом случае сделает, не взлетит же его Хируко в небеса.
— Ничего хорошего не будет, — как-то расплывчато ответил Сасори. Я ухмыльнулся. Хех, а может попробовать? Хорошего ничего не будет, так ведь и хуже мне уже не будет… Оглядел пейзаж — одинаковые высотки, опутанные трубами и проводами. Не сориентируешься, хотя если я поднимусь на птице повыше, то наверняка разберусь в какую сторону лететь.
Я сунул руку в длинный рукав плаща и направил чакру в ладонь. Птица нужна быстрая и маневренная, что-то вроде ласточки. Хируко полз себе дальше и не обращал на меня никакого внимания. Как только он заметит, что я улетаю, пустит в дело свой хвост. Надо обязательно увернуться. И отвлечь внимание — моя вторая рука жевала глину как раз с этими целями.
— Мы на месте, — хрипло известил меня Сасори, и в этот момент я резко подбросил вверх фигурку птицы, складывая печать:
— Увидимся, да! — Птица с громким хлопком увеличилась в размере, и я легко запрыгнул ей на спину, а над головой рассек воздух скорпионий хвост. Ха-ха… Как мило…Я шустрый, данна!
— Кац!!!
На земле раздался грохот, все заволокло пылью и мусором, взметнувшимся от моего взрыва, а я смеялся, как безумный, и все не мог остановиться. Из левого рта вылезло еще три паучка. Я не стал бы лепить для Сасори птиц или бабочек, нет…Каждому свое, пауку — пауки…
Маленькие бомбочки проворно спрыгнули с моей ладони вниз; ласточка сделала несколько виражей и ушла в пике. Рано предаваться радости, нужно оторваться от преследования. Несмотря на заливающий глаза дождь, я рассмотрел слева от себя поднявшуюся в воздух марионетку, а справа — все тот же скорпионий хвост, только теперь его сочленения сочились ядом.
— Убить меня решили? Мило, данна, да…— сказал сам себе я, и паучки проворно спрыгнули с моих ладоней; птица развернулась у самой земли и, чиркнув Хируко по его уродливой морде, вышла из пике, рванувшись ввысь и унося меня прочь на своих крыльях.
Я раскинул руки и впервые за долгое время почувствовал, что дышу полной грудью. Я дышу. Дышу. Я почти свободен, черт побери!!!
— Кац!!!
Ладони снова сомкнулись в печать, и с земли раздалась череда взрывов. Меня немного отнесло ударной волной, но птица быстро выровняла полет. Квартал внизу красиво разметал в стороны покореженные трубы, проволоку и куски кирпичей. Все это расцвело на миг ярким, алым пламенем, и у меня захватило дух. Прекрасно, дьявол, как это прекрасно! И как же я скучал…
Ливень все здесь превратит в кашу. Ничего, тут и до меня было достаточно грязи.
Теперь — прочь отсюда!
Я летел, никак не мог надышаться, и даже подорвал бабочками еще два заброшенных на вид здания. Меня ослепило вспышками и оглушило грохотом так сильно, что я снова ясно ощутил почти экстатическую радость. Я живой… Я живу, пока мое искусство способно ударить по всем органам чувств и разнести все вокруг к чертовой матери… Сердце часто-часто билось и норовило выскочить совсем, отрастить крылья и улететь, вырваться, как это удалось мне. Я набирал высоту, чтобы меня нельзя было достать с земли, так, на всякий случай, все же решил перестраховаться. Ветер швырял в лицо тяжелые капли дождя, трепал волосы и заставлял слезиться глаза, и я задыхался то ли от него, то ли от восторга. Я лечу! Впереди — ничего, а за спиной, внизу и на земле — все, что я не хочу видеть и брать с собой! Все, что уничтожили мои взрывы!
Свободен, свободен, свободен!!!
Я потерял счет времени, уносясь куда-то на восток, а может, и на запад. Направление выбрал наугад, потому что небо заволокли тяжелые тучи, не давая сориентироваться, а деревня простиралась во все стороны одинаково, теряясь где-то вдали в потоках дождя. Я так долго не мог приобщить к прекрасному эту гребанную окружающую действительность, что подорвал еще немного многоэтажек. Такое чувство, что взрывы выжгли мне насквозь сетчатку глаз, я некоторое время летел наугад, пытаясь проморгаться.
— Черт, да я отвык, похоже, да, — заметил я. — Ничего себе.
— Действительно, странно, — насмешливый знакомый шепот над ухом заставил меня дернуться. А под шею привычно уже уткнулся скальпель. Повторяемся, значит...
— Снижаемся, Дейдара, — сообщил Сасори мне на ухо.
Я слышал его ужасающе четко и машинально направил птицу вниз. Я был в шоке, наверное…Я отказывался в это верить.
Как?! Как он, черт побери, тут оказался? Как он вообще выжил? Я же там все разнес до ебеней!
Ласточка приземлилась в каких-то трущобах и исчезла с негромким хлопком. Мы стояли теперь под проливным дождем напротив друг друга, и я мог убедиться, что это действительно Сасори. Он смотрел на меня холодными безразличными глазами, а его губы слегка кривились, выражая какую-то…досаду. Мне даже злиться расхотелось. Странно, но оказавшись рядом со мной в небе, он выбил у меня землю из-под ног…как-то так, да…
Я опустился на колени и закрыл лицо ладонями. Хоть бы истерику устроить, но сил не было даже на нее. Устал.
— Как Вы это сделали? — спросил я, не поднимая головы и не меняя позы. Как он это сделал. Вдруг мне пригодится. Вдруг я еще попробую… Когда-нибудь…В другой раз…
Никогда я не попробую.
— Это не важно, — его голос прозвучал так мягко, что я почувствовал-таки за последнюю минуту какое-то сильное чувство, кроме безразличия. Это было чувство самосохранения.
— Важно сейчас кое-что другое… — протянул Сасори, наклонился ко мне, заглянул в лицо равнодушными глазами и, ласково улыбнувшись, стиснул шею тонкими твердыми пальцами. — Где мы, не подскажешь?
Я не сразу понял, о чем он:
— О чем Вы, м?
— Я спросил, где мы, — раздраженно повторил Сасори. — Это значит, что меня интересует положение наших физических тел в пространстве на данный момент. Итак, где мы по твоей милости приземлились?
Кажется, я попал. Какая неожиданность, да…
Фанфик добавлен 21.03.2014 |
1430
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!