Цвет пустыни. Часть вторая
Часть вторая
Потянувшись, перевернулся на другой бок, устраиваясь поудобнее. Еще далеко до рассвета, и можно просто поваляться, предавшись размышлениям. В пустыне это самое частое занятие – думать, мечтать. Наверное, поэтому многие боятся отправляться туда в одиночку: в пустыне ты остаешься один на один со своим истинным «я», и часто это не самые приятные ощущения. Будучи еще капитаном АНБУ, мне частенько доводилось патрулировать границы в одиночестве, но тогда еще была жива Карура, и мои мысли, получающие свободу в тишине песков, не особо меня и страшили. Но потом все изменилось.
Поднялся на ноги и подошел к окну, распахивая створку.
Эва живет с нами уже больше месяца, внося в нашу однообразную жизнь огонь своей души. Я еще не встречал таких противоречивых натур: она спокойная и тихая, движения медленные, сдержанные, и мелодичный смех, но при этом каждые ее шаг и слово полны этого таинственного огня, который я в последние годы так усиленно желаю найти внутри себя. Каждый раз, когда Эва находится рядом или мои мысли обращаются к ней, в душе становится очень тепло.
Любовь.
Это невероятное чувство всепоглощенности другим человеком. Я счастлив, что в тот день решил свернуть в сторону от обычной дороги. Какие все-таки поразительные бывают встречи. Еще несколько дней до этого я и представить не мог, что мне захочется просыпаться.
Мечтаю, чтобы так было всегда. Но это невозможно.
Спустился вниз, и, к моему удивлению, девушки ни на кухне, ни в зале не оказалось. Постучавшись, зашел в ее комнату и замер на пороге: Эва сидела на коленях перед тумбочкой, на которой стоял портрет, и сосредоточенно смотрела в глаза Каруре, точно ведя с ней молчаливый диалог. Стало жутковато, я негромко кашлянул, привлекая внимание.
Эва повернулась в мою сторону:
– Она была хорошим человеком.
Я не понял, вопрос это был или утверждение, и поэтому просто кивнул.
Эва снова повернулась к портрету и, словно мысленно что-то произнесла, завершая их немой диалог, после чего поднялась на ноги:
– Яшамару, – сказала она.
– Да? – я все не мог перестать думать, что означал этот взгляд.
– Я слышала, в ваших краях есть Пустыня Белых Песков, пустыня Широ. Я хочу увидеть ее, можешь рассказать, как до нее добраться?
– Не думаю, что стоит ехать одной, я провожу тебя… Только боюсь оставить Гаару без присмотра. До Широ несколько часов езды.
– Гаара не маленький глупый несмышленыш, он справится. К тому же, я уже попросила Темари приглядеть за ним.
– Темари? – боги, только не это, какую игру затеяла Эва?
– Ну да, она ведь его сестра. Девочка совсем не против. Она скоро придет. Прости, но я бы очень хотела, чтобы именно ты показал мне это удивительное место. И знала, что предложишь проводить меня. А вот и она.
В дверь постучали, следом вошла Темари, серьезная и сосредоточенная, как всегда. Девочка кивнула мне и повернулась к Эве, робко улыбаясь, показала небольшой пакет:
– Я принесла гостинцы.
– Вот и замечательно, пойдем, покажем их Гааре, – проворковала Эва, после, переведя взгляд на меня, сказала: – Я уверена, все будет хорошо.
Они поднялись на второй этаж, а я, вздохнув, стал собирать вещи в дорогу. Надеюсь, Гаара ничего не наделает, я очень волнуюсь за племянников. Хотя Эва права, это отличная возможность их сблизить.
Набросив на плечи свой плащ, открыл шкаф и провел ладонью по грубоватой ткани плаща, раньше принадлежащего Каруре. Другого у меня нет, так что придется отдать Эве этот. Наверное, так даже лучше… Прошлое нужно отпускать… Рано или поздно мне пришлось бы сделать выбор.
Когда поклажа была почти собрана, Эва спустилась на кухню.
– Как мы доберемся до Широ?
– На лошадях. Сейчас я возьму их у соседа.
– Лошади, – Эва явно удивилась. – Они водятся у вас? Я думала, вы передвигаетесь только на верблюдах. Ну, или пешком.
– Живя здесь, лошади стали достаточно неприхотливы.
– Лошади так лошади, – проверила собранный мною рюкзак и удовлетворенно кивнула; взгляд перешел на свернутый плащ. – Это твоей сестры?
– Да, как ты узнала? Он, конечно, старый, – смущенно почесал затылок, – но защитит от ветра и пыли.
– Ее инициалы, – Эва кивнула на небольшие белые буквы в углу. Точно, совсем забыл об этом. – Будет лучше, если ты сохранишь этот плащ для Гаары. Думаю, Карура будет благодарна. А у меня есть свой.
Я запряг лошадей, перебросив рюкзак через круп, а в седельную сумку убрал несколько кунаев и сюрикенов. Вскоре из дома вышла Эва, ее плечи и спину покрывал темно-коричневый плащ с причудливым желто-красным орнаментом. Кажется, я уже где-то подобный видел.
– Он из магазина, где я сейчас работаю. Подарок госпожи Таэны.
– Вот как. Он тебе очень идет.
Эва улыбнулась и, погладив серую кобылу по морде, что-то ласково прошептала ей, точно здороваясь, после легко вскочила в седло:
– Ты когда-нибудь бывал в Широ?
– Один раз с сестрой, – припомнил я. – Нам тогда было лет пять-шесть.
– Разве после ты не путешествовал по Стране Ветра?
– Нет, весь пейзаж совершенно однообразен: песок, песок, песок.
– Хм, – Эва улыбнулась, бросив в мою сторону быстрый взгляд, несколько меня смутивший. Сердце учащенно забилось. – Мне кажется, ты плохо смотрел.
– Смотрел? – откашлялся, прочищая горло. – На что?
– Вокруг, – Эва похлопала кобылу по шее, и, привычная к пескам, та помчалась вперед. Солнце едва показалось над горизонтом, поэтому в воздухе витала еще относительная прохлада, но совсем скоро нам пришлось набросить на головы капюшоны. Спустя немного времени Эва спешилась и, заведя лошадь под тень черного саксаула, подозвала меня. Спрыгнув на песок, подошел к ней:
– Что-то случилось? Ты плохо себя чувствуешь?
– Давай посидим здесь, – спокойно ответила она.
Мне это показалось странным, но, ничего не сказав, сел в тенек, прикрыв глаза. Время неспешно потянулось, и я, разморенный жарой, погрузился в легкую дрему, пока меня резко не выдернул в реальность беспокойный крик какой-то птицы. Подняв голову, увидел нарушительницу спокойствия: маленькая, песочного цвета птичка, едва заметная в ветвях дерева. Как она здесь оказалась?
– Каменка, – повернулся на голос Эвы. В руках она держала крошечного ящера. Я еще не встречал такого удивительного существа: совсем маленький, с половину моей ладони, тельце покрыто множеством роговых, изогнутых шипов, весь пятнистый, коричнево-желтый. Я потрясенно выдохнул, и моя подруга улыбнулась. – Понравился? Это ящерица молох. Красивая, правда?
– Она не ядовита? Обычно такие… Необычные животные опасны.
– Нет, ничуть. Молох питается только муравьями, так что для человека совсем не страшен. Потрогай.
Я провел пальцами по прохладной коже; к моему удивлению, ящерица совсем не отреагировала на прикосновение.
– Молох интересно передвигается. Он такой неуклюжий и смешной. А воду впитывает кожей, здорово? Его здесь никто не трогает, разве что вот эти, – Эва кивнула куда-то в сторону, и я поглядел в том направлении. Заметив, на что указывала Эва, едва подавил панический вопль: вдалеке неспешно и царственно вышагивал варан. В защитном рефлексе притянул Эву к себе, закрыв своим, благо большим и широким, плащом, и приготовил закрепленный на бедре кунай. Варан, казалось, не обращает на нас никакого внимания, словно и вовсе здесь никого нет. Эва тихо засмеялась, и я резко отпрянул, смущенно поправляя плащ:
– Прости, – поспешно начал оправдываться. – Я думал…
– Просто расслабься, – она опустила ящера на землю, и, осмотревшись, тот неторопливо пополз вперед. – Скоро придут они.
Мне хотелось спросить, о ком это она, но решил лучше промолчать и последовать примеру молоха: осмотреться.
До самого горизонта простирались пески, но теперь я попробовал взглянуть на них по-новому. Да, вероятно, для человека, увидевшего, это очарование впервые в жизни, пустыня покажется чудом. Так же, как детям Суны удивителен снег. Однажды я был в зимней стране, и эти пейзажи поразили меня. И холод, боги, какой там холод! Поежился. Эва нежно, – как мне хочется, чтобы это было именно так, а не просто моей фантазией, и ее прикосновение, вероятно, в действительности вполне обычно, – коснулась моей руки.
– Вот те, кого я хотела тебе показать.
Огибая невысокие песчаные холмики, к нам подкрались несколько маленьких светло-рыжих песчаных лисичек. Некстати заметил, как похож оттенок их шерсти на волосы Эвы, которая протянула руку и провела ладонью по мордочке одной из лисиц. Та довольно тявкнула и, подобравшись вплотную, положила голову ей на колени.
– Почему они тебя не боятся?
– Когда-то я тоже была лисицей, – спокойно сказала Эва, смотря на животных, обнюхивающих лошадей. – Пока однажды одна старая колдунья не сделала меня человеком. С тех пор я путешествую по миру, исполняя желания людей. Ты мог заметить, насколько мы с похожи этими лисичками.
Немного оторопев, замер, осмысливая ее слова.
– Ну, а если серьезно, – продолжила девушка. – Я просто нисколько не желаю причинить им зло, лишить свободы. Они это чувствуют и не сторонятся меня.
– Тьфу! – залился громким смехом. – Эва, я ведь поверил!
Одна из лисиц пристально посмотрела на меня и, фыркнув, приблизилась, обнюхивая мою протянутую руку.
– Погладь, – шепнула Эва.
Послушно коснулся пушистой головы. Шерсть оказалась густой и жесткой. И как им здесь, бедным, не жарко. Привыкли, наверное. Эва поднялась на ноги и отряхнулась от песка. Последовав ее примеру, я взобрался в седло. Лисы тявкнули на прощание и скрылись между барханами, а мы продолжили путь. Я с удивлением отмечал то, что раньше оставалось для меня незаметным: невысокие поросли сухой травы, ползучие колючки, мелких животных, вроде тушканчиков и мышей, разных ящериц. Даже как-то раз недалеко от нас проползла змея, быстро юркнув в песок.
Невольно пригнулся, когда прямо перед нами из низких кустов с резким стрекотанием выпорхнула растревоженная сойка. Здесь с растительностью негусто, но в нашей Деревне мы выращиваем виноград, кенаф, хлопчатник. Приходится искусственно орошать эти места, но скоро начнутся дожди, так что можно будет немного отдохнуть от этой сухости и сдавленности воздуха.
Остальное время Эва молчала, размышляя о чем-то своем, и я не решился потревожить ее, а вскоре перед нами показалась пустыня Широ. Здесь очень качественный песок, а точнее сказать, это нечто вроде гипса или стекла, поэтому он такой удивительно чистый и белый. А во время дождя кажется, что пустыня переливается серебристым огнем.
Эва спешилась и опустилась на колени, проведя рукой по кристальной поверхности; капюшон спал на плечи, и волосы вспыхнули бледно-рыжим огнем в лучах жгучего солнца. Мы спустились к скоплению воды на дне ямы, выглядящему как небольшой пруд и окруженному кустарниками ветвистой селитрянки и розового тамарикса. Другие пожухлые растения мне неизвестны, однако на склоне и около воды растут несколько кривых деревьев. Эва спустилась вниз и села на берег.
– Здесь так чудесно. Я рада, что решила приехать в Суну, хотя и скучаю по дому. Хотелось бы мне показать тебе нашу деревню, – замолчав, поманила меня пальцем. Подошел ближе и наклонился, ожидая, что она мне хочет что-то сказать, но Эва толкнула меня в грудь, и я полетел в воду, уйдя вниз с головой. Вынырнув, откашлялся, но вода была теплая, нагретая солнечным жаром; в отместку окатил смеющуюся девушку водой и выбрался на песок, ложась рядом с ней. Солнце приятно коснулось кожи. Проведя пальцем по песку, я нарисовал несколько символов, соединившихся в иероглиф «любовь», и откинулся на спину, подставив лицо жарким поцелуям солнца.
Я уже почти задремал, когда Эва неожиданно нарушила тишину. Голос ее прозвучал так тихо, что если бы я не лежал рядом, то и не расслышал бы ее слов:
– Я неплохо справляюсь со своими обязанностями в магазине госпожи Таэны и, возможно, скоро смогу переехать в другое место.
– Ты хочешь этого? – постарался не выдать голосом своих чувств.
– А ты… – нервно выдохнула она. – Этого хочешь?
– Почему ты осталась со мной? – тихо прошептал я. – Не побоялась.
– У тебя добрые глаза. И мягкая улыбка. Грустная, но мягкая. Отпусти сестру, Яшамару, она не вернется. Начни жить сам, – не ожидавший подобных слов, я вздрогнул. – Неужели тебе не хотелось бы взять Гаару и сбежать далеко в другую страну? Мы бы жили втроем где-нибудь в маленьком домике посреди лесов. И никто бы нас никогда не нашел.
– Эва, – я покачал головой. – Это невозможно. Я не хочу, подвергать тебя опасности. Я шиноби, Гаара – джинчурики. У нас с ним не может быть обычной жизни, как бы этого ни хотелось. Не хочу, чтобы тебе было больно.
– Пытаясь оградить от боли, ты лишаешь меня возможности стать счастливой, – коснулась моего лица ладонями, мягко развернув к себе, и я почувствовал на губах прохладное прикосновение ее губ. – Разреши себе быть свободным… Яшамару…
***
Капли мерно барабанят по крыше. Начался сезон дождей, и влажные облака скрывают Суну уже несколько дней; это немного грустно, скорее всего, и в мой день рождения будет прохладно и сыро. Улицы опустели, и, кажется, деревню укрыла беспросветная ночь: густые темные облака скрывают небо уже долгое время. Сегодня у меня в гостях собрались все племянники, и было решено устроить кукольное представление.
Я вытащил из шкафа наши с Карурой старые куклы, некоторые из которых сделал сам, и возвел импровизированную сцену для нашего маленького спектакля. Ребята принимали во всем непосредственное участие, восторгаясь возможностью на время стать сказочными волшебниками-кукловодами. Мне и Канкуро для этого не нужны специальные нити, связывающие нас с куклами, мы используем чакру, но для Темари и Гаары я приделал к некоторым игрушкам леску.
Эва еще не присоединилась к нам, готовя ужин.
– Яшамару, у меня не получается, – Темари потрясла за перепутавшуюся леску.
– Терпение, двигай руками медленно и спокойно.
– Не хочу, – она положила куклу на диван. – Я лучше посмотрю.
– Попробуй еще раз, Темари. Не думай, как получается, хорошо или плохо. Мы дома, а не на экзаменах. Просто развлекайся. Посмотри, как весело Канкуро, – кивнул в сторону своего самого бесшабашного племянника, самозабвенно носящегося с куклой по комнате.
– У него талант ниндзя к этому, – скривилась девочка.
– Мы не оцениваем таланты, Темари, просто веселимся. Расслабься.
Зашуршал песок, и я вздрогнул, пытаясь понять, что могло испугать Гаару, но песчаные руки протянулись к спутавшейся леске и легко привели ее в порядок.
– Спасибо, Гаара, – оторопело прошептала Темари.
– Вот как замечательно, – хлопнул в ладоши. – А вы придете на мой день рождения? Он уже послезавтра.
– Прости, Яшамару, – Темари сосредоточенно шевелила пальцами с привязанной леской, пытаясь заставить куклу сделать шаг. – У папы в этот день собрание, и он хочет, чтобы мы на нем присутствовали, а потом показали наш город послам. В общем, важен здесь не город, а то, что дети Казекаге уже собранные и ответственные шиноби.
– Тогда мы выпьем чаю сегодня, – в комнату зашла Эва, неся на подносе чайник с пятью чашками. – Я испекла торт.
– Но мы без подарков, – смущенно пролепетала девочка.
– Вас любят не за подарки, Темари, – засмеялся, обняв племянников. Канкуро, давно потерявший связь с реальностью, был беспощадно выдернут из грез о великих сражениях и обиженно накуксился, напряженно сопя.
Эва поставила торт, и мы сели вокруг стола, который еще утром перенесли из кухни в комнату. Канкуро никак не мог успокоиться, и я пообещал, что мы разыграем какую-нибудь сценку из его любимых историй. Не прекращаю удивляться, насколько отличаются друг от друга трое детей Каруры. Думаю, огромную роль сыграло их воспитание и отношение окружающих. Канкуро многие сторонятся, обзывая и насмехаясь из-за его родства с Гаарой. Не понимаю, каким чудовищем нужно быть, чтобы обречь собственных детей на такую жизнь.
Их могут никогда не принять в родной деревне.
У них не будет дома - места, где они могли бы чувствовать себя в безопасности, куда можно вернуться, если устал и хочешь отдохнуть. Может, Эва не так уж и не права, стоит забрать племянников да сбежать. Разве сможет Казекаге отыскать нас в этом огромном мире? У детей появится шанс быть детьми, обрести уют, защиту и дом. Обрести семью.
И любовь.
Краем глаза заметил, как Темари раскладывает торт по тарелкам и перекладывает ягоды, украшающие его, на куски братьев. Улыбнулся. Мы бы стали неплохой семьей. Ну вот, что-то совсем расписался за эти годы бездействия, стал какой-то мнительный и мечтательный. Так и сходят с ума. Нужно найти себе какое-то занятие; попрошу Казекаге вернуть меня к миссиям. Я… хоть и желаю оградить племянников от трудностей, но они дети Казекаге, и это их судьба. Они – надежда Суны. И я никогда не решусь отобрать у деревни детей, которым уготовано столь великое будущее.
Канкуро настоял на скорейшем начале спектакле, и вскоре комната превратилась в настоящее поле сражений Третьей Мировой Войны Шиноби. Дети любят истории о героях, битвах и подвигах, прочитанных в учебниках, не зная, что война – это не заранее продуманные баталии. Война – это неожиданность, страх, ужас, паника, кровь, насилие, боль.
Смерть.
Именно из-за вечных распрей между странами мы с Карурой потеряли родителей, а спустя годы умерла и сестра, пытаясь осуществить сумасшедшие планы Казекаге по увеличению силы деревни. А все из-за того, что правителям вечно неймется и всегда находится желающий покорить другие страны, а кто-то замахивается и на весь мир. Тщеславные глупцы, по вине которых страдают обычные люди, никак не связанные с войной и правительством.
Немного подумав, я изменил сюжет нашего спектакля, ввернув в сражение чуточку баловства и смеха, что, к моему удивлению, ловко подхватил Канкуро. Смех детей – великая ценность. И в этом цель шиноби: чтобы дети могли жить и смеяться, не омраченные тяжелыми воспоминаниями войны, шрамами и страхом. Только об этом уже никто не помнит, и вместо людей, умеющих защищать, академии воспитывают солдат.
Канкуро совсем раздурился в нашем шутливом спектакле, давая волю своей бурной фантазии, отчего сценки получались довольно уморительными. Темари заливисто хохочет, что бывает так редко, и даже Гаара широко улыбается.
Отрадно видеть эту картину. На долю мгновения я позволил себе представить, что мы обычная семья, а Темари, Канкуро и Гаара - мои дети. Мои и Эвы.
***
Утро моего дня рождения выдалось пасмурным, что немного омрачило мое настроение, но уже к обеду ветер рассеял облака, и солнечный жар пролился на Деревню. Вот мне и двадцать семь. А ведь как-то Канкуро сказал, что я уже старик. Ему тогда два года было, а мне, получается, двадцать один. Что же он сейчас скажет? Усмехнулся и прошел в ванную. Обычно я не люблю купаться утром, после весь день чувствуешь себя расслабленным, но сегодня решил изменить традиции. К тому же, вчера вечером, когда бегал на вызов к человеку, сломавшему ногу, песок забился и в нос, и в волосы, и в уши, а ночью уже не было ни желания, ни сил идти отмываться.
Горячая вода пролилась из душа, и по телу прошла приятная дрожь. Когда песок и грязь были смыты, даже с неким сожалением выключил воду и вышел из душа, подойдя к небольшой раковине. В настенном зеркале отразилось мое раскрасневшееся от пара лицо. Мокрые волосы налипли на лоб. Глаза у меня темно-серого цвета, но порой кажутся с легким оттенком синего. А кто-то видит в них фиолетовый. Странно.
Расчесав влажные волосы, спустился на кухню. Услышав мои шаги, Эва взвилась и резко повернулась ко мне, пряча за спиной какую-то корзинку.
– Доброе утро, – как-то нервно хихикнула моя подруга.
– Доброе. Что-то случилось? – вкрадчиво спросил я, медленно приближаясь. Вот и первый сюрприз на мой день рождения. Интересно, что там? – Ты так напряжена.
– Ничего. Просто, думала, ты еще спишь. Ночь выдалась тяжелая.
– А я проснулся. Что ты там прячешь?
– Это? – она поставила корзинку на стол и откинула крышку. – Госпожа Таэна попросила перебрать ткани.
В корзинке действительно были аккуратно сложенные ткани. Я даже как-то немного разочаровался, что ли. Слишком много мечтаю в последнее время, вот и получил по лбу. Что ж, это заслуженно.
– Тебе нравится там работать?
– Да, прости, Яшамару, мне пора бежать. Отнести, – она кивнула в сторону корзинки, я растерянно смотрел на закрывшуюся за Эвой дверь. Видимо, про мой день рождения забыли. Досадно. Что ж, придется развлекать себя самому. А где, кстати, Гаара? Поднялся на второй этаж и заглянул в комнату племянника. Пусто. Нет, ну они совсем обалдели. Вздохнул.
Вернувшись обратно на кухню, поставил греться воду, а после заварил себе крепкий чай. Часы монотонно тикали, и время потянулось томительно медленно. Я погрузился в мысли и воспоминания, ни на чем особо не останавливая внимание, пока все размышления не сошлись в одной точке.
Предопределены ли наши встречи судьбой?
Вся жизнь – это заранее прописанный сценарий или спонтанное действо? Кто руководит нашими судьбами? Мы или же некто иной, сокрытый завесой тайны и мрака?.. Света?
Кто стоит за всеми событиями нашей жизни?
Если бы все не случилось так, как случилось, я бы мог никогда не встретить Эву – человека, ставшего мне родным. Думаю, я вскоре соберусь с силами сказать, что люблю ее. Например, завтра или послезавтра. А ведь мы могли никогда и не встретиться. Жизнь порой преподносит удивительные сюрпризы. Если бы в тот день я сразу пошел домой, то наши дороги, вероятно, уже не пересеклись бы. А посмотреть еще дальше, то можно подумать, нас изначально вело к этой встрече каждое произошедшее событие. Только вот разве… Невозможно было обойтись без этих жертв? Мы потеряли наши семьи. Но отправилась бы тогда Эва в Суну, если бы не погибли ее родители? И стала бы она той Эвой, которую я знаю, если бы не все пережитое после?
А главное, стал бы я тем, кем являюсь, если бы со мной не произошло то, что произошло?
Звук отворившейся двери вывел меня из оцепенения. Я поднялся на ноги, немного скривившись: спина затекла от долгого сидения в одной позе. В дом вошла Эва и, заметив меня, улыбнулась:
– Яшамару, – вязала меня за руку. – Идем.
– Идем? – я оторопел. – Куда?
Эва ничего не ответила, продолжая заговорщицки улыбаться, и потянула меня на улицу. Удивленный я последовал за ней, иногда попутно здороваясь со встречными знакомыми. Вскоре мы покинули город и углубились в пустыню. Странно, как приедается место, где ты живешь. Все начинает казаться таким скучным и неизменным, а ведь вокруг всегда остается много удивительного. Даже пустыня, в которой, казалось бы, кроме песка ничего нет, обретает новые и поразительные черты.
Я никогда не замечал мелких обителей этих бескрайних просторов, не обращал внимания на сухие поросли невзрачной травы. Вот мы вошли в ветвистые колючие кустарники янтака, на которых уже появляются мелкие красные цветы. Мимо нас проскользнула небольшая ящерица, скрывшись под сухим стволом когда-то рухнувшего деревца. Эва, не останавливаясь, шла дальше, и мне не оставалось ничего другого, как следовать за ней, мимоходом оглядывая окружающие барханы. Сегодня небо просто удивительного цвета: близится закат, и солнце почти скрылось за горизонтом, окрашивая привычную глазу синеву в разнообразные оттенки фиолетового, оранжевого и золотого. Еще влажный песок поблескивал в огненных лучах.
Мы поднялись на один из барханов, и я с наслаждением вдохнул чуть прохладный воздух, смотря, как мягкие облака плавно двигаются по небосклону. Взгляд скользнул вниз, и, кажется, я забыл как дышать. Прокашлявшись, снова обвел взглядом простирающуюся под нами равнину, не веря собственным глазам.
С первого взгляда я и не заметил, что оранжевое море внизу - это не песок. Это цветы, самые настоящие живые цветы укрывают всю низину, превращая невысокие холмы в маленькие островки рая. Это чудо. Никогда прежде мне не доводилось видеть ничего подобного.
– И пустыня, бывает, цветет, становясь островком красоты и жизни, – тихо сказала Эва, не сводя взгляда с колышущегося пестрого океана под нами. – Иногда то, что кажется бессмысленным, пустым и бесполезным, на деле оказывается одним из самых великолепных и поразительных чудес.
Последние лучи закатного солнца скользнули по волосам Эвы, склону, нежной коже цветов, и, вспыхнув напоследок алым пламенем, солнце скрылось за далекими барханами. Наступил вечер. Сразу стало прохладнее и свежее. Я отошел немного в сторону и опустился перед невысокой порослью светло-фиолетовых мохнатых цветов, увенчанных, точно короной, множеством бледных тычинок. Эва села рядом.
– Странно, – она коснулась мягких лепестков.
– Странно? – удивленно посмотрел на нее. – Что?
– Это цветок василиска. Не думала, что он может расти здесь.
– Прихотливый? – поинтересовался я.
– Нет, – задумчиво пояснила Эва. – Напротив, но все равно как-то непривычно видеть его в пустыне, пусть и озелененной на время пролитыми дождями.
– Все имеет свойство приспосабливаться. Возможно, какой-то путник выронил несколько семян или их перенесли птицы.
– А знаешь, – Эва сорвала мохнатую веточку и протянула мне. – У нас верят, что цветок василиска исполняет желания. Он отлично хранится, засуши веточку и держи ее при себе. Можешь сейчас загадать желание.
Я придвинулся и коснулся губами щеки девушки.
– Спасибо, Эва.
– А нас ждут, – хитро прищурилась девушка.
– Ждут? – удивленно моргнул. Она кивнула и, поднявшись на ноги, потянула меня за собой. Мы спустились вниз, прошли по цветущей земле и, обогнув еще несколько барханов, вышли на покрытый желтоватой травой пустырь. На маленькой площадке, окруженной растительностью повыше, расстелен плед, стоит корзинка и посуда с едой, над которыми копошится Гаара, пытаясь красиво расставить все по местам; увидев нас, он подскочил на ноги и с улыбкой подбежал, обнимая меня за талию.
– Яшамару! Поздравляю с днем рождения!
Он протянул мне тряпичный сверток. Бережно взяв его, развязал ленту и вытащил спрятанный внутри подарок. На ладони лежала миниатюрная аккуратная птичка из глины, обожженная для твердости и украшенная ветвями резного орнамента. Внутри негромко позвякивали колокольчики.
– Гаара сам ее сделал, – улыбнулась Эва.
– С твоей помощью! – воскликнул мальчик, смущенно хихикнув.
– Это замечательный подарок, – я присел и обнял племянника. – Спасибо, Гаара, мне очень приятно.
Он зарделся и потянул меня к пледу, на котором уже сидела Эва.
– Чай не приготовить, но я сделала холодные настои из трав.
За смехом и разговорами ночь пришла незаметно, на чистом небе луна светила ярко, озаряя всю равнину. В голубом отблеске выделялись очертания барханов; тревожимый ветром шуршал песок; где-то вдалеке присвистывал ящер, а может, какое-то другое создание. Мимо нас бесшумно, точно белые призраки пустыни, прошли антилопы аддакс. Раздался шепот сухой травы. Гаара уже задремал: я даю ему целебные чаи, и в последние дни ему удается какое-то время спать без навязчивого шепота песчаного демона Шукаку.
Укрыв племянника пледом, взял Эву за руку, и мы отошли немного в сторону, опустившись на все еще теплый песок.
– Ты когда-нибудь была в Куса?
– Нет? – она покачала головой. – Это где?
– Недалеко от Страны Ветра. Очень красивое место. Кстати, Эва… Я все хотел спросить… Что ты тогда делала у портрета?
Она немного помолчала, прежде чем ответить.
– Я обещала защищать Гаару. Любой ценой. Той ночью Каура пришла ко мне во сне. И попросила хранить жизнь ее сыну.
– Вот, значит, как…
Мороз прошел по коже, мне стало жутко. Даже после смерти Карура заботится о Гааре. Возможно, какая-то часть ее души осталась в мире, неустанно оберегая сына. Эва извинилась и ушла спать. Побыв еще немного в одиночестве, я поднялся на ноги и подошел к пледу, на котором уже спали Эва с Гаарой. Опустившись рядом, обнял их и мысленно прошептал:
«Я люблю вас».
***
***
Утром меня разбудило ворочание под боком. Видимо, Гаара уже проснулся и устал ждать того же от нас. Вставать так не хочется! Но солнце уже довольно сильно припекает, а если помедлить еще немного, то совсем сжаримся тут. Открыв глаза, прищурился от слишком ярких солнечных лучей, поморгав, привык к свету и осмотрелся. Гаара чуть в сторонке наблюдал за какими-то жуками, а на руке у меня, как оказалось, спала Эва. Ласково поцеловав ее в лоб, поднялся и начал собирать вещи. Заметив меня, Гаара весело помахал рукой, отчего мелкие жучки, мирно копошившиеся вокруг него, в ужасе разбежались.
Услышав нас, Эва проснулась и приподнялась на локтях:
– Доброе утро.
– Доброе, – смотря на взъерошенные волосы и сонное лицо, мне захотелось обнять ее, наплевать на жару и проваляться здесь весь день.
– Уже уходим? Я все проспала.
– Ай-ай, вот взяли бы мы и ушли одни. А тебя тут оставили.
– И снова бы пришлось самому вести все домашние дела.
– Эх, так нечестно, – я притворно тяжело вздохнул, качая головой, а потом засмеялся. Достав бурдюк, полил воду на руки Эве, не забыв обрызгать Гаару. Все-таки, что ни говори, а нам хорошо вместе.
Собрав вещи и наведя порядок, отправились обратно, вскоре достигнув первых построек деревни. Интересно, как там Канкуро и Темари? Показали город? Нужно будет навестить их.
Мы уже почти дошли до дома, как перед нами остановился запыхавшийся мужчина. Когда он выпрямился, я узнал его. Это Савар, он давно покупает у меня лекарства, если необходимо.
– Яшамару! Несколько дней назад мой сын слег! Мы думали, это обычная простуда, но сейчас он исходит кашлем. Боюсь, легкие выплюнет.
– Эва, идите вперед, я догоню вас.
Моя переносная аптечка всегда с собой, так что, думаю, для экстренной помощи что-нибудь найдем, а там уж посмотрим. Добежав до их дома, который, к счастью, недалеко, поднялись в комнату, где на кровати лежал мальчик. Хрипы в его дыхании мне очень не понравились.
– Что с ним? – встревоженно прошептала его мама.
– Бегал под дождем, вот и продуло. У него бронхит. Вещь неприятная, но не смертельная. Я сделаю ему настой, пусть сейчас выпьет. Он успокоит и немного снимет жар. А вы зайдите ко мне вечером, я подготовлю остальное.
Выйдя на улицу, расслабленно потянулся, но тут же настороженно замер. Волосы на затылке зашевелились: с площади, расположенной через несколько кварталов отсюда, донесся отчаянный вопль. На мгновение я растерялся, путаясь в мыслях и гадая, кто мог напасть на деревню, но потом в мгновение меня обдало холодом.
Гаара.
Ноги отказывались слушаться, а разум иступлено повторял единственное оставшееся сейчас в душе желание: чтобы все оказалось неправдой. Преодолев тяжесть, придавливающую меня к земле, поспешил на площадь. Крик, раздавшийся резко и пронзительно, заставил меня замереть, оцепенев от ужаса. Площадь за углом, и мне нужно только свернуть, но я не мог пошевелиться. Этот голос… Эва.
Выскочив на площадь, я споткнулся обо что-то. Рука. Меня едва не вырвало: кругом лежат растерзанные тела, ошметки кожи и переломанное оружие. Оторвав взгляд от этого кошмара, посмотрел на Гаару. Его трясло, глаза налились кровью и… это не его глаза… Взгляд такой… Безумный.
Песчаная рука врезалась в мужчину, судорожно сжимающего лопату, забилась в рот, заглушая вопль, и смяла человека, точно бумагу.
– Гаара! – я надеялся, что мой голос вернет его в сознание, как бывало и раньше, но он нервно скользнул по мне взглядом, и песчаная волна отмела меня в стену. Я почувствовал неприятный вкус крови во рту, голова закружилась из-за удара, и снова подступила тошнота. Песок обвился вокруг тела Эвы, остолбеневшей от ужаса. Слезы щипали глаза, стекая по щекам и делая мир вокруг размытым и дрожащим. Крик Эвы пронзил мое сознание. Песок скользил по коже, все больше поглощая девушку в себя. Я слышал, как трещат кости, она уже не кричала, но ее голос по-прежнему звучит у меня в голове…
– Гаара, молю тебя, остановись! Ради Каруры, ради меня, прошу, остановись! Не делай этого, Гаара!
Горло резанула боль, закашлявшись, я упал на колени, не сводя взгляда с мальчика. Гаара замер, схватившись за голову, и песок прекратил опутывать тело Эвы. Нельзя делать резких движений, иначе он совсем потеряет контроль над собой. Медленно поднялся на ноги, прикидывая, как мне освободить Эву, при этом по возможности не причинив вреда Гааре, но песок вдруг осыпался на землю, отпуская тело Эвы.
Резко выдохнув, подбежал к ней. Дышит. Попытался успокоиться и сосредоточиться. Собрав чакру в руку, коснулся живота девушки. Ужас парализовал меня. Правая рука цела, как и шея с головой, до которых песок не успел добраться, но остальное… Нервно сглотнул. Мышцы ног разорваны, кожа изрезана, повреждены внутренние органы; ребра, ноги и левая рука сломаны. Ее сердце почти не бьется.
Гаара, шатаясь, подошел к нам, рухнув на колени и смотря на лицо Эвы глазами полными ужаса. Он что-то беспрестанно шептал, но я не смог разобрать слов. Внутри все сжалось от боли, когда я увидел, что глаза Эвы открылись. Гаара склонился над ней, дрожа всем телом и захлебываясь слезами. Здоровой рукой она взяла его крошечную ладошку, тихонько сжимая, и слабо улыбнулась.
Сознание ее померкло.
Фанфик добавлен 27.05.2015 |
919
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!