Мокко? Лате? Ристретто? Глясе? Капучино? Кофе по-восточному? Или, может быть, к коньяком?..)
Я сварю тебе кофе, большую кружку, И укутаю в теплый и пестрый плед. Превратится квартира в лесную избушку, Глупый ящик накроем, погасим свет. Нас согреет свеча на тарелочке белой, Я сыграю на флейте, потом спою… Расскажу тебе сказку, как рыцарь смелый На погибель пошел за любовь свою. Этот вечер уйдет и останется в прошлом, Я не знаю, любимая, что впереди. Умирает твой рыцарь. И больше не может. Слышишь? Просто… Пожалуйста...
Ты латте, и ты состоишь из слоев. Молоко, молочная пена и непосредственно кофе.
Одно под другим, одно под другим.
Заметь, никаких черных оттенков. Только белые и умеренно кофейные.
Холодное и горячее. Латте играет на противоречиях и при этом чудесно их совмещает. А еще оно очень быстро кончается, что, наверно, свидетельствует о переменчивости натуры.
И это, если учесть, что с некоторыми терминами я не знаком. Ты - мокко
После тебя остается сладость и шоколадное послевкусие. Вообще, ты — странное смешение сладости и горечи. Что-то — внешнее, что-то — внутреннее. Тебя любят не все, но даже те, кто любит — любят за разное.
После тебя остается сладость и шоколадное послевкусие. Вообще, ты — странное смешение сладости и горечи. Что-то — внешнее, что-то — внутреннее. Тебя любят не все, но даже те, кто любит — любят за разное.
На тебе красивая вкусная пенка, за нее тебя и любят. За нее тебя и покупают, за нее тебя и узнают. Что под ней находится знают немногие — то есть, конечно, кофе, но какой?.. В кафе это всегда большая загадка. В людях — тоже. правды не отнимешь
Ты - кофе по-восточному. Ты почти черный кофе — с примесью арабской тайны. Восточных сказок. Запутанного узора на дверях старинной мечети. Седой бедуин толчет зерна в ступке, кладет кардамон, черный перец, имбирь, кидает щепотку соли и ставит медный сосуд в раскаленный песок… Кофе, сваренный на бархане. Чудной арабеск. Это вам не конфорка.
Ты - кофе с коньяком. От тебя пахнет Францией, а еще генеральным штабом и дорогим рестораном. Писательским бытом и тайным пристрастием горничной. Кофе с коньяком.Его можно пить всю ночь, создавая нечто великое или занимаясь любовью, (что, в принципе, где-то рядом), его можно даже не пить — просто вдыхать аромат, сидеть с чашкой и думать, думать, думать… Хороший кофе и хороший коньяк прекрасны в отдельности. Вместе они дают — тебя.
На тебе красивая вкусная пенка, за нее тебя и любят. За нее тебя и покупают, за нее тебя и узнают. Что под ней находится знают немногие — то есть, конечно, кофе, но какой?.. В кафе это всегда большая загадка. В людях — тоже.
Ты латте, и ты состоишь из слоев. Молоко, молочная пена и непосредственно кофе. Одно под другим, одно под другим. Заметь, никаких черных оттенков. Только белые и умеренно кофейные. Холодное и горячее. Латте играет на противоречиях и при этом чудесно их совмещает. А еще оно очень быстро кончается, что, наверно, свидетельствует о переменчивости натуры.
После тебя остается сладость и шоколадное послевкусие. Вообще, ты — странное смешение сладости и горечи. Что-то — внешнее, что-то — внутреннее. Тебя любят не все, но даже те, кто любит — любят за разное.
и ты состоишь из слоев. Молоко, молочная пена и непосредственно кофе. Одно под другим, одно под другим. Заметь, никаких черных оттенков. Только белые и умеренно кофейные. Холодное и горячее. Латте играет на противоречиях и при этом чудесно их совмещает. А еще оно очень быстро кончается, что, наверно, свидетельствует о переменчивости натуры.
