Смех богов, глава 13
Дома по обе стороны от главной улицы Конохи с бешеной скоростью проносятся мимо, сливаясь для меня в одно размытое пятно. Ветер шумит в ушах и безжалостно треплет широкий ворот юкаты. На моих губах застыла злорадная усмешка: я жажду битвы! Как никогда желаю почувствовать пьянящий запах крови и страха, хочу заглянуть в чужие глаза и, прежде чем они навсегда закроются, увидеть там свое отражение. Мой демон уже проснулся и нетерпеливо просится на волю, и я предвкушаю отличную битву. Бедные шиноби Камня, они даже не подозревают, что их ждет!
Ведь ежедневные тренировки и спарринги не дают мне того, что я желаю, а именно: настоящего сражения, где можно, наконец, перестать себя сдерживать. Усмешка перерастает в оскал, но я даже не пытаюсь подавить эмоций: я слишком долго этого ждал и никому не позволю помешать мне. Где-то на краю сознания мелькает мысль взять с собой людей и оружия, но тут же отметается, как ненужная: меня и одного будет вполне достаточно, к тому же квартал клана совсем в другой стороне, а я не могу терять время. Даже незнание точного числа противников и их ранга меня не останавливает: с помощью техники Тоннеля они вряд ли могли переправить сюда больше 20-30 человек, и даже будь они все уровня джоунина, это лишь отсрочит их конец. Горячее чувство предвкушения захлестывает меня с головой, и, оказавшись за пределами деревни, я еще больше ускоряюсь, уже ощущая впереди слабые источники чужой чакры.
Однако по мере приближения к ним я все же немного сбавляю темп, внимательно смотря по сторонам. Лес вокруг кажется каким-то слишком тихим, даже вечно щебечущие в высоких кронах птицы сейчас молчат, словно ожидая чего-то, и это еще больше меня настораживает.
Я останавливаюсь, добравшись до утеса, с которого открывается вид на небольшое каменное плато, обрамленное редкими нагромождениями скал. Вокруг пустынно и тихо, но шестым чувством я понимаю, что моя цель именно здесь. Спрыгиваю вниз, мягко приземлившись на буроватую отвердевшую землю.
И в тот же момент за моей спиной раздается грохот, и из земли вырастает широкая каменная плита, преграждая пути к отступлению (хм, можно подумать, я собираюсь отступать?!). Я не двигаюсь с места, и, когда пыль оседает, замечаю перед собой две худощавые фигуры, одетые в серую форму шиноби. На них обоих протекторы с символом деревни Камня.
- Чтооо?- гнусавым голосом говорит один из них, с любопытством меня рассматривая.- Эти чертовы конохавцы нас недооценивают, прислали всего одного… какого-то…
Далее следует поток ругательств, которые я пропускаю мимо ушей. Он еще успеет пожалеть о каждом сказанном слове… и о каждом несказанном тоже.
-Точно,- вторит ему другой, презрительно сплевывая под ноги.- Всего один сопляк. Мы даже развлечься не успе…
И тут же заваливается на бок, хрипя и зажимая руками распоротое горло. Секундой позже подает и второй, даже не успев понять, что произошло. Ками-сама, ну что за слабаки: они даже не заметили, как я вытащил оружие! Стряхиваю с лезвия катаны багровые капли, которые тут же впитываются в землю.
- Идиоты!- низкий, чуть хрипловатый голос принадлежит пожилому бородатому шиноби, вышедшему из-за соседней скалы. За его спиной маячат еще с десяток ребят в одинаковой серой одежде.- Это же Учиха! Не стоит его недооценивать!
Я широко ухмыляюсь и, словно в подтверждение его слов, позволяю своим глазам стать алыми. С этой муторной работой я, оказывается, почти успел забыть, как приятно смотреть на мир сквозь призму Шарингана. Бородатый тут же дает своим людям какой-то знак, и они отскакивают в стороны, мгновенно рассыпавшись по всему плато.
Эти шиноби отнюдь не дураки, и выбирают, пожалуй, наилучшую тактику. Прятаться и атаковать из укрытия техниками Земли, обрушивая на мою голову град камней и не давая подобраться на расстояние удара – признаю, довольно действенно. Но этого явно не достаточно.
Я впервые пожалел, что не надел доспехи, когда один из камней весьма ощутимо задел меня по плечу. Остальные расплавились в пламени Катона, стекая на землю раскаленной массой.
- Где он? Исчез?!- испуганный вскрик и быстрый взгляд по сторонам. Лицо бледное, губы плотно сжаты, сложенные в печать пальцы слегка подрагивают.
Нелегко смотреть, как на твоих глазах один за другим падают замертво товарищи? Слышать их предсмертные крики и при этом едва успевать замечать лишь размытую тень, скользящую от одного к другому. И понимать, что ничего не можешь сделать, кроме как ждать, пока эта тень появится и за твоей спиной. Но все равно храбриться, и до крови закусывать губу, приказывая себе не дрожать.
Пожалуй, этот мальчишка заслужил пожить немного дольше остальных…
Он резко оборачивается, заметив блик солнца на лезвии моей катаны. Я уже занес оружие, но почему-то медлю, всматриваясь в его глаза. Там нет отчаяния, нет мольбы о спасении, только инстинктивный страх, загнанный глубоко-глубоко, и упрямая, обжигающая ненависть. Хороший взгляд. Этот парень не боится умереть. Такие становятся хорошими шиноби, если не умирают в первом же бою. Он не кричит, когда острая сталь входит в его тело, и не закрывает глаз, пока не падает на землю. Это был двадцать четвертый…
Останавливаюсь посреди покореженного плато, тяжело дыша и стирая с лица пот и кровь. Все-таки их земляные техники здорово меня измотали: сквозь дыры в юкате видны бардовые ссадины на плечах и груди; судя по звону в ушах, голове тоже досталось. Чакры осталось не так уж много, а моя катана в крови по самую рукоятку. Нужно поскорее с этим заканчивать, благо, по моим расчетам их осталось всего несколько человек.
Стоило мне так подумать, как откуда-то снизу вырывается толстая черная веревка, опутывая мое тело. Потом еще одна, и еще.… Из-под земли поднимаются шиноби Камня, держа в руках концы этих веревок. Похоже, я здорово ошибся в подсчетах, и этих ублюдков намного больше. Каната жалобно звякает, падая на камни. Мои руки теперь плотно связаны и прижаты к телу, печать в таком положении не сложишь. Еще человек пятнадцать обступили меня со всех сторон, с силой натягивая веревки, отчего они больно впиваются в тело, оставляя кровавые полосы.
- Вот ты и попался, Учиха!- вперед выходит тот самый бородач, о котором я, признаться, совершенно забыл.- Мы, наконец, тебя поймали!
Так что же это выходит: они специально оставили двадцать человек на поверхности, чтоб меня отвлечь, а сами спрятались под землей и приготовили ловушку? Пожертвовали столькими людьми, чтоб только поймать меня?
- Вырываться бесполезно,- продолжает бородач,- эта веревка из чакры, ее так просто не разорвешь, так что веди себя смирно.
А в чем смысл?
- Знаешь, мы решили не убивать тебя, а забрать с собой в Камень. Твой Шаринган нам очень пригодится.
На пару секунд я теряю дар речи от такой наглости. Забрать? Меня? Интересно, какое лицо было бы у тебя, Сенджу, когда б ты узнал, что я похищен? Ками-сама, большего бреда я в жизни не слышал!
Меня начинает разбирать смех, и вскоре я уже громко хохочу, отчего шиноби шарахаются, едва не выпустив из рук веревок, и смотрят на меня с суеверным ужасом.
Успокаиваюсь лишь через несколько минут и с безумной улыбкой на лице говорю им:
- Вы здорово повеселили меня сегодня. В награду я, пожалуй, подарю вам быструю смерть,- и немного подумав, добавляю:- Но то, что она не будет мучительной, я не обещаю.
Их лица бледнеют, даже бородач вдруг растерял всю свою наглость. Видит Лунный Бог, я не хотел это использовать, но эти идиоты просто не оставили мне выбора. Рисунок моего Шарингана неуловимо меняется. Бородатый шиноби резко вскрикивает и выхватывает кунай. Поздно! Я поднимаю глаза к небу, несколько мгновений всматриваясь в серо-голубую высь.
- Аматерасу!
Для использования этой техники мне не нужны печати, хватает одного желания и имени древней богини Солнца. Конечно, они не могли этого знать.
И сразу же от меня во все стороны по веревкам мгновенно распространяется черное пламя, охватывает людей, заставляя их жутко кричать и извиваться в судорогах. Этот огонь ничем не потушить, он будет гореть до тех пор, пока полностью не уничтожит свою жертву, не оставив даже пепла. Ничего, словно человека никогда и не существовало. Быстрая смерть, но очень мучительная.
Освободившись от пут и подхватив с земли катану, я выпрыгиваю из черного огненного круга, мельком успевая заметить, как искажается от жуткой боли лицо бородатого шиноби, как посылает беззвучные проклятья перекошенный рот, пока черное пламя не охватывает его целиком. Еще несколько минут я смотрю, как догорают их тела.
Мой левый глаз нестерпимо жжет – расплата за столь сильную технику – и что-то теплое течет вниз по щеке. Кровавые слезы – еще один миф о демонах-Учихах, но на этот раз вполне правдивый.
Вдруг замечаю за спиной резкое движение. Тело реагирует быстрее, чем я успеваю об этом подумать, послушная катана рассекает воздух… и сталкивается с двумя другими. Их держат в руках двое мужчин в синих юкатах с эмблемами клана Учиха. Неужели свои?
- Мадара-сама,- сдавленно произносит один из них, едва удерживая в руках свое оружие.
Я, наконец, опускаю катану (в душе довольный своей реакцией). Они выпрямляются, незаметно переведя дух, и коротко кланяются мне. Значит, обещанное подкрепление уже здесь?
- Вы опоздали,- безапелляционно заявляю я (как будто сам не летел сюда сломя голову, желая быть первым), поворачиваюсь к ним спиной и осматриваю поле битвы. Теперь можно расслабиться: остальное доделают за меня.- Не думаю, что кто-то еще остался, но на всякий случай следует проверить…
Высший Шаринган не подвел своего хозяина – я заметил два солнечных блика на взметнувшихся вверх катанах. Заметил, но уже расслабившееся тело не успело среагировать (а может, роковой стала та секунда, в течение которой я сомневался). Нет, они не могли…
Не знаю почему, но боли я не почувствовал. Просто стоял, удивленно смотря на два острия, пронзивших меня сзади и вышедших немного пониже груди. Зачарованно наблюдал, как стекала по лезвиям алая кровь, набухая на концах тяжелыми каплями, как они срывались вниз, разбиваясь о твердую землю.
Я с трудом отрываю глаза от этого зрелища и делаю два шага вперед, ощущая, как катаны с противным хрустом выскальзывают из тела. По юкате тут же расползается бардовое пятно, и я прижимаю ладонь к ране, чтоб хоть немного сдержать кровь. Мне кажется, что время послушно замедляется, позволяя мне все обдумать. Я уверен, что еще год назад не позволил бы подобному случиться. Так в чем же дело? Теряю сноровку? Нет, просто я совсем недавно научился доверять людям, точнее, кое-кто научил. Я расслабился, решив, что за стенами деревни в кругу близких мне людей, не стоит опасаться за свою жизнь, что можно верить людям и полагаться на них. Глупец! Я забыл, что ни к кому нельзя поворачиваться спиной. Но эти двое… они и вправду рассчитывали убить меня? Мои клан… Что же я упустил?
Время резко возвращается к своему привычному течению, и я тут же ощущаю во рту металлический привкус. Сплевываю солоноватую жидкость на землю и поворачиваюсь, наконец, к двоим, стоящим за моей спиной. Я размышлял всего секунду, так что они даже не успели опустить окровавленное оружие. В их взглядах нет восторга или торжества, нет ненависти или презрения, там есть страх. Страх перед моей силой и перед собственной наглостью. Они застыли неподвижно, напряженные до предела (неужели уже пожалели о том, что сделали?). В любом случае, я не позволю, чтоб меня убил кто-то с таким жалким выражением лица.
Я не обвиняю их в предательстве, не спрашиваю «За что?». Ветер срывает с моих губ всего одно слово:
- Тсукиоми!
Уверен, они даже не поняли, почему вдруг оказались в странном месте, где совсем нет солнца и где на алом небе сияет черная луна. Тсукиоми – черно-красное безумие, отличная техника для того, чтобы не просто убить противника, но и вдоволь насладиться его предсмертными муками; мир Лунного Бога, созданный из боли и страданий, откуда невозможно сбежать. У этих двоих впереди целых 72 часа, чтобы это прочувствовать…
Гулко звякнули о землю катаны, прежде чем два мертвых тела с широко открытыми, остекленевшими глазами упали к моим ногам. Они были похожи на кукол-марионеток, у которых внезапно перерезали все нити. По сути, они ими и являлись, управляемые из-за ширмы невидимой рукой. Но сколько же кукол мне еще придется сломать, прежде чем я доберусь до их хозяина?
Я успеваю отойти на несколько шагов, прежде чем волна жгучей боли захлестывает меня с головой. Роняю катану и падаю на колени, не в силах стоять на ногах. Сильнее зажимаю рукой рану на животе, но кровь, не желая останавливаться, тяжелыми толчками пробивается сквозь пальцы. Другой ладонью закрываю правый глаз, чувствуя, как течет по щеке теплая жидкость. Тсукиоми отнимает много сил, потому что я, как и мои жертвы, провожу все три дня в мире Лунного Бога, несмотря на то, что в реальности проходит лишь секунда. Сгибаюсь пополам в приступе тяжелого кашля, сплевывая на землю кровь. С каждой секундой силы покидают меня, хочется закрыть глаза и раствориться в собственной боли. Но я не могу себе этого позволить. Я не могу умереть! Не здесь и не сейчас! Поэтому я нашариваю рядом катану и, опираясь на нее, встаю на ноги.
Мне кажется, что я иду уже целую вечность. Кончик катаны с противным скрежетом царапает каменистую землю. Перед глазами все плывет, и я не могу разобрать, куда направляюсь, но не останавливаюсь, ни на мгновение, продолжая упрямо переставлять отяжелевшие ноги. Кровь медленно и неумолимо сочится из глаз и раны на животе, унося с собой мою жизнь. Сколько шагов мне осталось? Десять? Пятнадцать? Наверное, в такие моменты люди должны сожалеть о прошлом или просить прощения у своих близких. Но я спокоен, ведь я не собираюсь умирать: мне еще слишком много нужно сделать. И я жив, пока иду вперед.
Сквозь мутные очертания деревьев проступает что-то белое, и я направляюсь к нему, решив, что это станет моей целью: дойти до него, а там будь что будет. Вскоре мне даже удается различить размытый человеческий силуэт. Свой или враг? А впрочем, какая теперь разница?
Моя катана все же выпадает из ослабевших пальцев и ударяется о землю. Что за черт, третий раз за день оружие роняю! Свободной рукой стираю кровь с глаз и поднимаю взгляд на стоящего передо мной человека. О, да это ты, Сенджу?! В свое белом плаще Хокаге. Пришел все-таки. Прости, но ты опоздал, я уже закончил здесь. Эй, что это за безумное выражение лица? Ты словно приведение увидел. Нет, наверное, что-то похуже.
Подхожу к тебе вплотную и хватаюсь руками за складки плаща, бессовестно пачкая светлую ткань. Красное на белом. Тебе идет. Хочу сказать это вслух, но из горла вырывается только хрип, и рот мгновенно переполняется кровью. Вцепляюсь в тебя еще сильнее, только чтобы не упасть, потому что ноги уже отказываются меня держать. Чувствую, что несмотря ни на что, все же сползаю вниз. Все тело расслабляется, и я больше не могу его контролировать. Но когда колени уже готовы коснуться земли, чужие руки вдруг обхватывают меня за плечи, не давая упасть. Ты прижимаешь меня к себе, и я ощущаю, как дрожат твои пальцы. В твоих объятьях мне тепло и спокойно, и даже боль, кажется, немного утихает.
Последнее, что я запомнил, прежде чем закрыть глаза и провалиться в темноту, было пронзительно голубое небо и верхушки деревьев, с бешеной скорость мелькающие в вышине.
Фанфик добавлен 26.02.2011 |
1797
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!