Ох уж эта любовь... Часть 7
Часть 7
Саске нога за ногу брел по мрачному больничному коридору, в столь поздний час освещенному только несколькими тусклыми светильниками. Добравшись до операционного блока, над дверью которого горела зловещая надпись "Идёт операция", он заметил сидящую на скамье неподалёку сгорбленную фигуру, в которой без особого труда узнал Итачи. Из одежды на нём были только больничные штаны. Грудь была туго перевязана. Также бинт стягивал раны на плечах, животе и запястье старшего Учихи. Помимо собственной, уже засохшей, его руки были покрыты большим количеством свежей крови, неестественно ярко алевшей на фоне призрачно-бледной чуть ли не полупрозрачной кожи шиноби. Он сидел абсолютно неподвижно и даже не поднял головы, когда Саске подошёл, остановившись на расстоянии вытянутой руки от брата, инстинктивно перекрывая тому возможные пути к отступлению.
– Итачи! – Властный голос гулким эхом рассыпался по пустому коридору. – Потрудись объяснить, что здесь происходит? – Итачи услышал, с каким трудом Саске удавалось сохранять такие привычные невозмутимость и ледяное спокойствие в голосе.
– Что здесь происходит? Я расскажу. Сакура, рискуя своей жизнью... – Саске не позволил ему договорить:
– Не это! О самочувствии Сакуры меня уже в красках проинформировали. Пока я собираюсь мстить за моего многоуважаемого старшего брата, преданного собственной деревней, заставившей его совершить преступление, из-за которого ему пришлось страдать долгие годы, связаться с самой чудовищной преступной группировкой, из всех, когда-либо существовавших в мире шиноби, только для того чтобы заглушить боль утраты, он, оказывается, прохлаждается в той самой проклятой деревне! В компании с одной розоволосой стервой! – На всю тираду самообладания Саске не хватило. Он сорвался на крик, ещё больше побледнев от гнева.
– Судя по тому, как лестно ты о ней отзываешься, она только что тебя отшила, – усмехнулся Итачи, яростно отмахиваясь от назойливых мыслей о том, что может больше никогда не увидеть свою "розоволосую стерву" живой. – И правильно сделала. Потому как, судя по её собственным словам, ты всегда вёл себя с ней как полнейший кретин. И, кстати, если ты уже забыл, то я напомню, что у неё есть имя. Ее зовут Сакура, и больше я не потерплю оскорбительных слов в адрес моей девушки. И не ори, пожалуйста, здесь тебе не стадион.
– Но как ты можешь?! Они же предали тебя! Старейшины... – Его прервал немного насмешливый, но в то же время печальный голос Итачи:
– Поведай-ка мне, кто же наплёл тебе такое количество отборнейшей ерунды? Хотя нет, не отвечай. Я сам догадаюсь. Мадара, верно? А теперь слушай внимательно, мой маленький глупый брат. – Итачи поднял усталые покрасневшие после бессонной ночи глаза. – Единственное, о чем я жалею до сих пор, - это принятое мной в ту ночь решение показать тебе весь произошедший тогда кровавый ужас, указав тем самым неверный путь. Но тогда это виделось мне единственным возможным выходом. Было необходимо дать тебе сильное чувство, стремление, которое заставило бы тебя выживать и становиться сильнее в самых экстремально-опасных ситуациях. И я понял, что таким чувством должна стать ненависть. Когда я осознал масштаб совершённой ошибки, было уже слишком поздно. Твоя душа до краёв пропиталась ненавистью и жаждой мести. Ты раз за разом отталкивал от себя протянутые руки помощи. Ты растаптывал самые чистые чувства в сердцах своих друзей, которые искренне любили тебя. Ты калечил не только собственную, но и их души тоже. Ты превратился в настоящего монстра, для которого понятия "любовь", "дружба", "сострадание" стали пустым звуком. После того, как услышишь наконец то, как всё было на самом деле, только от тебя самого будет зависеть, сможешь ли ты развеять тьму, поселившуюся в твоём сердце в результате моей ошибки, или навсегда останешься опустошённым, ненавидящим весь мир чудовищным орудием мести. Я расскажу всё с самого начала. – Итачи жестом пригласил Саске сесть рядом с собой.
***
А в этот момент в палату, где лежала Карин, вошёл Суйгецу...
– Охайо, Карин! – Cияя улыбкой во все свои тридцать два острейших зуба, Суйгецу радостно распахнул дверь палаты и сразу же получил мощнейший удар подушкой по лицу, не успев даже уклониться от внезапной стремительной атаки куноичи.
– Утро добрым не бывает, придурок! – лучезарно оскалилась Карин. – Подушку верни, тормоз! – с усмешкой крикнула она слегка ошарашенному столь бурным приветствием шиноби.
– Смотрю, тебе уже намного лучше. Почти совсем хорошо, я бы сказал. Никаких признаков полудохлой тушки, которую я застал тут прошлой ночью, – усмехнулся он, пробираясь к кровати и протягивая Карин подушку. – А вообще, я пришёл серьёзно с тобой поговорить.
– Правда? А я и не знала, что рыбы умеют разговаривать. Тем более серьёзно, – состроив насмешливую гримасу, ответила она.
– Я не шучу, Карин. Послушай. Вчера вечером, когда я очнулся, первой, кого я увидел, была Хокаге. Она хотела узнать об организации, а также о нас самих. Кто мы, как давно присоединились к Акацки и с какими целями. После того, как я в подробностях описал наши цели и задачи, она сделала весьма заманчивое предложение. Остаться в деревне и стать шиноби Конохи. Дзюго уже согласился, обосновав это тем, что уже успел подружиться с местным пернатым населением. Если ты ещё не в курсе, Итачи оказался жив и практически здоров. Как я понял, старший Учиха не выражает совершенно никакого намерения покидать деревню, так что проблем с контролем не самой приятной части личности нашего любителя фауны возникнуть не должно. Я тоже подумываю согласиться. Если честно, наш чересчур высокомерный шеф меня, мягко говоря, немножечко достал! Так что пусть сам разбирается со своим извечным «Мстить, или не мстить? Вот в чём вопрос». Наверное, когда он научится хоть немного думать об окружающих, все вопросы отпадут сами собой.
– Ну а от меня-то ты чего хочешь? – состроила удивлённую мину Карин. – Ты что, правда подумал, что я брошу моего ненаглядного Саске-куна?
«Пожалуйста! Пусть это будет то, о чём я подумала! Пускай это не окажется просто моим разыгравшимся воображением! Да ещё это его недавнее поведение... А вдруг и правда...»
– Да, Карин. – Голос шиноби звучал непривычно серьёзно. Не было и намёка на его вечный шутливо-насмешливый тон. – Я очень на это надеюсь. Хокаге выделит нам две квартиры на четверых, хоть она и сомневается в том, что Саске решит остаться здесь. Так вот, я хочу остаться в одной из этих квартир. С тобой.
– Неужели? Интересно, зачем мне это? С какой вообще стати я стану жить в одной квартире с таким кретином? – С губ Карин сорвался презрительный смешок, но она поспешила отвернуться от заглядывавшего ей прямо в глаза Суйгецу, чтобы он не заметил радости, мелькнувшей в её взгляде.
– Действительно не понимаешь? Или снова притворяешься? – Едва успев договорить, он быстрым движением повернул к себе лицо куноичи и впился в её губы. Карин не возражала, решив подчиниться этому необыкновенному, понемногу начинавшему захватывать её душу чувству. – Это значит "да"? – немного хрипло уточнил Хозуки.
– Да, – еле слышно выдохнула она, глядя ему в глаза.
***
Из палаты, куда по завершении операции несколько часов назад была доставлена Сакура, показалась Хокаге.
– Цунаде-сама! Как она? – Итачи, по-прежнему призрачно-бледный, вскочил на ноги.
– Всё в порядке, жить будет. Теперь ей просто нужен хороший отдых. Думаю, ты вполне сможешь за ней присмотреть, – улыбнулась она. За дверью показалась зеленоватая Харуно.
– Пойдём домой, Сакура. – Шиноби подошёл и очень осторожно поднял девушку на руки.
– Пойдём, – одними губами прошептала она, прижимаясь к его груди.
Итачи перевёл взгляд на немного обескураженного младшего брата.
– Твоя жизнь зависит только от тебя, Саске. Лишь ты сам можешь установить для себя рамки дозволенного и определить, что является истиной. Постарайся не ошибиться! И до встречи, маленький брат.
– Саске. – Строгий голос Цунаде заставил младшего Учиху, напряженно вглядывавшегося вслед брату и своей так и не сбывшейся любви, повернуться в её сторону. – Идём со мной, нам нужно о многом поговорить. – И они направились к кабинету Хокаге.
***
Вязкая, как черничное варенье, душная ночь окутала деревню Скрытого Листа. На улицах было тихо, лишь ветер слегка поигрывал листвой задремавших деревьев. Но в некоторых домах всё ещё горел свет.
В жилище Наруто, где обычно властвовал полнейший хаос, а всевозможный мусор неаккуратными холмами возвышался в каждой комнате, теперь было абсолютно чисто. Сам Узумаки сидел, по-хозяйски развалившись в кресле, с нежной улыбкой наблюдая за бережно меняющей одну из его многочисленных повязок Хинатой.
В совсем еще недавно пустовавшей квартире на окраине деревни новоиспечённая пара молодых шиноби Конохи бурно выясняла отношения. Красноволосая девушка что-то кричала, не забывая при этом запускать в своего оппонента любые попадавшиеся ей под руку предметы интерьера. Светловолосый шиноби мягко улыбался, ловко уворачиваясь от стремительно приближавшего к нему чайника. Когда этот небольшой спектакль ему надоел, он, молниеносным прыжком подскочив к куноичи, заключил её в крепкие объятия. Девушка сразу же прекратила истерику и обняла его в ответ.
Приятный полумрак царил в доме Харуно Сакуры. Тишину нарушало лишь мерное тиканье старых настенных часов. На втором этаже у себя в комнате спала сама Сакура. Рядом в старом потрепанном кресле сидел, нежно вглядываясь в залитое лунным светом лицо куноичи, задумчиво перебиравший розовые пряди Итачи.
– Я люблю тебя, – наклонившись к самому её уху, прошептал Учиха.
– А я тебя, – сквозь сон пробормотала она.
Но кто-то, совсем как прежде, был совершенно один. Закутанная в тёмный плащ высокая фигура медленно направлялась прочь. В опущенных глазах можно было заметить разочарование. И, может быть, немного растерянности.
Но в то же время в душе шиноби царил такой непривычный и много лет назад покинувший его сердце покой. Он шагнул за ворота деревни, устремляясь к новой жизни. Возможно, ему удастся изменить свою судьбу.
Но кто знает, как закончится его история?
Фанфик добавлен 03.05.2016 |
1825
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!