Смех богов, глава 14
Стволы деревьев стремительно проносились по обе стороны от меня, расплываясь в буро-зеленое пятно. Резкий ветер трепал белый плащ, словно стремясь сорвать его с моих плеч. Наверное, появись сейчас на пути хоть целая толпа вражеских шиноби, я не обратил бы на них внимания и продолжил путь, потому что все мое сознание заполнила одна единственная мысль – как можно скорее добраться до госпиталя. Я упорно всматривался вдаль, не замечая ничего вокруг: надеялся разглядеть желтоватые крыши домов Конохи, а может, просто боялся опустить глаза и посмотреть в лицо человеку, которого нес на руках, боялся осознать, что опоздал и все усилия напрасны. Нет! Быстрее, ноги, быстрее! Я верю, что еще не поздно!
В итоге я добрался до больницы минуты за три, но, клянусь, это были самые долгие три минуты в моей жизни. Распахнув двери ногой, я ураганом влетел внутрь, остановившись посреди просторного холла. Из-за стойки регистратуры на меня ошалело вытаращились две молодые медсестры. Кажется, они впали в ступор: хлопали огромными глазищами, не в силах произнести ни слова. Ну конечно: в первый же день работы в госпиталь врывается запыхавшийся Хокаге с окровавленным телом на руках. Я пытался отдышаться и хоть что-нибудь сказать. В установившейся вдруг тишине отчетливо был слышен звук падающих на пол капель. Я все же опустил глаза вниз и уже не смог отвести взгляд. Мадара безвольно повис на моих руках: кажется, он потерял сознание уже давно. Его длинные волосы слипшимися сосульками свисали вниз, на белом как мел лице отчетливо выделялись черные брови и две буроватые дорожки засохшей крови на щеках. Кровь покрывала его с головы до ног, сочилась из многочисленных порезов и глубокой раны на животе, уже полностью пропитала юкату и сейчас медленно капала на светлый мраморный пол, собираясь у моих ног небольшой лужицей.
На шум из бокового коридора прибежала пожилая женщина в белом халате. Увидев нас, она сдавленно охнула, прикрыв рот рукой, но в следующий момент уже взяла себя в руки.
- Носилки, скорее! Чего встали? Немедленно готовьте вторую операционную! Поторапливайтесь!
Она раздавала указания медсестрам, и громкий четкий голос отражался от каменных стен холла.
Я как можно бережнее положил Мадару на носилки, и два врача тут же скрылись с ними в одном из коридоров. Мне оставалось лишь провожать их взглядом и пытаться унять, все еще бешено колотящееся сердце.
- Хокаге-сама,- моей руки коснулись прохладные пальцы,- вам тоже не помешает отдохнуть.
Та самая женщина в белом взволнованно смотрела мне в глаза.
- Я в порядке,- тоном, не терпящим возражений.
Я ведь даже не дрался, просто быстро бежал, это для меня не впервой. Но отчего же тогда сердце едва не выпрыгивает из груди?
- Мы сделаем все, что в наших силах,- ответила она на мой невысказанный вопрос и торопливо зашагала в сторону операционной.
Операция длилась три часа, и все это время я просидел в коридоре, обхватив голову руками и закрыв глаза. Мысли путались, и мне никак не удавалось разложить их по полочкам. Совсем не к месту в памяти всплывали картины недавнего прошлого:
«Обещаю.… Я буду с тобой столько, сколько ты захочешь». «Не забывай – я лучший из них!» «Не смей… останавливаться». «Будь осторожен…».
Ты же не думал, Мадара, что можешь вот так ворваться в мою жизнь, перевернуть все с ног на голову и теперь просто умереть, оставив меня одного? Я не позволю этому случиться! После всего, что произошло, я тебя не отпущу! Так что не смей умирать! Ты слышишь: не смей! Потому что я…
- … Хокаге-сама,- позвал совсем рядом женский голос.
Я встал, вопросительно глядя на подошедшую девушку.
- Операция прошла успешно, но его состояние по-прежнему тяжелое из-за большой потери крови. Мы сделали все, что смогли, остальное зависит от него.
- Где он?
- Вам нельзя…- тут же запротестовала девушка, но, увидев твердую решимость в моих глазах, поняла, что спорить бесполезно,- ладно, только быстро.
Она открыла передо мной одну из дверей, и я прошел в небольшую палату. Она была скромной, но очень светлой и уютной (если можно сказать это о больничной палате). На кровати у окна лежал Мадара. Он все также был неестественно бледен, и только едва вздымающаяся грудь говорила о том, что в этом теле еще теплится жизнь. Его глаза закрывала плотная белая повязка, резко контрастирующая с рассыпавшимися по подушке черными волосами. Нестерпимо захотелось протянуть руку и убрать ее с такого знакомого лица, ведь иначе, когда он очнется и откроет глаза, то все равно увидит лишь темноту. От этой мысли стало особенно неприятно.
- Не завязывайте ему глаза,- сказал я девушке-медсестре, выходя из палаты и закрывая дверь.
Она пару раз непонимающе моргнула, но потом низко поклонилась мне и ушла. Я снова остался один в этом бесконечном коридоре с одинаковыми зелеными дверями, тяжело вздохнул и прислонился к стене. Уходить почему-то не хотелось, как будто одним своим присутствием здесь я мог помочь Мадаре. Что за глупости! Я, наверное, просто устал. Не знаю, сколько я простоял перед дверью его палаты, не помню, о чем думал, очнулся, лишь услышав гулкие шаги по мраморному полу и знакомый голос, позвавший меня по имени.
- Вот ты где, я тебя обыскался,- начал мой брат жизнерадостным тоном, но вдруг осекся. Его глаза удивленно расширились.- На тебе кровь! Ты ранен?
Теперь, когда он сказал, я действительно обратил внимание: мои руки были по локоть покрыты темное засохшей кровью, а белый некогда плащ пестрел бурыми пятнами. Неудивительно, что медсестры от меня шарахались.
- Это не моя,- вяло отмахнулся я.
Брат проследил за моим взглядом до двери палаты и, подойдя поближе, слегка приоткрыл ее, заглядывая внутрь.
- Учиха?!- в его голосе я расслышал плохо скрываемое удивление, быстро, впрочем, сменившееся злорадством.- Здорово его потрепали, да? Что ж, поделом ему, не будет больше корчить из себя невесть что. Не пойму только, чего ты с ним возишься? Оставил бы его подыхать и дело с концом!
Я и сам не понял, как так вышло: мое тело само дернулось вперед, и кулак со всего размаху врезался брату в лицо. Он опрокинулся на пол, проскользив по нему несколько метров. Потом медленно приподнялся, зажимая рукой разбитый нос. В его карих глазах плескалось непонимание и какая-то детская обида. «Как же так,- читалось в них,- старший брат, всегда бывший примером для подражания, оплотом терпения и сдержанности, мгновенно вышел из себя всего от нескольких слов об этом полудохлом Учихе?»
Я и сам уже был не рад этой вспышке гнева, должно быть сказалось напряжение последних часов, а может, слова брата действительно задели меня за живое. В любом случае, я уже взял себя в руки.
- Не суди о том, чего не знаешь,- сказал я привычным бесстрастным голосом, проходя мимо.
До самой лестницы я чувствовал на своей спине его удивленный взгляд.
Внизу я вымыл руки и снял испорченный плащ, чтоб не пугать людей моим видом. Уже у самого выхода мне вновь встретилась та женщина, единственная не растерявшаяся и точно знающая, что нужно делать. Кажется, я уже знаю, кого назначу на должность главного медика.
- Сообщите мне сразу же, как только он придет в себя,- вместо прощания сказал я.
Уточнять, о ком идет речь, явно не требовалось.
- Не волнуйтесь, Хокаге-сама, я позабочусь о нем,- она улыбнулась мне светлыми печальными глазами, какие бывают у пожилых матерей, уже выпустивших в свет своих чад, но все равно переживающих за них. Наверное, для нее, столько лет прожившей на свете, и мы с Мадарой тоже кажемся детьми.
С этими мыслями я покидал здание госпиталя, направляясь в резиденцию Хокаге – здесь я ни чем не помогу, а о делах забывать не стоит.
***
Глупо было думать, что работа поможет мне отвлечься.
Я уже в третий раз переписывал один и тот же документ. Сосредоточиться никак не получалось: иероглифы расплывались перед глазами, и все написанное казалось лишь пустым набором слов. Но стоило задуматься об этом, как голову тут же наводняли сотни разных мыслей, и я замирал, так и не донеся кисточку до бумаги.
Когда с ее кончика сорвалась капля чернила и испортила очередной лист безобразной кляксой, я решил, что это бесполезно. Невозможно работать в таком состоянии.… Да и не хочется совсем.
Поэтому, было решено не мучить больше ни себя, ни бумагу.
Напиться, чтоб хоть немного заглушить тревогу, показалось мне не такой уж плохой идеей, поэтому я достал из ящика стола бутылку саке, и медленно наполнил маленькую пиалу. Алкоголь обжег горло и приятной теплотой спустился в желудок. Налив следующую, я развернулся в кресле лицом к окну.
Над крышами домов уже багровел закат, окрашивая облака в нежный розовый цвет. Мне необходимо было расслабиться, поэтому я, устроившись поудобней, прикрыл глаза и позволил своим мыслям спокойно течь по потоку сознания. Но все они в конечном счете сводились к одному человеку, заставляя мое сердце болезненно сжиматься.
Отчего-то я вспомнил, как впервые его встретил: в той битве нам противостояли необычные соперники – клан красноглазых шиноби, известных своей силой и жестокостью по всей стране Огня. Поговаривали, что их лидер – полудемон, проклятый богами за свою гордыню, но обладающий огромной силой. Я всегда скептически относился к слухам (у страха глаза велики, знаете ли), однако во мне просыпалось любопытство: очень хотелось самому взглянуть на того, о ком так много говорят. Я сразу узнал его, хоть и не видел ранее, - черноволосый юноша одного со мной возраста, в свободных темных одеждах, из оружия - только катана за спиной. На него уже неслись со всех сторон мои люди, но он продолжал стоять, спокойный и расслабленный, со скрещенными на груди руками, словно все происходящее не больше, чем детская забава. Я едва не пропустил момент, когда он достал оружие. Несколько смазанных движений, и кровь, брызнувшая из разрубленных тел – за одно мгновение я потерял с десяток шиноби. А он хорош, я не мог этого не признать! Достойный противник. Похоже, впереди меня ждет интересное противостояние! Не так ли, Учиха? Его лукавая улыбка на красивом лице была мне лучшим ответом.
Так все и началось, кланы Учиха и Сенджу стали соперниками во всем, как и мы с Мадарой. Однако сколько бы мы не сражались, победителя так и не выявили. Я впервые встретил кого-то равного мне по силе, но не заметил, как увлекся, как моей целью стало не победить его, а понять: снять с него маску высокомерия и разгадать тайны, скрывающиеся внутри. Он интриговал меня, то замыкаясь в себе, то немного раскрываясь навстречу.
Мирный договор – по мнению старейшин клана Сенджу, моя величайшая глупость. «Ты играешь с огнем, Хаширама,- говорили они.- Никто не сможет приручить этого Учиху!» Но я был непреклонен, и в итоге добился своего. Это была моя первая настоящая победа над ним. Однако позже пришло осознание правды: я стал зависим от него, Мадара был необходим как воздух, и я ничего не мог с этим поделать. Да и не пытался, по правде говоря. Попался в собственную ловушку.
Я понял, что обречен, когда стал называть его по имени, когда позволил стать самым близким для меня человеком…
Однако даже тогда я продолжал бороться с собой, со своим желанием, продолжал отрицать очевидное. Я думал, что это какая-то изощренная шутка богов. Что они смеются, наблюдая за мной. А как иначе объяснить, что я совершенно терял голову в его присутствии, едва сдерживая рвущийся наружу шквал эмоций, что мгновенно покрывался потом, стоило ему случайно меня коснуться. Спасала только железная выдержка, воспитанная во мне с детства.
- Неважно, насколько сильные чувства ты испытываешь,- сказал Мадара однажды за бутылкой саке, когда его язык уже изрядно заплетался,- если ты не выражаешь их, они бесполезны…
Не знаю, вспомнил ли он об этом на утро, но эти слова прочно засели у меня в голове.
Думаю, в конечном итоге именно я сдался первым, уступив его горячей натуре, перестал себя сдерживать, позволив увлечь в водоворот страсти. Это было неправильно, невообразимо, но восхитительно приятно, и я ни разу не пожалел о своем решении. Что же касается Мадары, то он просто плевал на общественное мнение, делая то, что хочется.
А сегодня я впервые в жизни по-настоящему испугался. Когда увидел его, окровавленного, едва стоящего на ногах, с жуткими ранами по всему телу. За ним тянулась кровавая дорожка, но, не смотря, ни на что, он шел вперед, продолжая, сжимать в руке катану. Однако самым жутким в его образе были глаза: бездонно черные и ужасающе пустые. Из них текли слезы, кровавые слезы, как будто обычными невозможно было выразить всю боль, что он испытывал. И когда он подошел вплотную, цепляясь за мой плащ, я не мог даже шевельнуться, скованный страхом, лишь оцепенело наблюдал за струйкой крови, стекающей из уголка его рта. Я смутно помню, как подхватил уже готовое упасть тело, как мои руки окрасились его кровью. Я говорил что-то моим людям, кажется, отдавал приказы, не замечая ошарашенных выражений на их лицах, но не слышал собственных слов из-за бешеного стука сердца, готового вот-вот пробить грудную клетку и выскочить вон. Я поднял на руки уже потерявшего сознание Мадару, мельком удивляясь, насколько он легкий. Страх, сковавший меня еще минуту назад, теперь придал сил, и я стремглав бросился назад в деревню…
Несмотря на все мои старания, сейчас Мадара все еще находился где-то между жизнью и смертью, шел по самой грани и мог сорваться в любой момент. Я явственно осознал, что могу его потерять. Больше никогда не увидеть теплую усмешку в бездонных черных глазах, не коснуться горячих влажных губ и не услышать насмешливое «Сенджу!»? Как можно жить без всего этого?
- Вот черт!- я злился на самого себя за подобные мысли и с силой сжимал кулаки, так что ногти больно впивались в ладони.- Не смей умирать, Мадара! Ты же обещал мне! Не смей… ну пожалуйста…
Я спрятал лицо в ладонях, ощущая, как по щекам бегут теплые капли.
Я был чертовски пьян и благодарил всех Ками за то, что никто не видит меня в эту минуту слабости.
Фанфик добавлен 26.02.2011 |
1784
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!