Подчинение или взрослая жизнь. История вторая, часть вторая
История вторая. Последний Гениальный Отбор.
Часть вторая. Тайны.
Часть вторая. Тайны.
Со стороны маленькой чащобы неожиданно примчался сильный ветер. Такой свежий, по-летнему душистый, вобравший в себя чуть ли не всю сущность природы. При каждом вдохе в тело проникала целебная энергия, бодрящая и заставляющая соображать чуть быстрее. Порой невольно хотелось принудить себя дышать чаще, чтобы успеть разрешить все проблемы за считанные мгновения.
Вглядываясь в ночную даль и стараясь обдумать дальнейшие планы, с еле заметной улыбкой, Хирузен медленно покачивался в кресле, расположенном на массивном балконе, тяжело выдыхая белые хлопья дыма. От ветра по коже пробежались мурашки, а на лбу проступил пот. Но старик не пожелал обращать внимания на такие вещи: сейчас он, возможно, был где-то далеко. Его взгляд был прикован к маленькой чаще, выращенной за несколько поколений с целью создать хорошее место для отдыха. Но кто бы мог подумать, что через многие годы здесь практически ничего не останется от первоначальной местности? Вот величаво устроены памятники великим ученым, а подле, если присмотреться, можно заметить могилы давно ушедших из жизни старика родственников.
– Пройдет совсем немного времени, и я тоже получу маленькую горстку земли, которая станет моим домом, да разукрашенный золотом гроб, – не раз цеплялся за эти слова Сарутоби. – Ах да, точно… забыл сказать про вечные маски наследничков. Боже, они все такие жадные, ну прямо как я сам. – Хирузен с огромной долею горечи усмехнулся. Он очень сильно жаждал того, чтобы его дети не превратились в моральных уродов, но, увы, все произошло как раз наоборот. Ни Джейк, ни Ануме – никто из них не мог оставить без присмотра свои невозмутимые маски. Пожалуй, только Асума не утратил способность говорить всю правду любому собеседнику. Но великий мудрец, исходя из накопленного долгими годами опыта, по-прежнему мучился в догадках насчет младшего сына. Неужто ли тот и впрямь такой честный, каким может показаться? Никто, кроме самого Асумы, не имел возможности раскрыть его секреты, что, естественно, лишний раз подогревало интерес к данной персоне.
Вновь не призвавший к себе столь желанный ответ, старик опомнился от великих дум и в очередной раз попытался загрязнить чистый в этих краях воздух маленькими клубками дыма, которые быстро выплывали из его рта и с той же скоростью растворялись где-то неподалеку.
Размышления постепенно сменились наблюдением за природой, а они, в свою очередь, успокаивали хозяина и дарили ночную свежесть после недавнего дождя. Так бы Хирузен и остался сидеть в кресле-качалке, если его не прервал еле слышимый стук в дверь.
– Эхх, опять кому-то понадобился... – недовольно пробубнил великий мудрец, а затем добавил: – я же сказал, что не стану проводить Гениальный Отбор без нее.
Под последним словом Сарутоби всегда подразумевал одну старую знакомую, которая когда-то подарила ему самые лучшие годы своей жизни. У нее красивое имя, прекрасный голос, вечно зеленые глаза и ядовито-розового цвета волосы. Гордая, умная, наглая, самонадеянная – именно такой стала бывшая любовь для тогда еще молодого и глупого Сарутоби. Но старик уже давно смирился с величайшей ошибкой в жизни, когда он выбрал не ее, а другую – ту, благодаря которой сумел освободиться от бесконечных пут низших слоев общества и стать богатым.
– А, ладно! – сделал одолжение Хирузен и, покинув излюбленный балкон, как можно громче прокричал: – Входите!
Послышался противный скрип – только так дверная ручка могла предупредить хозяина о незваных гостях. Дверца отворилась, а за ней в темную комнату быстро проскользнули плотные лучи света, которым, по всей видимости, территория коридора показалась тесноватой.
В проходе стояла упитанная женщина сорока-пятидесяти лет. Она носила балетки, широкие с серовато-белыми полосками штаны, огромный фартук и крупную шляпу – к Хирузену пожаловала повариха, которой не только не следовало приходить в рабочей одежде в личные покои представителя семьи Сарутоби, но и действовать столь необдуманно в грандиозный день. Слегка поклонившись, она обратилась к хозяину дома:
– Господин, не могли бы вы уделить мне время?
«Ну и работнички...» – выдохнув почти весь воздух, подумал про себя великий мудрец. Медленно продвигаясь к гостю, он неожиданно повернул в сторону огромной двуспальной кровати (хотя жил в гордом одиночестве) и, особо не раздумывая, присел. Повариха же, дожидаясь, пока старик одарит её вниманием, по-прежнему стояла в проходе, не смея пройти в комнату. А хозяин все молчал и молчал, и так, в гробовой тишине, женщина переминалась с одной ноги на другую в первые несколько минут, пока…
– Пожалуйста, рассказывай как можно быстрее, – глухо произнес Хирузен.
– Большое спасибо, – местный повар как можно тише сделал несколько шагов вперед, покрывая мелкими хлопьями пол и образуя нечистоту в виде муки.
– Что стряслось?
– Понимаете… – она говорила неуверенно, можно было предположить, что ответственная за кухонную боялась этого человека, но, несмотря на все трудности, сумела продолжить, – дело в том, что какая-то старушка, по словам одной из моих помощниц, проникла в проклятый лабиринт. И, что самое интересное… – повариха вновь притихла.
– Ну! – неожиданно надавил на работницу домоправитель.
– Женщине удалось проникнуть в третью центральную залу сектора D. Похоже, она знала, куда пришла.
– Быть такого не может! – слабо ударил по кровати Сарутоби. – Уже много лет никто не посещал проклятый лабиринт! Ни у кого из моих знако…
И тут старика настигли старые воспоминания.
«Она?!» – в ту же секунду промелькнуло у него в голове.
Хирузен быстро вспоминал события десятилетней давности. В один день было изготовлено шестнадцать ключей для будущего подземелья. Шесть сразу же нашли своих хозяев, еще четыре дожидались около полугода, пока за ними приедут, последние остались у Хирузена. Но из тех одиннадцати владельцев до сегодняшних мгновений дожили лишь трое: Шимура Данзо, он сам и…
«Слепо клявшаяся, что больше никогда не вернется, все-таки решила нарушить слово. Или, быть может, я ошибаюсь?», – Сарутоби насторожился. В голове прокручивались самые разные варианты. Великий мудрец прекрасно осознавал, что ни один из них не мог стать подлинной причиной нежданного приезда, хотя пригласительное все-таки было отправлено незадолго до объявления следующего представления. Мучаясь в догадках, так провел несколько минут в своих покоях Хирузен. Придя к выводу, что ему потребуется более точная информация, хозяин дома снова заговорил:
– Я хочу услышать это еще раз из первых уст. Позови, пожалуйста, мне ту девочку.
– Она уже стоит перед вашими дверьми, – скоро оборвала та.
– Так пусть же войдет, а ты, пожалуйста, отправляйся на кухню. Голодные желудки не станут дожидаться момента, пока кушанья сами залетят к ним в рот, потому сами начнут поедать себя.
Слегка поклонившись, женщина собралась покинуть комнату, когда на ее пути встала небольшого роста очень хрупкая девочка. Если бы не ее возраст, можно было бы подумать, что ребенок сам посадил себя на диету, причем, не самую полезную для ее лет. Девочка всем видом излучала невинность, чем успокаивала каждого человека, увидевшего ее детскую красоту.
Повариха позволила гостье пройти в покои хозяина, при этом очень тихо, как змея, прошипев какие-то недобрые слова маленькой помощнице. Быстро произнеся своим мелодичным голоском «Извините», новая посетительница вскоре предстала перед Сарутоби.
– Ну здравствуй, девочка. Ты, наверное, подслушивала наш разговор, не так ли? – Хирузен произносил каждое слово четко и достаточно громко, но в то же время старался не вызвать испуг у помощницы. – Так вот, мне бы хотелось услышать от тебя простой ответ на простой вопрос. Кого ты видела, когда открывала двери, ведущие в темный коридор?
– Господин Хирузен, простите меня за дерзость. Я и не думала, что кто-то попадет к нам со стороны проклятого лабиринта.
– Ничего страшного, говори дальше.
– Эта мисс выглядела запыхавшейся. Она несколько минут чем-то стучала, постоянно давая о себе знать.
– Хорошо, а как она выглядела? – Сарутоби не любил подходить к главному вопросу таким способом, он начинал нервничать. Руки потянулись к карману, где пряталась его самая любимая трубка, но он остановился: не следует курить в присутствии детей.
– Как подобает гостье нашего представления, господин.
– Ты можешь назвать ее фамилию, имя? – в голосе великого мудреца стали проявляться нотки несдержанности.
– Она известна всем присутствующим, это мисс Разель.
Сердце ёкнуло в тот же момент, когда произнесли имя знакомого человека. К голове сильнее стала приливать кровь, а в глазах ясно читался страх и удивление, но что именно в этой смеси было настоящим, знал только Хирузен. Лишь через некоторое время тот сумел выдавить:
– Ч-что ты сказала? Повтори, пож-жалуйста…
– Это была Разель Хаункорфф, господин.
– Быть этого не может! – процедил великий мудрец, и с этими словами быстро покинул свою комнату, поставив маленькую девочку в неловкое положение.
«Ты все-таки вновь решила примкнуть к нам?..» – сощурив глаза от яркого света коридора, Хирузен невольно улыбнулся. Быстрым шагом старик направился к лестнице: необходимо расспросить повариху о том, куда она направилась.
«Скоро мы снова встретимся, Разель!»
***
Куренай скользящим ветром проносилась среди посетителей, не давая им возможности успеть насладиться женской красотой. Если бы не эта добыча, к которой Юхи приближалась, она бы с удовольствием продолжила игру «Поймай меня взглядом». Добыча же, состоящая из двух человек, ничуть об этом не подозревавшая, в свою очередь, медленно шла навстречу охотнице.
Первая жертва – чуть ли не самая прелестная дама великосветского общества, вторая – ребенок, которому только и приходилось, что смотреть под ноги, дабы с позором не расстелиться на скользком полу. Это была семья Кеймсонов. Семья веселая и, пожалуй, энергичная. По крайней мере, так думала большая часть прибывших гостей. И лишь Юхи догадывалась, что дела у них идут далеко не «в гору». Но об этом хитрая особа даже и не вспомнила: ей как можно скорее хотелось встретить подругу. Однако проворнее оказался ее сын: заметив давнюю знакомую мамы, он сразу же побежал к ней. Куренай не могла не заметить ребенка, потому сразу остановилась, чтобы как можно крепче обнять маленького Кеймсона.
Мальчик, одетый в черный фрак, бежал с улыбкой на лице. Бежал так, что со стороны казалось, что ребенок не пробегает, а пролетает как самый настоящий ворон. И вот, в одно мгновение, произошло то, чего не должно было произойти: наследника Кеймсонов случайно толкнул взрослый незнакомец. Если бы не молниеносная реакция Куренай, будущему юноше не поздоровилось бы, и тот точно бы упал.
– Ох, какой же ты еще неуклюжий, Ралар. Будь осторожнее, – добро произнесла Юхи.
– Извините, тетя Куренай, просто я так долго с вами не виделся… – слегка опираясь на спасительницу, маленькому Кеймсону удалось выпрямиться и радостно посмотреть в глаза представительнице семьи Юхи. – Спасибо!
– Да не за что, – девушка положила свою руку на голову Ралара. – В следующий раз не поступай так бездумно.
– Хорошо!
Молодая искусительница присела, слегка нахмурилась и, поправляя костюм, заметила небольшое светлое пятно на плече ребенка.
– Где ты успел испачкаться? – осуждающе произнесла та, стараясь сковырнуть ногтем засохшее пятно. – Мама видела это?
– Нет, я уже самостоятельный и могу сам стирать свою одежду, поэтому мама…
– Старается не обращать внимания на такие вещи? – с неподдельной улыбкой закончила Юхи.
– Да, – кратко ответил мальчик.
– Послушай, это очень хорошо, что ты стал самостоятельным, однако в такие вечера все же следует попросить помощи у мамы, – стряхнув оставшиеся от пятна крошки на пол, еще раз поправила костюм Куренай. – Что бы она подумала, если бы ей сказали, что ее сын так выглядит?
– Эмм, ну...
Мальчик отвел взгляд от представительницы семьи Юхи, а после и вовсе опустил голову. Подобное было легко объяснить: парнишке просто стало стыдно. Несмотря на свой юный возраст, он вполне мог осознать всю реальность происходящего, и это, в первую очередь, понимала Ева. Куренай же считала, что Ралару пока рано появляться на таких мероприятиях, однако с момента последней встречи прошло почти два года, и девушка сильно удивилась новым манерам, которые приобрел за этот промежуток времени уже семилетний Кеймсон.
– Ну вот, теперь ты снова джентльмен, красивый, милый, умный и порядочный, – погладила его по головке Юхи. – А теперь… – Куренай снова выпрямилась во весь рост, осмотрелась и заметила немалое количество самых разных взглядов. В некоторых читалось понимание, в других удивление, большинство же излучало неприятное разочарование – негоже такой прекрасной даме нянчиться с детьми. А маленьких пожирателей нервной системы, если довериться слухам, Куренай на дух не переносила. По всей видимости, слухи были недостоверны. Может ли быть, Юхи попросту старается угодить Еве и заполучить хорошего друга и защитника, или миловидная девушка попросту использует свои актерские способности? Наверняка такими вопросами задались сейчас окружающие. На секунду улыбка с лица Куренай сползла. Скорее всего, она не предполагала, что придется помогать одному из Кеймсонов таким способом. Теперь девушке придется хорошенько потрудиться, чтобы развеять какие-либо сомнения у публики и вновь стать человеком-загадкой, – давай заключим открытый обмен.
– Что? – вернулся к обычному состоянию Ралар. – Что такое открытый обмен?
– Что-то вроде сделки, – уклончиво ответила собеседница, – но сейчас не об этом. Я ничего не рассказываю твоей маме о чудом возникшем пятне, а ты, в свою очередь, всегда будешь следить за собой. Договорились?
– Конечно! – воодушевился мальчик.
«Теперь он снова веселый и беззаботный, славно», – облегченно выдохнула Юхи, замечая, как ее знакомая вот-вот доберется до нее самой и любимого сынишки.
– А теперь сделай вид, что мы говорили о чем-то веселом, потому что…
– Так, и что мы обсуждаем? – неожиданно включилась в беседу Ева.
– Тетя Куренай рассказывала историю об одном единороге, как он гулял по лесу и встретил девочку, – ответил маленький Кеймсон.
– Серьезно? – Ева невольно посмотрела на молодую искусительницу. Та же слегка кивнула головой. – А что было дальше?
– А дальше… – Ралар замолк на несколько секунд, а потом задал вопрос: – тетя Куренай, а что же было дальше?
«Как язычок-то подвешен!» – отметила про себя Юхи, вслух же произнесла:
– О, а это ты узнаешь, когда мы с твоей мамой найдем столик на шестерых.
– Шестеро? – непонимающе спросил мальчик. – Мама, ты же говорила…
– Я хотела сделать тебе сюрприз…
– Сюрприз?! Какой? Неужели папа приедет!?
Наблюдая за тем, как радостно светились у сына глаза, Ева улыбнулась, но услышав последнюю фразу, повременила что-либо сказать. Куренай, оставаясь наблюдательницей, уже понимала, что дальнейший ответ разочарует мальчика, поэтому начала продумывать план по восстановлению хорошего настроения у маленького джентльмена. Ралар же, в свою очередь, постепенно возвращался в жестокую реальность, догадываясь, что Джон Кеймсон не придет и что это вовсе никакой не сюрприз.
– Нет, твой папа сейчас очень сильно занят на работе, поэтому не сумел приехать.
– Вот как… – опустил голову сын.
– Ну, не расстраивайся, – взяла за руку наследника Кеймсонов Юхи, – мама же приготовила для тебя какой-то сюрприз! А ну-ка давай, пойдем, поищем столик. Скоро начнется представление, и нам необходим хороший обзор. Ты же хочешь посмотреть на швейцаров?
– Да, – тихо произнес мальчик.
– Держи меня крепко, а не то потеряешься, а теперь – вперед!
Трио растворилось в толпе довольно быстро: сначала в нее, подобно рыбе в воду, нырнула Куренай, за ней следовал Ралар (и даже делал отчаянные попытки вырваться с целью идти первым), Еве же пришлось потрудиться, дабы не отделиться от шустрой группы. Завязался новый разговор:
– Думаю, будет уже не слишком уместно, но… привет, – поздоровалась миссис Кеймсон, делая успешную попытку выровняться и пойти в такт со знакомой.
– Здравствуй, – стараясь раствориться в тенях гостей, быстро передвигалась представительница семьи Юхи, – место судьи будет твоим.
– Что? Тебе удалось уговорить старика Хирузена?
– Я не настолько хороша, чтобы найти великого мудреца, однако мне не составило проблем разыграть скучную роль в общении с другими членами сегодняшнего суда. На этот раз его представляют Асума и Орочимару.
– Они поверили тебе?
– Не думаю. Если первый, Сарутоби, строил из себя дурачка, то второй, Вакелло, практически молчал. Но благодаря верно избранной тактике они не смогли отказать слабой девушке в ее просьбе.
– Так значит, они пошли к Хирузену? Когда именно?
– Сразу после твоего появления в зале. Но у них, скорее всего, пока что есть и свои дела. Думаю, до начала мероприятия они обязательно с ним увидятся.
– Если это мероприятие вообще начнется, то будет очень даже неплохо.
– Если вообще начнется? А в чем дело?
– Хирузен грозился выгнать всех в том случае, если сама Тетушка Смерть не явится на представление.
– Что? Ты про Разель Хаункорфф? А она-то тут причем?
– Ты разве не слышала? Эта женщина шестнадцать лет назад устроила в девятом Гениальном Отборе настоящий погром, повлекший за собой даже изменения некоторых правил игры. Я точно не знаю, из-за чего произошел скандал, но все последующие Отборы великий мудрец уже проводил в гордом одиночестве.
– Никогда о таком не слышала, – произнесла Юхи, – впрочем, не так важно. Мы пришли.
И в самом деле, почти сразу Ева с Куренай отыскали подходящий столик. Правда, находился он на приличной высоте – не менее семи метров над главным входом. Чем-то напоминающее балкон в театральных залах, место отлично подходило для распития напитков, поддержания интересующих общественность тем и, самое главное, наблюдения за процессом удивительной игры.
Поднявшись по лестнице, обворожительные девушки решили уже занять стол, как вдруг:
– А где Ралар? – обернувшись назад, тревожно спросила миссис Кеймсон. Когда до ее ушей наконец долетели налитые свинцом слова, Куренай, словно в замедленной съемке, посмотрела на руку, которая совсем недавно удерживала ладонь мальчика. Внутри что-то екнуло, причем не только у Евы. – Не может быть! Каким образом ему удалось выбраться из твоей цепкой хватки?
– Наверное, во время нашего разговора, – с дрогнувшим голосом оглядывалась представительница семьи Юхи, обиженно добавив: – И у меня далеко не цепкая хватка, если ты о мужчинах и их пристрастиях ко мне.
– Нужно поскорее найти его: через полчаса начнется представление, и я уже должна находиться подле Орочимару и Асумы, – не слушала знакомую Ева.
– Я этим займусь. Если не вернусь с Раларом в ближайшие пятнадцать минут, предлагаю самой начать поиски.
Еве ничего не оставалось сделать, как кивнуть, но девушка вовсе не бездействовала, как показалось в начале Юхи. Миссис Кеймсон подошла к металлическому ограждению – черным, с оттенками золота и серебристой дорожкой, перилам, помогавшие с легкостью преодолеть множество ступенек, ведущих на балкон. Ева облокотилась на верхнюю часть заграждения и стала искать знакомое личико сына. На мгновение Куренай представила себе, как ее подруга неожиданно, по чистой случайности, переваливается за ограду и с отчаянным криком оседает на земле, оставляя под собой огромную лужу крови.
«Что это за чертовщина у меня в голове?» – молодая искусительница быстро покрутила головой и направилась по ступенькам вниз. На этот раз с одной лишь мыслью: отыскать пропавшего мальчика…
***
Сильно ухватившись тонкими пальцами за низ платья, Кушина вместе с детьми проскользнула через узкий коридор, ведущий, в первую очередь, в раздевалку, а только потом уже к главной развилке – на кухню, в просторные комнаты-спальни второго, третьего и четвертого этажей, в библиотеку, а также в центральную залу. Все зависело от того, в какую сторону пойдет человек. Удзумаки прекрасно помнила давний разговор с Хирузеном, в котором речь велась как раз о прохождении путаницы-лабиринта к главному месту проведения Гениального Отбора. По словам старика, развилки были специально спроектированы по тому же принципу, что и в «Проклятом Лабиринте» еще задолго до его рождения – не менее известным Хаширамой Сендзю. Великому мудрецу же следовало попросту отстроить так называемый подвал на тот случай, если возникнет внешняя угроза всему комплексу здания. Однако, как показало время, отстроила мистический лабиринт почему-то Хаункорфф Разель, и (по иронии судьбы), ввиду редкого использования, строительство приостановили, а потом и вовсе забросили.
Стало очень светло, и даже факелы на улице не могли сраниться с этим. Видимо, старик очень сильно хотел удивить элиту. Мальчики, прикрывая рукой глаза, медленно проходили вперед, Кушина же не сдвинулась с места до тех пор, пока глаза не адаптировались под столь мощный поток света. После строгая воспитательница крайне удивилась тому, что никто их не встречает. Ни охранник, ни какой-либо другой работник – никто. Только загробная тишина. Только еле слышимое дыхание. Только биение сердца.
– Мам, смотри, там кто-то есть, – очень тихо проговорил Наруто. – Должно быть, это человек, который забирает вещи у пришедших. Но мне не очень понятно, почему же он нас не услышал.
– Мы бесшумно продвигались, – быстро нашла ответ мать. – Так-с, давайте-ка посмотрим…
Удзумаки медленно подкрадывалась к левой раздевалке (вторая, и в то же время последняя, находилась справа), будто изображая женщину, в дом которой ворвались незнакомцы. Дэвид, словно по инерции, последовал примеру матери. Наруто же, слегка улыбнувшись, оставался в стороне.
Кушина стала нагибаться, дабы ее саму не заметили. И вот, когда настал момент истины, со стула поднялась работница и, лениво потягиваясь, даже не обратила внимания на посетителей: наушники, из которых доносились неведомые крики, не позволяли услышать или увидеть что-либо вокруг. Такого поворота событий не ожидала и сама приглашенная: испугавшись, она плюхнулась на пол. Человек из персонала, краем глаза заметив какое-то движение, повернулся – и открыл для себя одну интересную вещь: до представления не стоит слушать тяжелый рок, поскольку не все гости успели прибыть к началу Гениального Отбора.
– О, боже мой! – с такими словами выбежала молодая помощница, на ходу сдвигая в сторону вешалки с одеждой, дабы быстрее помочь Удзумаки. – Ч-что? Кушина?
– Шизуне? – получив поддержку в виде руки, любительница дождя сумела подняться. – Что ты тут делаешь?
– Подменяю Цунаде. Говорят, появился некий ребенок, ворующий на складе еду, – коротко ответила знакомая и, обойдя мать двоих детей, заявила: – Платье чистое, можно даже не отряхивать.
– Серьезно?
– Да, уборщик каждые сорок три минуты моет этот коридор. Кстати, через полчаса он снова будет здесь.
– Ну, нас с мальчиками это не должно волновать, правда? – Кушина повернулась к Дэвиду с Наруто – и получила от них убедительные кивки. – Да, и... что здесь вообще забыла одна из самых важных гостий? Почему Цунаде тут работает? Не слишком ли это низко для ее фамилии?
– На самом деле… – замялась напарница Сендзю, но, вобрав как можно больше воздуха и с собравшись с духом, отбарабанила, – это только прикрытие.
– Ч-что? Прикрытие?
– Все эти шесть лет она только и делала, что тренировалась на пару с Джирайей.
– Ты хочешь сказать?.. – уже догадывалась о настоящей личности Цунаде Кушина. Он, такой смешной и глупый, (как кажется на первый взгляд); и она, такая строгая и неприступная. Как они уживаются друг с другом? Может, это все бредни?
– Да, господин Джирайя и Цунаде являются телохранителями великого мудреца. И не только они. Хирузен обзавелся поддержкой, по меньшей мере, четырнадцати домов. Первые, кто предложили свою руку помощи, оказались как раз Сендзю, поскольку для их семьи этот дом – настоящая фамильная ценность.
– Тогда для чего ты сказала, что она отошла на какой-то склад? – уже через минуту, хорошенько поразмыслив, задала вопрос Удзумаки. – Не слишком-то хорошо обманывать лучшую подругу.
– Нет, я тебе сказала действительно правду. Если я не ошибаюсь, виновника зовут Учиха Саске, и он тоже швейцар. Только я не пойму, зачем ему совершать такое?
– Учиха? – тихо спросил старший брат. – Так значит, они примут участие?
– Да, благодаря нанятым Фугаку учителям, мастерски зная свое дело, Саске сумел подготовиться к данному мероприятию. Потому семья Учиха снова окажется в деле.
– Который раз они уже принимают участие, напомни? – попросила Кушина.
– Дай подумать, – задумчиво прислонила руку к губам Шизуне. – Кажется, девятый.
– Больше всех приняли участие, это заслуживает похвалы, – отметила строгая воспитательница. – Даже Сендзю, первых организаторов, обогнали.
– Дом Сендзю очень сильно поредел за полвека, и здорово в этом им помог Мадара.
– Тот самый преступник, который угодил за решетку восемь лет назад?
– Да, тот самый.
В воздухе повисла неловкая тишина. Хотелось обсудить еще множество тем, но Шизуне, вспомнив о малом количестве времени, сообщила:
– Тебе стоит поторопиться: ровно через тридцать минут должно начаться представление…
– Ой, и правда, что-то я забылась, – потерла лоб тыльной стороной руки представительница семьи Удзумаки. – Как добраться до зала?
– Для начала пройди до развилки, – Шизуне повернулась в сторону разветвления, – после налево до второго разъединения, затем – прямо, причем, хочу отметить, ровно два раза. Дальше поверни направо, налево, налево и еще раз направо – и все, ты в зале! Все запомнила?
– Эм, – Кушина для себя отметила, что подруга слишком быстро говорила, но просить повторить было делом невежливым, потому, сделав умный вид, произнесла: – ясно.
– Ну что же, желаю удачи! Мальчики, постарайтесь выиграть в Гениальном Отборе! Я верю именно в вас и вашу победу! – поддержала Шизуне.
– Большое спасибо, – хором ответили братья.
– Ну, все, нам пора, – заключила Удзумаки. – Всего доброго!
– До встречи!
Вскоре дивная семейка скрылась за первым поворотом, оставляя Шизуне долгожданную свободу выбора: послушать любимый рок или же дождаться оставшихся приглашенных.
***
Все делалось ужасно медленно. Практически до дна истощив бочонок с драгоценной энергией, Хаункорфф пришлось даже несколько минут постоять на лестнице и отдышаться из-за недавно произошедших событий. Сперва – стучать по двери, чтобы ее впустили, затем кричать на работницу. Что тут можно сказать? Не самые лучшие времена настали для Разель. Добравшись до женского туалета и тщательно умыв лицо, чтобы не заснуть, женщина покинула уборную и без всяких раздумий мощным хлопком закрыла дверь (наверное, бочонок с силой восстановился), направившись в одну из комнат-спален. Место для кратковременного отдыха Мертвой Мадам удалось найти не так скоро: первое помещение оказалось закрытым, во втором и третьем мирно посапывали работнички, в четвертом – спокойно проводила время за телевизором какая-то старушка, нервно подергивая в руках стакан с горячим молоком. И каждый раз приходилось извиняться, что плохо сказывалось на особенной репутации Тетушки Смерти.
Когда Разель села на кровать в никем не занятой комнате, она тяжело выдохнула. Будучи уставшей, она совершенно не хотела сюда приезжать. Давние споры с Хирузеном и всеми судьями возникали в голове чуть ли не каждую минуту. А все из-за того, что ее родного сына не допустили к участию в девятом Гениальном Отборе в самую старшую возрастную группу по причине большого роста.
За три месяца до объявления нового представления к Разель поступило первое сообщение – от организатора Отбора – старика Сарутоби, в котором имелась доля как возникшего непонимания у великого мудреца, так и порция извинений за содеянное в далеком прошлом. Однако Хаункорфф даже не дочитала письма и в яростном порыве разорвала пригласительное, отправив последнее в камин разжигать неистовое пламя. Разель не написала ответа, сделав вид, что никаких новостей к ней не приходило.
Тогда начали писать уже представители самих семей. Первыми обратились вечно опаздывающие Хатаке, вторыми – дальновидные Хьюга, третьими – нетерпеливые Инудзука, четвертыми – вечно почитаещие старые традиции Сендзю, пятыми – оптимистичные Кеймсоны, шестыми – требовательные Учиха, седьмыми – хорошо известные Тетушке Харуно, восьмыми – таинственные Вакелло, а также еще с десяток других, менее популярных в свете домов. Но особо выделились как независимые представители три человека. Первая – еще юная, но очень хитрая Теруми Мей, предложившая переехать (и тем самым переметнуться на другую сторону) на юго-восток страны и там выступать в качестве организатора другого Гениального Отбора. Данное мероприятие проводилось каждые четыре года одновременно в трех частях США: на севере, на юго-востоке и западе. И каждый раз организатор из одной части государства пытался вести соперничество за превосходство с остальными. Второй – непереносимый на дух из-за постоянного пребывания в молчании Шимура Данзо, который был очередным человеком-загадкой в ее жизни. Третьим оказался… Намикадзе Минато.
Разель сильно удивилась последнему человеку – тому, кто всегда ее поддерживал и считал каждое действие верным и справедливым в отношении к горделивой элите северных штатов Америки. А теперь он, дружелюбный Намикадзе, тоже прислал письмо. Но открыть Хаункорфф его не смогла. Она не верила, что ее лучший из знакомых, чем-то напоминающий покойного сына, предал Мертвую Мадам, принимая сторону всех просящих семей и стараясь ее уговорить помочь Хирузену с представлением. С того дня женщина ненавидела его, пообещав себе швырнуть Минато сие художество в лицо. Но сейчас она больше всего хотела взять письмо и прочесть вшивые предложения с мольбами прибыть на Гениальный Отбор.
Притянув к себе до боли знакомую сумку, Тетушка Смерть с жадным любопытством вскрыла конверт и приступила к чтению. Но постепенно загоревшееся и ненавистное пламя в глазах остыло, вызывая настороженность и тревогу:
«Дорогая и всем известная тетушка Разель! Мне с трудом удалось написать это, поскольку я дорожу нашей дружбой. Поверьте, мне не хотелось вас расстроить той мыслью, что я, заодно со всеми домами, прошу прибыть на тринадцатый Гениальный Отбор. Сказать же вам я хочу совершенно противоположное – не приходите на эту извращенную игру!
Вы наверняка станете недоумевать, почему же я назвал это представление столь низким словом. Все дело в том, что цель настоящего Гениального Отбора заключается вовсе не в том, чтобы разрешить нарастающий конфликт между фамилиями и выбрать победителя – это далеко от истины. На самом деле, правда заключается в том, что победитель будет отправлен не на тренировочный полигон на девять лет, как говорят организаторы, а в лабораторию с повышенным уровнем радиации для постановки экспериментов над ребенком.
Я веду двойную игру, тетушка Разель. Публика знает меня как выдающегося бизнесмена, даже моя жена и дети так полагают. Но это сильное заблуждение. Я служу Фиолетовому Отряду всей душой, и вот уже три года как занимаю там высокую должность. Наши солдаты давно обнаружили лабораторию в Детройте, но не имели доказательств. Теперь они есть. Руководит в доме Хаширамы Сендзю вовсе не великий мудрец, а Шимура Данзо. Так что наверняка старик Сарутоби не ведает, что он делает.
Послушайте, если вы не приедете на Гениальный Отбор, господин Хирузен отменит его, но если все-таки решитесь показаться общественности… что же…
Знайте: скорее всего, Фиолетовому Отряду придется прервать его самым очевидным способом. Вероятно, будут и жертвы. Захотите помочь – покиньте дом Хирузена. Надеюсь, вы меня правильно поняли, тетушка Разель.
Искренне ваш, Намикадзе Минато».
В ужасе застыв, Разель не могла даже моргнуть. Испуганно дочитав последние строчки, она, наконец, поняла, почему Данзо, слепой защитник страны, так яро поддерживает старика в проведении Отбора.
«Что же ты задумал, Минато?..»
Фанфик добавлен 16.08.2012 |
1382
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!