Фан НарутоФанфики ← Романтика

Бабочка. Глава 34 - 35



Глава 34.


Надежда - магическое слово - подбадривала её несколько месяцев. Она засыпала, просыпалась с надеждой в душе, что однажды он вернется. Тысячу раз перед её глазами мелькали бесчисленные картины его возвращения. Вот он появляется на пороге дома с хмурым лицом, протягивает руку и говорит: «Идем». А она стоит со слезами на глазах, не в силах вымолвить слова, пристально смотрит на него, ловит мимолетное движение, запоминает его образ и говорит: «С возвращением». Со свербящей болью в груди отказывается уйти с ним, ведь Итачи поставил её перед видимым выбором: ребенок или любимый? В то же время не оставляя ей шансов. Но ей хотелось просто увидеть Саске, хоть на мгновение почувствовать его рядом и жить дальше, превозмогая боль ноющей раны в груди, даря свою нерастраченною любовь ребенку.
Живот её округлился, полнота красила её, она светилась счастьем, что делало её еще прелестней. Большую часть времени она проводила в комнате, выводя на белом полотне черной тушью иероглифы. Порой Хината выходила прогуляться по окрестностям, но не смела покидать дом надолго. Итачи создал для нее правила, за каждое нарушение следовало наказание, которое обязательно исполнится после рождения чада. Она читала историю их клана и каждый раз приходила в ужас от жестокости, она слонялась по пустым комнатам от безделья. Проводя долгие дни в одиночестве, она вспоминала Сакуру перед смертью, как она, заплаканная, ворвалась к ней в комнату и как в бреду шептала:
- Глупая! Ты такая глупая! Ты не понимаешь, на что себя обрекла. Ведь лучше умереть, чем жить в этом доме.
- Я жду ребенка. Ради него стоит жить! - накричав на нее, сказала она.
- Ха-ха-ха! - билась в истерике Сакура. - Ребенок… Ты породишь на свет еще одно зло.
- Я его воспитаю хорошим человеком.
- Ты такая глупая, Хината! Воспитаешь хорошим человеком! Да кто тебе позволит? Я даже сомневаюсь, увидишь ли ты его вообще. Ведь мы безвольны, если рождены женщиной, мы обречены на вечное подчинение и унижение. В детстве мы подчиняемся родителям, следуем их приказам безоговорочно, нас выдают замуж не по своей воле, так как нужно налаживать контакты, укреплять силы. Мы живем с нелюбимыми, спим с нелюбимыми, для них мы просто продолжатели рода. Мы не имеем право голоса, а если хотим выразить свое мнение, на нас сразу находится управа. Затем мы рожаем на свет детей, перед которыми мы тоже преклоняемся. Я не хочу этого. Я не хочу так жить! Я не злюсь на тебя, мне тебя жалко.
Это были последние слова Сакуры, отчасти справедливые. Сейчас у нее было время поразмыслить, и чем больше она над ними думала, тем сильнее становилась уверенна в них.
Итачи не часто посещал её. Он все больше и больше погружался в дела клана, изредка заглядывая к ней, чтобы справиться о здоровье. Покидая имение, он оставлял её на попечение слуг, которые следили за каждым её шагом. Приходя к ней, он наклонялся к её животу и слушал, как бьется сердце ребенка, гладил гладкую кожу шершавыми пальцами, заставляя её содрогаться от его прикосновений. Он одаривал ее красивыми кимоно из дорого шелка, украшениями из драгоценных камней и злился, когда она не показывала свой восторг.
Все называли её госпожой, но для всех она считалась его любовницей, женщиной, ублажающей их хозяина. Она не была капризна, как покойная жена господина, но в ней не было той чарующей силы, которая была присуща Сакуре. В её глазах люди видели искренность и доброту, это их пугало и вызывало подозрения. Они считали её лживой, ведь так притворяться может лишь неискренний человек. Её считали коварной, ведь она смогла легко обыграть ситуацию, как только оказалось, что её муж предатель, и решила спасти свою жизнь, избавившись от Сакуры и окрутив наивного хозяина. А как же иначе? Охомутать двух братьев может только хитрая женщина. Она слышала разговоры прислуги за тонкими стенами, считавшие ее продажной, и лишь проглатывала обидные слова. «Правда, кому нужна правда в этом клане? Зачем мне что-то доказывать? Главное - быть честной, потому что однажды очищусь от этой скверны», - рассуждала она. В итоге все свелось к тому, что Итачи стал единственным человеком, с кем она могла говорить, он стал для нее лучом света, который проскальзывал сквозь темницу, отдушиной в затхлой комнате.
- Хината, я хочу, чтобы ты это увидела, - сказал Итачи, зайдя к ней вечером. Он окинул её усталым взглядом, протянул руку, чтобы она смогла подняться. Его холодные руки дотронулись до теплых и крепко сжали их. Он вел её в сад, подведя к небольшому зеленому кусту с бутонами.
- Смотри, - тихо сказал он, – ты должна это увидеть.
Солнце село, на темно-голубом небе появилась безликая луна. На землю опустилась долгожданная прохлада, в пруду плескались красные карпы, квакали лягушки. Она смотрела на зеленый куст, который был освещен струящимся холодным светом. Он стал шевелиться, весь куст пришел в движение, бутоны один за другим лопались, раскрывались тонкие желтые лепестки, источающие легкий приятный мускатный аромат. Вскоре весь куст покрылся красивыми желтыми цветами. Хината завороженно наблюдала за процессом, крепко сжимая его руку.
- Как красиво! - восторженно сказала она. - Как в сказке.
- Нравится?
- Очень.
- Я полюбил тебя, Хината, - прошептал он, касаясь ладонью ее щеки.
- Я…
- Ничего не говори. Я знаю твой ответ. Я полюбил тебя, как только ты переступила порог, и чем больше я тебя узнаю, тем сильнее становится это чувство. Впервые я хочу, чтобы это чувство было взаимным.
- Итачи, оно никогда не будет взаимным, - сказала она, смотря в его печальные глаза. – Я не смогу полюбить тебя, сколько времени бы ни прошло. Прости.
- Вот как? - холодно прошептал он, отходя от нее. – Можешь идти к себе.
Хината осторожным шагом направилась домой: она давно чувствовала, что Итачи к ней относится иначе. И боялась, что однажды наступит этот день, когда он признается. Она не знала, как ему ответить, ведь один неверный шаг - и она навсегда потеряет его благосклонность.
- Ты для меня как эти цветы, раскрывающиеся только под покровом ночи и увядающие с первым лучом солнца, - сказал Учиха, срезав цветы катаной. – Лучше ими никогда не любоваться.

Глава 35.


Секунды переходили в минуты, минуты в часы, часы в дни, дни в месяцы. В последний день осени в имении Учиха поздней ночью раздался пронзительный крик. На свет появился мальчик, долгожданный наследник, на плечи которого лег тяжкий груз проклятого клана. Издревле легенда гласила, что клан Учиха никогда не постигнет счастья, пока на свет не родится девочка, которая разрушит вековые оковы. Мальчики главной ветви обречены на вечные страдания и скитания души, ведь в те далекие времена их предки променяли на силу и власть свое личное счастье.
- У вас родился сын! - восторженно сказала повитуха, протягивая Итачи живой комок, завернутый в простыню. Он взял новорожденного на руки, посмотрел на сморщенное, темное, маленькое, беззубое лицо, которое кривилось от криков.
- Мой мальчик... - обессилено сказала Хината, протягивая руку. - Дайте мне моего мальчика, я хочу его увидеть.
Итачи убаюкивал орущее создание, не обращая внимания на просьбу Хинаты. Держа в руках долгожданное дитя, он определял его жизненный путь. К каким годам он оседлает лошадь, когда пойдет на первое сражение, когда женится, завоюет земли. «Мой мальчик, ты станешь великим», - говорил он себе. В лице ребенка он видел свое счастье: наконец-то его будут любить по-настоящему, он заменит ему мать, станет отцом, лучшим другом, советником, он станет для него целым миром, он будет жить им, а взамен получит ту теплоту, которую не смог подарить никто.
- Твоего мальчика?! - удивленно сказал он. – Это мой сын, и у него нет матери.
- О чем ты? Итачи, отдай мне моего мальчика, - настороженно сказала она. Хината лежала на тонком соломенном матрасе, накрытая шелковым покрывалом, её сухие потрескавшиеся губы вздрагивали, бледное, потное лицо облепили темные волосы.
- Ему не нужна мать. Я воспитаю его сам, - сказал Итачи, смотря с ненавистью в её затуманенные глаза. Сейчас эта женщина представляла угрозу его новому миру.
После этих слов Хината, пересилив себя, поднялась. На трясущихся ногах она сделала шаг к нему, превозмогая боль. Её дрожащие руки вцепились в его плечо, словно когти коршуна, глаза налились кровью. Она смотрела на него полным ужаса взглядом затравленной волчицы. Он лишь сильнее прижал ребенка к груди, смерив её холодным взглядом. Итачи сделал пару шагов назад, отчего цепкая хватка ослабла, девушка упала на колени. Её тонкие руки тянулись к ребенку, голос надломился, она не могла произнести и слова. На кимоно начали проступать красные пятна, которые увеличивались с каждым движением. Итачи смотрел на нее свысока, с презрением, процедив сквозь зубы:
- Прощай, Хината.
- Итачи! ИТА-ЧИ! Итачи, верни мне ребенка! - кричала она вслед уходящему мужчине. До изнеможения, до хрипоты она выкрикивала его имя, пока её сознание не заволокло белой пеленой.
Тусклый свет проникал сквозь полупрозрачную бумагу, раздвижные внутренние перегородки комнаты обтянуты красным шелком.
- Где я? - прошептала Хината, с испугом осматривая комнату. Рядом с ней стояла черная миска, наполненная водой. Она была укрыта красиво вышитым покрывалом, на стене висела незатейливая картина, исполненная углем на рисовой бумаге, на ней была изображена девушка, склонившаяся, словно ива, над водой. В углу комнаты стояла расписанная ваза с увядшими цветами.
- Неужели ты пришла в себя? - раздался голос над её головой. Мужчина сел рядом с ней, помогая девушке подняться.
- Пейн? - сказала она удивленно. - Что ты здесь делаешь?
- Хм. Скорее всего, надо задать другой вопрос: что ты здесь делаешь? Ведь ты находишься у меня дома.
Хината сглотнула, пытаясь понять, что происходит. Всплыли ужасные картины минувших дней, отчего проступили слезы.
- Ты провела без сознания четыре дня. Ты, наверное, хочешь есть?
- Где мой ребенок? – задала вопрос Хината, игнорируя вопрос. - Я должна поговорить с Итачи.
Рослый мужчина сглотнул, убрал со лба светлые волосы, поднялся и отошел к углу. Он сочувственно сказал, повернувшись к ней спиной:
- Забудь о своем ребенке.
- Как я могу забыть?
- Для тебя же лучше постараться все забыть и начать сначала. Он никогда не вернет тебе ребенка, ты никогда не увидишь его. Смирись. У тебя еще будут дети, если захочешь. Он послал тебя ко мне с письмом, в котором было написано всего пару строк: «Судьба этой женщины мне больше не интересна. Я знаю, что ты позаботишься о ней, ведь она тебе не безразлична. Для меня она мертва».




Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!