И пусть они одержимы злом... Глава 15
Глава пятнадцатая
— А может, еще сюда добавить? — робко поинтересовалась Хината.
— Это все испортит. В правильном составлении букета большую роль играет сочетание цветов. Он не должен пестрить тюльпанами и нарциссами. Только розы.
— А если гвоздику?
— Гвоздики лучше вообще ни с чем не смешивать. — Ино подоткнула по краям последние пучки зелени и отошла на пару шагов назад, оценивая результат профессиональным взглядом. Нет, юбилейный букет должен быть более строгим, но не менее богатым.
Нахмурив светлые брови, девушка обошла вокруг стола, то и дело недовольно цокая языком.
— Может, бант повязать? — решилась подсказать Хината.
— Ты знаешь… — Яманака задумчиво поднесла палец к губам. — У нас же еще есть время? Во сколько начнется торжество? Сможешь прийти завтра?
Хьюга кивнула:
— Отец хотел созывать гостей только после полудня.
— Вот и хорошо, — тут же встрепенулась хозяйка цветочного ларька. — Лучше еще раз пересмотреть все варианты, подобрать нужную композицию, и к началу праздника все будет готово. Юбилей, как-никак. Кстати… — неожиданно она лукаво прищурилась. — Наруто вчера провожал тебя до дома, насколько мне известно?
Хината вспыхнула, зарделась.
— Ну… почти. Только до поворота.
— И? — словесно подтолкнула ее собеседница, зазывно заглядывая в лицо. — Дальше-то что было?
— Он… ушел. Вместе с остальными.
Вытянутая до этого в струнку Яманака разочарованно скривилась и расслабленно облокотилась спиной на стол:
— И все?
— Угу.
— А признание в любви было?
— Нет-нет, что ты!
— А где ошивался все это время, тоже не признался?
Хината покачала головой:
— Нет. И Минато-сан молчит.
— Да, негусто, — Ино прикусила губу. — Слушай, ну неужели Узумаки тебя даже в щечку не поцеловал на прощанье?
В ответ ей лишь разочарованно вздохнули.
— Знаешь, мужики нынче пошли не те. Завлекай сама, действуй сама.
— Да я бы и рада… завлечь. Но как?
— А вот как! — неожиданно встрепенулась Ино. — Подарок сделай.
Хьюга заинтересованно посмотрела на подругу:
— Подарок?
— Ну да, — продолжала увещевать девушка, прокручивая между пальцами шипастый стебель. — Шарф свяжи или носки теплые. Зима скоро.
— Я свяжу шарф. Сегодня же начну.
— Вот-вот, — Яманака одобрительно улыбнулась. На щеках тут же образовались две ямочки, придающие и без того миловидному личику кукольный вид. — Мужики как дети. Любят все новое и яркое. И бесплатно. Но сегодня начинать смысла нет, — она многозначительно кивнула на окно, — ночь на улице.
— Ой, вот это я заболталась! — всплеснула руками гостья и суетливо заметалась по помещению. Ухватив сумку, сорвала с вешалки легкую короткую куртку, шумно затянула молнию и наспех поправила рассыпанные по плечам густые локоны.
— Подожди, я тебя провожу. — Ино стянула рабочий фартук, закинула его на стул и уверенным шагом направилась к выходу, шаря рукой по карману в поисках ключа. — Черт, да куда я его дела? Хината, да подожди же ты.
— Не волнуйся, я сама дойду. Тут не так уж и далеко. Еще раз спасибо за отличный букет, завтра я за ним забегу после обеда, — улыбнулась Хьюга копошившейся около двери подруге и, звякнув колокольчиком, трусцой посеменила в сторону дома.
Яманака недовольно покачала головой. Комендантский час еще никто не отменял, но даже временное затишье в их деревне не гарантировало полную безопасность. Пьяные гуляки порой смотрелись куда страшнее, чем найденный в лесу вампир. И хотя Цунаде заверила жителей Конохи, что опасность миновала, кровожадный убийца пойман и людям совершенно нечего бояться, смельчаков на поиски ночных приключений почти не находилось.
От одного воспоминания об этом чудовище Ино передернуло. Она окинула прикрытую дверь хмурым взглядом, дернула ручку на себя и, прокрутив замок до полного щелчка, вновь устало надела фартук. Тут еще работы на пару часов, не меньше.
***
Он следил.
Внимательно следил за новым источником, тяжело привалившись к углу ларька. Раны саднили, босые ноги кровоточили, легкие словно сдавило мощными клещами, но боль приносила лишь умиротворение. А девушка вынырнула из цветочного ларька как нельзя кстати.
Черные глаза неотрывно следили за каждым ее шагом.
Непорочная, скромная, явно из богатой семьи, но не избалованная вниманием. Юное создание. Наивная, раз вот так опрометчиво гуляет в ночное время, несмотря на то, что совсем недавно лишь немые не верещали на каждом углу об опасности.
И пусть дороги периодически, с интервалом в час, патрулировали стражи, вампир сразу приметил, что делали они это явно скорее для отписи в отчете и прибавке парочки рё к жалованию, чем из чувства долга.
Цокот каблуков удалялся, и ночной преследователь легко отстранился от своей опоры и двинулся было вслед за ничего не подозревающей жертвой, но запах чужой крови заставил его насторожиться.
Стражи?
Нет. Другой запах. Саке.
Вампир бесшумно нырнул в тень — лучше выждать.
***
Хината спешила. Дорога до дома не должна была занять много времени, но нагоняй от отца она обязательно получит. Глава клана не выносил неповиновения и еще с утра дал наказ, чтобы дочь не шастала по темноте одна. Но кто же знал, что подборка букета займет столько времени?
— Джашин покарает всех! — неожиданно что есть мочи проорали из-за угла.
Хьюга, сдавленно ойкнув, поспешно запрыгнула за ближайший ларек. И вовремя: из темноты, шатаясь из стороны в сторону, дружно выплыла троица любителей принять на грудь.
— Заткнись, Хидан, — недовольно пробурчал кто-то из них. — Ты поклоняешься пустоте. Вечность — вот настоящая мощь. Безгранична, прекрасна…
— Сасори, но Данна, да ваша вечность и рядом не стояла с красотой мимолетного мгновения, — ехидно перебил говорившего третий собутыльник. — Искусство — это взрыв, хм!
Хината втянула воздух и затаила дыхание. Полуночные гуляки, в порыве спора не замечая ничего вокруг, прошли всего в паре шагов и так же громко скрылись в одном из переулков. В том самом, который вел к особняку Хьюга.
«Придется идти в обход», — вздохнула Хината и, воровато оглядевшись, чуть ли не бегом миновала промежуток до следующей улицы. Этот район был ей не так знаком, к тому же темнота отменно сбивала ориентир. Ночь и смог, казалось, вымели улицы, да и освещение в этом месте явно желало лучшего: редкие прожекторы, синхронно покачиваясь и издавая скрежет застарелого металла, то и дело моргали, грозясь окончательно потухнуть.
Цокот каблучков звонко отбивал каждый шаг, отзываясь эхом на несколько метров вперед. Узкий поворот вновь вильнул вправо. Хината, на ходу перекинув сумочку на другое плечо, уверенно заскочила в представшее перед ней пространство и нервно дернулась.
Она была не одна.
Блекло-серые, почти бесцветные глаза с нескрываемым испугом осматривали явно мужскую фигуру. Высокий брюнет, склонив голову, лениво прислонился спиной к покосившемуся стволу дерева, и хоть его лицо было полностью скрыто во мраке теней, девушка отчетливо чувствовала на себе изучающий взгляд.
«Какой странный тип!» — Хината сглотнула и невольно попятилась назад. Еще один шаг — и угол ограждения скрыл пугающую картину.
«И почему я не послушалась Ино?» — мысленно упрекнула себя девушка и торопливо направилась в противоположную сторону.
Заприметив знакомую местность, она опасливо посмотрела по сторонам и юркнула в переулок. Сердце на мгновение замерло, а затем бешено заколотилось в груди: этого не может быть!
Тот самый брюнет, еще недавно оставшийся «подпирать дерево» далеко за ее спиной, теперь стоял посреди дороги и явно намеренно преграждал путь.
— Как? Я не понимаю… — растерянно зашептала Хьюга. — Ведь вы… там…
Губы незнакомца дрогнули в ухмылке, и Хината, издав истошный крик, резко крутанулась на месте и бросилась бежать со всей скоростью, на какую только была способна. Она задыхалась, понимая, что должна остановиться и хоть на мгновение перевести дух. Но страх гнал вперед.
Внезапно сумасшедшее жужжание наполнило уши. Не выдержав такой нагрузки, девушка споткнулась и, громко ойкнув, шлепнулась на колкий гравий. Ремешок от сумочки с громким треском лопнул, и все содержимое звонко рассыпалось по земле. Боль пронзила пальцы. Падая, Хината инстинктивно ухватилась за первое, что попалось под руку, и довольно удачно ободрала кожу об торчавший из темноты штырь.
— Черт, — сдавленно выдохнула она и прижала к груди липкую от крови ладонь. Рана пульсировала, но Хината словно не замечала этого и упорно вслушивалась в неестественно-наигранную тишину, ловила каждый шорох. Она чувствовала, что невидимый преследователь скрывается в темном лабиринте. Хищник был где-то там, в ночи, беззвучный и неумолимый.
Крик ворона над самым ухом отрезвил сознание, и беглянка, судорожно вскрикнув, вновь рванула вперед. Небогатый скарб так и остался сиротливо поблескивать в серых тонах гравия.
Очередной поворот, широкая улица, мрачный и вонючий проулок, тупик. Наткнувшись на стену, Хината заметалась по замкнутому пространству — очертания искривлялись и вязли в тумане, пальцы ощупывали неровную кладку, рьяно впиваясь ногтями в крошившиеся обломки и болотно-зеленые прослойки плесени.
— Да что же это за невезение такое! — чуть ли не плача, всхлипнула Хьюга, с силой ударив кулаком по камню. Безвыходность мутила рассудок.
Еще раз…
Боль резала кожу, но истерика лишь усиливалась.
Отчаяние выплескивалось рывками, кулаки беспорядочно молотили по стене, разбивая костяшки до крови.
Хлопанье крыльев резануло слух. Хината рывком крутанулась на месте и тут же зажала рот руками, заглушая пронзительный крик: там, посреди прохода, слегка расставив ноги, стоял ее ночной преследователь.
— Не подходите ко мне! — истошно завопила девушка. — Вам нужны деньги? Я отдам… Все отдам!
Брюнет, словно не слыша всех этих просьб, тихонько шагнул в ее сторону, преграждая путь к побегу.
— Я буду кричать. Стойте!
— Не бойся, — приятный низкий тембр словно разбавил накаленную атмосферу и проникал в сознание нежно, демонически-чарующе.
Хината покорно застыла. Туман расступился, открывая взору лицо незнакомца. Итачи приближался медленно, шаг за шагом сокращая расстояние, пока не вдавил своим телом жертву в каменную стену.
Хината, почувствовав спиной твердую прохладную преграду, словно вырвалась из сна и забилась в стальных объятьях. Кулачки со всей силы колотили по крепкой груди, правда, без особого успеха.
Учиха не долго медлил.
Одной рукой он схватил кровоточащую ладонь беглянки и нахмурился: края раны оттеняли ошметки грязи и крови, но вид бурых разводов невольно призывал к животным инстинктам. Хотелось разорвать, подчинить, чувствовать, как трепещется человеческое тело…
— Прошу… — все еще надеясь на милость, умоляюще прошептала Хьюга.
Собрав силу воли в кулак, Итачи отвел взгляд от пореза — контроль всегда был одной из его сильнейших сторон, и теребить и без того покалеченную руку было бы просто негуманно.
Вампир ухватил пальцами подбородок жертвы, надавливанием заставил наклонить голову вбок. Клыки легко вошли в плоть. Девушка сдавленно охнула от пронизывающей боли, но спустя секунду протяжно застонала и выгнулась навстречу. Токсин подействовал. Итачи прижал ее сильнее, не позволяя дергать головой. Чуть надавил, усилил укус, и горячая жидкость смазала пересохшее горло, разбавила горечь солоновато-сладким привкусом.
Глоток, еще один.
— Ах… — жертва не смогла сдержать протяжный стон.
Ей хотелось кричать. До хрипоты, до рези в горле. Каждый раз, когда Итачи шевелился и ухватывал ее поудобнее, приятное давление на шею возрастало. Хината вырывалась, недвусмысленно терлась телом, прижималась, цеплялась пальцами за чужие плечи — острый приступ чистого физического удовольствия напрочь затмил разум. Не смущала ни едкая смесь пота и крови, исходящая от мужского тела, ни сама сущность инорасового демона. Сейчас ей двигало лишь безумство, страсть, наслаждение!
— Смилуйтесь, смилуйтесь, — словно в дурмане, бормотала Хьюга, закатывая глаза и похотливо закидывая голову. — Возьмите…
Но незнакомец так и не вник ее мольбам и молча утолял свой голод. Чересчур откровенные прижимания его не волновали: жертва не отдавала отчет своим действиям, и это была вполне привычная картина.
Итачи чувствовал, как кровь разгоняет тепло по мышцам, усиливает регенерацию тканей и приносит долгожданное облегчение.
Боль уходила, рваные отметины от змеиных зубов ощутимо затягивались, удушье отпускало, хоть и с натягом.
Жертва уже не изгибалась. Смирилась. Или обессилела.
Почуяв холод от ее ауры, Учиха нехотя отстранился.
«Чуть не перестарался», — задумчиво констатировал он, пробегаясь взглядом по мертвенно-бледной коже.
На изгибе шеи отчетливо краснели две симметричные округлые отметины. Не заметить их было просто невозможно. Бесцветные глаза, затуманенные от наваждения, смотрели прямо перед собой невидящим взором, грудь вздымалась прерывисто, с болезненным напряжением, а плечи то и дело подрагивали, словно девушку колотило от холода.
Подхватив Хинату одной рукой под колени, а второй за шею, Итачи одним прыжком покинул вонючий переулок. Эта невинная прелестница уже сыграла свою роль и стала первым звеном в новой логической цепи. Люди должны узнать, что вампиры — истинное зло. Никакого соболезнования, никакой жалости. Лишь одержимость кровью.
Крыши мелькали одна за другой, черепица хрустела под ногами, в будках сонно тявкали «друзья человека» — вроде бы так их называют смертные.
Приметив знакомые очертания фасада, выловленного из воспоминаний девушки, Итачи спрыгнул на песчаный гравий. Огляделся — никого. Уложив безвольное тело у порога особняка Хьюга, громко постучал. На задворках тут же заголосили собаки, а в окнах зажегся свет.
— Кто тут? — раздался громкое шарканье шлепок по полу, и дверь со скрипом отворилась. — Вы знаете, который час? Я буду… О боже, Хината! Хиаши, скорее…
Оханья и аханья тут же слились с шумом и гвалтом сердобольных родственников, суетливо залебезивших около порога, и Итачи, понимая, что начало его гениальной задумке положено, бесшумно шмыгнул во тьму. Пора наведаться в особняк, который наверняка пустовал, да привести себя в порядок.
Дорога предстоит долгая.
***
Саске уже и сам не знал, сколько времени пялился на крупно-прореженное, явно построенное чисто символически ограждение у дома главного стража. Отрешенно, словно не понимая, зачем пришел и что здесь забыл.
Сквозь расщелины тускло желтел свет, тянувшийся из дальнего окна. Кромешная уличная тьма обволакивала фасад дома со всех сторон, и эти блики казались вратами в иной мир. Мир этого идиота, который почему-то все еще не спал.
Наруто…
Совсем рядом.
Один.
Что-то выкрикивает и мечется, как зверь в клетке.
Саске стиснул зубы от осознания собственного бессилия. Хотел было сделать шаг, но не мог. Гордость. Проклятая гордость.
«Те, кто не понимают себя, проигрывают… Мы творцы своей судьбы!» — занудно протянул в подсознании монотонный голос брата, и Саске задумчиво прикрыл глаза. Он действительно уже давно не понимал себя. Жил инстинктами, привитыми горячей кровью древнего рода. Месть за смерть родителей — вот что наполняло его нутро желанием существовать в этом гнилом мире последнее столетие. Но Итачи снял с его сердца этот тяжкий груз и отправил Змея в храм Накано на волю богини Цукиёми.
И пусть Саске выказал лишь недовольство, умело скрывая под личиной хладнокровия трепетную радость, теперь он был растерян. Что делать дальше?
Коноха останется в прошлом.
Наруто — тоже.
На плечо легла рука, и Саске ошарашенно застыл.
— Все мы далеки от совершенства, хоть и пытаемся переубедить себя в обратном, — раздался знакомый голос над ухом.
Итачи, мать его! Родная аура вспыхнула, словно из ниоткуда. Невероятный контроль.
— Потому и тянемся к тем, кто дополняет нас, — все так же монотонно, как по заученной книге, продолжал увещевать брат.
— Нии-сан… — младший так и стоял, как вкопанный, не решаясь повернуться. Его поймали с поличным. Как мальчишку, засунувшего ручонку в чужой кошелек.
Ожидание новой порции нравоучений тяготило.
Но Итачи неожиданно потрепал Саске по голове, пропустив сквозь пальцы жесткие волосы:
— Я знал, что найду тебя здесь.
— Хм. Я даже не почувствовал, как ты подкрался, — наконец едва слышно выдохнул тот. В голосе отчетливо слышались нотки облегчения вперемешку с ехидцей.
— Приму это как похвалу.
Саске хотел было добавить, что нии-сан явно льстит себе, но так и не успел. В воздухе запахло новой кровью. Судя по ауре, смертных трое. Мужчины. Достаточно далеко, но двигаются аккурат по направлению к дому Узумаки. Стражи? Учиха с силой втянул в себя запах и… не удержался, поморщился. Нет, всего лишь местные алкаши.
Братья переглянулись и синхронно заскочили на козырек крыши.
Голоса раздавались все громче, и вскоре вдали замаячили их обладатели.
— Хм. А я ей и говорю: «Детка, да ты не видела настоящего искусства». И… резко оттягиваю штаны! — эмоционально вещал один из компашки, повиснув мешком на товарище. Рассказ обещал быть долгим и нудным, но насмешливый тон неожиданно перешел в возмущенный рык: — Ай, моя нога! Сасори но Данна, можно понежнее тащить!
— Как умею, — беззлобно огрызнулся тот, на ком несчастный, собственно, и висел. — А она что?
— Да ничего! — в ответ вяло взмахнули руками. — Треснула мне по морде и ушла. Я же говорю — дура! Видите ли, ей не понравилось мое искусство.
— Дейдара, ты идиот. Искусство — это вечность, а не твой бесполезный детородный орган.
— Да при чем здесь мой член? Я ей хотел самодельную бомбу показать, да руки в карманах запутались. Ведь искусство — это взрыв!
— Что за херню вы несете? — яростно оборвал их третий, и вся компашка, пошатываясь, наконец-то выскользнула под свет старого фонаря, покосившегося впритык к забору дома стража. — Взрывы, вечность. Тьфу, — он смачно сплюнул на землю в знак недовольства.
— Хидан… — лениво и занудно протянул тот, который, несмотря на довольно низкий рост, усердно волок белобрысого. — Не спорь со старшими. Искусство — вечность. Не взрывы, не вера в никчемных божков. Ценно только то, что нельзя искоренить временем.
— Сасори, не смей трогать святое, — мгновенно взбеленился собутыльник. — Ты же знаешь, что Джашин покарает каждого, кто осмелится сомневаться в его могуществе.
— Оставь при себе свои садистские поклонения, — холодно осадил его товарищ, приостанавливаясь и вскидывая поудобнее сползшую с шеи руку бурчащей что-то под нос ноши.
Хидан, не узрев должной реакции, лишь устало отмахнулся:
— Да с кем я спорю? Акасуна, ты давно отстал от жизни. А знаешь, почему? Потому что ничего не видишь, кроме своей дряхлой коморки с коллекцией таких же дряхлых марионеток.
— Моя коллекция — воплощение истинного искусства, — фыркнул Сасори и ехидно прищурился. — И ты тоже станешь ее частью, если не заткнешься.
Дейдара уже не вмешивался в спор и мирно покачивался из стороны в сторону, хлюпая носом. Если бы не периодические встряхивания да сопение где-то над макушкой, он бы давно задремал. После наступления сумерек очертания улиц потонули во тьме, и единственное, что смазано попадало в поле зрения, — это темные пятна под ногами и ботинки товарища.
— М-м-м, — причмокнул сухими губами, Дейдара сморщился от противной горечи во рту, поднял голову и заглянул за плечо Сасори. — Вы куда меня тащите?
— К девкам в бордель, — Хидан не удержался и прыснул.
Сасори укоризненно покачал головой:
— Хидан, угомонись.
— А что сразу Хидан?! Ты лучше бы этого ненормального успокоил. Вылетел как зверь и давай руками махать. Напугал, блин, до полусмерти. Я так и не понял, чего это Хьюга взбеленился?
— Мне нет дела до его проблем.
Саске ехидно хмыкнул от услышанного. Твари, недостойные топтать землю. Никому ни до кого нет дела, а Наруто пытался вдолбить ему какие-то узы и с пеной у рта доказывал, что люди ничем не хуже вампиров. Наивный идиот!
— Что намереваешься делать дальше? — поинтересовался Итачи, усаживаясь на самый край и свешивая одну ногу вниз.
Младший хмуро посмотрел на босые ступни нии-сана, явно прикидывая в уме всю абсурдность и нелепость этой путаницы, прижал к животу чужие ботинки и скосил глаза в сторону горевшего под ними окна:
— Исполню обещание.
— Обещание?
— Хм. Я обещал этому тупице, что не стану использовать других жителей деревни для пропитания. Дорога предстоит долгая, и я не намерен выдвигаться, не набравшись сил. К тому же… — он помахал обуткой, — надо вернуть.
Итачи многозначительно усмехнулся и чуть отодвинулся, предоставляя брату больше места для спуска. Саске, дождавшись, когда троица окончательно сгинет за углом, зацепился свободной рукой за выступ карниза и свесился вниз. На пробу обшарил каркас ладонью, довольно кивнул и оттолкнулся подошвой от облупленной дранки.
— Поторопись.
От сухого напутствия младший на секунду замер и поднял глаза. Итачи сосредоточенно всматривался в пустоту, хмуро опустив голову.
Саске знал этот взгляд. И эти стальные нотки он знал как никто другой. Что-то невидимое его глазу встревожило брата.
— До рассвета еще далеко, — подытожил он.
— Я знаю, — Итачи даже не удосужился повернуться.
— У нас есть веские причины, о которых ты забыл рассказать?
— Пусть тебя это не беспокоит, — наконец уклончиво ответил старший, в этот раз обжигая Саске своими пронзительными глазами.
Младший нахмурился — он до безумства ненавидел все эти недомолвки.
— Что в этот раз гений клана утаил от глупого братца? — с сарказмом процедил он, не выпуская взор аники ни на секунду.
Нии-сан не торопился отвечать. Можно было подумать, что он пытается вспомнить, но Саске хорошо знал эти длительные паузы. Итачи обмозговывал, что ему следует сказать, а что утаить. Он никогда не раскрывался до конца, сколько Саске себя помнил. Всегда держал дистанцию.
— Итачи… — начал было звереть Саске, но в это время, как назло, одна из створок заскрипела и распахнулась полностью. В окне показалась взъерошенная белобрысая макушка.
— Кто здесь? — прокричал Узумаки, вертя головой по сторонам. Не увидев ничего дельного, ругнулся и скрылся в просторах комнаты, но створка так и осталась открытой нараспашку.
«Усуратонкачи», — невольно поджал губы Саске: невыносимо, до скрежета в зубах хотелось нырнуть вслед за источником.
Итачи и тут прочитал его мысли. Получив ощутимый толчок по спине от брата, младший вздрогнул, но увидев одобрение в чужом взгляде, усмехнулся и осторожно пополз головой вниз по стене.
Свет на мгновение ослепил, и Саске интуитивно прикрыл рукавом глаза. Выждал, пока резь утихнет, и отвел руку.
Наруто стоял спиной к нему, буквально в паре шагов.
В одних трусах.
Лопатки напряженно выгнуты, правая рука, поднятая над головой, была заведена за плечо. Между пальцами поблескивал сюрикен. Настоящий, как те, что так и остались пылиться на дне коробок в их особняке.
«Как интересно…» — Саске едва слышно хмыкнул и перевел взгляд на мишень, которую использовал смертный для метания.
Глаз нервно дернулся.
Напротив, над самой кроватью, растопырив широкие рукава, висело любовно растянутое во всю ширь косоде. Знакомое косоде с пестрящим в районе лопаток монсё: гербом Учиха в форме веера для раздувания огня. Их клановой гордостью и знаком отличия. А над воротом приклеен лист, изображавший голову, в которой Саске, благодаря характерной прическе в виде иголок и парочке кривых зубов, признал себя.
И этот придурок… позволял себе такое, за что другие уже лишились бы рук по самые плечи.
Поборов приступ ярости, Учиха решил проигнорировать акт вандализма, осмотрелся и с удовольствием отметил, что сюрикены, натыканные по всей комнате, так и не поразили мишень. А те, что фиксировали одежду на стене, были явно не брошены, а приколочены молотком.
— А что ты на это скажешь, зазнавшийся ублюдок? — Наруто, совсем не замечая чужого присутствия, чуть склонил голову и прищурился, явно прицеливаясь.
— Ублюдок скажет, что ты не только тупой, но еще и слепой, — едко прокомментировали со стороны окна.
Наруто вздрогнул всем телом и медленно, очень медленно повернулся на источник звука, так и держа одну руку поднятой.
Саске с огромным удовольствием смаковал эффектное появление самого себя.
О, да! Какой взгляд: удивление, смятение, мимолетная радость, осознание, злость — все эти эмоции сменялись друг друга настолько быстро, словно кружились в потоках водоворота.
«Все мы далеки от совершенства, хоть и пытаемся переубедить себя в обратном. Потому и тянемся к тем, кто дополняет нас», — вновь вклинился в разум вызывающий нервную мандраж бубнеж аники.
Шальное осознание реальности подкосило его хладнокровие, и Саске усмехнулся. Стихия, бушующая в крови Наруто, похожа на водоворот. Полная противоположность его самого.
Но Наруто, так и не проронивший ни слова, видел лишь ехидную мину вампира, торчащую под верхней рамой окна макушкой вниз.
Пару минут они молча смотрели друг на друга: Саске — с характерным холодком, а Наруто — с нескрываемой злобой.
— Вот так встреча! — процедил наконец Узумаки. — Великий Учиха опустился до того, что явился к жалкому смертному. Чего приперся-то?
Саске, достойно проглотив колкие словечки, все так же молча распрямил руку, и на подоконник со шлепком бухнулась знакомая обутка.
Узумаки не пошевелился, лишь проследил взглядом за «подарком» и вновь поднял глаза на Саске:
— И все?
Учиха хмыкнул.
— Спасибо за заботу, — cухо бросил Наруто, но к окну так и не подошел. — Если это все, можешь проваливать.
Глаза вампира вспыхнули красным и опасно сузились. Помедлив, тот плавно, как кот, стек по стеклу на подоконник и, устроив задницу поудобнее, сел к человеку вполоборота, закидывая гордо ногу на ногу. Катану он благополучно вытянул из-за пояса, еще будучи навесу, и теперь сталь поблескивала в тусклом свете, играя бликами по все длине — от рукояти до самого острия.
— И всегда ты так встречаешь гостей? — бесцветно осведомился Учиха, откидываясь назад и утыкаясь взъерошенным затылком в стеклянную преграду.
— Какой гость — такая и встреча!
Саске насмешливо приподнял бровь.
— Может, впустишь меня?
Наруто раздраженно передернул плечами и скрестил руки на груди:
— Пфф. И не подумаю, ттебайо.
— Все еще злишься, — не вопрос, констатация факта.
— С чего бы это?
— Тогда впусти.
— Чего ты заладил — впусти да впусти?
— Я не могу войти без приглашения хозяина.
— Но… но… — забормотал Узумаки растерянно. — Тот заброшенный дом… Помнишь? Ты зашел туда, хотя никакого приглашения не было.
Учиха громко вздохнул.
— У того дома не было хозяина. Значит, и преграды для меня там тоже не было.
— Вот оно что… — Наруто задумчиво прикусил губу, скосил глаза на вампира, и, растянув улыбку, резко подскочил к окну и с силой захлопнул створку. — А вот хрен тебе, даттебайо! Сиди там.
— Не будь идиотом. Впусти. Поговорим без лишних свидетелей.
Терпение лопнуло.
— Ах вот как! Поговорить хочешь, да? Ну, тогда слушай и не обижайся! — человек злорадно сверкнул глазами и громко вдохнул.
Он уже было открыл рот, когда в дверь настойчиво постучали. Наруто удивленно вскинул брови. Если бы это вернулся отец, то к чему стучать? Киба? Нет, тот скорее наградил бы дверь пинками и угрозами.
— Сиди тихо, — прошипел Узумаки и погрозил вампиру пальцем. — Я быстро.
— Хм, — тот демонстративно отвернулся.
Стук повторился.
— Да иду я, иду! — нарочито громко прокричал юноша и, кинув на Саске подозрительный взгляд, пошлепал к входной двери.
Крутанул ручку, чуть толкнул плечом, поднял голову и… оцепенел.
— Вы?!
Через узкий проем на него в упор взирал второй Учиха. Непривычно тощий без своего балахона, но все так же горделиво-неприступный. Итачи не шевелился, не пытался приветствовать, лишь хмуро сверлил взглядом сверху-вниз. Переносицу прочертила складка, предавая лицу леденящую жилы суровость.
Наруто с ужасом смотрел, как чёрные глаза начинают наливаться алым светом и пространство искажает зловещее багровое зарево, растягивая коридор до необъятных размеров.
— Черт! — запоздало зажмурившись, Узумаки отскочил назад и попытался захлопнуть дверь, но Итачи проворно сунул ногу в образовавшуюся щель.
— Твой разум уже в моих руках. Нет времени на рукопожатия, поэтому упустим формальности. Впусти нас.
Саске за окном навострил уши.
И тут же его слух усладило долгожданное:
— Входите.
Старший Учиха непринужденно переступил порог, мягко оттесняя сына стража вглубь комнаты, где уже с хозяйским видом расхаживал отото.
Наруто мотнул головой — наваждение кануло в лету. И теперь он с тупым удивлением смотрел на новоявленных гостей.
Итачи неподвижно застыл в дверном проеме его спальни, а Саске, презрительно осмотрев пестрящий по углам хлам, сразу же выхватил взглядом из всеобщего хаоса кровать и бесцеремонно плюхнулся на нее, закинув руки за голову.
— Прости нам эти вольности, Наруто-кун… — первым заговорил старший, и Узумаки кисло усмехнулся — о каких вольностях сейчас упомянул Учиха, было непонятно. О проникновении в чужой дом или о поведении Саске?
Нет, не за это он должен извиняться. Совсем не за это.
— Хватит из меня дурака делать! Вы сказали… — он смерил Итачи злобным взглядом, подошел к тумбе, демонстративно выудил из коробки сюрикен и, замахнувшись, с силой швырнул его в мишень, — что я вам более не интересен, ттебайо!
Братья синхронно проследили за тем, как надорвалась ткань рукава распятого косоде. Попал, но вскользь, по касательной.
Наруто злобно зыркнул на усмехающегося Саске и, гордо вздернув нос, вновь потянулся к коробке.
— В твоем сердце пылает ненависть. Я был уверен, что ты кинешься на нас с воплями. Но это бессмысленно. Мы пришли попрощаться, — ответил за двоих Итачи.
Сюрикен звонко клацнул, упав на пол. Вампиры видели, как выпрямилась спина человека, как заострились лопатки под напряженными мышцами.
— Миссия выполнена. Не думаю, что тебе интересна ее суть. На рассвете мы покинем Коноху, — словно где-то на задворках подсознания продолжал увещевать хладнокровный голос старшего из братьев.
Узумаки дрогнул. Сердце его гулко ухнуло, отбивая ритм, кажется, где-то на уровне пяток. До него наконец-таки дошло пугающее осознание действительности.
— Но… — он поднял глаза на Итачи, задержался на по обычаю упрямо поджатых губах, словно хотел запечатлеть их в своей памяти навечно. Медленно повернул голову в сторону Саске, примечая до боли привычную ухмылку. — Вы вернетесь? Потом?
Итачи лишь прикрыл глаза и покачал головой.
Наруто обреченно плюхнулся на край кровати и обхватил голову руками, с силой зарываясь пальцами в взъерошенные пряди. До этого момента он лишь мельком задумывался о рутинной обыденности без братьев. Но сейчас… Реалия едким комом подкатывала к самому горлу, заставляя сердце биться в новом, не ведомом ранее человеку ритме.
Весь день он пытался забыться в обществе друзей. Но самообман так и не унял щемящее чувство потери.
«Не зря издревле детей ночи считают одержимыми злом — отчасти это так и есть. Мы никогда не сможем сосуществовать рядом…» — что-то подобное тогда сказал ему Итачи-сан. Знал наперед, чем все это обернется.
Мысли прервал ощутимый толчок по пояснице.
— Где достал? — поинтересовался Саске, оттопырив острый локоть закинутой за голову руки опасно близко от голой спины Узумаки и вертя во второй руке подобранный с пола сюрикен.
— Что? — человек повернулся вполоборота и недоуменно уставился на вампира.
— Ты непроходимый идиот! — фыркнул Учиха, закатив глаза. — Я спрашиваю, где взял сюрикены?
— Не лапай! — Наруто потянулся к нему, словно хотел стукнуть по пальцам, но вовремя спохватился — слишком провокационная поза получилась — и отдернул руку. — Где-где? В сувенирной лавке, где же ещё! Я весь кошелек на них вытряхнул.
— Тебя надули. Это дешевая подделка.
— Ну и что! — с презрительным возмущением ответил Узумаки, рывком выдернул ценный экспонат из пальцев Саске и соскочил на пол. — Зато посмотри, как красиво они поражают мишень, ттебайо! Тупую, безмозглую мишень!
Он обошел кровать, встал напротив любовно растянутого на стене «Саске-2» и поднял руку, приоткрыв рот от напряжения.
Запястье сдавили цепкие пальцы. Наруто вздернул голову и встретился с серьезным взглядом Итачи. И когда подкрасться успел? Без мрачной хламиды ощущение чужого тела чувствовалось до неприличия четко. Ладонь чуть теплая, значит, вампир недавно вкусил человеческую кровь.
— Движение кисти направляй сверху-вниз-вперед. Тогда удар будет точнее, — благодушно пояснил Учиха, фиксируя своими пальцами кисть Узумаки и отводя его руку назад. — Смотри на цель. Не отвлекайся.
Метательное оружие звонко, со свистом разрезало воздух, и Саске едко растянул ухмылку — острие четырехконечной звездочки торчало аккурат в импровизированной области сердца. Итачи никогда не промахивался. Ни в чем.
— Вау!!! — только и смог вынести вердикт Наруто и улыбнулся. Как раньше — широко, весело, искренне.
— Нии-сан… — укоризненно фыркнул Саске, не скрывая ревностной интонации — уж слишком тесно тот прижимался к выгнутой спине человека и все еще крепко сжимал его запястье, хотя мог бы уже и отпустить.
— Это было… офигенно, ттебайо! — не замечая накала страстей, продолжал восхищаться Наруто. Он еще шире растянул губы в улыбке и снова взглянув на старшего Учиху. — Как вы… — он поперхнулся на полуслове, — Итачи-сан?
Вампир был хмур. И смотрел на Саске жестко из-под нахмуренных бровей. Далее мир словно перевернулся с ног на голову. Рывок, толчок в спину, кувырок, простыня.
Все произошло так молниеносно, что Наруто не успел понять, почему его физиономия утонула в мякоти подушки, а задница осталась торчать в провокационной коленно-локтевой позе. Переход от метания сюрикена к эротике был таким резким, что он воспринял это почти как иллюзорные галлюцинации.
Рвануть в бок не получилось — Итачи мгновенно оказался за спиной и удержал его, а заведенная за спину рука выгнулась чуть ли не в обратную сторону.
Где-то над затылком, перебивая бешеную пульсацию в висках, глухо звучал голос старшего Учихи:
— У нас мало времени, отото. Ты хотел утолить голод. Так не медли.
— Итачи… — удивленный вздох младшего говорил о том, что его владелец потрясен не меньше самого Наруто. Кровать скрипнула — видимо, он перекатился на бок.
— Ты меня слышал, — холодно отрезал вампир.
Кисть послушно перехватили другие руки — прохладные в отличие от тех, что держали ранее. Саске, судя по шебуршанию, оттолкнулся, присел на колени возле скрюченного источника, и, помедлив, склонил голову. Голые лопатки защекотали жесткие волосы.
— А-а…
Сдавленно застонав, Наруто инстинктивно приподнялся и прогнулся в пояснице, насколько позволяло давление чужих тел. Почти электрическая дрожь пронзила укушенную руку, стекая по венам вниз живота, заставляя мышцы каменеть. Пульсация острой и приятной волной прокатилась по всему телу.
Проклятые твари!
Это невыносимо…
— Хва-а-тит… — выгнувшись и вытянувшись изо всех сил, Наруто достал угол подушки кончиками пальцев и оттянул ткань до треска. Вывернуть шею удалось, лишь когда хватка ослабла.
Узумаки оторвал лицо от треклятой подушки, перевел стекленеющий взгляд на нависшего над ним Итачи и понял, что фиолетовые свободные края рубахи, уже не стянутые поясом, расхлябанно скользили по его голым бедрам, а в пальцах поблескивала знакомая склянка с вонючей мазью.
— Вы еще пожалеете, даттебайо! — выплюнув проклятье, человек повернул голову в сторону второго вампира. Саске явно не синхронизировал планы с братом и был мрачнее тучи. Но не вмешивался. И лишь сжал кулаки, когда Итачи, не взирая на ор Наруто, рывками притянул смертного к себе до упора.
«Нии-сан», — стараясь взять себя в руки и сдержать волны бессилия, толчками вырывающиеся наружу, вампир бросил тяжелый взгляд на спокойное лицо брата. Черная челка скользила по щекам и скрывала глаза, но поджатые губы выдавали отменный контроль над эмоциями. Непоколебим, как всегда.
Никакой страсти.
Сдержанный сухой секс.
Наруто уже не сопротивлялся, только глухо сопел, утыкаясь лбом в прибитую ритмичными толчками к стене подушку. Саске слышал, как колотится человеческое сердце, и невольно отметил, что ритм сердцебиения Итачи медленнее чуть ли не в три раза. Брат словно дразнил маленького глупого отото своей безмятежностью, своим превосходством. Эмоции человека его не волновали, и весь этот театр абсурда — лишь для одного зрителя. Для Саске.
«Итачи… Ты…» — Учиха до боли сцепил зубы, злясь на себя и набираясь решимости, чтобы хотя бы сейчас утихомирить свою горделивую сущность и выплюнуть наружу парочку действительно осмысленных фраз, но Итачи неожиданно резко обхватил смертного под живот и приподнял повыше, кивком приглашая его, Саске, присоединиться.
Ступор был недолгим — желание обладать Узумаки наравне с аники оттеснило всю злость и гордость на задний план.
«Я не уступлю тебе…» — младший брат послушно стянул с плеч косоде. Словно ведомый наваждением, он скинул на пол одежду и, подкатившись под разгоряченное тело Узумаки, рывком закинул лишь успевшего ойкнуть парня на себя.
Мельком брошенный взгляд на брата показал, что он все сделал правильно: на губах у того играла одобрительная улыбка. Словно так и задумано было с самого начала. И Саске в который раз оправдал его помыслы.
Чертов гений…
— Вы… Вы сдурели?! — сипло вскрикнул Узумаки, наливаясь бурым цветом от гнева. Попытался спрыгнуть, но короткая и бессмысленная схватка к победе его не привела: взятый «в тиски», он был напрочь лишен маневренности.
И теперь мог лишь рвано дышать в лицо Саске, кривясь от двойного проникновения.
— Посмотри мне в глаза, — хрипло выдал младший.
— Нет.
— Будет легче, тупица!
И Наруто, помедлив, повиновался.
«Саске. Заботливый Саске. Нонсенс!» — промелькнула идиотская до абсурдности мысль, прежде чем привычный мир расплылся в багряно-черных тонах.
Сын стража уже не мог адекватно улавливать искаженную реалию и скорее на подсознательном уровне чувствовал, что братья медлят, дают привыкнуть, перекидываются взглядами, словно обмениваются мыслями.
И Наруто наконец-то расслабился, отдавая себя полностью в умелые руки. Не стал протестовать, когда младший обхватил его за шею и вовлек в поцелуй. Грубый, несдержанный, неумелый, но такой упоительный.
Беспокойство сменилось умиротворением, все остальное сгинуло за пределы иллюзии.
Возможно, эта их прощальная ночь.
Но она принадлежит только им и никому более.
Фанфик добавлен 29.08.2014 |
1609
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!