Неравный союз. Глава 5. Учиха-но-Текка
Глава пятая
Учиха-но-Текка
Учиха-но-Текка
До рассвета оставался ещё один час, и густые сумерки только-только стали уступать свои позиции жемчужно-серому утру. По всей Деревне Листа начали загораться огни: шиноби и рабочий люд готовились к новому дню. В столь ранний час Учиха Текка заканчивал последние приготовления к выходу: он вызвался быть гонцом недавно вернувшегося Саске-куна к семейству Харуно, и, учитывая заслуги Текка минувшей ночью, Учиха Фугаку не отказал. В мире шиноби работа обыкновенного гонца была не самой почетной должностью, но в случае доставки свадебного письма все обстояло иначе: эта роль считалась чрезвычайно ответственной и почетной. То, как будет одет посланец, какие слова скажет, будет ли торопиться или нет и многое-многое другое являлось предзнаменованием семейной жизни будущей пары, поэтому, что было общеизвестно, семья девушки непременно награждала посланника ценными подарками, чтобы тот приходил с чистой душой и добрыми намереньями.
Текка сегодня строго следовал старым обычаям как в подборе одежды, так и в остальных деталях. Его коричневые волосы были зачесаны к затылку и собраны в тугой пучок, стянутый черной лентой из мягкого шелка. Одежда чунина, не в пример обычной жизни, была подобрана самим Фугаку в сочетании «цветка красной сливы»: верхнее парчовое кимоно было глубоко пурпурного цвета, а нагадзюбан, нижняя рубаха, заметная из-под кимоно в виде воротника и в прорезях рукавов, - ярко-алого. Широкие хакама из темно-синего шелка шелестели при каждом шаге, как уносимый ветром песок.
Прежде чем выйти из дома, Текка осмотрел себя в зеркале. Проведя рукой по выступающему подбородку, он остался доволен собой: от щетины не осталась и следа. Молодой Учиха обладал классически правильными чертами лица, толстой шеей, мясистыми плечами. Он очень походил на своего умершего отца, Учиху Теппоу, хорошего друга и дальнего родственника Учихи Фугаку. Улицы Конохи ещё пустовали, поэтому чунин, вынужденный пренебрегать прыжками с крыши на крышу, добрался до дома Харуно не более чем за четверть часа. Вдыхая прохладный воздух, он ощущал яркий запах угасающих летних цветов, которым оставалось не так уж много времени до первых холодов. Отец Текка ушел в Западный Рай немногим более года назад, и за это время чунин ни на шаг не сдвинулся даже в одной из своих должностей – в Полицейских силах Конохи и общем понятии рангов шиноби. Текка считал причиной своих неудач пошатнувшуюся позицию Учихи Фугаку и гнусные происки Каге деревни Листа, Сарутоби Хирузена, день ото дня притесняющие клан Учиха и якобы предъявляющие особые требования для вступления в джонинство.
Молодой чунин нахмурился. Учиха Итачи был младше его и каждый день зарабатывал себе все большую известность на службе в АНБУ, в то время как Текка зря тратит жизнь в местной полиции, распутывая пустяковые местные проблемы. Размышления его прервал короткий оклик от дома Харун: матерь Сакуры, Харуно Мибуки, уже встречала гонца и нетерпеливо ожидала у дверей, так как обычай наказывал принять посланца и провести встречу под крышей дома родителей. Текка сбросил с себя хандру и сконцентрировался на своих обязанностях: негоже было портить свадьбу малыша Саске из-за одного плохого настроения. Степенно пройдя в дом, он проследовал за Мибуки в большую комнату, где ожидал глава дома, Харуно Кизаши. Встретившись с отцом семейства взглядом, Текка церемонно опустился на колени и склонил голову до самого пола. Выдержав надлежащую паузу, он выпрямился и откинулся на пятки.
- Я Учиха-но-Текка, - представился он, выговаривая каждое слово. – Родился в одной из семей рода Учиха, в Деревне Скрытого Листа. Я первый сын и приемник Учиха-но-Теппоу, который был храбрым шиноби на службе Хокаге более тридцати лет. Я служу Конохе и своему господину, Учихе-но-Фугаку, и сейчас явился для того, чтобы передать вам письмо от его сына, Учихи-но-Саске, адресованное вашей дочери, прекрасной Харуно-но-Сакуре.
Сидящий на небольшом возвышении Кизаши уверенно поклонился.
- Хорошо сказано, хорошо, - похвалил он Текка и едва заметно кивнул Харуно Мибуки, словно подчеркивая выправку и уверенность Учихи. Коротко откашлявшись в кулак, он снова заговорил: – Где же письмо?
Чунин извлек из складок одежды багровый свиток, перетянутый белой лентой, и молча передал его джойнину. Глава дома Харуно осмотрел печать клана Учиха и, продемонстрировав жене, быстро надломал сургуч, разворачивая бумагу. В том, что он читал письмо, посланное дочери, не было ничего необычного: решение о свадьбе принимал родитель, поэтому хоть текст и адресовался Сакуре, предназначение его было именно для Кизаши. Иероглифы были написаны изящным уверенным почерком, отличным от письма Фугаку, что Кизаши получал недавно. Слишком аккуратным и четким, чтобы их мог написать собственноручно Саске – видимо, как в написании, так и в подборе слов не обошлось без помощи Учихи Микото, матери молодого жениха.
Я хризантемы,
Тронутые инеем,
Собрал бы все,
Если бы это было
В моих силах и власти...
Тронутые инеем,
Собрал бы все,
Если бы это было
В моих силах и власти...
Кизаши сосредоточился, чтобы разобрать второй смысл послания. Он, как и многие, тоже не сомкнул сегодня глаз, поэтому восстановление остроты восприятия заняло некоторое время. Не похоже, чтобы жена Учихи Фугаку выбрала такие слова, только чтобы произвести впечатление на Харуно изяществом стиля. Письмо содержало сообщение, скрытый намек, который было необходимо разобрать.
Под хризантемами, очевидно, имелась в виду маленькая Сакура. Вид живых цветов, тронутых инеем, всегда наполняет сердце грустью, ведь это означает, что на улице им осталось жить всего лишь несколько дней. «Собрал бы все», «будь в моих силах», - несомненно, намекают на что-то. На что? На превосходство мужа перед невестой? Это замаскированное требование лояльности в обмен на покровительство? «Я помогу, если будет в моих силах»… Джонин крепко задумался над письмом, но решил проанализировать его позже и более подробно. С новым поклоном он принял свиток, обещав тем самым свое согласие на будущий брак.
Посланца нельзя было отпускать без награды, поэтому семейство Харуно подарили Учихе Текка большие традиционные часы под названием «вадокэй» - настольный механизм, выполненный в форме шестигранного фонаря. Он не только точно отмерял время, но и подавал звуковой сигнал, когда один час приходил на смену другого. Это считалось дорогим и современным подарком: часы были сделаны настолько искусно, что даже делали поправку на «летнее» время, в которое каждый «дневной час» был на несколько минут длиннее, чем ночной…
В это же время в кабинете Яманака Иноичи, сидя почти на том же месте, где недавно не смогла сдержать эмоций маленькая Ино, Учиха Шисуи, посланник от Учихи Итачи, готовился начать речь перед главой клана Яманака. Почти такого же роста, как наследник Учиха, Шисуи был более грузным, и в его лице не было той утонченности и ярких черт, которые все заметней проявлялись у Итачи с возрастом. Его практически круглое лицо с носом-пуговкой всегда выглядело будто готовым к улыбке, но сейчас, находясь в сердце клана Яманака, уголки тонких губ были заметно опущены, что выражало серьезность и напущенное высокомерие. Только широкая, чуть закругленная на подбородке челюсть говорила о сильном характере.
Одет посланник был без каких-либо изысков. Темно-синий балахон с широким воротом, накинутый поверх легких хлопчатобумажных штанов серых тонов, разбавлял разве что защитный жилет из стандартной экипировки АНБУ. Короткие жесткие волосы были взъерошены, и только подведенные косметическим карандашом «стрелки» в уголках глаз могли бы намекнуть, что посланец хотя бы как-то подготовился к визиту. Да и то, только для тех, кто никогда раньше Шисуи не видел.
- Моё имя Учиха-но-Шисуи, - заговорил гость слегка грубоватым и слишком низким для его возраста голосом. – Я пришел… Нет. Мой отец был… Нет! Амида Будда, как я мог забыть…
Повисла неловкая тишина, нарушаемая лишь шуршанием рукавов суетящегося Шисуи, который собирался достать шпаргалку с плохо заученным текстом из-под слишком туго затянутого пояса. Поза сейдза и сама по себе не очень располагала к подобным манипуляциям, а уж тугой пояс делал задание почти невозможным. Покопавшись около десяти секунд, Учиха решил, что это просто неприлично, и, уставившись в пол, шумно выдохнул.
- Да, ты просто ужасный дипломат, Шисуи-кун, - не выдержал сдерживающий из последних сил улыбку Иноичи, а затем рассмеялся во весь свой звучный голос. В рассветный час его отголоски услышали даже чунины-охранники, вызвавшиеся охранять дом этой ночью. Иноичи уже давно знал Шисуи и даже несколько раз ходил с ним на небольшие задания, пока юного таланта не пригласили служить в АНБУ. Как только с Учиха спала маска церемониальной напыщенности, Иноичи сразу признал в нем мальчика, которого всегда помнил, – энергичного, мужественного и веселого. – И как тебя только угораздило согласиться?
- Сам не знаю, Иноичи-семпай, - смущенно ответил тот, наконец улыбнувшись. - С официальными речами у меня всегда было как… как… да как сейчас, по правде говоря. Но кому же ещё представлять Итачи, если не мне?
Шисуи окончательно отбросил строгую манеру АНБУ, ставшую для него в последнее время нормальной, и повел себя, как в юности. Сколько они уже не разговаривали без особого дела? Три года? Иноичи, конечно, заметил манеру держаться и пронзительный взгляд молодого Учихи, но в глубине души все равно оставался уверен, что это все поверхностные изменения, а на самом деле перед ним все тот же дружелюбный и немного податливый Шисуи, каким всегда оставался в памяти. Вскоре они уже довольно смеялись, распивая чай с рисовыми булочками, и вспоминали прошлое, словно между Иноичи и Шисуи никогда не вставали клановые различия. Глава Яманака на мгновение даже пожалел, что женой его маленькой дочери станет неизвестный и молчаливый Учиха Итачи, а не открытый Шисуи, но быстро отогнал эту мысль: сейчас главными являются гораздо более важные причины, чем личные симпатии.
Приняв заготовленное письмо, Иноичи бегло ознакомился с содержанием и отложил свиток на край стола, переходя к ответной любезности. Почерк у Учихи Итачи был великолепным - по нему можно было судить о большом мастерстве будущего зятя в изящных искусствах, но, несмотря на неформальное общение, джонин был склонен соблюдать порядок обряда, чтобы не привлечь внимания злых духов к предстоящему браку. Учихе Шисуи он подарил небольшую, размером с ладонь, шкатулку мягкого темно-бордового цвета, украшенную витиеватой резьбой в виде расходящихся от крышки ко дну крон деревьев. Каждый изгиб, каждая веточка и лист, аккуратно выведенные на шероховатой поверхности шкатулки, были покрыты краской золотистого цвета, что даже при беглом взгляде давало представление о стоимости предмета, однако самым важным в ней была не цена, а потайное отделение в крышке, куда можно было спрятать небольшое письмо. От тщательного анализа такой трюк, скорее всего, все равно бы не помог, но при беглом поиске обнаружить это второе «дно» смог бы только невероятно внимательный человек. Учиха Шисуи остался доволен подарком, а Иноичи - случайной, но приятной встречей.
Недовольной осталась только маленькая Ино. Непосильная ноша реальности после её необузданного полета фантазии была почти так же мучительна, как шок, что она испытала, узнав о предстоящих браках: своего возлюбленного Саске с ненавистной Сакурой и о своем браке с незнакомым Учихой. Ревность и разочарование только усилились после прихода Итачи и получения утреннего письма. Оно чуть было снова не вызвало у неё утрату самообладания, которым она и так никогда не хвасталась. Яманака Ино училась быть шиноби уже больше двух лет и хотя особых достижений пока продемонстрировать не могла, девочка хорошо понимала, как важно сохранять внешнее спокойствие. По крайней мере, при других. Получив письмо как окончательный знак своей судьбы, она решила сделать хорошую мину и попытаться скрыть одолевающие её чувства. Сейчас она сонно убрала бумагу на одну из полок своего шкафчика с книгами и заставила себя забыть о предстоящей церемонии, наконец укладываясь спать. Только богиня Аматэрасу, украдкой заглядывая в комнату Ино сквозь прикрытые жалюзи, в этот день могла по достоинству оценить послание Итачи:
Опала вся листва у алых кленов,
Не стоит нам сейчас о них жалеть,
К чему печаль?
Через просветы в кроне
Увидим скоро яркий свет луны…
Не стоит нам сейчас о них жалеть,
К чему печаль?
Через просветы в кроне
Увидим скоро яркий свет луны…
Продолжение следует...
Фанфик добавлен 05.02.2015 |
1546
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!