Кровавый Белый Пес. Часть 30. Кончиками пальцев
Внимание! Момент мести Хидана является очень жестоким и неприятным моментом, поэтому те, кто не переносит жестокость, насилие и переизбыток крови, могут просто пропустить эту часть главы. Приятного прочтения.
Дыхание. Ровное, будто во сне, и приятное тепло, обволакивающее замершую девушку. Его горячее дыхание щекотало кожу сквозь тонкую ткань футболки, будоража ее тело до мурашек. Сильные грубые руки прижимали к себе девушку за спину, а пальцы болезненно давили вдоль позвоночника, словно он хотел схватиться за него и вжаться в ее тело еще сильнее. Сердце девушки забило сумасшедший ритм, отдаваясь ударами в его щеки, но этот глухой звук был для него настоящей песней, которую хотелось слышать еще и еще. Удар, еще удар, а за ними еще тысячи таких, но каждый был разным. Необыкновенным. Особенным для него. Внимая словам, сказанным ее сердцем, Хидан закрыл глаза и готов был провалиться в сон, когда дверь с грохотом упала на пол. Брюнетка взволнованно дернулась и попыталась встать, но руки беловолосого еще сильней прижали ее к себе. Слишком хорошо рядом, чтобы его жадность позволила упустить хоть секунду этой близости, которая позволяла забыть ему о проклятом Такэути-сане.
- Хидан, - зарычал мужской низкий голос. Хината стала тарабанить ладошками по его напряженным плечам, отбиваясь от объятий, но мужчина не реагировал, продолжая лежать с закрытыми глазами, хотя отчетливо слышал злой рык Итачи. - Сюда иди! Не смей прятаться за девушкой.
- Что случилось, Итачи-сан? - звонко вскрикнула Хината, отползая вверх по кровати, когда Учиха схватил ноги Хидана и резко подтянул его к себе, сжав в кулаках ворот его куртки.
- Я просил тебя только присмотреть за домом, а не вызывать шлюх! - не мог успокоиться длинноволосый брюнет, поднимая своего приятеля и ставя его на ноги. Длинные черные волосы были распущены и слегка растрепаны, что разнилось с тем, что привыкла видеть Хината, да и остальные. Темные глаза окружали синеватые мешки, а веки были сильно покрасневшими. Темно-синяя рубашка была неопрятной, мятой, а пальто расстегнутым и одетым впопыхах.
- Что, простите? - захлопала ресницами Хината от негодования. Шлюх? Она не ослышалась?
- Именно! - будто услышав ее мысли, ответил Итачи, пихнув смеющегося Хидана к двери. Серые глаза округлились от ужаса, когда они увидели ту самую сумасшедшую улыбку, так давно не сияющую на его лице. Уж слишком она была неожиданной и неуместной в данной ситуации.
Пока Сасори гнал дальше наглеца к выходу, дуясь на его "изысканные комплименты" по поводу милого фартука убийцы, Итачи приводил свои волосы в порядок, поправляя растрепанные пряди тонкими дрожащими пальцами и ловко завязывая их в неизменный низкий хвост. Легонько тряхнув головой, чтобы несколько тонких прядей аккуратно упали вдоль лица, он резко обернулся к изумленной брюнетке и нахмурил брови. Ни тени былой нежности и спокойствия. Мужчина был на взводе.
- Ой, - вырвалось из девушки, когда на нее уставилась пара красивых черных глаз. Поежившись от неловкости, она натянула на нос одеяло, чтобы скрыть под ним бледное от страха лицо.
- Отдыхай, - коротко кинул он в ее сторону, насильно выдавив из себя эти слова. Твердо зашагав по дому в сторону двери, Итачи услышал шлепки босых ног, приближающихся к его спине. - Я сказал, чтобы ты отдыхала, - оборачиваясь, вскрикнул он, и Хината попыталась резко затормозить, но наткнулась на его плечо и потеряла равновесие, упав на пол. Снова окинув ее взглядом, полным жалости, Учиха отвернулся.
- Почему вы злы на меня, Итачи-семпай? - робко произнесла девушка.
- Завтра вечером жду тебя на тренировку. - Мужчина прикрыл глаза и с тяжестью выдохнул. - Будет ли она последней - зависит от тебя.
По квартире раздался громкий хлопок двери с последующими выкриками Хидана у лестницы, но Хината продолжала смотреть в закрытую дверь. Немного обидно за эти слова и за пренебрежительный взгляд. Уж слишком это не похоже на галантного и сдержанного Итачи, которого знала Хьюга.
- Почему ты встала с постели? - спросил Сасори, присев напротив. Его голова слегка наклонилась вбок, и огненные кудряшки смешно подпрыгнули, упав на длинные ресницы огромных карих глаз. Кончики его холодных пальцев коснулись мягкой теплой щеки девушки, и она вздрогнула, наконец обратив внимание на мужчину. - Ты почему на полу сидишь?
- Поскользнулась, - улыбнулась Хината, стыдливо опустив глаза в пол.
- Ха, неумеха, - усмехнулся рыжеволосый и подал руку своей гостье, помогая ей встать на ноги.
С кухни шел приятный аромат, заманивающий сесть за стол и немедленно приступить к трапезе. В доме Акасуна было очень комфортно, словно создан он был специально для маленькой хрупкой брюнетки. Ее ноги спокойно доставали до пола, когда она сидела на кухонном стуле, в отличие от гигантской мебели из квартиры Кисаме, а шкафчики все были невысокими, позволяя взять с себя все, что ей заблагорассудится. Взгляд серых глаз скользнул в сторону марионеточника, и Хината не сдержала широкой улыбки. Сасори ведь был выше ее всего сантиметров на пять, не больше, но это забывалось, стоило его твердому голосу зазвучать, а крепким рукам сжать ее хрупкие плечи. Этот невысокий мужчина возвышался над Хьюга, давя на нее своей внутренней силой.
- Садись за стол. Не стесняйся, - произнес он и повел девушку за плечи в самый центр маленькой кухни. Квадратный низкий стол был настолько мал, что за ним едва уместились бы двое. Скорее он предназначался для одного, потому что когда Хината села на стул, то тут же уперлась коленями в ноги мужчины. Сасори виновато опустил глаза и отодвинулся назад, чтобы не смущать гостью. Даже стулья были разными, один из которых всего десять минут назад стоял в спальне. Весь его дом пронизан одиночеством, к которому рыжеволосый сам себя принуждал. На столе умещались лишь две тарелки, полные еды, даже стаканы с водой стояли на самом краю, находясь на волоске от падения. Неуютно поерзав на стуле, девушка огляделась и с горечью выдохнула:
- Тесно. - Пара карих глаз моментально уставилась на растерявшуюся от собственной бестактности девушку, а тонкие рыжие брови выгнулись дугой, придавая прекрасному мужскому лицу жалостливый вид. - Нет-нет! Я не это имела в виду! - оправдывалась Хината, интенсивно махая руками. Как ей было неловко... - Я просто не привыкла и нервничаю, когда обедаю с кем-то вне дома! - подбирала она неказистые слова на ходу.
- Не надо оправдываться, Хината, - отрицательно покачал головой Сасори. - В моем доме не бывает гостей, и я этому способствую любыми способами.
Бледно-серые глаза немного скосились от неловкости, и девушка уставилась в тарелку с тушеной фасолью, аппетитной, как она тогда подумала сквозь свои мысли.
- Не люблю шум и суету. - Услышав эти слова, Хьюга подалась чуть вперед и наклонила голову вниз, чтобы скрыть покрасневшее лицо за густой челкой, но Акасуна показалось, что она вот-вот уткнется носом в тарелку. Взволнованно протянув к ней руку, он неумело похлопал девушку по плечу и улыбнулся. - Расслабься, на тебя это не распространяется.
Все равно девушке было неловко. Она больше не подняла своей головы, не решаясь увидеть хоть малейшую тень насмешки на губах Сасори. Слишком стыдно. Неуютно. Хочется домой. Макушку ее волос обдавало жаром от его пристального взгляда, который терпеливо ждал, чтобы снова увидеть ее красивое светлое лицо.
Фасоль действительно была вкусной. Хината была бы и не прочь спросить рецепт, но это было уже слишком. Перед ней не обычная домохозяйка, которая так и ждет, когда ты похвалишь ее блюдо, пропев дифирамбы, а наемный убийца. Холодный и беспощадный мужчина в милом красном фартуке, который он забыл снять от радости, что они остались наедине.
Едва брюнетка отправила в рот последний кусок, как мужчина вскочил на ноги, громко скрипнув стулом по полу, и воскликнул:
- А теперь пошли в мастерскую!
- Куда? - изумленно переспросила Хината, захлопав ресницами.
- В мастерскую, - более сдержанно повторил Сасори, наконец заметив на себе фартук и сняв его. - Иди за мной.
Идя за малознакомым человеком в неизвестную ей мастерскую, сердце девушки было спокойно. Даже ступив на лестницу, идущую вниз в пугающий маленький подвал, она не медлила и твердо шла за гостеприимным хозяином. Ее пугало слово "мастерская" и настораживал золотой блеск в карих глаза, который стал ярче и теплее, когда он включил свет, показывая Хьюга свой "алтарь искусству". Брюнетка с восхищением огляделась, не в состоянии сделать и вдоха от переполняющих ее чувств. Все эти превосходные куклы, украшающие многочисленные полки, даже сидящие на полу в непринужденных позах, словно ждали именно ее прихода.
- Изумительно! - по-детски хлопнув ладонями, воскликнула Хината и дотронулась пальцами до щеки одной из них - темноволосой и, казалось, самой красивой из всех. На холодных, гладко отполированных щеках, тщательно покрытых лаком, застыл бледный нежный румянец, а ресницы на карих глазах были такими длинными и пушистыми, что девушка наклонилась, чтобы разглядеть их поближе и восхититься каждой ресничкой, отдельно вставленной в искусственное веко. - Ты волшебник...
- Волшебник?
- Именно... Они все такие живые, что я не удивлена теперь твоему одиночеству. Так и хочется сесть напротив и не сводить глаз с этой красоты, настолько они восхитительны.
Повисла тишина. Впервые кто-то произнес то, что Сасори нес в себе на протяжении всей своей жизни. Смущенно отведя взгляд в сторону, он сцепил руки за спиной и произнес:
- Не говори так больше никому. Когда я сказал то же самое - меня заперли в психбольнице.
- Они завидовали тому, что ты никогда не будешь одинок. Тебе Бог дал потрясающий дар создавать небывалую красоту, - дотронувшись до искусственных, слегка вьющихся волос, продолжала восхищаться Хината. Ей на мгновение показалась, что они теплые. Живые. - Способность созидать тому, о чем другие только мечтают. Ты - творец!
- Который сейчас создаст истинную красоту, - хрипло прошептал Акасуна, схватив пальцами завиток своих волос и накручивая его на фалангу. - Я создам шедевр, достойный оригинала, коснувшись тебя лишь кончиками пальцев.
Рыжеволосый мужчина засуетился и заметался из стороны в сторону, торопливо доставая свои инструменты и свежие бруски дерева. Его ладонь не глядя скользнула по всем деревянным заготовкам, без труда определив самое лучшее сырье. Со стороны он был похож на фанатика. Сумасшедшего, который разговаривал сам с собой и тщательно раскладывал инструменты на рабочем столе, что было целым ритуалом, как подметила девушка. Мягко улыбнувшись, Хината отошла от полюбившейся ей куклы и стала в самом центре тесного подвала, приготовившись позировать. Услышав ее шаги, Сасори кинул через плечо:
- Раздевайся, сейчас начнем.
От этого приказа у девушки вспотели ладони, а в глазах все завертелось каруселью. Она не ослышалась?
- Раздеться? - дрогнув от собственных слов, спросила Хьюга, сглотнув слюну в пересохшем от шока горле.
- Именно! - Сасори резко выпрямился, осознав реакцию бедняжки. Обернувшись к ней, он мягко улыбнулся. - Я не сделаю ничего с тобой. Все, что я себе позволю, - прикосновение правой рукой, и то лишь пальцами. Поверь мне.
- Но это так... Смущает, - переминаясь с ноги на ноги, пропищала девушка, оглядываясь по сторонам. - Они все будто смотрят.
- Тогда я выкину их всех, чтобы ты не смущалась, - ни на секунду не промедлив, произнес Акасуно и направился к полкам, небрежно сгребая с них марионеток и бросая их на пол.
- Прекрати! Ты их испортишь! - топнула ногой Хината. - Я разденусь. Не трогай их.
Светлая широкая футболка плавно упало на пол, и мужчина покраснел, озадаченно опустив глаза. Творцу надо набраться решимости, чтобы снова взглянуть на эту красоту. Его спортивные брюки, ранее скрывавшие длинные стройные ноги под плотной красной тканью, с еле уловимым глухим ударом упали у ее стоп, и Хината сделала шаг вперед, уже зацепив пальцами тоненькую резинку трусов.
- Стоп! - выставив перед ней ладонь, остановил ее Сасори. - Этого достаточно. - Поставив перед скукоженной от смущения девушкой деревянный стул, мужчина поднял с пола всю одежду и аккуратно сложил ее, положив на одну из полок. - Садись.
Брюнетка послушно кивнула и села, прикрыв пышную грудь ладонями. Снова ее голова была опущена вниз, скрывая свое смущение за густой прямой челкой.
- Давай о чем-нибудь поговорим, Хината. Тогда ты точно сможешь расслабиться, - выдохнул Акасуна, подойдя к ней поближе.
- О чем? - подняв голову, спросила девушка и снова залилась краской, увидев на лице мужчины искреннюю улыбку от того, что он смог заставить ее поднять голову.
- Та кукла, которая привлекла твое внимание, - начал он, наклонившись к девушке и коснувшись кончиками пальцев ее дрожащих ресниц, очерчивая их линию, - она - образ моей матери.
- Красивая, - лишь дрожащими губами прошептала Хината, но Сасори услышал ее слова. Его пальцы очерчивали линию скул и носа, пробежав легкими мурашками вдоль пухлых губ, наслаждаясь каждой складочкой на пересохших от страха устах. Судорожное дыхание опаляло его руку, доставляя неимоверное наслаждение мужчине. Проведя очертание ее лица и пробежав невидимой кистью по ее подбородку, Акасуна отошел буквально на минуту к столу, нанеся на небольшой брусочек "набросок" грубыми и размашистыми движениями ножа. В его руках дерево превращалось в настоящий пластилин, становясь податливым и мягким.
- Расскажи мне о своих родных. Не молчи, - снова сбавил напряжение "художник", подходя к своей натурщице, чтобы насладиться изгибом ее длинной тоненькой шеи.
- Они умерли давно. Я мало что помню о них, - смущенно улыбнулась Хината и вздрогнула, когда холодные пальцы скользнули по ее острым ключицам и застыли над грудью, словно спрашивая разрешения. Тяжело сглотнув, девушка убрала руки, и по мастерской раздался шумный вздох Сасори. Мурашки бежали по коже от его нежных прикосновений, которые напоминали больше щекотки. Ладонь мужчины дрожала, когда он впервые коснулся женского соска, сопротивляющегося его пальцам, упруго сминаясь под ними и тут же снова вставая, стоит ему убрать руку.
Очерчивая каждый малозаметный изгиб, Акасуна хмурился и тяжело дышал, пытаясь очистить разум от низменных желаний и запомнить все ощущения гладкости и нежность, что испытывали его пальцы, но в паху нещадно ныло, а дыхание перехватывало, стоило девушке сделать еще один глубокий вдох, проглатывая вместе с ним сдерживаемый стон. На ее щеках проступил бледный румянец, напоминавший искусственные румяна понравившейся ей куклы, а губы разомкнулись, пугающе побледнев. Тоненькая брюнетка мелко дрожала, когда мужчина встал перед ней на колени, изучая плоский живот, который смешно втягивался от прикосновений, также покрываясь мурашками. Ни один сантиметр ее тела не был упущен внимательным кукольником, который теперь боялся поднять на Хинату своих глаз и не выдать дикого желания впиться в ее пухлые губы поцелуем, чтобы ощутить ртом ее горячее дыхание и тихие маленькие стоны. Он обещал, что не посмеет тронуть девушку. Лишь кончики его пальцев - символ безграничного доверия и благодарности.
***
- Итачи, ты полный урод.
- С чего это вдруг я стал среди вас всех уродом? - окинув взглядом Хидана, спросил Учиха. - Не я погромы устраиваю, и вы ни разу после меня говно не подчищали.
- Конечно. Иногда я задаюсь вопросом: ты нимбом потолок не царапаешь, когда по дому ходишь? - рычал Пес, открывая дверь пред гостем. Итачи с детства учил своих кохаев открывать пред ним дверь и уважительно пропускать его вперед. Так случилось и в этот раз, от чего беловолосый громко плюнул, сдерживая внутри себя крепкие бранные слова, выражающие все его негодование проклятой привычкой.
- Дейдара, - тихим, но очень твердым голосом окликнул блондина Учиха, пройдя в дом. С подозрением оглядевшись по сторонам, он удивился небывалой чистоте в гостиной и посмотрел на напряженное лицо Хидана, который тоже был в полном негодовании. Заметив на себе взгляд, Пес выпрямился от гордости и снова растянул на лице гордую улыбку. Кисаме спас его шкуру, успев убрать трупы и замести следы.
- Итачи, - хрипло откликнулся блондин, пошатываясь и выходя из комнаты. Золотистые длинные локоны были спутаны, а на щеке красовались несколько неглубоких царапин от женских ногтей. - Спасибо, что откликнулся на мою просьбу. - На его лице не было и тени улыбки, а голова поникла, когда мимо прошел высокий брюнет и с силой хлопнул Дейдару по плечу, словно пытаясь пробудить его.
Несколько секунд - и по дому проносится громкий женский визг с отборными матерными словами, от которых вздрогнул даже Хидан. Шкафы гремели, а по полу раздавался настоящий топот, когда Итачи пытался силой поймать неугомонную девицу. Ино кусала его руки до крови и тарабанила пятками по сильным ногам, когда он вынес ее из спальни, приподняв вверх на одной руке за талию. Коротенькая узкая юбка задралась от бойни, оголив округлые расцарапанные бедра, а майка задиралась, открывая всем впалый худой живот.
- Отпусти меня! Дейдара! Дейдара! - верещала она в истерике, путаясь в собственных длинных волосах. - Помоги!
- Это для твоего же блага! - рявкнул Итачи и понес брыкающуюся девушку к двери. Даже не спросив разрешения, он снял с вешалки длинное пальто Хинаты и обернул им девушку, чтобы та не замерзла от сильного морозного ветра.
- Эй, куда вы ее понесли? - остановив Дейдару за руку, поинтересовался Хидан.
- В наркологическую клинику. Итачи уже обо всем договорился, - прошептал блондин, окинув своего приятеля безжизненными и потухшими голубыми глазами. - Ее уже ломает, хотя она была под кайфом всего пару часов назад, - добавил он и ушел следом за своей сестрой.
Жалость к этим двоим слабым огоньком вспыхнула внутри Пса. Он бесцельно смотрел вперед, представляя, какой бы сейчас была жизнь, будь у него сестра, и как бы сложилась судьба этой парочки, не оставь Дейдара Ино одну в приюте. Не пойди он за Какузу - сгнил бы в той дыре, так же подсев на наркотики, либо умер, не дожив и до совершеннолетия, но Ино бы была счастлива, находясь с ним все эти годы. Посмотрев на свою ладонь, которая была покрыта старыми посветлевшими шрамами, он судорожно выдохнул, представив свою иную жизнь, которая могла бы быть, не убей он семью.
- За силу надо платить, - прошептал он свою молитву, закрыв глаза. - И мстить.
Алые глаза устремились на часы, висевшие на стене, и недобро сощурились, когда в его голове рождался план. Длинная минутная стрелка медленным движением подходила к двенадцати, и часы пробили ровно полдень, отдав своим глубоким грубым звоном команду "Фас!".
***
Седоволосый мужчина откинулся на спинку стула и снял очки, потерев уставшие веки пальцами. От большого количества накопленных документов уже двоилось в глазах, а шея затекла, начиная покалывать маленькими иголочками позвонки. За дверью была непривычная тишина, хотя здесь всегда тихо во время тихого часа. Директору не хватало веселого детского смеха, который придавал ему сил для работы. Стрелка наручных часов уже показывала начало второго, и Такэути встал из-за стола, прихватив со стула висящий пиджак.
- Вы куда? - с улыбкой спросила Темари, читающая книгу на одном из детских стульев.
- Мне нужно кое-куда заехать. Вернусь скоро.
- Буду скучать без вас, - подмигнула ему зеленоглазая блондинка, и мужчина улыбнулся в ответ.
Снег начинал таять, превращаясь в серые бесформенные массы, хлюпающие под ногами. Мелодичный звук капель, падающих с деревьев, напевал свою особую умиротворенную песню, когда пожилой мужчина открыл дверь своего автомобиля и кинул на заднее сидение свой кейс.
- Добрый день, Такэути-сан, - раздался рык за его спиной, и мужчина испуганно выпрямился, больно ударившись головой о низкий потолок машины. Позади стоял тот самый светловолосый незнакомец, так напоминавший ему маленького Щеночка из прошлого. Если бы он был лет на двенадцать моложе...
- Добрый. Чем обязан? - улыбнулся мужчина, оглядев карими глазами фигуру высокого незнакомца, который был выше его почти на голову.
- Собой, - коротко ответил Хидан и с силой врезал в лицо ненавистному Такэути. Потеряв сознание, мужчина повис на руках Пса, и беловолосый кинул его беззащитное тело на заднее сидение, сев за руль. Отсюда до его дома минут тридцать езды. Самое то, чтобы насладиться окровавленной физиономией этого "чудовища" по дороге.
Машина резко дала по газам, выкинув из-под своих колес небольшой сгусток подтаявшего снега. Среди всей это грязи и суматошных маленьких ручейков, на одном из уцелевших сугробов алыми пятнами осталась кровь, постепенно смываемая маленькими каплями воды, стекающих с деревьев, которые по-прежнему играли свою тихую мелодию.
***
По стенам шепотом раздавались звуки ехавших машин. Потихоньку приходя в себя, Такэути стал считать каждый новый звук, понимая, что машины тут редкое явление. Холод бетонного пола сковывал тело и с болью давил на грудь лежавшего мужчины, руки которого были связаны цепью за спиной. Пожилой мужчина не мог даже покрутить кистью, которую тут же окутывала нестерпимая боль, и тоненькие ручейки крови стекали с его рук, впитываясь в грязную белую рубашку, которая неприятно липла к спине на пояснице. Такэути хотел вскрикнуть от страха, но окровавленные губы не слушались, засохшая кровь на которых лопалась от каждого движения. Почувствовав ее металлический привкус, пленник замычал и попытался открыть глаза, но ресницы склеились от старой крови, стекающей из разбитой брови. Все его лицо напоминало одну большую рану, которая начинала кровоточить и окрашивать пол в алый.
- Оклемался? - холодным и низким голосом раздалось совсем рядом. Сильный пинок отправился в плечо пленника, и жалобный стон молниеносно пронесся по пустому маленькому дому. - Открой глаза, мразь. Я хочу видеть каждую эмоцию твоей души до самого твоего последнего вздоха.
Связанный мужчина откашлялся от боли, наконец разомкнув ссохшиеся губы. Сделав пару глубоких вздохов, он приложил все усилия, чтобы раскрыть глаза, стиснув зубы, терпя неприятную боль, когда ресницы выдергивались из век.
- Где я? - хрипло спросил Такэути, уставившись в разрисованную красной краской голую стену.
- У меня дома. Добро пожаловать, - рассмеялся незнакомец и потянул за цепь, выворачивая руки мужчины до предела, чтобы заставить его встать на колени.
- Вы не очень гостеприимны, - шипя от боли, причитал пленник.
- Правда? А я смотрю, что вам очень комфортно, раз вы так много болтаете, - прохрипел Хидан и встал перед мужчиной, наслаждаясь его глазами, округляющимися от ужаса при виде своего мучителя.
- Что я вам сделал? Отпустите меня немедленно!
- Нет.
- Вы... - Губы Такэути задрожали, не выпуская слов из его глотки. - Ты и с Хинатой то же самое сделал?! Она ведь милое дитя, невинное и очень доброе! Как ты мог? - не своим голосом закричал мужчина, чуть ли не срывая голос от крика. Тяжелый ботинок одним ударом разбил ему нос, и пожилой мужчина притих, склонив голову вниз, чтобы кровь стекала на пол.
- Не смей произносить ее имя. Не смей! - рычал Пес от злости, нанося сильные удары ногой по телу своего "чудовища из детства". - Ты даже думать о ней не имеешь права. Мне тошно становиться при мысли о том, что ты был все время рядом и желал ее.
- Я никогда ее не желал. - Его хрип больше напоминал свист сдавленного воздуха, а кожа на грубых кистях уже была снята с мышц острыми звеньями цепи. - Она мне как дочь.
- Тебя только мальчики интересуют, так ведь? - Хидан поднял с пола тонкую цепь и замотал ее вкруг шеи своего бывшего насильника. - Маленькие, худенькие, не старше двенадцати лет и с необычной внешностью. Играться с ними, пока они не начнут взрослеть и наскучат тебе.
- Неужели это ты, - прошептал Такэути, не смея поднять головы, чтобы видеть лицо того самого мальчишки.
- Жаль, что ты поздно меня узнал и не спас свою жалкую жизнь.
Цепь с неприятным треском скользила по рубашке и с легкостью разрывала ее, впиваясь своими острыми звеньями в кожу мужчины. Его плечи, руки и торс были полностью перетянуты оковами, не давая даже возможности расправить спину, чтобы не порезаться. Колени начинали сильно болеть от твердого и холодного пола, а ноги мелко дрожали, испытывая неимоверный страх. Над Такэути измывалось настоящее привидение, образ которого он давно похоронил в своем сознании. Но эта боль, которая пронизывала тело от каждого удара его ноги, была настоящей.
Носок тяжелого ботинка ударил точно по цепи на груди, и громкий вопль раздался по всему дому. Кровь ручейком стекала по животу и брюкам, капая сгустками на пол. Впившись в упругую плоть, цепь терзала мышцы при каждом вздохе.
- Нравится, сука? - прорычал Хидан, взяв мужчину за волосы и подняв голову. - Уж прости, что бью ногами, но моей Мыше не понравится, если мои кулаки будут счесаны о чью-то физиономию.
Карие, затуманенные от боли глаза смотрели на своего мучителя с надеждой и маленькой искоркой восхищения.
- Ты вырос. Поверить в это не могу, - хрипел Такэути, расцарапывая свою шею при каждом слове. - Я рад, что теперь у тебя появилось имя. Ты заслужил его.
Скрипнув зубами, Хидан сдержал слезы, застывшие на ресницах, и схватил пальцем стянутую на шее цепь, рывком дернув ее на себя, разрезав свой палец и кожу своего пленника, достав металлом до самых позвонков. Кровь небольшим фонтаном хлынула изо рта бывшего насильника, и Пес наклонился к нему впритык, уставившись прямо в глаза, как это делал Такэути каждый раз, когда насиловал его в детстве. Только теперь он был под своей бывшей жертвой и сам готов был вот-вот заверещать от боли, как мальчишка, но звуки не желали выходить из его глотки, встав непроглатываемым комом.
- Можешь мне хоть в любви признаться - мне насрать на твои слова. Трупы не разговаривают. - Губы Хидана растянулись в сумасшедшей ухмылке, и он отпустил цепь, садясь перед мужчиной на корточки. Голова пленника беззащитно повисла набок, не в силах держаться без помощи порванных мышц. Такэути лишь скосил глаза вниз, чтобы видеть, как его похититель расстегивает его брюки и стягивает вниз трусы, снова усмехнувшись. - В детстве он мне казался больше.
- Что ты делаешь? - сквозь хрип прошептала жертва.
- Не бойся, насиловать не буду. Я не такой зверь, как ты. - Беловолосый потянулся вправо и притянул к себе черный кожаный футляр, подаренный ему Кисаме, как самое первое его оружие. Крепко сжав твердую рукоять ножа, Пес медленно вытащил его из ножен, и по комнате раздался звук скольжения острого лезвия по внутренней грубой поверхности кожи. От этого тихого звука у Такэути стыла кровь в жилах, а ноги окончательно подкосились, повесив все израненное тело на цепях, которые рвали мышцы и сдирали кожу, практически снимая ее живьем под его собственным весом. Но седоволосый мужчина не чувствовал боли из-за психологического шока, когда Хидан горячей ладонью сжал его половой орган и приставил к нему острие ножа правой рукой.
- Таких как ты надо наказывать. Уничтожать. Мучить. Но мне лень с такой гнидой долго возиться, - рычал себе под нос Пес, примеряясь ножом к паху мужчины и рывком вогнав его в мягкую плоть. Крик, больше похожий на громкий писк, резанул слух садиста, и Хидан улыбнулся еще шире, аккуратно срезая сморщенную кожу вдоль яичек, сжав окровавленные внутренности в руке, чтобы не потерять их. Закончив, Пес едва успел отпрыгнуть назад, когда бывшего насильника стало тошнить от шока. Он рыгал кровью и жалобно скулил, дрожа всем телом от конвульсий. Голова кружилась от потери крови, и мужчина уже мало что соображал.
С исказившимся от отвращения лицом Хидан сжал рукой челюсть на уже холодном лице, запихал в рот полуживому человеку его же гениталии и тут же отошел, боясь, что его сейчас снова стошнит. Около запертой на ключ двери стояла канистра, и Пес направился к ней, вытирая руки первой попавшейся тряпкой. Ноги скользили по влажному от крови полу, и мужчина даже решил разбежаться и проскользить до самого выхода, весело посмеявшись.
Резкий запах бензина отрезвил жертву, приведя ее в чувство, и Такэути громко замычал, когда все его раны сильно прижгло горючей жидкостью. Тьму безликих и уродливых стен озарил тусклый огонек зажигалки, и Хидан подкурил сигарету, бесстрашно посмотрев в глаза своему детскому кошмару в последний раз.
- Ты такой жалкий, - усмехнулся он и развернулся к двери. - Это я всех убил, дурень.
Тлеющая сигарета метко упала к ногам Такэути, и яркое пламя охватило его тело. Мужчина извивался, выламывая себе кости, вырываясь из цепей, и кричал так громко, что заглушал треск его плоти, которая лопалась под жаром огня.
Хидан долго стоял на улице и смотрел на свой сгорающий дом. В его руках снова была сигарета, но крики внутри давно уже стихли. Даже когда рухнула крыша, выпустив огонь наружу и окрасив ночное небо в алый, он продолжал наблюдать, словно боясь, что его жертва спасется. Лишь когда поблизости раздалась сирена пожарной машины, мужчина развернулся и ушел, стряхнув со своих плеч падающий снег.
Он шел по улице неторопливо и не сводил взора с темного неба. Ему не хотелось видеть брызги высохшей крови на своих ботинках и, возможно, пожалеть о чем-то. Штанина его джинсов резко потянулась назад, сбив шаг мужчины, и Пес остановился, оглянувшись через плечо. Маленький белоснежный щенок тянул его за штанину, рыча и морща свой маленький белый носик пуговкой. Маленькие лапки вязли в снегу, а исхудавшее тельце дрожало от страха, но он продолжал сжимать челюсть, не сводя своих черных глаз с прохожего.
- Мелкий, ты чего? - улыбнулся Хидан, присев на корточки и потянувшись к собаке. Щенок мило залаял и чуть отбежал, попытавшись укусить его за руку. Пятясь назад, задние лапы щенка уперлись в небольшой белый ком, присыпанный снегом, и в сердце мужчины неприятно кольнуло. Маленький исхудавший ребенок защищал свою мать, которая была уже давно мертвой. Рядом, прижавшись к уже разлагающемуся телу, лежало еще несколько мертвых щенков, наверное, замерзших или умерших от голода. Остался только он.
С горестью выдохнув, Хидан выпрямился и собрался уйти, сделав пару шагов, но остановился, решив еще раз взглянуть на смельчака. Щенок смирно сидел на промерзлой земле и дрожал, с грустью смотря вдаль. В его взгляде было столько смиренности и отчаяния, словно отражение внутренней пустоты самого Пса.
- Пошли домой, дрянь мелкая, - прорычал беловолосый, протягивая руки к щенку. Маленькая собачка долго сопротивлялась и кусала руки нового хозяина, но стоило ему почувствовать тепло, как ребенок закрыл глаза и уснул, словно так долго ждал этого момента.
Укутав белоснежного щенка поплотнее своей курткой, Хидан резко побежал к дому, чтобы накормить смельчака и похвастаться им перед Хинатой. На мгновение мужчина даже забыл, что ее нет дома.
***
- Все, мы закончили, - хрипло произнес Сасори, протягивая смущенной девушке футболку и спортивные брюки.
- Спасибо, - слабо улыбнувшись, поблагодарила она и быстро оделась, прикрыв наготу. - Подаришь мне одну из своих кукол?
- Нет.
- Почему? У тебя их так много... Одну всего, - надувшись, произнесла Хината и снова подошла к полкам, выбирая глазами понравившуюся.
- Нет. Они все некрасивы. Если уж и подарю, то только ту, которую сделаю специально для тебя, - бубнил Сасори, осторожно затачивая один из инструментов.
- Тогда сделай мне куклу.
Рыжеволосый мужчина застыл и перевел свои золотистые глаза на девушку. Скользнув взглядом по ее фигуре, он вдруг покраснел и отвернулся.
- Да, обещаю.
- Спасибо, - смутившись его поведением, пробормотала Хината и заправила пару прядей волос за ухо. - Я приготовлю чего-нибудь. Есть хочется.
- Да. Вся моя кухня в твоем распоряжении, - кивнул Акасуна, даже не обернувшись.
За его спиной раздались шаги по лестнице, и дверь негромко хлопнула, погрузив мужчину в тишину. Кинув в стену злосчастные инструменты, Сасори запрокинул голову назад и прикрыл глаза рукой, пытаясь отвлечься от навязшего образа обнаженной Хинаты на расстоянии вытянутой руки. От воспоминаний его прикосновений к ее мягкой, но такой упругой груди с нежными розовыми сосками, неподвластными его пальцам, и шелковой гладкости ее кожи. Тихий стон сорвался с его губ, когда холодная ладонь скользнула в брюки и сжала напряженный член. Горячий и пульсирующий, который благодарно дрожал под его пальцами, вымаливая ласки.
Упершись ладонью в стол, Сасори чуть наклонился вперед и приспустил штаны, достав свою возбужденную плоть наружу. Его глаза были все время закрыты, а сознание воспроизводило для мужчины целый спектакль с его желанной Хинатой. С каждым движением рука мужчины сжималась все сильнее и сильнее, скользя вдоль длины его фаллоса, пока Акасуна не задрожал и на его головке не появились белые капельки, резко брызнув вперед. Переводя сбившееся дыхание, мужчина с горечью посмотрел на куклу, стоявшую прямо перед ним. Все ее лицо и каштановые волосы были забрызганы спермой своего создателя.
- Прости, - извинился он перед своим творением и отправил марионетку в мусорное ведро, с силой ударив по ней ногой, чтобы она разломалась. - Зато я сдержал свое обещание.
Фанфик добавлен 06.06.2014 |
1206
+1
Меня каждый раз охватывает буря эмоций после прочтения. Я конечно не ожидала такую мстю от Хиданчика, но вполне очень довольна, я возможно еще бы добавила садизма в сторону этого несчастного (назвала так, потому, что он вновь встретил объект своей давней похоти, тобищь Хидана), сделав его смерть еще мучительней 
Люблю грязный разврат и жестокий садизм 
Надеюсь я Вас не испугала таким откровением) Ну, что еще, удачи в дальнейшем творении, а нам бурю эмоций 
