Моя
Сигаретный дым улетает в ночное небо. «Смешивается» со звездами, превращается в мерцающую пелену. Я сижу на подоконнике и затягиваюсь этой отравой. Опираюсь локтем на согнутую в колене ногу и смотрю ввысь. Стряхиваю пепел, злорадно думая, что поздним прохожим будет с чего возмущаться, раз такое «счастье» на голову упало. А что? Не одной же мне должно быть плохо! Но умом я все равно понимаю, что невесомые остатки не донесутся до земли с высоты седьмого этажа – будут подхвачены легким ветерком и отправлены куда-то далеко. Может, к тебе… Не знаю.
Вообще-то я не курю. Не курила. Раньше. Тогда, когда ты была только моей. А теперь вот… Ты часто ругаешь меня за эту привычку, шипишь, что я гроблю свое здоровье, а ты после наших посиделок сама по запаху напоминаешь курильщицу со стажем. Ну и что? Зато я не объясняю тебе, что мне неприятно вдыхать аромат твоих волос – не твой, а его. Раньше ты пахла корицей, а теперь не только волосы, но и кожа свидетельствуют о том, что ты не моя. Это его руки ласкают твое тело, его пальцы закручивают локон твоих огненных волос, игриво наматывают на фалангу. И его губы нежно целуют кончики твоих ногтей, уголок губ, плечи… Теперь ты насквозь провоняла древесно-цитрусовым ароматом его туалетной воды. А я просто не могу смириться с этим, вот и изгоняю чужой запах с твоего тела. Хотя бы в моей квартире. Хотя бы здесь я не хочу, чтобы что-то напоминало о нем.
Помню, ты прибежала ко мне такая радостная, что я, дура, понадеялась – ты его бросила и теперь принадлежишь только мне. Дура, идиотка, наивная. Я мысленно костерила себя на все лады, а внешне открыто улыбалась и поздравляла свою лучшую подругу с назначенным днем свадьбы. А в душе у меня что-то рвалось, ломалось, перекраивалось. Именно тогда я перестала относиться к нему пренебрежительно. Именно тогда в моем сердце запела ненависть к тому, кто забирает тебя у меня. Да, я ненавижу твоего уже мужа, просто до дрожи в коленях хочу стереть с его смазливого лица эту широкую улыбку. Кажется, он насмехается надо мной – мол, смотри, Микото, я сделал то, на что ты неспособна.
Мразь! Как он посмел лишить меня тебя? А ты? Разве ты не замечаешь, что он не сделает тебя счастливой? Не видишь, что он даже не представляет, о чем ты мечтаешь? Однажды я все это высказала, но ты… Ты только засмеялась в ответ и сказала, что готова разделить его мечты. Ты ли это? Та ли это Кушина, которая никогда не шла на поводу у кого бы то ни было? Та ли это девушка, которая шла к своей цели напролом, иногда упираясь лбом в стену, но никогда не опуская руки? Или же он тебя так изменил? А может, стать почтенной матерью семейства, растить ваших детей и прятаться за спину мужа и есть твоя истинная цель? Нет, не верю! Ты не такая! Это он, это все он вбил в твою голову глупые мысли. А ты и рада, наивная!
К черту! К черту все эти мысли! Не хочу! Видеть тебя не могу! Как ты могла, любимая, предать меня и отдать свое сердце этому улыбчивому идиоту? Провожу ногтем по сигарете, цепляясь за фильтр – за всеми нерадостными думами не заметила, что почти докурила. С остервенением тушу окурок в пепельнице, стоящей рядом. Хватаюсь за голову, ероша свои темные волосы. И хочу взвыть. От тоски. От безысходности. От одиночества. Ведь ты не моя. Больно. Грустно. Мерзко.
Противно, что я, прикрываясь личиной твоей лучшей подруги, могла рассчитывать на твою близость. Нет, не в физическом смысле – ты бы никогда не стала заводить роман с девушкой. Хотя и просто видеть тебя, ненавязчиво касаться – уже огромная награда для меня. А он практически лишил меня и этого. Не прощу! Никогда!
Легко спрыгиваю с подоконника, оттряхиваю любимые драные джинсы от пепла и тащусь в комнату. Туда, где еще совсем недавно ты была частой гостьей. Сажусь на диван, проведя рукой по спинке. Да, именно здесь ты сидела в свой последний визит, откинув назад свои огненно-красные пряди. Беру подушку, которую ты комкала в руках, рассказывая о своей беременности, вдыхаю твой запах. И не замечаю, как начинаю плакать – тихо, стараясь не всхлипывать. Что теперь делать? Ты добилась своей цели, а, Кушина? А я уже ненавижу это мерзкое отродье. И пусть ребенок еще не родился, пусть по тебе даже не заметно, что скоро станешь мамой. Плевать! И даже если выродок будет похож на тебя, он все равно будет напоминать мне, что я в твоей жизни лишь друг. Это… это… больно.
Слышу какую-то возню в подъезде: гулкие шаги разносятся по всем этажам. Господи, кому там еще не спится? Неужели нельзя хотя бы топать потише? Ночь на дворе! Уже хотела было плюнуть на это все, но шаги остановились на моей лестничной клетке, замерли. Прошла минута, другая, будто гость решался на что-то серьезное. А потом…
Боже, когда я открывала дверь, даже не посмотрев в глазок, я была готова растерзать нежданного визитера за то, что не может убрать палец с кнопки звонка. Хотелось поломать ему руки. Нет, сначала пальцы, а потом… Но это была ты. Зареванная, некрасивая, с искусанными губами и красными глазами. Но такая родная. Моя. Любимая.
- Кушина? – говорю, а сама хватаю тебя за руку, прижимаю к себе, затягиваю в квартиру. – Так поздно?
- Я… я… Можно мне с тобой… У тебя… - Смотришь просительно, будто я могу тебе отказать. Глупая.
- Конечно. А что?
- Минато… Убили. – Снова твои слезы. Сползаешь по стенке и закрываешь лицо руками.
Убили? Хм, даже как-то не верится, что эту тварь могли убить. Нет, теоретически, полицейский, конечно, подвергается опасности. Но чтобы он вот так, взял и умер? Впрочем, мне-то что? Даже облегчения не испытала, ведь ты плачешь, страдаешь. Эта тварь даже сдохнуть не может по-человечески, чтобы уйти тихо, не доставляя тебе неудобств!
Нужно что-то сказать, ободрить тебя. Но что? «Все там будем»? Или как? Я даже не знаю. Ты такая… жалкая, что хочется просто обнять и не отпускать. А почему нет? Поднимаю тебя на ноги, обнимаю и веду в комнату. Укладываю на диван, стираю пальцами твои слезы. Но почему пальцами? Ведь сейчас тебе нужна поддержка. Хм, что-то в его смерти есть приятное. Не даю времени себе подумать – просто склоняюсь над тобой и провожу языком по щеке, пробуя слезы на вкус. Ты широко открываешь глаза, пытаешься отстраниться, но внезапно обмякаешь. Смотришь безучастно на то, что я делаю. Не бойся! Тебе сейчас просто необходимо тепло близкого человека. И я отдам всю свою душу, чтобы отогреть тебя, разорвать этот ледяной панцирь, сковавший твое сердце болью утраты.
Целую тебя. Нежно, трепетно. Сначала ты не отвечаешь, но потом… Боги, в голове будто фейерверк взорвался, когда ты сама прижалась ко мне, приоткрыла губы, впуская мой язык в свой рот, обхватила ладонями мое лицо. Теперь я целую тебя со всей страстью, кусаю податливые губы, вбираю твое дыхание. Буквально рычу от накатившего возбуждения. И эйфории. Моя! Только моя! И он больше не помещает! Я сделаю все, чтобы ты его забыла. Даже постараюсь полюбить эту мерзость, которая растет в твоем животе. Нет, не мерзость – ребенка. Нашего ребенка.
Стягиваю с тебя платье, едва удержавшись от того, чтобы разорвать его. Ты великолепна! Провожу пальцами по гладкой коже плеч, приспуская бретели лифчика. Заставляю приподняться, чтобы расстегнуть застежку и откинуть белье куда-то далеко. Ни к чему оно тебе! Обнаженная ты намного красивее. Слегка цепляю ногтем розовый сосок – ты выгибаешься. Не останавливаюсь и целую-кусаю твою грудь, второй рукой пытаясь снять с себя домашнюю майку. Удалось! Прижимаюсь своей грудью к тебе, ерзаю в попытке стереть запах Минато с твоей кожи, заменить своим. Твои тонкие пальчики проводят линию по моему позвоночнику, останавливаясь на поясе джинсов. Ты в нерешительности смотришь на меня, а я рывков сажусь, поднимаюсь, дергаю за пояс – пуговица отлетает, молния мучительно медленно ползет вниз… Надоело! Стягиваю с себя одежду, оставшись голой, и вопросительно смотрю на тебя. Ну же, Кушина, не отставай! Ты будто понимаешь и робко трогаешь резинку своих кружевных трусиков. Долго, очень долго! Спускаюсь ниже, покрывая поцелуями твое тело, зубами оттягиваю твои трусики вниз. Отшвыриваю в сторону. Теперь точно моя!
Располагаюсь между твоих разведенных ног. Что? Ты решила поиграть со мной? Закрываешься ладошкой? Поздно, Кушина, уже поздно! Резко и, наверное, грубо отталкиваю твою руку и провожу языком по внутренней стороне бедра. Твое тело пронзает дрожь. А я продвигаюсь к заветному и такому желанному месту. Но медленно – нужно растянуть удовольствие. Обвожу указательным пальцем твою промежность, не пропуская ни миллиметра. Ты дышишь часто. Очень часто для той, кому все это неприятно. Я мимолетно улыбаюсь и, уже не откладывая, припадаю губами к тебе. Мой язык теперь повторяет путь пальца, губы обеспечивают «полный» контакт. Немного покусываю твой клитор, вылизываю промежность, чтобы начисто избавить тебя от воспоминаний о мужчине. Обвожу языком вход в лоно и резко – внутрь. Твое влагалище сжимается, я чувствую тесноту. Божественно! Убыстряюсь, неистово работаю языком. Чуть отстраняюсь, чтобы пощекотать тебя своим горячим дыханием. И втягиваю твой клитор в рот, не забывая обихаживать его язычком. Ты уже стонешь в голос, мнешь свою грудь, сжимаешь соски. Просишь не останавливаться и делать все быстрее. А мне не жалко! Все для тебя, любимая! Слизываю твои соки, стираю пальцами. Мне хорошо, а тебе?
Недоуменно смотрю на тебя, когда ты, успокоившись, выползаешь из-под меня и усаживаешь на диван. Ты что задумала, родная? Нет, ты же не обязана, ведь это…
Я не думала, что может быть так хорошо. Я даже не представляла, что твоя головка, умостившаяся между моих ног, может приносить такое удовлетворение. Ты еще сомневаешься? Но тогда зачем… Надавливаю на твой затылок, заставляя коснуться моей промежности губами. Ты на мгновение замираешь, а потом, будто решившись, неумело проводишь языком по всем моим интимным складочкам. Боги, от одного этого меня чуть не накрыло! А уж когда ты стала повторять все, что делала я… Да ни один мужчина не сможет сделать мне приятнее. Впрочем, мне никакая женщина не нужна. Кроме тебя, любимая. Зарываюсь пальцами в твои огненные пряди, заставляя не останавливаться, продолжать. Мои ноги на твоих плечах, чувствую голенями твою спину. Ощущаю, как перекатываются мышцы. А еще… А еще мне щекотно, когда ты стала гладить мой клитор кончиком своих волос. Но и приятно, и незабываемо – такая вот странная смесь.
Мы лежим на узком диване. Я поглаживаю твои соски, а ты засовываешь свои пальчики в мое влагалище. Чтобы потом облизать. И снова засунуть. Мы молчим. Что тут можно сказать? Ты теперь только моя. Но почему же ты плачешь? Неужели не забыла еще своего мужа? Глупо, родная, очень глупо.
Противный мобильник! Почему же он трезвонит в такой момент? Разбить бы, да не мой он. Твой. И разрывается в твоей сумке. Убежала, оставив меня одну – щуриться от счастья и придумывать пытки, которым я подвергну звонившего. Вскрик в коридоре. Возвращаешься какая-то радостная и потерянная. Что с тобой, девочка моя?
- Минато… Они ошиблись! Минато жив! Только ранен!!! – кричишь, улыбаешься, но не решаешься встретиться со мной взглядом.
Я закрываю за тобой входную дверь. За тобой, такой родной, но все-таки не моей. Его. Как ты там сказала? Просто сделала для меня то же, что и я? То есть не любишь меня, просто отдала долг и… А мне что делать? Ты убежала к своему мужчине, оставив в моей груди осколки сердца. Как ты могла, Кушина? Неужели не поняла? Какой там! Все ты теперь знаешь и станешь избегать меня. Да разве это жизнь? Бред! Даже не одевшись, тащусь на кухню, чтобы достать бутылку коньяка. Затем – ванная комната. Пара движений – ванна наполняется кипятком, а мой организм – алкоголем.
Вода горячая, но… Глубокий порез ножом по запястью – она окрашивается в розовый. Расслабляюсь и позволяю жизни медленно покидать мое тело. Ведь разве это жизнь, если в ней нет тебя?
Фанфик добавлен 14.04.2014 |
2270
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!