Все к лучшему. Часть первая
Часть первая
Дождь лил как из ведра. Хотя нет, из ведра такое количество влаги вряд ли можно получить, уместнее будет сказать, что лил он как из брандспойта. Не прекращаясь ни на минуту уже третий день, ливень будто смывал всю грязь, накопившуюся за лето, и теплый сентябрь с города. И если бы не правильная проектировка улиц и системы водоотвода, то по тротуарам еще вчера можно было бы разъезжать на галерах. А так случайных прохожих, спешащих по своим неотложным делам, подстерегали только лужи с разводами бензина да скользкая, мокрая трава, которой, впрочем, уже почти не осталось: октябрь потихонечку уступал свои права на власть холодному ноябрю. Ах, нет, еще был ветер, вырывающий зонтики у людей из рук, пробирающий до костей и швыряющий в лицо еще больше влаги. Прохожие, чертыхаясь сквозь зубы, воевали со стихией и ускоряли шаг, чтобы быстрее добраться до дома и, скинув промокшую одежду и неудобную обувь, принять горячую ванну, а потом закутаться в плед…
- Да чтоб тебя! – крикнул вслед машине, окатившей его из лужи с ног до головы, Наруто.
Он посмотрел на свою испачканную майку, застиранную если не до дыр, то до полной потери цвета – точно старые джинсы, потертые и вытянутые на коленях, – пошевелил пальцами ног, с радостью обнаружив, что они еще двигаются, а не отморозились от холодной воды, и тяжело вздохнул. Возвращаться домой абсолютно не хотелось. Да и какой это дом, если там нет близких? Родители Узумаки умерли давно, а тетка, взявшая его на попечение, не интересовалась племянником никогда. Ей было все равно, где он ходит, что ест и с кем общается. Впрочем, то же самое в отношении нее можно сказать и о Наруто. И даже сейчас тетя не заметила, что Узумаки выбежал из квартиры под дождь в одной тонкой майке. А может, сделала вид, что не заметила.
- А, к черту все! – крикнул Наруто и поплелся куда глаза глядят.
Небо расчертила молния; раздался гром, заставивший парня ускорить шаг и найти укрытие. Как ни странно, подходящее место нашлось скоро: дешевый бар как раз выпустил из своих недр подвыпившую компанию. Если бы они не орали какую-то блатную песню, то Наруто и не приметил на плохо освещенной улице невзрачную, рассохшуюся от времени дверь.
Зайдя в помещение, Узумаки поморщился: и так скудный свет двух-трех лампочек рассеивался сигаретным дымом, витавшим повсюду. Казалось, запах дешевого табака впитался здесь на уровне фундамента и ничто не сможет его вытравить. А пяток посетителей, сидевших за грязными столами, бармен, уныло взирающий на клиентов, и официантка в засаленном, когда-то белом переднике по мере сил способствовали внедрению этого «аромата» еще глубже. Новое лицо, возможно, и привлекло бы к себе нежелательное внимание, но только не в этом месте: здесь всем было плевать и друг на друга, и даже на себя. Это было заметно по трясущимся рукам, бесцветным пьяным взглядам и бессвязной речи. Смахнув с лица мокрую челку, Наруто заприметил в углу бара свободный стол и бодро направился в его направлении. Сев на подозрительно скрипнувший стул, парень оперся локтями в столешницу, изобилующую разводами от мокрой грязной тряпки, и уткнул лицо в ладони. Что делать дальше, Наруто не знал: возвращаться к безразличной тетке не хотелось, а квартиру снять не получалось. И действительно, откуда у студента-первокурсника деньги на отдельные, пусть и самые крохотные апартаменты?
- Что принести? – грубо спросила подошедшая официантка, стряхнув пепел с сигареты прямо на немытый пол у ног Узумаки.
- Пиво. – Порывшись в карманах, блондин высыпал в протянутую ладонь горсть мелочи, которая осталась от его похода в магазин по поручению тетки.
Девушка только хмыкнула, посмотрев на него, будто хотела сказать, что малолеткам спиртное пить нельзя. Но вместо этого она положила монетки на стол и ушла, покачивая бедрами. «Ничего не сказала. Ничего. – Наруто машинально пересчитывал деньги. – А что ей говорить? Я ей так же безразличен, как и остальным!»
- За счет заведения. – Официантка поставила перед парнем поднос, на котором стояли глубокая тарелка с дымящейся лапшой и бокал пива.
- А? Что? – Вскинул голову Узумаки, но девушка уже отошла, а еда пахла так вкусно, что не было желания отставить тарелку и уйти.
- Здесь свободно? – властный женский голос отвлек блондина от еды.
Посмотрев на соседку, не дождавшуюся ответа и севшую на стул напротив, Наруто решил, что он бредит. Девушка. Даже не девушка, а молодая женщина с темно-пепельными волосами, собранными в высокий растрепанный хвост. Темно-карие глаза, казавшиеся в полумраке помещения черными, насмешливо взирали на парня. Тонкие губы, накрашенные ярко-алой помадой, кривились в подобии улыбки. Изящные пальцы, унизанные кольцами, твердо сжимали длинную сигарету. Темно-зеленый плащ с воротником из роскошного и, наверное, мягкого меха расстегнут, не скрывая грудь средних размеров, едва прикрытую топом-сеткой. Нет, эта клиентка никак не вязалась со всеми остальными алкашами. Весь ее образ резко контрастировал с баром, не годящимся такой мадам даже в качестве временного пристанища. «Интересно, что она здесь забыла?» - Узумаки украдкой взглянул на женщину.
- Дождь, а моя машина сломалась. - От нее не укрылось любопытство соседа. – Гурен.
- Наруто. - Блондин пожал протянутую руку.
- Ты здесь один? – Она на мгновение дольше, чем того требовалось, задержала руку на его ладони, царапнув острым ноготочком по линии жизни, когда отпустила.
- Я вообще один, - грустно ответил Узумаки, склонив голову, чтобы она не увидела наворачивавшихся от бессилия слез.
- Пойдем. – Гурен вновь схватила его за руку и потянула из-за стола.
Такси домчало пару до квартиры женщины за каких-то десять минут. И все это время Наруто гадал, что же ей понадобилось от него. Но никто из них не нарушал молчания, прерываемого лишь звуком мотора старенького, но еще вполне пригодного для езды «Опеля». Мягкий, завораживающий голос Джо Дассена, тихонько доносящийся из динамиков, что-то картаво рассказывал на языке любви. Наверное, про эту самую любовь он и пел. Гурен сидела рядом с Узумаки на заднем сидении и, прислонившись лбом к стеклу, рассматривала вечерний город, утопающий в воде, отражающей яркие фонари и неоновые вывески. Парень изредка кидал на нее непонимающие взгляды, но спросить ничего не осмеливался – боялся навлечь на себя гнев этой властной женщины. А то, что она не терпела пререканий, он понял по стальным ноткам в голосе.
- Приехали. - Таксист обернулся, чтобы получить причитающуюся ему плату за извоз.
- Пойдем. - Расплатившись, Гурен вновь взяла Наруто за руку и открыла дверцу машины.
Они медленно, с достоинством шли по лужам, не обращая внимания на холодный дождь и пронизывающий ветер. Но вот клочок улицы перед подъездом остался позади – пара вошла внутрь.
Окраина города, дешевые квартиры, старые дома, повышенный уровень преступности и безработицы, запах мочи в лифте и оплавленные кнопки, ступеньки со щербинками, цветом напоминающие раздавленную мышь: такие же серо-красные. Что здесь забыла такая, как Гурен? Обшарпанная дверь с некогда блестящим, а теперь блеклым номером открылась только после сильного толчка. И темнота в прихожей. Женщина уверенно вела Наруто куда-то вглубь квартиры, не отпуская его руки. Но парень все равно натыкался на острые углы мебели.
Свет больно резанул по глазам. Узумаки пришлось зажмуриться, а его уже грубо втолкнули в какую-то комнату.
Звук льющейся воды.
Наруто с осторожностью открыл глаза и огляделся. Гурен, оказывается, притащила его в ванную и, заткнув слив пробочкой, набирала воду в емкость. Судя по появившемуся пару, оседающему маленькими капельками на кафеле грязно-розового цвета, температура жидкости была близка к кипятку. Старый кран как-то рывками, нехотя, выплевывал из себя жидкость, издавая при этом громкие, неприятные звуки, но вроде бы работал исправно. Заляпанное зеркало над треснувшей раковиной, кусок штукатурки, свалившийся с потолка на кафельный пол, полутора сантиметровый слой пыли на старенькой, активаторного типа стиральной машинке и отломанная дверная ручка – все указывало на то, что это жилище давно не принимало гостей.
Узумаки уже хотел спросить хозяйку, зачем они сюда приехали, когда почувствовал, как холодные пальцы, поддев его майку за край, стягивают ее. Затем джинсы, кроссовки, носки, нижнее белье… И все это молча. В тишине же Гурен слегка подтолкнула парня к успевшей наполниться до середины ванне. И ушла, предварительно вылив под струю воды остатки пены для ванны.
- И что ей понадобилось? – бормотал сам себе Наруто, блаженно прикрывая глаза, расслабляясь от тепла, распространяющегося по заледеневшему телу.
- Ты спать собрался? – Гурен, переодевшаяся в коротенький халатик, присела на бортик ванной и протянула гостю один из двух бокалов, что держала в руках.
Красное вино ударило непривыкшему к спиртному парню в голову буквально с первых глотков. А еще оно было вкусным, необычным: терпковато-сладко-пряным, но не приторным, а именно вкусным. А еще опасным, как понял Узумаки, когда, выпив все предложенное до дна, почувствовал, что ему стало абсолютно все равно, зачем эта странная женщина притащила случайного знакомого в эту квартиру.
Тем временем Гурен, все же выключившая воду, сдула с плеч парня бугорки воздушных пузырьков и принялась намыливать его спину. За неимением в пределах видимости губки или мочалки, она налила в ладошку немного геля для душа и плавными, ласкающими движениями стала размазывать его по всему телу Наруто. Но вот когда Гурен перешла на нижнюю половину тела…
- Ты что делаешь? – Покрасневший Наруто со стыдом ощущал ее руку на своем достоинстве и нехотя признавал, что ему это нравится.
- Просто помогаю тебе. - Нежный шепот, губы коснулись уха, а проворные пальчики щекотали его яички. – Что в этом плохого?
Эта пытка длилась, наверное, целую вечность. Миллион мгновений блондин ощущал, как его член ласкает незнакомая женщина, старался подавлять в себе желание, все возрастающее от прикосновений опытной любовницы, и ничего не мог с собой поделать. Но вот пробка, затыкающая слив, с чавкающим звуком выдернута, вода, уже порядком поостывшая, с бульканьем уносится в канализацию, оставляя за собой пенный след. Гурен просит, чтобы он встал. И Узумаки безропотно выполняет ее приказ: встает и чувствует на плечах большое махровое полотенце. Женщина мягко, будто маленького ребенка, вытирает парня – от мокрых волос и до упругих ягодиц, перемещаясь на возбужденное достоинство, а дальше…
Он даже не понял, когда она убрала руку. Но застонал, почувствовав поцелуй. И горячий язык, прошедшийся по стволу, облизнувший головку, нырнувший под крайнюю плоть. А потом и ощутил ее губы, обхватившие член, мягкую и теплую поверхность внутренней стороны щеки, куда ткнулся головкой. И ноготки, прошедшие по всей доступной длине достоинства, царапнувшие яички и обведшие анальное отверстие. Узумаки машинально положил ладонь ей на затылок, надавил и застонал еще громче, когда Гурен пропустила его член в свое горло, расслабив мышцы. Когда принялась двигаться вперед-назад, едва не упал на колени, оперся рукой о раковину. А когда высунула достоинство изо рта и принялась вылизывать, будто конфету, не выдержал: кончил прямо ей в рот. Казалось, женщина только этого и ждала: жадно припала к нему и проглотила всю сперму. Вытерла тыльной стороной ладони губы, размазав красную помаду, провела языком по его торсу – от лобка и до шеи, прикусила нежную кожу там, где бился пульс – проходила яремная вена, – и, наклонив голову парня, страстно поцеловала в губы. Узумаки было противно ощущать языком вкус своего же семени, но оторваться от Гурен он уже не мог. Осторожно обхватил ладонями ее лицо, чуть переместил левую – стянуть дурацкую резинку с волос.
По стеклу окна, находящегося на кухне, медленно ползли капли, изредка выхватываемые из темноты светом фар проезжающих машин. Женская спина вжимается в холодное стекло, горячее тело пронизывают морозные иголочки от этого прикосновения. Но ненадолго – страстное, теплое дыхание партнера щекочет шею, плечо, опаляет щеку. Наруто неумело, но старательно целует Гурен в губы, покусывает острый подбородок, проводит подушечками больших пальцев по ее ребрам и опускается ниже. Стройные ноги уже давно обхватили его талию, сплелись за спиной, притягивая все ближе. Узумаки приподнимает женщину, сидящую на подоконнике, за бедра и резко входит в ее лоно. Стон-вздох. Гурен выгибается, соскальзывая со своего места, ягодицы ощущают холод и шершавость давно некрашеной чугунной батареи, но всего лишь на миг – парень рывком поднимает ее выше, мазнув губами по твердому соску.
- Неудобно, - шепот-шелест доносится до его слуха.
- Знаю. - Разворачивается, не отпуская своей ноши, ищет глазами кухонный стол…
В спину впиваются хлебные крошки, оставшиеся с позапрошлого года, от трения тела они превращаются в противную пыль-муку, стремящуюся забраться в каждую щелочку, царапинку. Мебель скрипит в такт их движениям, шатается на рассохшихся ножках, грозя развалиться на куски. Наруто чувствует, как по его спине гуляют ее руки, а ногти оставляют глубокие царапины. Он, не прекращая движения, впивается в ее губы требовательным поцелуем и убирает руки со своего тела. Заводит их за голову Гурен, фиксируя правой ладонью так сильно, что на тонких запястьях, наверное, завтра утром будут синяки. Пальцы левой руки уже уверенно оттягивают ее сосок, мнут грудь. Ей нравится. Ей определенно нравится то, что парень делает: Гурен дышит все чаще, стонет и кусает губы, чтобы не сорваться на крик. Внутри нее горячо и неожиданно тесно: женщина умело сжимает интимные мышцы, заставляя Узумаки чувствовать членом влажные стеночки ее лона. И входить в нее еще глубже и резче.
- Наруто! – Гурен все-таки не удержалась и закричала так громко, что весь подъезд, скорее всего, выучил его имя.
Женщина прикрыла глаза, облизнула пересохшие губы и обмякла, пытаясь выровнять дыхание. Заметив это, партнер сделал еще пару движений и резко вынул из нее свое достоинство, выплескивая сперму на плоский живот. А потом всем телом навалился на любовницу, размазывая липкое горячее семя уже и по себе. Плевать, отдышаться бы!
И снова ванная комната, только теперь емкость на двоих. Неудобно, тесно, коленки бьются о чугунные стенки, но…
Но так приятно размазывать гель для душа по ее фигурке, так интересно обводить ладонями все округлости, задерживаясь на них на пару минут. Так возбуждающе стирать свои же следы с ее животика, засовывая палец в пупок. Так по-новому опускать руку к ее промежности, тереть клитор, исследовать пальцем ее влагалище. И вновь чувствовать желание. Снова ощущать себя в ней. И так необычно видеть ее лицо: еще молодое, раскрасневшееся, с закушенной губой.
- Почему я? – Наруто лежит с ней на узком старом диване и прижимается так плотно, как только возможно, чтобы не упасть на пол.
- Захотелось. – Гурен рисует пальцем на его груди какие-то иероглифы.
***
Солнце, в кои-то веки выглянувшее из-за туч, послало свой лучик в комнату старой квартирки, вызолотило светлые волосы парня, солнечным зайчиком отскочило от блестящего тюбика помады.
- Ты куда? – Узумаки, поднявшись, сонно тер глаза.
- Домой, - лаконично ответила женщина, закончив красить губы. – Можешь оставаться здесь. – Она кинула любовнику ключи. – Я зайду на днях. – Гурен подошла к парню и мазнула по щеке губами, оставив кроваво-красный след.
- Гурен, - окликнул Наруто женщину, практически вышедшую в коридор, - ты замужем?
- Да.
Хлопок входной двери, звук поворачивающегося в замке ключа, затихающий цокот каблучков по лестнице. И яркое солнце, слепившее глаза.
- Я нашел квартиру и сегодня приеду за своими вещами. – Тетка лишь с облегчением вздохнула и отключила телефон.
- Может, не все так плохо? – Узумаки потянулся и вновь повалился на подушку.
Фанфик добавлен 23.09.2013 |
1095
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!