Ночь длиною в вечность. Глава 9
Это утро выдалось не самым радужным. Всё-таки четырёх бутылок даже для такой большой компании оказалось многовато.
Хуже всего приходилось, естественно, мужской половине – главной мыслью в их головах была «как удержаться в седле и не навернуться».
Хидан и Какудзу ехали рядышком – со стороны было не ясно, кто из них на кого больше опирается. Сасори полностью ушёл в себя, и то, что он не умер на ходу, показывали только судорожно сжимавшие поводья ладони. Более-менее живыми выглядели лишь Неджи, Хината и Саске, хотя последний старался этого не показывать.
Из всей честной компании больше всех походил на мертвеца виновник ночной пьянки. Кожа Дейдары за одну ночь приобрела снежно-белую бледность и выглядела полупрозрачной – можно было безошибочно различить под ней даже крохотные жилки. Глаза были полуприкрыты, словно веки внезапно стали тяжёлыми, и держать их открытыми было нереально трудно. Горло было замотано тряпьём – свои повреждения блондин объяснил неудачным падением в кустарнике, из-за которого он напоролся на ветку. Товарищи проглотили эту байку – у них самих хватало проблем с ориентацией в пространстве, чтобы обращать внимание на чужие повреждения.
- Нехорошо вчера получилось, - тихо произнёс Саске, приблизившись на своём жеребце к Дейдаре. Тот бросил на него стеклянный, ничего не выражающий взгляд и снова вернулся к молчаливому бдению. – Я не про попойку, а про вас с Итачи.
Юноша не шевельнулся – сейчас ему было слишком плохо даже для того, чтобы раскрывать рот. Перед глазами всё плыло, руки дрожали.
- Молчишь? Тогда я скажу, - младший Учиха явно не намеревался затыкаться. – Бросайте свои игры. Когда-нибудь это кончится плохо, в первую очередь для тебя.
- Сейчас я приеду, - Дей выталкивал слова из горла, словно покрытого наждачной бумагой, – и через день-другой всё пройдёт. Нет причин волноваться.
- Ты безнадёжный оптимист! – зашипел Саске, как рассерженный кот. – Пойми уже, что Итачи – не человек и не зверь! Эти два начала смешиваются в нём, и никогда не знаешь, какое из них возьмёт верх. В следующий раз он может убить тебя. Он не хозяин своего тела.
- Он остановился, когда я попросил, - хрипло выдавил блондин, сжав поводья, чтобы хоть немного унять дрожь.
- Только на третий раз, - резонно напомнил Учиха. – Помнишь его глаза в те моменты? В них не было ни капли человеческого! И не говори мне, что ты не испугался.
- Почему ты обвиняешь его? Разве он не твой брат? – поинтересовался Дейдара, чтобы не молчать.
- Я хочу защитить людей от физических страданий, а его – от душевных, - сухо ответил Саске. – Ты и представить себе не можешь, на какие уловки я пускался, чтобы верхушка не смотрела в его сторону, как на предмет охоты. Однажды он предложил мне обращение, - Учиха поджал губы, – но я отказался. Потому что так я не смогу отводить от него АНБУ. Как бы ни были сильны вампиры, мы тоже не беспомощны. Насколько я знаю из архивов, несколько кровососов уже погибли от рук наших гвардейцев, и не все из них шестёрки в иерархии. Капитан, Какаши, лично упокоил правую руку нынешнего Магистра – Нагато, которого ещё звали Пэйном. Его обращённая невеста Конан жива сейчас только благодаря тому, что Итачи узнал от меня о готовящейся на неё охоте. Но все эти старания – не для них, на этот Богом проклятый клан мне плевать. Всё только ради моего брата. Именно поэтому я сейчас разговариваю с тобой. Итачи огорчится, если ты погибнешь или совершишь глупость.
После такой длительной для него речи Учиха некоторое время молчал.
- Саске, я не ребёнок, я старше тебя, - произнёс Дейдара. – И я в состоянии постоять за себя, понять и оценить ситуацию.
- Ну конечно! – фыркнул собеседник. – Только почему-то, когда рядом Итачи, ты мгновенно теряешь свои способности.
Блондин молчал, глядя прямо перед собой.
- Небольшой дружеский совет. Приедешь домой – пошли кого-нибудь за сладким. Быстрее восстановишься.
- Ненавижу сладкое.
- Полюбишь, - отрезал Саске. – Я тоже до него не охотник.
На этом разговор прекратился. До самого города они ехали молча, хоть Учиха и держался рядом, кусая губы, словно пытаясь что-то сказать.
- Мне в другую сторону, - проговорил черноволосый, когда процессия остановилась на перекрёстке, разделяющем главную улицу. – Тсукури, на два слова.
Дей безразлично кивнул и слез с лошади, при этом едва не упав – ноги почти не держали. Под шум прощаний – Хидан и Какудзу возвращались в обитель Дзясина, повозка с девушками и Шикамару – в таверну, блондин подошёл к Саске.
- Итачи просил передать тебе, что Хината… Хината беременна, - тихо, но ясно прошептал младший Учиха и, не дожидаясь реакции, отвернулся и зашагал к штабу, ведя жеребца под уздцы.
А вот Дея надолго заклинило. Ко всему случившемуся с ним это было последней каплей. Он глупо хлопал глазами и пытался удержать на месте норовящую упасть и отдавить ему ноги челюсть. Внутри шла война: парень не знал, радоваться ему этой новости или же огорчаться. От сумбура в голове его отвлекли явные намерения Неджи утащить сестру домой.
- Хината! – девушка обернулась. – Пожалуйста, зайдём ко мне домой на минуту. Мне нужно тебе кое-что сказать.
Неджи смерил его подозрительным взглядом, но блондин лениво смотрел на него без какого-либо выражения, ясно давая понять, что ему плевать на мысли двоюродного брата Хинаты и что он всё равно поговорит с девушкой. Хьюга зло сплюнул под ноги и зашагал домой.
Два квартала до особняка прошли в молчании. Хината неловко жалась, словно опасаясь чего-то. Дейдаре же было абсолютно всё равно – сумбур в душе утих, оставив звенящую пустоту и полное равнодушие. Он не знал, что именно собрался сказать ей, ожидая, что нужные слова сами придут в нужный момент.
Как только они поднялись в комнату к блондину, парень сразу же почувствовал на себе её вопрошающий взгляд.
«Что может быть проще? Просто взять… и сказать…»
- Я знаю, что ты беременна.
Несколько ужасно длинных перестуков сердца, гонгом отдающиеся в ушах, потом – Дей не верил ни одному из органов чувств – упавшая на колени и обнимающая его ноги Хината. Она тряслась как осиновый лист и тихо, почти беззвучно плакала, лишь иногда что-то бормоча сквозь слёзы. Вид у неё был совершенно ненормальный. Из всего неразборчивого лепета парень, ещё не отошедший от такой бурной реакции, смог разобрать только: «Пожалуйста… свадьба… отец…»
- Встань, Хината, встань, - его руки отчаянно тряслись, но он таки смог поднять девушку с колен и усадить в кресло напротив себя. Она немного притихла, утирая мокрое лицо широким рукавом летнего сарафана, иногда вскользь бросая на жениха испуганные взгляды, как зверёныш, не привыкший к своему хозяину.
- Успокойся для начала. Я не собираюсь пока ничего делать, просто хочу разобраться, - парень старался говорить как можно мягче, чтобы не спровоцировать очередную истерику. Дождавшись кивка, он продолжил:
- Ты ведь знаешь, что я против этой свадьбы, и бояться моего гнева тебе совершенно не пристало. Мне всё равно, кто отец ребёнка, я могу только позавидовать ему. Хината, у нас появился отличный шанс расстроить свадьбу! – Дей всё больше воодушевлялся. – Ты будешь не невольной невестой, ты сможешь сама выбирать своего супруга. Я уверен, Хиаши послушает свою дочь и даст добро.
- Нет, не послушает, - девушка судорожно вздохнула, словно перед новой порцией рыдания. – Меньшее, что он сделает – это заставит меня избавиться от ребёнка, а большее – убьёт меня и отца малыша, чтобы не навлечь позор на нашу семью.
Дейдара опешил.
- Хината… - он подошёл к креслу, присел на корточки и взял её бледную миниатюрную ладошку в свои руки. – Кто он? Кто отец?
- Неджи, - почти беззвучно прошептала она.
Блондин изумлённо моргнул – вот и показал себя угрюмый двоюродный братец, сторожевым волкодавом вьющийся у сестры. Браки между членами семьи Хьюга заключались когда-то давно ради сохранения чистоты крови. Но потом резко повысилась рождаемость детей с отклонениями от таких браков, они постепенно сошли на нет, а затем даже стали строжайшим запретом. Неджи и Хината шли на огромный риск не только по отношению к самим себе, но и по отношению к ребёнку, который имел немалый шанс родиться недоразвитым, если вообще жизнеспособным. Как же сильны были их чувства, если они считали себя способными нести крест такого греха…
- Дейдара, мне больно, - сказала Хината, вытаскивая покрасневшую ладонь из руки блондина, который слишком сильно её сжал.
- Извини, - Дей встал и подошёл к окну. На улице светило солнце, дурно кричали птицы, а ему отчаянно хотелось, чтобы сейчас за окном на подоконнике, как обычно, сидел Итачи. Чтобы он дал совет, как поступить, что сделать, куда податься…
- Я ничего не скажу твоему отцу. Свадьба состоится, а мы выдадим твоего ребёнка за нашего, недоношенного, - он не мог говорить эти слова, он не мог сам отрубать нить, связывающую его со свободной жизнью. И, тем не менее, это его голос звучал, это его решение вызвало на заплаканном лице Хинаты слабую улыбку, не способную вместить всю благодарность, которую она испытывала.
Она низко, в пол, поклонилась ему и тихо вышла.
А Дейдара смотрел на неё из окна своей комнаты, легко бегущую по раскалённым плитам мостовой, и ему показалось на миг, что в её развевающихся чёрных кудрях алеет облачко с плаща Итачи.
Следующие несколько дней юноша был предоставлен сам себе. Отец уехал к тётке, чтобы поговорить насчёт будущего мероприятия, и на время дал свободу сыну. Но женишок ею не пользовался: он целыми днями сидел в своей комнате, выходя только по нужде или чтобы стянуть у кухарок чего-нибудь вкусного – забастовка не вмещала в себя самоубийства. Несколько раз наведывался Сасори, но ему не удавалось пройти дальше порога дейдаровой обители. Блондин не вёлся ни на стук, ни на просьбы выйти, ни на откровенные угрозы, тем более что последние зачастую принимали мировой масштаб и не могли быть выполнены чисто физически. Самое мелкое рыжий всё-таки сделал – привёл в дом Хидана. Белобрысый фанатик за полчаса успел перелапать всех встретившихся служанок и довести до яростной истерии гончих собак, помещение для которых располагалось рядом с конюшней. В конце концов, он ушёл ни с чем, подгоняемый шваброй жены дряхлого привратника.
Настроение и впрямь было не из лучших. Грядущая свадьба маячила перед внутренним взором Дея, как многоголовое чудовище из детской сказки, которое даже молодец-богатырь не в силах одолеть.
Итачи куда-то запропастился. Несколько ночей блондин ждал, сидя на подоконнике, когда внизу мелькнёт знакомая тень, встрепыхнётся чёрный плащ с узором из алых облаков и раздастся спокойное приветствие. Но ничего не было, и каждый раз юноша обессиленно валился на кровать, только с первыми петухами смыкая покрасневшие от недосыпа глаза. За те месяцы, которые длились их встречи, парень не понимал, как привязался к молчаливому вампиру. Итачи уже стал казаться сном, ночной фантазией, которую породило богатое воображение Дея. И только периодически ноющая рана на шее, которая затягивалась мучительно медленно, говорила об обратном.
Сегодняшняя ночь выдалась не по-летнему прохладной, но Тсукури всё равно не стал закрывать окно. Он распустил слуг по домам, пользуясь кратковременной властью. Сейчас особняк был странно тих: не падали крышки с кастрюль на кухне, не ворчал внизу старый привратник, не доносилось из нижних комнат щебетание девушек. Лишь изредка скрипела где-то ссохшаяся половица, да тихо свистел ветер между ставнями.
Дейдара свернулся в клубок на своей кровати, поджав оголённые ноги и кутаясь в безразмерную рубашку.
«Стук-стук», - ветка росшего рядом с окном дуба настойчиво просилась в помещение. Юноше было холодно, но щёки почему-то горели огнём, как в лихорадке.
- Дейдара! – ему показалось, или он и правда услышал это?
- Дей, впусти меня, - снова повторил спокойный и такой знакомый голос. Парень сел на простынях и повернулся, встретившись с глазами такого же цвета, как ночь, властвующая за окном.
- Входи.
Итачи спрыгнул с подоконника, мягко и грациозно, как кот. Он смерил парня взглядом и моргнул: сегодня с ним явно что-то не так. За всё время общения вампир научился различать малейшие изменения в настроении своего младшего товарища, но сейчас чувство, которое испытывал Дей, было незнакомо.
- Так зачем пришёл? – блондин безразлично качнул головой. Румянец ярко горел на бледных щеках.
- Я хотел спросить… насчёт свадьбы. Её не будет? – Учиха не обратил внимания на такой холодный приём. Сейчас важнее выяснить до конца все детали.
- Она состоится.
- Но… как? – вампир сощурился, увидев, как Дейдара расплылся в несвойственном ему оскале.
- А потому что я так решил, - Тсукури слез с кровати и встал перед Учихой, подбоченясь и насупившись. – Да, я женюсь на Хинате. Отец убьёт её, если узнает, что ребёнок от Неджи. А так всё прекрасно. Всё, твою мать, прекрасно!!! – вдруг закричал парень, зло топнув ногой. Он поднял глаза на вампира, и тот увидел, что они блестят от едва сдерживаемых слёз. Кулак поднялся и ударил в грудь Итачи. И ещё раз. И ещё. Дейдара, вконец потеряв над собой контроль, исступленно колотил по всему, до чего мог дотянуться, забыв, что это не причинит никакого вреда Учихе. Тот стоял молча, не принимая никаких попыток остановить разошедшегося блондина и смотря прямо перед собой.
- Почему ты тогда не убил меня? Почему послушался, когда я просил остановиться? Отвечай! – бился в истерике Тсукури. Спустя некоторое время его движения стали замедляться, и он затих, уткнувшись лбом в грудь вампира. Его плечи мелко подрагивали.
- Обрати меня, - тихо, требовательно произнёс парень. Тут же сильные руки оттолкнули его, и Дейдара упал на кровать. Итачи скрестил на груди руки и сверлил лежащего блондина страшным немигающим взглядом. Затем он медленно улыбнулся, расплывшись в зверином оскале, и спросил:
- Ты сейчас боишься. Боишься до такой степени, что готов спрыгнуть со второго этажа, лишь бы сейчас не видеть меня. У тебя дрожат ноги, поэтому ты очень рад, что не стоишь и этого не видно. Ты на грани отчаяния и готов пойти на что угодно, чтобы избежать будущего. Я читаю тебя как раскрытую книгу. Я могу принять твой вопрос за просьбу и сейчас осушить тебя, чтобы оставить обескровленный труп. Перешагнуть черту легко, Дейдара. А вот вернёшься ли ты – это вопрос. Обратной дороги не будет.
Никогда ещё парень не видел своего бессмертного товарища таким разозлённым и таким ужасающим. У блондина тряслись поджилки, но мысль, ставшая за последние дни маниакальной идеей, никуда не делась.
- Я правда… хочу стать таким же, как ты. Я много думал в последнее время и решил, что это лучший выход.
- Смерть?! – рыкнул вампир, мгновенно оказываясь рядом и ставя парня на ноги. – Жить в теле смерти – выход?! Ты просто глупый мальчишка!
- Итачи, я выбрал её сам, - пролепетал юноша, высвобождая рубашку из рук Учихи.
- Я не буду тебя обращать, - отрезал тот, отходя. Ему не нравилось то, как Дейдара смотрел на него: казалось, всё осмысленное ушло из его глаз, оставив только истовое желание добиться своего. Вампир с абсолютно глупым видом наблюдал, как человек стал расстёгивать рубашку.
- Прекрати.
- Тебе ведь… тебе ведь нравится моё тело? – лихорадочно высвобождая пуговки из петлей, шептал блондин. Его худенькую фигурку колотила дрожь. – Я почувствовал это тогда, когда ты прижимал меня к земле и пил мою кровь… Может, ты возьмёшь мою жизнь вместе с телом?
Этот глупый мальчишка, которому только-только перевалило за девятнадцать, который сейчас трясся то ли от страха, то ли от окрасившего щёки возбуждения, неумело пытался соблазнить застывшего в шоке вампира. Итачи не знал, что чувствуешь, когда тебя с размаху бьют по голове кирпичом, но представлял это именно таким состоянием, в которое вогнал его Дей.
- Ты согласен? – голос тоже дрожал, парень глотал окончания – боялся, что ему не хватит мужества идти до конца. Он сделал шаг вперёд…
…чтобы отшатнуться и снова упасть на кровать, схватившись за щёку. На ней стремительно расцветал алый цветок пощёчины. Дейдара ошарашено глядел на Учиху – не верил, что тот может его ударить. Вампир неторопливо подошёл и навис над парнем, упёршись руками в простыни.
- Ты ненормальный, - почти с нежностью прошептал Итачи, обводя пальцем контур лица юноши. – Ты хоть понимаешь, что играешь сейчас с огнём? Тебя всего трясёт – и ты всё равно стоишь на своём, даже пытаешься меня уговорить. Почему?
- Может, потому что я л… - конец фразы Дей произнёс беззвучно, и Учиха прочитал его по губам.
- Как всё это глупо и неправильно, - вздохнул вампир, прижав к себе полуобнажённого юношу. Тот несмело обхватил его руками, ощущая под пальцами холодную гладкость рубашки. Близость Итачи пугала Дейдару, но он настойчиво гнал все ненужные мысли, боясь испортить складывающуюся обстановку. Учиха приподнялся и заглянул в расширенные глаза человека.
Внутри, там, где уже три года жила пустота, теплился какой-то тёплый комочек. Как ни старался Итачи, он не мог не признать, что давно ждал этой страшной просьбы.
- Нет смысла напоминать, во что это может вылиться?
- Хватит уже, - парень замотал головой – светлые локоны качнулись туда-сюда. – Иначе в следующий раз у меня не хватит мужества.
- Честный ответ, - вампир растянул губы в манящей улыбке. Дей сглотнул: если подумать, он никогда раньше не пускал в ход своих чар, которые подарила ему смерть. Сейчас настоящая сущность как нельзя чётко проклёвывалась сквозь личину безразличного ко всему, чуть надменного аристократа. И блондин своими глазами видел то самое чудовищное очарование, которое приписывали этим существам легенды и сказания. Парень поднял руки – на фоне чёрной ткани они казались прозрачно-бледными – и стал расстёгивать застёжку плаща. Пальцы не слушались, никак не желая подчиниться и совладать с брошью, скрепляющую плащ у горла. Наконец, после непродолжительных попыток она поддалась, и ненужный предмет одежды был отброшен на пол, оставив вампира в одной рубашке. Глаза Итачи полыхнули багрянцем: он наклонился к лицу Дейдары и зашептал тому в ушко, заставляя дрожать:
- Говорят, что умереть в руках вампира – настоящее наслаждение. Я не проверял, но будем считать, что эта часть легенды не врёт, хорошо?
Юноша содрогнулся, когда мягкие губы легонько прихватили бархатистую мочку. Он пока не мог понять, нравятся ли ему действия Учихи, поэтому лежал смирно, только слегка запрокидывая голову.
- Это мешается… - жаркий шёпот и шорох ткани – Итачи аккуратно разворачивал импровизированный бинт на шее, стараясь не задевать повреждённого участка. Но кровь присохла к ткани и невольно потревожила развороченные края раны, заставив Дейдару приглушённо всхлипнуть от боли. Тут же вампир стал покрывать мягкими поцелуями воспалённую кожу, как будто извиняясь за причинённую боль.
Парню вдруг стало резко холодно – он не сразу сообразил, что с него стягивают рубашку. Внезапно в голову ударил почти позабытый испуг, и Дей протестующе завозился.
- Успокойся, - снова шёпот и царапнувшие кожу клыки. – Я знаю, что это твой первый раз.
«Я догадывался, что ты знаешь», - хотел ответить блондин, но на полуслове сорвался на стон – Итачи наконец начал действовать решительно и прекратил болтологию.
Он словно знал наизусть тело Дея, он знал, что надо сделать, чтобы парень покраснел и судорожно сжал простыни во вспотевших ладошках, он знал, как отреагирует его тело на то или иное прикосновение. С дьявольским пониманием он находил самые чувствительные точки, от которых ещё только-только оформившееся тельце, не до конца избавившееся от подростковой угловатости, выгибалось от нестерпимого желания. На какой-то момент среди сладкой дрожи парень осознал, что чувствует дыхание вампира, а под ладонью, лежащей на уже обнажённой груди, бьётся сердце. Учиха никогда не забывал о мелочах… И, зная, с каким трудом ему давался контроль над своим организмом, Дейдара был бесконечно благодарен своему теперь уже любовнику.
Лицо Итачи внезапно исчезло из поля зрения. Блондин непонимающе заморгал и приподнял голову, встретившись с по-кошачьи хитрющими глазами вампира.
- Что-то задумал? – со всхлипом выдохнул Дей, едва держась на трясущихся локтях. Вместо ответа тот подался вперёд и коснулся язычком бархатистого соска на груди блондина.
- Итачи! - вскрикнул юноша, снова безвольно падая на простыни. Щёки ощутимо горели, а по венам от хаотичных и резких движений вампира словно разливалась жгучая лава. Голова стала тяжёлой и словно набитой ватой, которая закладывала уши – но всё же пропускала шуршащий бархатный смех Учихи.
- Неопытный и чувствительный… Прекрасно, - снова смешок, мягким пухом скользящий по всем напряжённым до предела нервам.
Так сладко и так жарко…
Ласки стали ещё резче, заставив Дейдару в беспамятстве метаться на кровати, изо всех сил цепляясь за Итачи. Вампир словно издевался, то убыстряя темп, то начиная двигаться мучительно медленно. Блондин исступленно кусал губы, но не мог сдерживать стонов. Он сдавленно ахнул, почувствовав прикосновение к внутренней стороне бедра, и непроизвольно толкнулся вперёд, умоляя продлить контакт, который хоть и вгонял его в краску, но был до безумия приятным. Низ живота сладко ныл, а крики уже бесконтрольно слетали с припухших губ. В какой-то момент Итачи подался вперёд и прижал разгорячённое тело к себе, одной рукой приподняв его. Взгляд Дейдары блуждал по потолку, беспорядочно отмечая детали – вроде блика лунного света на потолке.
«Боги, какие бы вы ни были… Если вы сейчас наблюдаете за нами, прошу, простите этот грех…»
Волосы Учихи чёрным водопадом рассыпались по плечам, когда блондин вытащил из них заколку с острыми краями – такие иногда использовали для самообороны. Почувствовав, как длинные пряди щекочут живот, Дей сглотнул, поняв, что сейчас будет.
- Тумбочка… - прохрипел он, насилуя собственное горло.
Вампир поднял на него мутные от желания глаза и коротко кивнул, потянувшись к шкафчику. В руку сразу словно скользнула небольшая склянка. Пробка с негромким «чпок» выскочила из горлышка. По комнате поплыл нежный запах ландышей, продираясь сквозь густоту застоявшегося воздуха. Ароматическое масло.
- Развратный мальчишка, ты к этому готовился, - тихо засмеялся Итачи, переводя взгляд с бутылочки на раскрасневшееся лицо Дейдары.
Кончики его пальцев тоже были холодные. Учиха неторопливо погладил трепещущий живот лежащего под ним юноши и скользнул ниже… Мальчишка дёрнулся и почти взвыл от наслаждения.
Движения – быстрые, резкие. Руки – мягкие, скользкие от масла. Пальцы осторожно, круговыми движениями между разведённых ног заводят сильнее, краска стыда уже полностью отвоевала себе лицо человека, не тронув только зажмуренных, со слезинками на ресницах глаз.
Это словно происходило не с ним. Но всё было – и шорох ткани, и приглушённые стоны, разрывающие горло, и бархатные смешки вампира, который сейчас, наверно, посмеивается над невинностью мальчика, с такой лёгкостью подарившего её нежити. Но и было что-то ещё: эта непонятная нежность, с которой руки Итачи блуждали по напряжённому до предела тельцу, успокаивающие прикосновения прохладных губ, когда стыд пересиливал возбуждение, и Дей инстинктивно пытался уйти от ощущений.
Блондин почти в беспамятстве мял в кулаках несчастную простынь, приподнимал бёдра, неосознанно тёрся о партнёра, захлёбываясь собственным дыханием. В висках стучало, кровь бурлила, словно река, порвавшая плотину.
- Итачи! – умоляющий, животно-призывный стон наконец свинцом упал с пересохших губ. Вампир поднял на распростёртого под ним человека нечеловечески жадный взгляд, пульсирующий алым огнём. Но, когда он разводил в стороны ноги парня, согнутые в коленях, его движения были по-прежнему осторожные и мягкие.
- Расслабься, сейчас будет немного больно, - мурлыкнул он на ушко Дейдаре, но тот вряд ли понял слова. Сейчас тело действовало только на инстинктах, не подключая мозг. Блондин с силой прижался к вампиру и обвил ногами его талию.
Итачи осторожно подался вперёд, грозя вот-вот утратить над собой остатки контроля – слишком близко был Дейдара, слишком громким было дыхание, это нежное существо в его объятиях было слишком живым.
Короткие ноготки болезненно царапнули спину, оставляя царапины – Учиха с глухим стоном выгнулся, сожалея, что это ощущение не продлится долго – тело нежити слишком скоро на регенерацию.
- Всё хорошо? – спросил Итачи, касаясь губами влажного лба блондина. Дождавшись напряжённого кивка, он продолжил двигаться – сейчас вампир как никогда чувствовал Дея, ощущал его настороженный испуг, почти неудержимое, разрывающее тело желание и тёплое доверие.
Жар вокруг становился невыносимым. Дейдара глухо покрикивал, принимая Учиху и отчаянно толкаясь ему навстречу. Весь мир сузился до ритмичных, срывающихся движений.
Толчок. Стон.
Рот судорожно хватает спёртый воздух.
Толчок. Вскрик.
На смятых, влажных простынях смешались золотые локоны и пряди цвета воронова крыла.
Быстрее, сильнее, глубже…
Сорванное дыхание. Двойной крик.
Запах ландышей слишком густой.
Когда Итачи уже не мог удержать бьющееся в экстазе тело, что-то сказало ему – пора.
- Не закрывай глаза. Что бы ни почувствовал, не закрывай! – смог он прохрипеть в ухо ничего не понимающему юноше перед тем, как погрузить в плоть клыки – глубоко, насколько возможно. В то же мгновение Дейдару свело судорогой, и он с громким криком на губах обмяк, оправляясь от первого в жизни оргазма. Сейчас ему было слишком хорошо, чтобы обращать внимание на снова подкрадывающуюся боль.
Он безвольно лежал всё время, пока вампир утолял свою жажду. Голова была пустой, лёгкие принимали воздух на автомате, конечности словно отнялись. И что-то говорило ему – черта пройдена. Заставить Итачи прекратить сейчас – значит просто умереть от потери крови. Куда сделать шаг – в темноту или в могилу?
В глазах потемнело, Дейдара уже не мог различить даже лица склонившегося Учихи. Сердце, совсем недавно заходившееся в истерике, стучало всё медленней…
Вдруг – поцелуй. С металлическим привкусом. Совсем близко – белеющее лицо Итачи, его прокушенная губа, на которой видны капельки чёрной крови. И голос – не вслух, нет, он словно звучит в голове.
«Обращение будет идти двадцать четыре часа. Посмотри на свой последний рассвет, полюбуйся на закат, попрощайся с друзьями… Проживи последний солнечный день так, как сможешь – всей силой нерастраченной жизни. Дороги назад теперь нет. Когда наступят сумерки, я приду за тобой».
Фанфик добавлен 16.02.2012 |
1582
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!