Appassionata
«Но что я вижу — рана рвется,
Исчезло то, что ты зашил,
И сердце вновь неровно бьется,
Ты труд забвенный не забыл.
Рука вновь тянется за скрипкой,
Закрыв глаза, ты сам не свой,
Смычок подвластен кисти гибкой,
Ты вновь чаруешь всех игрой»
(«Скрипач», justbe)
Исчезло то, что ты зашил,
И сердце вновь неровно бьется,
Ты труд забвенный не забыл.
Рука вновь тянется за скрипкой,
Закрыв глаза, ты сам не свой,
Смычок подвластен кисти гибкой,
Ты вновь чаруешь всех игрой»
(«Скрипач», justbe)
Как часто вы убеждались в том, что одна встреча может повлиять на исход целой жизни человека? Думаю, некоторым довелось испытать это на себе, ну, а если нет, то позвольте мне начать эту историю…
Снег ровным слоем опускался на город, погружающийся в вечернюю дремоту. Хотя времени было всего ничего, темнело, будто каждую секунду. Толпа людей, неспешно текущая по тротуарам, дорожным переходам и останавливающаяся у светофоров, словно специально выделяла в себе одиноко бредущего блондина, который смотрел себе под ноги. Светловолосый юноша, на вид около 20 лет, выбивался из живого потока людей, спешащих по своим делам. Для блондина на тот момент не существовало никаких важных дел в жизни. Спросите, почему? Да потому что эту жизнь просто-напросто сломали, и единственной причиной, из-за которой это все произошло, была любовь. В голове парня до сих пор звучал разговор с девушкой, представлявшейся ему смыслом всей его скудной и никому ненужной жизни.
— Дейдара, я хочу расстаться.
Повисло молчание. Уже знакомый нам парень с неверием смотрел на девушку, стоявшую перед ним. Та будущая жизнь, которую они вместе рисовали красками судьбы, медленно рвалась на полотне времени, оставляя глубокие раны на чувствительной душе блондина.
— Постой, но…почему? – выдавил из себя Дейдара дрожащим голосом, сглотнув появившийся комок в горле.
— Просто я так хочу. Ты не тот, кто мне нужен, я уверена в этом. И я не та, которая должна быть рядом с тобой.
— Да что за ерунду ты говоришь?! Как это не тот, кто нужен?! Ты в своем уме?! – парень просто не знал, куда деваться от накатившей на него досады и злобы.
— Поверь, я знаю, что говорю. Дей, так будет лучше. И для тебя, и для меня в первую очередь.
— Для тебя в первую очередь? – юноша презрительно вскинул брови. – Ты ничем не отличаешься от тех эгоистов, которые толпами ходят по улицам, никого не замечая! И которым в жизни ничего не нужно, кроме себя!
— Вот видишь, ты сам расставил все точки над и, — девушка повернулась спиной и сделала шаг вперед, намереваясь покинуть квартиру уже бывшего парня. Но, не успев дойти до порога, она резко остановилась — ее руку схватили и крепко сжали.
— Дейдара, отпусти! Мне же больно! – взвизгнула девушка, повернувшись вполоборота и пытаясь вырваться из цепких пальцев парня.
— А ты знаешь, каково сейчас мне? – вкрадчиво и с явным намеком на угрозу прошипел блондин, добившись того, что испуганная девушка прижалась спиной к закрытой входной двери.
— Дейдара, ты должен понять меня!
— Я ни черта не понимаю тебя, в этом-то все и дело! Я ни черта не понимаю твоей логики, которая вводит меня в ступор, каждый раз заканчивающийся тупым шоком! – парень перешел на крик.
— Прекрати, я не хочу снова терпеть твои скандалы! – теперь кричала и девушка, надменно глядя на блондина.
— Ах, вот оно в чем дело! Мой характер не понравился! Мой дурацкий взрывной характер?! – зарычал Дей и сжал кулаки. Если раньше в его глазах маячил еле заметный огонек гнева, то теперь в них было полыхающее пламя ярости.
Девушка, осознав, что затронула больную тему, чертыхнулась про себя и незаметно потянулась к ручке двери.
— И кто же ваш новый избранник, м?! – с иронией проворковал Дейдара, сделав акцент на слове «ваш», и резко выставил вперед руку, уперевшись ладонью в дверь рядом с головой девушки. – Кто тот счастливчик с ангельским характером, которому ты без всяких разговоров дала?!
Блондин понимал, что это слишком тяжкое обвинение для той, которую любит больше жизни, но ему хотелось ударить больнее по открывшейся ране в женском сердце лишь для того, чтобы девушка почувствовала, насколько больно ему самому. Но Дей явно не рассчитал силы сказанных слов: в уголках глаз девушки появились хрустальные капельки слез. Дав парню вескую пощечину, она открыла дверь и пулей вылетела из дома, воспользовавшись растерянностью юноши. Все следы за девушкой скрывала декабрьская метель, ожесточенно завывавшая и проклинавшая жестокого юношу. Блондин еще долго стоял на пороге с прижатой к щеке ладонью и смотрел вдаль, думая, что на этот раз все действительно кончено.
Дейдара шел с опущенной головой, глядя, как носки ботинок приподнимали опускавшиеся на них снежинки, отправляя белых гостий в новый путь. Щека до сих пор горела, ведь пощечина была далеко не слабой, но мороз приглушал пульсирующую боль, а самому блондину оставалось только плотнее запахнуться в бежевое пальто с высоким воротом и прибавить шаг, чтобы окончательно не замерзнуть. Хвост длинных волос был убран под верхнюю одежду, на лице застыло выражение беспокойства, лишь на некоторые секунды сменявшееся растерянностью. Вьюга подгоняла юношу, рассыпаясь белым водопадом снежинок о спину парня, со стороны это было похоже на то исчезающие, то появляющиеся крылья из снега. Все эти детали позволяли сравнить Дея с печальным ангелом, окончательно разочаровавшимся в людях. Рядом проносились незнакомые люди, которые осуждающе смотрели на блондина, будто виня его одного во всех бедах, поэтому парень смотрел вниз, засунув руки в карманы, и просто шел вперед.
Послышался нарастающий визг тормозов, вернувший Дея к реальности. Остановившись на светофоре, он следил глазами за машиной, которую заносило на гололеде на другой автомобиль. Все происходило словно в замедленной съемке, еще секунда — и зеваки начали собираться вокруг двух машин, влетевших друг в друга. Теперь это напоминало просто кучу металлолома, из которой очевидцы по отдельности пытались поскорее вытащить пострадавших. Где-то вдалеке уже слышалась сирена скорой помощи, а Дей стоял и смотрел на двух мужчин, которые первыми вылезли из машин и начали громко обвинять друг друга, совершенно забыв о своих пассажирах.
— Эгоисты… — тихо произнес блондин и, отвернувшись, спустился в подземный переход, чтобы перебраться на другую сторону перекрестка.
«Что мне теперь делать? Я совершенно не знаю, как жить дальше, ведь она была единственной, кто поддерживал во всем, единственной, кто не отвернулся от меня. А что в итоге? Предала меня так же, как и другие. Это еще раз доказывает, что абсолютно все люди – эгоисты, даже я. Потому что мечтал о невозможном, догадываясь, что рай когда-то закончится. И что же мне делать? Пытаться жить? Хм, каким образом? Да, образование есть, работу найду. Но не любовь, это точно. Может ,ну нафиг это все, и покончить с собой? Все равно ничтожная потеря для мира. Зато стану свободным от этих вечных осуждающих взглядов. А может, у меня паранойя на этот счет? Да черт знает! Легче повеситься или застрелиться, чем найти ответы на вопросы, которые будут мучить меня до конца жизни!»
Именно в таком «приподнятом» настроении Дей брел по переходу, никого и ничего не замечая. Его не интересовали ни окружающие, ни волшебные звуки скрипки. Парень резко остановился, прислушавшись и не поднимая головы. Игра на скрипке становилась все более отчетливой, и через несколько секунд Дей сориентировался в пространстве, повернув голову на источник столь дивной мелодии.
Парень словно прирос к полу, неотрывно глядя на скрипача, выглядевшего не взрослее самого Дея. Удлиненные пряди рубиновых волос опускались на плечи, глаза были прикрыты, а кисть плавно водила смычком по струнам скрипки, что создавало в результате какой-то волшебный образ. Блондин даже не обращал внимания на замечания прохожих посторониться, чтобы не преграждать путь, он просто восторженно смотрел на юношу, который рождал из-под смычка поистине прекрасную мелодию, которой наш герой был просто заворожен.
— Нет, ну что за нахал! Встал и стоит посреди дороги! Нет бы в сторону отошел! – затараторила бабулька с тростью, остановившаяся перед Деем. Парень ее просто не замечал, наблюдая за каждым мановением руки скрипача.
— Вы меня слышите, молодой человек, или вы контуженный?! – взвилась бабка и огрела блондина тростью со всех сторон.
— Да какого хрена-то вам надо от меня?! Что, так сложно обойти что ли?! – вскрикнул Дей, отпрыгнув на добрый метр от ненормальной бабки и потеряв из виду хитрый взгляд карих глаз из-под прикрытых век.
«Черт, куда он подевался?!» — пронеслось в голове блондина, и он, нахмурившись, снова пытался отыскать глазами знакомые пряди темно-красных волос. Парень прислушался и похолодел – ничего не было слышно, кроме шарканья ног прохожих.
Юноша быстро пробрался через оживленный поток людей к тому месту, где стоял незнакомец, но ничего не нашел, кроме нескольких монеток, не попавших в раскрытый футляр от скрипки.
«Ну что за день! Теперь единственным его правильным завершением будет моя внезапная смерть!» — Дей раздосованно опустил голову и тут же вздрогнул, ощутив чью-то ладонь на своем плече.
— Не меня потерял? – послышался плавный и чуть насмешливый голос сзади.
Обернувшись, блондин расширил глаза и вперил взгляд в юношу с карминовым цветом волос, который слегка улыбался, держа в руке скрипичный футляр.
— Не пожирай меня взглядом, я жить хочу! – скрипач звонко рассмеялся, чуть склонив голову набок и изучая парня.
Дейдара стоял и смотрел на юношу, глупо улыбаясь. Он не знал, что сказать, потому что боялся ляпнуть не то, что от него ожидалось, и спугнуть этим чудо, стоявшее перед ним.
— Так и будешь молчать? – красноволосый легко улыбнулся, вглядываясь в голубые глаза блондина. – Ты ведь так пристально наблюдал за моей игрой.
— Да, я был просто заворожен той мелодией, которую ты играл, — сдался, наконец, Дей. – Это было просто восхитительно!
— О, спасибо, не каждый прохожий замечает что-то поистине прекрасное среди каждодневной суеты и ненужной заботы, — неожиданно серьезно проговорил скрипач, глядя с неким презрением на снующих прохожих.
— Значит, музыка занимает особое место в твоей жизни? – спросил блондин, в это время внимательно разглядывая собеседника.
Юноша был одет в черное пальто с невысоким воротом, застегнутым на три нижних пуговицы. Под ним можно было заметить кристально-белую рубашку и кулон на шее в виде свернувшегося скорпиона, будто затаившегося на ключице парня для смертельного удара. В одной руке юноша держал футляр со скрипкой внутри, а в другой – пару кожаных перчаток, без которых еще хоть как-то можно было обходиться в переходе. Из-под пальто были видны черные брюки, спускающиеся на темные ботинки. Переведя взгляд снова на лицо музыканта, Дейдара встретился с темно-карими глазами, которые смотрели на блондина с укором.
— Как не стыдно расспрашивать человека о его интересах, даже не узнав его имени! – непринужденно рассмеялся кареглазый.
— Ах да, совсем вылетело из головы, — виновато улыбнулся блондин, почесав затылок.
— Ничего страшного, в этом мире нет идеальных людей и идеальных ситуаций знакомств, — с улыбкой произнес скрипач и протянул руку. – Меня зовут Сасори. Акасуна но Сасори.
— А меня – Дейдара но Тсукури, очень приятно познакомиться, – улыбнулся в ответ светловолосый и пожал протянутую руку. Первое, что почувствовал Дей, это холод, будто сквозивший из ладони нового знакомого, ну а второе – гибкие и тонкие пальцы, которые были будто созданы для игры на скрипке.
— Не обращай внимания на мои холодные руки, — Сасори успел заметить в глазах парня недоумение. – Это у меня с рождения, все время живу с постоянным холодом, даже летом.
Дею стало любопытно, каково же в душе скрипача, если снаружи он такой холодный. Представив себе тусклый, но уверенно мерцающий огонек внутри скрипача, блондин невольно улыбнулся.
— Что-то подняло тебе настроение? – улыбнулся красноволосый, видя улыбку собеседника.
— О, мое настроение на сегодня уже не способно поднять ничто, — с грустью проговорил Дейдара, мгновенно изменившись в лице.
— Похоже, тебя что-то тревожит и довольно сильно, — заметил Сасори. – Тебе надо высказаться.
— Может, не сегодня, а? – протянул многострадально блондин, прискорбно возведя взгляд к потолку.
— Нет, именно сегодня, иначе это грузом повиснет на тебе, с каждым днем становясь все невыносимее и тяжелее. И тогда в один прекрасный момент ты решишься распрощаться с жизнью, думая, что от этого станет всем легче, особенно тебе! – нахмурив брови, ответил кареглазый и, взяв Дея за руку, потащил за собой в самый поток толпы.
— Эй, куда мы? – спросил светловолосый, еле поспевая за несущимся приятелем.
— В один бар неподалеку. Ты сейчас не очень разговорчив, да и мы не слишком хорошо знакомы, поэтому я угощу тебя саке, — Сасори посмотрел через плечо на блондина, чей вид выражал крайнее недоумение.
— Ты что, решил меня споить? – уточнил Дейдара, округлив глаза.
— Можно и так сказать, — усмехнулся скрипач. – Только не говори, что ты против этой идеи!
Голубоглазый промолчал, покорно следуя за Сасори и обдумывая, насколько сильно будет болеть у него голова на следующее утро.
— Ну вот, мы пришли, — голос Акасуны вывел Дея из своих раздумий. Подняв голову, блондин удивился:
— Это же совсем недалеко от моего дома! В нескольких минутах ходьбы!
— Ну, вот и хорошо, ты сам предложил мне сегодня заночевать у тебя, — Сасори расплылся в чеширской улыбке и потащил Тсукури внутрь.
Как только Дей пересек порог заведения, вся меланхолия в душе внезапно растворилась, не оставив после себя и следа, а после первого глотка саке парень мгновенно повеселел. Через некоторое время начался интереснейший разговор о смысле жизни, свидетельницей которого стала только официантка, регулярно подбегавшая к столику и приносившая очередной заказ выпивки.
— Вот скажи мне, Сасори! Вот чем для тебя является смысл жизни? – еле ворочая языком, спросил Дейдара, глядя на парня перед собой, и сжимая в руке стопку с недопитым саке.
— Смысл жизни? Хм, я думаю, что смысл жизни – оставить после себя след, чтобы тебя помнили. Иначе что за жизнь, если после смерти тебя никто и не вспомнит? – задумчиво ответил Акасуна, посмотрев в окно. В отличие от блондина, который выпивкой заглушал внутреннюю боль, Сасори выпил пока только две стопки саке, чего было достаточно, чтобы в мыслях появилась некоторая сумбурность.
— Как странно, — протянул Дейдара, склонившись и ища что-то в своей рюмке. – С детства я думал, что смыслом жизни является семья, любовь, но одна сука сегодня этот смысл просто разрушила к чертовой матери!
Блондин разозлился и смахнул рукой рюмку со стола. Последовал тонкий звон бьющегося стекла и подоспевшая официантка начала быстро собирать осколки с пола.
— Успокойся, Дейдара, ведь жизнь на этом не заканчивается, — пожал плечами кареглазый, поставив локти на стол и скрестив тонкие пальцы в замок на уровне своих глаз, внимательно глядя на голубоглазого. Сасори с удивлением заметил, что цвет глаз у приятеля сменился на мутно-серый тон, будто в лазурную воду добавили мазута и тщательно размешали.
— Ты – не я, Сасори, тебе меня не понять, — горько усмехнулся блондин, уже с трудом сохраняя сидячее положение, так и норовя завалиться на диванчик, на котором восседал.
— Но ты же человек, а значит, схож со мной. Почему же ты отрицаешь то, что я могу понять то, что чувствуешь ты? – с усмешкой спросил Акасуна.
— Потому что ты холодный снаружи и внутри, я это чувствую, а я – совершенно противоположный тебе, — неожиданно серьезно выпалил Дейдара, сверкнув глазами, отчего кареглазый незаметно вздрогнул, но в следующее мгновение блондин уже спокойно что-то напевал себе под нос, выискивая глазами официантку, чтобы сделать очередной заказ.
— Эй, друг, может, тебе уже хватит? – усмехнулся Сасори, взглянув на часы – время близилось к часу ночи.
— Тебе жалко, что ли? – надул губки Дей, большими глазами глядя на парня, отчего тот тихо рассмеялся, не сдержав себя.
Через пару стопок блондина медленно, но верно начало клонить в сон. Сасори, заметив, как тот клюет носом, расплатился, как и обещал и, вытащив блондина из-за стола, повел на улицу.
— А-а-а, черт, как холодно же! – чертыхнулся блондин, не по своей воле оказавшись на крыльце. Сон как рукой сняло при ощущении дикого мороза. Дей начал спускаться по ступеням и чуть не поскользнулся, опасно накренившись назад. Сасори в тот же миг успел поймать его, удержав за спину. Получилась довольно милая и романтичная картина, на щеках обоих даже появился легкий румянец, который оба при виде друг друга списали на реакцию на лютый холод. Постояв так с минуту, они быстро отпрянули в разные стороны.
— Ты говорил, что живешь недалеко, — проговорил кареглазый, выдыхая при каждом слове изо рта клубы пара.
— Да, пять минут пешком — и мы на месте, — кивнул Дейдара, уже собираясь спуститься по ступеням на тротуар.
— А я не помешаю? – с сомнением спросил Акасуна, трезво оценивающий ситуацию, в которой оказался.
— Кому? Мне и моему одиночеству? Да брось! Тем более я перед тобой в долгу, ведь ты заплатил за меня, — мило улыбнулся Тсукури и поспешил сойти с крыльца. Сасори остался стоять на возвышении у входа в бар, взгляд скрипача был прикован к голубоглазому блондину: в тусклом свете уличного фонаря и в окружении плавно падающего снега красноволосый видел не напившегося человека, что-то бормочущего себе под нос, а ангела, который явно перепутал землю с небесами.
— Ну, ты что там застрял, а?! Вот я замерзну, будешь сам таскаться с моим трупом и своей скрипкой! – стуча зубами, крикнул блондин, подпрыгивая на месте от холода, пробирающего до костей.
— Да иду я, иду, — с усмешкой проворчал Акасуна и поспешил спуститься.
— И это называется пять минут?!
— Я не виноват, что заблудился!
— Идиот, не надо было срезать!
— Я не идиот! Ты трезвее меня, о чем речь?!
Примерно такой разговор можно было услышать у входной двери дома Тсукури, пока его владелец искал в карманах своего пальто ключи. Сасори, стуча зубами, оглядывал соседние дома и терпеливо ждал.
— О, нашел! – торжественно оповестил красноволосого Дей и, в спешке выудив ключи, попытался открыть дверь.
— Так, ну это еще минут на десять, — протянул Акасуна, возведя глаза к небу и глядя на звезды, которые дарили земле тусклый и неясный свет.
— Вуаля! – улыбнулся блондин, и дверь с легким скрипом поддалась.
— Не может быть! – с усмешкой ответил Сасори, пересекая порог дома следом за Тсукури и закрывая за собой дверь. Владелец квартиры уже успел скинуть с себя верхнюю одежду и обувь, направляясь вдоль по темному коридору.
— Будешь что-нибудь? – послышался голос Дейдары из кухни, в конце коридора включился свет.
— Если только кофе, — протянул Акасуна, снял ботинки и, повесив пальто на вешалку, прошел по коридору, разглядывая жилище. Квартира была обставлена довольно неплохо, со вкусом. Кое-где можно было найти предметы антиквариата, что немного удивило Сасори – он считал, что его новый друг не из тех, кто интересуется материальным искусством.
Для скрипача было непонятным, как человек, выпивший с литр спиртного, мог совершать активную мозговую и физическую деятельность. Зайдя на кухню, красноволосый не сдержал улыбки: Дейдара, устав ждать, когда закипит чайник, спокойно дремал в кресле, положив голову на стол и тихо посапывая. Выключив засвистевший чайник, кареглазый приблизился и, склонившись над парнем, легонько потряс его за плечо. Не получив никакой реакции на свое действие, Сасори все же растолкал Дея, который еще не успел погрузиться в глубокий сон и, перекинув руку блондина через свое плечо, потащил в комнату.
— Так, заворачивай туда, — икнув, Дей указал на свет, горящий в соседней комнате.
— Тебе в кровать надо, дурень! – нахмурился Акасуна, видя только диван из предмета мебели, на котором можно было уснуть.
— Нет. Я хочу на диван. И хочу, чтобы ты сыграл мне на своей скрипке ту мелодию! – твердо сказал блондин, неуверенно держась на ногах.
— После этого ты пойдешь в кровать? – хмуро спросил Сасори.
— Конечно, пойду. Но только с тобой и никак иначе, — с наигранной серьезностью проговорил Дей.
— Что?! – вспылил скрипач, ощущая, что общается не с повзрослевшим подростком, а еще с ребенком.
— Да шучу я, шучу. Эх, Акасуна, плохо у тебя с чувством юмора, — печально вздохнул голубоглазый, уже протягивая руку к приближающемуся спасительному дивану.
— У меня его просто не бывает при общении с пьяными, — процедил сквозь зубы Сасори, толкнув блондина на диван, и облегченно вздохнул.
Дейдара развалился на мягких подушках и, приоткрыв глаза, скомандовал:
— Так, теперь бери скрипку и играй.
— Больше ничего тебе не сделать?!
— Ну, пожалуйста, я еще раз хочу это услышать!
Тяжело вздохнув, Акасуна поплелся в коридор за своей скрипкой под победное хихиканье Тсукури.
— Только «Аппассионату» и все!
— Кого? – Дей округлил глаза от удивления.
— «Аппассионата». Название произведения, которое тебе понравилось. Написал Людвиг Ван Бетховен, — ответил коротко Сасори, положив скрипку на плечо и готовясь издать первые звуки смычком.
— Какое странное название, — протянул блондин с обалдевшей физиономией.
Акасуна сжал зубы, возведя глаза к потолку, но быстро взял себя в руки.
— Оно означает «страстный». Еще одно слово от тебя и я не буду ничего играть!
— Вау, страстная музыка, — хихикнул Дейдара.
— Тсукури!!!
— Все, все, заткнулся.
После этих слов из-под смычка послышались первые волшебные звуки сонаты, при прослушивании которой сердце блондина замирало в сладостной истоме. Дейдара следил и за самим исполнителем, отмечая, что он во время игры был особенно красив: прикрытые глаза, изящные и плавные движения рукой, еле заметное приподнимание груди при дыхании. Стоило жить уже только из-за созерцания этой красоты, что казалось Цукури весомой причиной. В голове блондина понемногу начало проясняться от туманной дымки алкоголя.
Дей не уловил, когда именно закончилась мелодия. Закрыв глаза, он продолжал сидеть на диване и, затаив дыхание, вслушиваться в звуки сонаты, раздававшиеся в его голове. Почувствовав, что рядом кто-то сел, Дей резко повернул голову и случайно коснулся губ Сасори своими. Оба сидели и ошеломленно смотрели друг на друга. К лицу блондина начала приливать краска, но тело никак не могло выполнить команду отстраниться.
— Прости, я случайно, — наконец оторвавшись от прохладных губ, выдавил из себя Дей, стыдливо отведя взгляд. Поцеловать парня, уму непостижимо! Но чего блондин страшился больше всего, так это того, что ему этот поцелуй был ни капли не противен, а даже наоборот, безумно приятен.
Не осмеливаясь поднять глаз на друга, Дейдара с каждой мыслью краснел сильнее, боясь представить, что о нем теперь думает Сасори. Но никакой жестокой реакции с его стороны не было, что Тсукури порядком удивило. Подняв медленно голову, блондин оцепенел: Акасуна сидел перед ним с широко открытыми глазами и прижимал ладонь к груди, где было сердце.
— Сасори, с тобой все хор…
— Дейдара, оно теплеет, — хриплый шепот перебил голубоглазого, повергнутого в сильный шок. – Оно бьется так, как никогда еще не билось…
Спустя секунду ладонь блондина была не по своей воле прижата к груди скрипача, чувствуя спешное биение сердца, будто очнувшегося от долгого сна забвения.
Что произошло в следующее мгновение, описать трудно, действия обоих не поддавались никакому объяснению или логической догадке. Просто оба на уровне подсознания почувствовали, что на эту ночь их сердца соединены хрупкой нитью, которая должна оборваться в скором времени, но никто из них не знал, когда именно. Интуитивно ощущая биение сердца каждого, оба парня потянулись друг к другу, словно магниты. Плавно опустив блондина на диван, Сасори склонился сверху и нежно поцеловал теплые и мягкие губы, получив незамедлительный ответ в виде приоткрытых губ и сдавленного выдоха в свой рот. С каждой секундой углубляя поцелуй, оба парня чувствовали все растущее желание дикой страсти в себе, которое было способно захлестнуть и накрыть с головой, на время оградив от попыток разума вмешаться в этот кавардак.
Оторвавшись от пухлых губ и опустив поцелуи на изящную шею блондина, Акасуна услышал тихий стон блондина, который жаждал большего. Пальцы Дейдары перебирали пряди рубиновых волос скрипача, поглаживая своими кончиками его шею и забираясь дальше под рубашку. Тсукури не ощущал, как его тело медленно покидает одежда, но прекрасно чувствовал, как по обнаженной груди скользит серебряный скорпион, спускающийся с шеи Сасори на цепочке, заставляя блондина выгибать спину. Чуть теплые губы мягко целовали ключицу Дейдары, который возился под Акасуной, заводя его этим еще больше. Когда язык кареглазого провел влажную дорожку до бусины соска на груди блондина, тот застонал, больше не пытаясь сдерживать себя. Вдоволь позабавившись с соском, Сасори обхватил его губами и чуть потянул на себя, заставляя выгнуться навстречу себе и тело, которое он ласкал с особой нежностью. Немного сменив позицию, красноволосый почувствовал, как в его живот что-то упирается, оказавшееся возбужденным членом Дейдары. Незаметно усмехнувшись, Сасори скользнул пальцами по торсу блондина, запустив руку в его штаны и нащупав вставшую и пульсирующую плоть. Последовал стон, громче прежних, давая понять Акасуне, что нужно продолжать. Стянув другой рукой штаны с податливого тела под собой и отбросив их, скрипач начал поглаживать член любовника, обхватив его плотным кольцом пальцев.
Бедный Дей, он уже не знал, куда деваться от нахлынувшего возбуждения, дарящего неповторимые ощущения. Запрокинув голову, блондин пальцами вцепился в обивку дивана, издавая сладостные стоны, ласкающие слух нежного мучителя. Голубоглазому парню уже не терпелось почувствовать в себе своего личного возбудителя страсти. Словно услышав безмолвные мольбы, Сасори стянул с себя всю одежду и провел пальцем по дырочке, заставив Дейдару этим изогнуться, испустив страстный и продолжительный стон. Красноволосый осторожно ввел один палец внутрь блондина, сощурившись – ногти на пальцах Дея впились в его плечи, а сам он выдохнул, напряженно замерев. Ни одного слова. Лишь одни чувства и эмоции, скрепленные между парнями духовной нитью. Вскоре к первому пальцу добавился второй, а потом и третий. Двигая рукой, Сасори постепенно растягивал проход блондина, слыша его болезненные стоны и всхлипы. Вынув пальцы, предварительно проведя ими по дырочке, Акасуна вставил свой член в Дейдару и медленно вошел, пытаясь не причинить парню большей боли. Громкий стон, срывающийся в конце на хрип, ногти, процарапавшие вдоль спины Сасори длинную дорожку, слезы, появившиеся в уголках глаз на ангельском личике — все показывало скрипачу, что основная боль уже позади. Уперевшись обеими руками в диван по обе стороны от головы блондина, кареглазый начал медленно продвигаться внутрь, внимательно следя за состоянием Дейдары. Боль сковала все лицо блондина, замерев на нем маской мучения.
— Тише, все будет хорошо, сейчас будет не так больно.
Единственные слова, прошептанные на ушко блондину с неподдельной искренностью и любовью. И Дейдара поверил им, поверил беспрекословно, даже не думая о том, что это может оказаться неправдой. И это впоследствии оказалось чистейшей правдой: глухие стоны боли вскоре заменились продолжительными стонами в унисон от получаемого наслаждения, эхом раздававшиеся по всей комнате. А Сасори всего лишь задел ту самую «заветную точку» наслаждения, от которой вся боль мгновенно стиралась, оставляя только удовольствие от секса. Ногами обхватив талию Акасуны и обвив обеими руками его шею, Дейдара стонал во весь голос, запрокидывая назад голову и двигаясь навстречу. Никогда еще обоим не было настолько хорошо. Сасори, чувствуя, что скоро кончит, с каждым толчком увеличивал темп, выбивая из любовника сладостные стоны. Наконец, сделав последнее резкое движение, Акасуна глухо простонал и кончил в Дея, после чего вышел из него, и почувствовал, как тот излился на его живот. Подняв голову, скрипач улыбнулся, видя, как на него смотрят два голубых глаза и беззвучно благодарят за все.
— Ванная дальше по коридору и налево, — прошептал блондин, пытаясь отдышаться. – Сухие полотенца в шкафу рядом с дверью.
— Хорошо, я сейчас вернусь, — шепнул красноволосый и, встав с дивана, направился по указанному направлению. Дейдара посмотрел вслед обнаженному парню и, вздохнув, прикрыл глаза, мгновенно забывшись сном.
Вернувшийся через полчаса Сасори улыбнулся, найдя Тсукури спящим на диване. Отыскав глазами плед, он нежно накрыл им блондина, сев в кресло неподалеку. Взглянув на часы, кареглазый ухмыльнулся – было ровно 7 утра. Посидев так немного, Акасуна тоже начал потихоньку засыпать, но его разбудил мобильник блондина, звонящий где-то рядом. Встав, Сасори принялся искать источник звука и нашел его в заднем кармане штанов Дея. Взглянув на дисплей, парень удивился – 10 пропущенных вызовов и одно сообщение. Конечно, как любой другой человек, Сасори не отличался отсутствием любопытства и кликнул на сообщение. По мере прочтения лицо Акасуны мрачнело, хрупкая связь между двумя сердцами ослабевала, а после прочитанной последней строчки юноша положил телефон на столик рядом с диваном, на котором спал блондин и печально улыбнулся, почувствовав необъяснимую легкость внутри – нить оборвалась.
Быстро одевшись, скрипач вынул из футляра папку с нотами и, оторвав от странички узкий кусок бумаги, что-то написал размашистым, но аккуратным почерком, положил бумажку рядом с телефоном Тсукури на тумбочку и, выпрямившись, посмотрел на спящего парня. Приблизившись и склонившись над Дейдарой, Сасори нежно поцеловал его на прощание в лоб, прошептав:
— Ты будешь хорошим отцом.
После этого Акасуна вышел из комнаты, покинув затем и квартиру, осторожно и без лишнего шума прикрыв за собой дверь. А телефон так и продолжал лежать на тумбочке, отображая текст присланного сообщения: «Дейдара, милый, я погорячилась. Я, правда, люблю тебя. Я даже не знаю, что на меня нашло тогда, но ты меня очень обидел своим поведением, и в этом виновата только я. Наверное, ты сейчас спишь, но я все же напишу. Я беременна, уже три недели. Я все никак не могла найти время сказать тебе, но вот все же решилась. Как проснешься, позвони мне. Нам надо встретиться и все обговорить».
А рядом с телефоном лежал тот самый клочок бумаги, оставленный Сасори, на котором было написано одно единственное слово – Appassionata.
Фанфик добавлен 11.03.2012 |
1197
+1
