Второй шанс
Ненависть. Боль. Страх.
- Ты опять нажрался. Сколько можно? – Крепкие руки высокого брюнета до белых костяшек сжимали руль дорогой машины; он резко увёл в сторону, обгоняя простенькую "Тойоту".
Ярость переполняла кровь, не давая рационально мыслить, он хотел только убить старшего братца. Почему он должен вытаскивать этого урода каждую пару дней из бара? Почему он должен терпеть его пьяный бред и попытки выбить младшему челюсть? Почему он держится из последних сил, а Итачи не может взять себя в руки?
С новым рыком Саске снова дёрнул руль в сторону. Именно в этот момент хотелось прибить брата, вернув ему мозги на место.
- Я ненавижу тебя, Итачи. Ты слишком слаб, тебе насрать на всё!
- Не говори ерунды. - Язык Итачи заплетался от количества выпитого алкоголя; кинутую братом фразу мозг отказывался осмысливать, поэтому и сердце больно не кольнуло.
С новым рыком Саске поменял ряд на крайний левый. В тот момент их ослепил пронзительно яркий свет фар встречной машины, с диким скрежетом врезаясь в капот "Мазды".
Итачи резко подорвался с кровати, в ребра остро вонзилась боль, и датчики пульса и давления невыносимо громко запищали. Итачи сорвал их со своей груди и руки, отбрасывая в сторону, но приборы продолжали свою отвратительную песню. Давили на нервы, прибавляли к отвратительному настроению, выступившему на лбу поту и огромному комку слёз в горле ещё и головную боль.
Учиха Итачи со злостью на самого себя, ненавистью к себе и огромной дырой вместо сердца смотрел в стену. Ему хотелось жалеть себя, сочувствовать, но он не мог. Он виноват в том, что от него все отвернулись. Только на его плечах вина за смерть младшего брата.
Эта вина не даёт ему жить уже несколько недель с тех пор, как он очнулся в палате реанимации. Тот вечер он помнит, словно это было вчера. Да лучше бы он сдох тогда! Пусть ему было бы больно, как не бывало больно никому в этом грешном мире. Но лучше бы он сдох.
Видеть скорбь друзей, смотреть, как они, отворачиваясь от него, стремительно уходят, осознавать, что улыбку или хотя бы ярость Саске он больше никогда не увидит, невыносимо.
Итачи даже не был на похоронах брата. С тех пор, как он узнал о смерти самого близкого и родного человека, то здоровье его самого резко подкосилось.
Парня врачи чудом собрали по кусочкам, и он будет жить, если захочет. Только такой цели перед ним не стоит. Он не может подняться с кровати, не может подумать о том, что выйдет на работу, как когда-то. И в этом его дне не будет ни одного близкого человека. Там не будет Саске.
Руки сами сжимаются в кулаки, зубы нещадно рвут губы в кровь. Тишина белоснежной стерильной комнаты бьет по ушам, сердцу, сознанию. Писк приборов давит ещё больнее, атмосфера отчаянья и безысходности не даёт радоваться проникающим в комнату солнечным лучам.
В этом прямоугольнике размером шесть на восемь мир остановился. В одной неподвижной позе – сидя, сгорбившись и смотря в собственные ноги – высокий брюнет осмысливал свою жизнь. Его голову каждую минуту терзал вопрос, один-единственный:
- Почему я пошёл пить? – шептал Итачи, снова сжимая в руках одеяло. Тяжёлый выдох от острой боли - и он резким движением опускается обратно на подушку. Простить себя? Ни за что. Он будет продолжать себя мучить до тех пор, пока не сдохнет. Пока не получит то, что действительно заслужил.
- Ему не выжить, - вздохнул мужчина в белом халате. Он наблюдал за этим пациентом уже не первую неделю и до сих пор не понимал, как организм Итачи всё ещё выдерживает те пытки, что творит Учиха. Первое время, пока брюнет всё ещё осознавал произошедшее, был в шоковом состоянии, у него был шанс. Теперь же, когда Итачи не даёт отдыха поврежденным органам и костям, этот мизерный шанс непозволительно быстро стремится к нулю.
- За что он себя так? – Парень, стоявший возле врача, в таком же белом халате смотрел за пациентом через маленькое окошко в двери палаты.
- Считает, что убил брата.
- Это не так? – в их разговор влезла девушка, она большими взволнованными глазами смотрела на врачей. Она случайно услышала разговор и, будучи не в меру любопытной, не могла проехать мимо.
- Какое Вам дело? – Мужчина оглядел миловидную шатенку с карими глазами. В её образе было что-то необычное, дарящее чувство, которому сложно найти слова. Наверно, именно так чувствуют себя люди, собственными глазами увидевшие чудо.
- Я хочу помочь ему. Все мы заслуживаем второго шанса, - тихо ответила она. Шоколадного цвета глаза с искрой тоски опустились на ноги, которые неподвижно стояли на ступеньке инвалидного кресла. Ей второго шанса не дали, она старалась заработать себе новую жизнь, но фортуна была не на её стороне.
- Он не хочет, только лишний раз доставать человека… - Студент не договорил - девушка открыла дверь палаты и почти бесшумно вкатилась в белую пустую комнату.
В этих четырёх стенах не было даже намёка на любовь, сочувствие или поддержку. Сердце наполнила жалость, пропитанная болью комната захватывала любого в своё наваждение без остатка.
Итачи пустыми глазами оглядел незнакомку, посетившую, похоже, по ошибке его палату. Не то чтобы он надеялся, что сюда зайдёт кто-то, кроме мед. персонала, но какая-то часть в его сердце всё ещё желала спасения. Пусть она и была завалена под грудами оскорблений, обвинений, ненависти и злобы.
Тен-Тен оглядела парня; его волосы спутались и спадали на лицо. По её вкусу слишком длинные для молодого человека, но ему они шли. Пряди, уже немного грязные, но всё такие же пронзительно чёрные, притягивали. Хотелось их коснуться. На ощупь, наверно, мягкие. Девушка подкатилась к кровати и легко перебралась на неё со своего кресла, благо кровать была невысокая. Достала маленькую расчёску из кармашка кресла и, нацепив на руку резинку для волос, стала аккуратно расчёсывать чёрные волосы. Её движения были мягки и ласковы, лишний раз неприятно дёрнуть прядь не хотелось, этому потрепанному парню досталось и без выдернутых волос.
В молчании прошло десять минут, пока Тен-Тен не завязала его волосы в хвост, затем она пересела в коляску и взглянула в лицо брюнета, поправляя локоны чёлки.
- Новая жизнь начинается с нового себя. - Она искренне улыбнулась, заглядывая в глаза парню. В тех чёрных глазах она видела только пустоту и глубокую ненависть к жизни и самому себе. Теперь она точно была уверена, что не оставит этого беднягу.
Звонкая пощечина выбила из девушки все позитивные и уверенные в прекрасном будущем мысли. Такой реакции она ждала меньше всего. Щека полыхала огнём, чёрные озлобленные глаза прожигали в её сознании дырочку ненависти. Но у Учихи не вышло: эту дырочку быстро затушили спокойствие и маленькие миролюбивые человечки, понимающие состояние парня.
Тен-Тен улыбнулась и, махнув, выехала из палаты, тихо прикрыв за собой дверь. Итачи же оставалось только переосмыслить произошедший инцидент. Он ударил ни в чём не повинную девушку, которая, кажется, пришла к нему не с самыми злыми намерениями, даже наоборот. Что вызвало такой прилив злобы, что впервые в жизни он поднял руку на милое создание?
«Эта шатенка неожиданно появилась, стала ласковой, дарила ощущение, будто я не один в этом мире… но. Она потом сделает больно, узнает, что я сотворил, и уйдёт, оставив меня снова привыкать к одиночеству и темноте. Я не хочу. Я не вынесу больше боли».
С исчезновением кареглазой красавицы в палате снова стало пусто и белые стены повеяли холодом.
Капля меда в бочку дегтя (и ничего я не перепутала).
Сон Итачи снова был неспокойный, его бросало то в холод, то в жар, каждый раз при виде лица брата и той жуткой аварии. Он открывал глаза, пялился в потолок и снова пытался уснуть. Тело рвалось к отдыху, к спокойствию и гармонии, но душа и разум были всё ещё в страшных минутах боли. Устало вздохнув, Итачи перевернулся на бок, устремляя свой взгляд в окно.
Маленькая часть внутри него - тот кусочек в сердце, желающий жить, надеялся и верил, что красивая шатенка вернётся и снова подарит своё тепло.
«Она не приходит. И правильно, так лучше, правильней, спокойней, больней, жестче, страшней… Дьявол».
Стрелки часов перекатили за полдень, но её все не было. Загоревшаяся надежда в подсознании парня стала угасать. Для него это проходило незаметно: он не понимал, как желает увидеть взгляд её карих глаз и добрую, спокойную улыбку. Время шло. Уже больше, чем половина четвертого, а комната всё так же пуста. Четыре стены заполняет только равномерно пищащие приборы.
Учиха, прикусив губу, прикрыл глаза, вскоре засыпая.
Когда Итачи открыл глаза, ему показалось, что комната стала светлее и наполнилась приятным запахом весенних цветов. Повернул голову и заметил девушку. Она поправляла стебли ярких ромашек, которые стояли в разрезанной поперек бутылке и красовались на тумбочке.
- Надеюсь, они поднимут тебе настроение. - Она улыбнулась, взглянув на парня. Его отрешенное лицо стало приобретать более приятный оттенок. Ей либо так казалось, либо она на это надеялась. Хотела видеть его живого, а не этого зомби. Дать ему понять, что не всё потеряно, даже если он в чём-то и виноват.
Парень молчал, только провожал девушку взглядом, пока она перемещалась по его палате. Подъехав к жалюзи, девушка немного их закрыла, оставляя щели для лёгких, не слепящих лучей. В такой белой комнате спокойно смотреть на стены, не морщась, довольно сложно.
Тен-Тен даже послышалось, что Итачи облегченно вздохнул. Она видела его неотрывный взгляд на себе; кажется, он хотел видеть только её.
Парень не обращал внимания на то, что она немного смущена. Его не особо волнует, что теряет свой образ злобного, забитого мальчика и показывает наружу ту свою часть, которая рвется жить. Он не хотел ничего менять, но должен был. Потом останется только боль, страх и одиночества.
- Пошла вон отсюда. – Тихий голос Итачи был хриплым и осипшим; за последние недели он не произнес ни слова, так что сейчас произносить звуки было довольно сложно.
Он окинул девушку своим свинцовым взглядом, в крови закипала злость. Тен-Тен не дрожала, она не боялась, не хотела сдаваться. Почему? Почему просто не оставить умирать человека, настолько желающего смерти?
«Я помню, насколько отвратительно это чувство, желание смерти, сдаться, прекратить борьбу. Жалость к себе, ненависть за слабость и все ошибки; тошнота от того, что теперь ты только обуза для близких… Если они еще остались.
А потом вкус поражения. Страшный диагноз и полёт в бездну, где ты – инвалид, отброс общества и слабое звено. Как в той передаче:
- Прощайте, Вы слабое звено".
Эту фразу повторял загадочный голос в голове Тен-Тен в те дни, когда она узнала, что уже никогда не сможет встать. И тогда она тоже желала смерти. Это были самые страшные и сложные два года в её жизни. Поток мыслей унёс её в прошлое, что заставляло нервничать Итачи ещё больше. Задумчивый и немного расстроенный вид шатенки наводил смутные подозрения, Учиха пока сам не понимал подозрения чего, но что-то тут было не так.
- Ты начинаешь проявлять эмоции, это хорошо, – тоном знатного психолога вдруг сказала Тен, она обвела взглядом Итачи и чуть улыбнулась - видел бы он своё удивление, которое даже не старался сейчас скрыть.
- Ты безумна?
- Я? Вообще-то это не я сижу тут третью неделю, словно зомби.
- Ты не знаешь, что мне пришлось пережить!
- Мне и не нужно, у каждого в жизни свои сложности.
- Проваливай! – Его злобный рык больше похож на шипение, он не хочет её прогонять, но делает это. Он не понимает, зачем она тут вообще находится. Тен-Тен качает головой, удобнее устраиваясь в своём кресле и наблюдая за парнем. Он действительно ожил, может, не так уж глубока была его депрессия? В любом случае это здорово.
Они так и просидели весь вечер, пока врачи не сказали Такахаши отправляться в свою палату. К тому моменту ей порядком наскучило сидеть на одном месте и смотреть на лицо брюнета: всё столь же злое или равнодушное. Теперь, когда она готова снова жить и бороться за лучший свой мир, очень сложно держать себя в форме. Тен рискует, проводя эти дни с Итачи, вполне возможно, что она заразится его депрессией. Но ведь это стоит того. Дать шанс кому-то другому. Может, если бы она не провалялась без действий полгода, у неё бы всё получилось? Но шанса ей никто не дал… такое не должно повториться, пока это в силах Такахаши.
Тен-Тен приходила в палату каждый божий день, она меняла цветы, поправляла постель, помогала ему разминать затекшие ноги. Тен знала много упражнений, которые заставляли ноги снова ходить. Как-то, когда Итачи совсем не хотел с ней разговаривать, она рисовала. Когда вечером её снова пришли выгнать, то Тен, оставив рисунок на подоконнике, повиновалась.
В тот вечер в Итачи зажглось ещё одно чувство, кроме злобы, страха и доверия к этой шатенке. Это было любопытство.
Учиха скинул с себя одеяло, огляделся по сторонам и опустил ноги. Ступни приятно охладил кафель, будоража кровь и сознание. Чуть дрожа, но парень встал на ноги, он опирался на капельницу и, используя её как трость, направился к окну. Ноги подгибались, он падал, успевая рукой за что-то схватиться или упереться в пол, но вставал. Поднимался и делал шаг дальше.
Спустя минуты он был у подоконника и рассматривал собственный портрет. На этом рисунке он немного улыбался, глаза не были такими мрачными, какими он видел их в зеркале. Когда он вообще видел их в последний раз?
Взгляд поймал фразу в углу ровным женским почерком: «Ты молодец». По губам Итачи скользнула улыбка, и, аккуратно взяв листок, он направился обратно в постель.
- Что Вы… - Медсестра, наблюдавшая этот феномен, поспешила к нему, но он остановил её, сам дойдя до кровати.
Упал? Поднимись. Иди!
День за днём проходили быстро. Итачи уже не испытывал злобы с каждым появлением Тен-Тен, ему нравилось, что теперь его палата живет. Вместе с этим оживает и сердце.
Такахаши проводила с ним много времени, теперь это были и прогулки по коридорам, к столовой и процедурной. Она не давала углубляться в плохие мысли, не давала жалеть себя или ненавидеть. Тен хотела, чтобы он жил так, как жил раньше, или хотя бы не хуже этого.
Она даже заставила его связаться с Наруто, лучшим другом Саске и хорошим приятелем самого Итачи. Попросил его прийти и под строгим контролем Тен-Тен извинился перед блондином, приняв свою ошибку, но уже не с тем процентом вины себя и этого отвратительного мира.
У бедного блондина аж челюсть упала. Разговора о том, что он не простит Итачи, и быть не могло, всё он понимал с самого начала… Боялся, что у него сил не хватит вернуть Учихе жизнь. Видимо, он ошибался, и это было не так сложно, либо эта девушка, что так скромно сидит у окна, – волшебница.
К Итачи снова стали приходить друзья. Они замечали, как он оживал с каждым днём всё сильнее, с ним теперь хотелось общаться. Он не безликая тень самого себя. От него за версту не несет жалостью, одиночеством и болью, он самый обычный больной, рискующий остаться без ног.
Но никто из близких, включая всю ту же Тен-Тен, теперь ему не позволит. Они постоянно ему помогают тренироваться, заставляют поверить в себя, если не выходит, и помогают подняться. Дают ему смысл не сдаваться. И он им жадно пользуется, пока есть шанс вернуться в свою жизнь, то нужно им воспользоваться.
Учиха часто смотрел на девушку, сидевшую у окна или на его кровати, она что-то рассказывала о себе и своей жизни. Не слишком много, чтобы не навязываться, но для поддержания разговора хватало. В это время Тен часто расчесывала волосы Итачи и собирала их в длинный гладкий хвост, спускавшийся по спине.
- Тен, - тихо начал Итачи, стараясь не смотреть на девушку, – я убил брата. Разве я заслужил второй шанс?
Учиха так боялся произнести эту фразу, ведь за всё время их общения - почти два месяца - он так ни разу ей не признался вслух, что его волнует.
- Ты не убивал брата, – спокойный голос обладательницы карих глаз и приятного сладкого аромата утихомирил начинающуюся бурю в душе Итачи. Она не роняет челюсть, не строит глаза по десять рублей и вообще не выказывает каких-либо эмоций.
- Та авария - случайность, в которой виноват не один из Учиха. – Тен оглядела парня, проводя пальцами по его щеке. – Я знала это с самого начала.
- Хэ-хэй, - с приветливым криком в комнату вошёл Наруто и ещё пара друзей Итачи, чьи имена Такахаши не знала.
- Мне пора, развлекайтесь. - Улыбнувшись, Тен махнула Наруто и укатила из палаты.
Сегодня у неё сложный день, девушке предстоит несколько часовая операция на позвоночнике. Ещё одна попытка встать на ноги.
Итачи заволновался, когда Тен-Тен не пришла вечером того же и утром следующего дня. В его сознании отчетливо билась мысль, что пусть он и ожил за эти недели, но всё так же остался слеп.
Такахаши была настолько живой и увлеченной проблемой Итачи, что не давала ему акцентировать внимание на её инвалидности. Он видел каждый день, но отказывался понимать и принимать тот факт, что эта девушка больше никогда не встанет на ноги. Поставив его, вытащив, считай, с того света, она не может встать сама. Теперь же она куда-то пропала.
- Она на операции, - пожала плечами медсестра и ушла по своим делам. Для Учихи эта новость была как гром с ясного неба. Операция? Какая операция? Почему она ничего не сказала?
«Но ведь для чего-то она тут лежала… Чёрт, Такахаши, ты…»
Вскоре её привезли и уже он дежурил возле её кровати, помогая всячески и поднимая настроение. Итачи замечал тогда её улыбку, искреннюю, весёлую, но взволнованную. Видел, как она иногда сжимает в руках одеяло, пряча дрожание рук.
- Мы не смогли улучшить состояние. - Голос врача был неумолим. Он с жалостью смотрел на девушку, чей взгляд тут же потускнел. В голове не укладывалось ни у кого, после стольких потраченных сил, денег и времени, всё оказалась впустую.
Тен-Тен не хотела верить своим ушам, не верила. И даже заботливая рука Итачи, что сжимал её ладонь, не спасала.
Прикусив губу, она со всей дури ударила себя по ногам, тихо всхлипывая. И тогда почувствовала, как легкий импульс ударил в мозг, заставляя дернуться коленную чашечку и бедро.
- Вы видели? – Итачи услышал, как дрогнул его голос. Он видел этот короткий момент и до последнего верил, что ему не показалось.
Врач коротко кивнул и начал снова осматривать ноги девушки. В долгом молчании прошло ещё пять минут.
- Шанс ещё есть. Маленький, но он есть. – Врач окинул взглядом Тен и покинул палату. А её глаза светились от счастья, она может попробовать снова. В этот раз всё точно получится.
- Я не дам тебе сломаться. - Итачи улыбнулся, потрепав девушку по волосам и прижав к себе.
На следующий день они начали бороться за ещё один шанс. Снова вместе.
Фанфик добавлен 14.09.2015 |
1089
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!