Как Акацки в отпуск просились (глава 11-12)
Глава 11.
У входа в Суну накануне схватки…
У стен Суны раскинулось несколько небольших рисовых плантаций. Задержавшиеся рабочие еще продолжали трудиться, и Акацуки решили, что разумнее будет подождать, пока окончательно не стемнеет, и жители не разбредутся по домам.
– Господин Сасори, – Юра слегка поклонился Хируко, – все готово. Вы можете начинать.
– Отлично, мы дадим тебе знать, когда твой выход, – Сасори жестом дал понять отступнику, что он пока свободен. – Дейдара, я считаю, что тебе стоит провести атаку на Джинчуурики в кабинете Казекагэ. Все равно он никогда не спит… Дейдара, ты меня слушаешь?! – Ответа не последовало. Кукольник удивленно высунулся из Хируко и огляделся по сторонам: подрывника нигде не наблюдалось. – Что за… ну погоди, Дейдара! Получишь ты у меня за свои выходки…
Сасори уже начал выходить из себя, как внезапно где-то неподалеку послышались хлопки, похожие на серию приглушенных мелких взрывов, и характерное пакостное хихиканье. Приглядевшись, Сасори заметил, что один из кустов, обрамлявших плантацию, странно трясется. Времени до начала их атаки было достаточно, и Сасори, поудобнее устроившись в Хируко, решил пока не вмешиваться и понаблюдать за действиями «куста». Растение не заставило себя долго ждать: из него выползли штук тридцать глиняных паучков и направились в затопленные водой рисовые плантации. Через пару минут куст вдохновенно прошипел: «Кац!» Раздались приглушенные водой взрывы, и брызги окатили работников с ног до головы.
– Это снова началось!.. Это кара богов!.. Мы прогневали духов!.. – раздавалось со всех сторон.
– Я Шинигами-и-и… – сложив ладонь трубочкой, завыл из кустов подрывник. – Я Бог Смерти-и-и… я заберу ваши души-и-и…
Рабочие в панике бросились наутек, а кусты затряслись от хохота.
– Идиот! – прыснул Сасори. Он тихонько подошел к кусту, раздвинул ветки и, склонившись к самому уху подрывника, прошептал: – Что, лавры Пейна спать мешают?! Решил тоже богом заделаться?! – Дейдара аж подпрыгнул с перепугу и виновато уставился на Сасори. – Придурок, тебе с Джинчуурики сражаться, а ты глину расходуешь!!!
– Сасори но Данна… я… простите…
– Ладно уж! Иди сюда, Шинигами-сама, нам пора начинать! – ухмыльнулся кукольник.
Куса. Прием…
– Что ты расселся?! – угрожающе шипел с улицы Какузу. – А ну, быстро вставай и иди, ищи мои дорогие деньги!!!
– Да отвянь ты! Я ногу подвернул! – психовал бессмертный.
– И для тебя это проблема?! – всплеснул руками счетовод. – Давай, вправляй ее на место и вали!!! Я не шучу, Хидан! Если ты сейчас же не отдерешь свою задницу от пола и не отправишься, куда я сказал, то я поднимусь к тебе. И тогда – берегись!!!
– Какузу, твою мать, тебе не надоело? – Хидан свесился из окна и состроил кавайную рожицу напарнику. – Я за последние два дня выслушал от тебя угроз больше, чем за всю прошедшую жизнь.
– Сам виноват! – огрызнулся Какузу. – Давай, выполняй задание!
– Задолбал! – проворчал бессмертный и, поправив одежду, поплелся обратно в зал.
Уворачиваясь от желающих затащить его в койку, Хидан слонялся среди гостей, выискивая человека в нужной маске. Заприметив хозяина, он уже было направился за ним следом, но вдруг заметил еще одного человека в точно такой же маске… а затем еще. Несколько растерявшись, мазохист обошел все комнаты и убедился, что людей в белых масках точно трое. И, как назло, все они приблизительно одного роста и комплекции. Придя к такому выводу, Хидан закрылся в одной из пустых комнат, вылез на широченный подоконник и позвал Какузу.
– Слышь, а тут твоих «клиентов» аж трое, – протянул фанатик, меланхолично потягивая вино из бокала. – Что делать будем?
– Всех прикончим, – в тон ему ответил казначей.
– Чего?! Ты что, рехнулся?!! Да нас поймают… бл*, да за нех*й делать поймают! – Хидан вертелся на подоконнике, пытаясь умоститься так, чтобы коротюсенькая юбка хоть немного прикрывала практически голую попу.
– Не боись, не поймают, – ухмыльнулся казначей. – Я все продумал! – Он переместился с крыши в комнату и тоже уселся на подоконнике напротив Хидана. – Ты просто подкатывай к ним по одному. Ну, сострой глазки, повиляй задницей, что ты там еще умеешь…
– Ха-а?!! – Хидан злобно уставился на напарника. – Ублюдок! Них*я-се – предложеньеце! Какузу, ты мерзкий бл*дский выродок! Я реально за*бался с этими уродами…
– Не бесись, Хидан. Никто не просит тебя спать с ними. Просто постарайся напоить их и раздобыть кровь. Сами они маски до утра не снимут. Сам понимаешь. После того, что они тут творили, никто из них не захочет быть узнанным. И тут слишком много народу, чтобы стягивать с них маски насильно. Придется сначала прикончить, а потом разбираться: тот – не тот… только сам не напейся, идиот! – Какузу выхватил из рук бессмертного бокал с вином.
– Бл*дь, Какузу, ты что, моя мамочка?! – Хидан попытался забрать бокал обратно. – Мне и так тошно, а ты еще и бухло отбираешь!
– Если ты напьешься, то я не гарантирую, что через полчаса на тебе не будет скакать какой-нибудь престарелый богатей! – сладенько улыбнулся напарнику Какузу, допивая его вино.
Бессмертного слегка перекосило, и он, бормотнув: «Хрен с тобой – не буду пить!», пошел обратно в зал. А Какузу тут-же переместился на свой наблюдательный пост на крыше.
«Еб*ть твою… с кого бы начать? – Хидан, скривившись, смотрел то на одного в маске, то на другого, то на третьего. – Да пох*й! По-любому, я не шарю, кто из этих уродов ТОТ!»
Приняв решение, фанатик прихватил со стола бутылку вина, два бокала и двинул вслед за той маской, которая направилась в хозяйскую библиотеку.
Немного подождав у дверей, Хидан аккуратно заглянул в комнату. Предполагаемый Кимико стоял возле стола и пролистывал толстенную книгу. Было очевидно, что празднование его не особо интересует.
– Разрешите? – как можно кавайнее пропел мазохист.
– Я никого не звал, – не отрываясь от чтения, проговорил мужчина.
– Да. Но в мои обязанности входит делать так, чтобы клиентам не было скучно, – не сдавался Хидан.
– Я не скучаю, – не оборачиваясь, ответил «хозяин».
– Но простите, мне не заплатят, если я оставлю вас одного. Может, хоть по бокалу вина?
Замаскированный оторвался от книги и оглядел Хидана с ног до головы. Видимо, оставшись довольным увиденным, он кивнул, принимая из рук бессмертного напиток.
Уже через пару минут Хидан пожалел о своей настойчивости: «клиент» оказался любителем хильнуть лишнего и поплакаться в жилетку. Он тут же принялся рассказывать бессмертному, какая стерва его мать, как презирает его отец, какой подлец его брат и т.д. и т.п.
«Выродок, если ты сейчас же не заткнешься, то порубаю на куски к Джашина-самы матери! И пох*й на вопли Какузу!» – тоскливо подумал Хидан, почти засыпая от болтовни маски.
Но, к счастью мазохиста, алкоголь постепенно взял свое, и «клиент», покачиваясь, плюхнулся в кресло и прикрыл глаза. Хидан, воспользовавшись дремотой собеседника, попытался снять с него маску, но тот вцепился в нее мертвой хваткой.
– Вот урод! – окрысился бессмертный и воткнул в шею «клиенту» иголку. Тот только дернулся, почесал место укола и захрапел с новой силой.
Хидан презрительно скривился, глядя на спящую жертву. Потом распахнул окно и позвал Какузу.
– Он задрых, но маску снимать отказывается! – констатировал очевидное Хидан, когда напарник проник в комнату.
– Вынести отсюда мы его в любом случае не сможем – там полно народу. Фейерверк пускают, – сообщил Какузу, отцепляя руки «клиента» от маски. – Это не он!
– С*ка!!! Я что, зря еб*л себе мозги с этим выродком?! – Хидан подскочил к жертве и схватил за грудки. Тот только захрапел громче. – Нет уж! Мне пох*й!!! Все равно принесу его в жертву Великому Джашину-са…
– Э-э, никаких твоих долбанных ритуалов! У нас нет на это времени! – Какузу тряхнул размечтавшегося Хидана за плечо. Но, увидев горящие азартом глаза напарника, сдался. – Только быстро! Мне надоело смотреть на твой стриптиз.
Мазохисту не пришлось повторять дважды: он рывком стянул с себя платье, облизал кровь с иголки, начертил посредине комнаты кровавый символ и принялся самозабвенно тыкать себя ножом. Он намеренно не целился в жизненно важные органы. Он хотел помучить «клиента» и отплатить ему за «приятное» общение. Первым делом мазохист проткнул себе горло. Немного выше яремной впадины. Только для того, чтобы лишить жертву возможности позвать на помощь. Проснувшийся от адской боли «клиент» схватился за рану на шее и в немом ужасе уставился на бессмертного. Убедившись, что жертва внимательно наблюдает за каждым его действием, Хидан, неглубоко воткнув кончик ножа чуть ниже правой ключицы, провел им по груди, рассекая плоть и оставляя на теле кровавую полосу. Клиент, обезумевшим от боли и страха взглядом, следил, как на его собственной груди появляется точно такая же рана. Мазохист, ухмыльнувшись, рывком воткнул нож себе между ребер. Жертва согнулась от резкой боли и закашлялась. Хидан снова ухмыльнулся, и по его губам и подбородку потекла тоненькая струйка крови. Резко вынув нож, Хидан покачнулся и несколько капель крови попали ему на бедро.
– Вот черт! Чулок замазал. – Бессмертный расстроено закусил губу, пытаясь очистить деталь гардероба. – Какузу, бл*, ну подай какую-то хрень вытереться! Пятно же останется! – Хидан надул напомаженные окровавленные губки и требовательно уставился на счетовода.
– Об-балдеть! – усмехнулся Какузу, протягивая напарнику промокательную бумагу для письма.
Мазохист, схватив салфетку, быстро избавился от крови на одежде и вернулся к прерванному занятию.
Как раз, когда почти голый Хидан в образе Смерти с упоением тыкал себя в разные места тупым ножичком, а Какузу, сидя на столе, от скуки рассматривал, как на теле жертвы, словно сами собой, появляются все новые и новые раны, в комнату вошел слуга. Увидев, что происходит, он попытался позвать охрану, но был грубо остановлен Какузу.
– Так, раз уж ты весь измазался, давай, кончай и этого! – Счетовод пнул ногой растянувшегося на полу в ритуальном экстазе фанатика.
Окровавленный мазохист блаженно скосился на напарника. Он резко воткнул нож себе в сердце, а его жертва, издав предсмертный хрип, испустила дух. Затем, поднявшись, фанатик подошел к бьющемуся в панике в руках Какузу слуге.
– Да не трясись ты так. Долго мучить не буду. Мне Какузу не разрешает – у нас времени мало. – Хидан провел окровавленными пальцами по лицу слуги, и тот потерял сознание.
– Давай быстрее, пока нам снова не помешали, – поторопил напарника Какузу.
– Ладно! – фыркнул мазохист. И, практически вжав слугу в держащего его Какузу, резким движением вонзил ему нож в низ живота.
– А как же ритуал?! – удивился Какузу.
– А он не нарушен! Слава Джашину-саме! – усмехнулся фанатик. Одним рывком распоров живот слуги до самых ребер, он вытянул нож из бьющегося в конвульсиях тела. Вернувшись в символ, Хидан облизал кровь с ножа и воткнул его себе в сердце. Тело жертвы еще пару раз содрогнулось в руках Какузу, а затем отяжелело. Счетовод брезгливо отшвырнул его в сторону.
Бессмертный сдернул ближайшую занавеску, вытер ею кровоподтеки у себя на груди и шее и надел кимоно.
– Парик не съехал? – спросил у счетовода Хидан.
– Немного. Иди сюда, я поправлю, – ответил Какузу. Мазохист послушно подплыл к напарнику, и тот произвел некоторые манипуляции с его прической. – У тебя губы в крови… – Хидан тут же поднес руку ко рту, но Какузу перехватил ее – …ты сейчас весь макияж испортишь! Давай я. – Он взял со стола салфетку и осторожно провел по губам и подбородку Хидана, стирая следы подсохшей крови. – Все. Теперь можешь возвращаться в зал. – С этими словами Какузу переместился к окну, а с него на крышу.
Заперев двери, Хидан направился на поиски следующей маски. Очередной «клиент» нашелся в огромной спальне, отделанной в розовых тонах. Потенциальный Кимико обнаружился среди подушек на огромной кровати в компании пары неодетых молодых людей и нескольких гейш.
– О, ты, должно быть, обещанная ясновидящая? – расплылся в улыбке «хозяин». Прикрыв стыдные места простыней, он, пробираясь сквозь хитросплетения обнаженных тел, подошел к мазохисту и сунул ему в руки несколько купюр большого достоинства. – Гадай! Я хочу знать, что ждет меня сегодня?
– Смерть!!! – выпалил фанатик.
– О господи, с чего ты взяла? – «Клиент»чуть не уронил свою простыню.
– Э-э-э… – Хидан понял, что погорячился и надо срочно выкручиваться. Секунду поколебавшись, он вспомнил своего старого учителя из храма Джашина. Тот тоже называл себя предсказателем. Пытаясь скопировать его поведение как можно точнее, Хидан, закатив глаза, поднес одну руку к своему виску, а другую положил на голову голого мужика в маске. – Вижу-у-у, – гадким голосом завыл бессмертный, – ясно вижу-у-у, на тебя навели порчу-у-у… – И тут Хидан схватил со стола перепелиное яйцо и с размаху заехал им по маске предполагаемого Кимико.
– Что ты делаешь?! – возмутился «клиент».
– Тс-с! – прошипел мазохист, выпучив малиновые глаза. И продолжил загробным голосом: – Это помогает мне видеть каналы-ы-ы, по которым порча протекает по твоему телу-у-у! Вижу-у-у, ясно вижу-у-у, что тебе надо надеть что-то красное-е-е и пропрыгать сто двадцать восемь раз на левой ноге вокруг жаренной курицы, напевая: «О, великий Джашин-сама, прошу принять мою жизнь как добровольную жертву, в обмен на бессмертие Хидана-самы!»
– А кто такой Хидан? – севшим голосом спросил «хозяин».
– Тс-с… Не важно! Выполняй! – рявкнул Хидан.
Наблюдающий эту картину через окно Какузу еле удержался, чтобы не заржать во весь голос.
– Госпожа, тут только жаренный поросенок… – огорченно протянул легковерный «клиент».
– Пойдет! – отмахнулся бессмертный. И «клиент» принялся выполнять предписание Хидана.
– Я знаю, я знаю! – К Хидану подскочила одна из гейш. – Госпожа, чтобы снять порчу, нужно заплатить столько тысяч рю, сколько тебе лет. Верно? Госпожа, снимите порчу и с меня! – Девушка протянула Хидану купюры.
– Я должна спросить разрешение у небес, – жутковато кривляясь, провыл Хидан и выскочил прочь из комнаты.
– Вы ведь вернетесь?! – Гости, обеспокоенные уходом гадалки, высыпались толпой в коридор вслед за Хиданом.
– Через мгновенье, – пропел фанатик и скрылся на лестнице, ведущей к балкону.
Он в три прыжка оказался на веранде. Какузу уже ждал его там.
– Я не знаю, как его сюда выманить… – начал было бессмертный, но его перебил напарник.
– Не торопись, сначала пусть они отдадут тебе мои деньги.
– Что?! Как?! Какие деньги?!! – удивился бессмертный.
– Ты что, дурак, Хидан? – скривился Какузу.
– Все равно не понял! – обиделся мазохист.
– Ох! За услуги ясновидящей! – Счетовод закатил глаза. – Ну, погадай им что ли, ты же у нас спец по эзотерике! Наплети какой-нибудь мистической фигни, включи воображение… главное, не упусти мои деньги! – Какузу пихнул Хидана обратно в коридор.
Озадаченный фанатик немного постоял в коридоре, входя в роль ясновидящей. Затем рывком открыл дверь и, пафосно вышагивая на высоченных каблуках, вплыл в комнату. Скорчив загадочную мину, Хидан окинул взглядом присутствующих: «хозяин» все еще прыгал вокруг поросенка и пел осанны Джашину, а остальные мигом столпились возле Хидана, наперебой протягивая ему купюры разного достоинства. Какузу чуть слюной не захлебнулся от восторга.
«Да ты просто золото, Хидан! Делать деньги из воздуха даже я не умею!» – восхитился счетовод, наблюдая за тем, как его напарник загребает деньги, лихо выдавая бред собственного производства за волю небес.
Уже через полчаса все полуголые присутствующие исполняли ритуалы Хидана: «Кимико» все еще прыгал, еле удерживая равновесие и свою простыню; две гейши топлесс исполняли на кровати брачный танец морских ежей (откуда о таковом знал Хидан - неизвестно); молоденький парень, лет четырнадцати, завернувшись в гардину, пытался сложить оригами лошади, причем у него не получалась абсолютная симметрия, которую потребовал Хидан, из-за чего тот очень расстраивался; другой мужчина, полностью измазавшись кетчупом, нагишом гонялся за тремя гейшами с мухобойкой: им Хидан сказал, что, избивая друг друга, они избавятся от обсевших их теней смерти. А Хидан, развалившись на подоконнике, пересчитывал свой гонорар. Получилось сто сорок девять тысяч триста рю. Какузу довольно потирал руки, наблюдая с крыши за «уловом» напарника.
Наконец-то «хозяин» закончил прыгать и подошел к Хидану. Сев рядом, «Кимико» попытался его обнять. Хидан отскочил, возмущенно отвергая предложение заняться ритуальной групповушкой.
– Надеюсь, Госпожа не откажет в любезности хотя бы выпить с нами? – «Хозяин» жестом подозвал слугу, и тот протянул Хидану маленький бумажный стаканчик с белой тягучей жидкостью, пахнущей ванилью.
Остальные тоже получили подобное подношение. Хидан, не заметив в этом ничего такого, выпил странный напиток со всеми. Надо сказать, он оказался довольно вкусным. После этого фанатик протянул жертве «ритуальный» нож и сказал, что тот должен порезать им руку и вернуть нож ему, для того, чтобы он потом мог продолжить «снятие порчи». «Клиент» выполнил просьбу не задумываясь.
Прилично заработав и раздобыв образец крови «клиента», Хидан, довольный собой, выплыл в сад к нарисованному им ранее символу и стал ждать, пока Какузу подаст знак. Но напарник медлил, и Хидан уселся на траву в центре символа, достал зеркальце и принялся подкрашивать губы. Увлекшись, он не заметил отчаянно размахивающего руками Какузу. Внезапно над его ухом прозвучало:
– Госпожа! – Фанатик вздрогнул и поднял голову. Перед ним, покачиваясь, стоял «клиент» собственной персоной. – Я хочу, чтобы Вы провели снятие порчи сейчас, а потом присоединились к нам.
Какузу, который в момент оказался за спиной Хидана, кивнул тому, чтобы начинал. «Клиента» почему-то не смутило ни внезапное появление Какузу, ни экстравагантная перемена во внешности Хидана. Он вообще довольно странно выглядел: шатался, хихикал и что-то бубнил себе под нос. Хидан, завершая ритуал, вонзил себе в сердце клинок, и жертва упала замертво. Какузу стянул с него маску.
– Снова не он… но тебе же без разницы, кого приносить в жертву? – Какузу обернулся к Хидану, выкинув труп в кусты вдоль забора.
– А, э-э… ага… – Хидан, покачнувшись, провел пальцами по губам и шее, словно ему не хватало воздуха, и потерял сознание.
Какузу, быстро оказавшись рядом, подхватил напарника.
– Эй, Хидан… Хида-ан! Ты меня слышишь?! Хидан!!! – Какузу осторожно похлопал мазохиста по щекам. – Мля, да у тебя жар! – Какузу пощупал пульс - он был слишком быстрым, зрачки расширены, тело горело огнем. – Так, это либо яд, либо наркотик. – Финансист покачал головой. – Ну, учитывая то, что мы на вечеринке, второе вероятней. Это точно кто-то хотел затащить тебя в койку! Ты, конечно, не сдохнешь, идиот бессмертный! От такого даже смертные не мрут, но в бессознательном состоянии ты мне малополезен!!! Говорил же тебе, не пей всякую дрянь!!! – Казначей порылся по карманам.
Бабушка Какузу была ниндзя-медиком, и он неплохо разбирался в медицине. Вытянув из кармана маленькую коробочку с темно-коричневыми шарикам, размером с горошину, он зажал нос Хидану. Тот, не имея возможности дышать через нос, инстинктивно открыл рот. Какузу запихал ему в горло три шарика и, зажав рот и нос одновременно, вынудил их проглотить. Минут через десять Хидан открыл глаза.
– Глова кружится? – поинтересовался Какузу.
– Твою мать, что ты делаешь, гребаный извращенец! – воскликнул Хидан, поняв, что его голова лежит на коленях у Какузу, и попытался встать.
– Сам ты извращенец! – разозлился казначей. – Придурок, ты упал в обморок!
– А… да… – Хидан без сил опустил голову обратно на колени напарнику. – Ненавижу болеть! Мля, Какузу, у меня перед глазами все плывет.
– Ничего, скоро пройдет. Я дал тебе кое-что нейтрализующее действие этой дряни, – проговорил Какузу, проводя рукой по лбу Хидана, – а вот твой жар меня беспокоит.
– Жар? – Хидан хлопнул себя по лбу. – Точно. Бл*дь, мне так х*ево, Какузу!
– Если не будешь вертеться, скорее полегчает!
Хидан послушался и притих, быстро провалившись в сон. А Какузу принялся пересчитывать добытые напарником деньги и прикидывать, за сколько можно продать драгоценные безделушки, что он наворовал у Кимико в доме. Приблизительно через час Хидан проснулся.
– Ну и как самочувствие? – поинтересовался казначей.
– Да вроде в норме, – Хидан сосредоточился на своих ощущениях, – мутит слегка.
– Это ничего… ладно, тогда иди за Кимико. И гонорар забери!
– Жлобяра! – фыркнул фанатик и направился обратно в дом.
Уже светало. Прием подошел к концу. Хидан нашел своего нанимателя и получил с него свою зарплату. Затем отправился на поиски Кимико. Хозяина дома он застал пьяного в большом зале. Он, открывая бутылку, порезался и пытался остановить кровь красивым белым кружевным платком. Провозившись с царапиной минут пять, Кимико бросил замаранный кровью платок на стол и отправился вверх по лестнице, очевидно, в свою спальню. Довольный стечением обстоятельств Хидан схватил платок и направился во двор к Какузу, проводить ритуал.
Было уже около четырех утра. В доме, как и во всем селении, все спали мертвым сном. Неудивительно, что Нукенины без проблем поднялись в хозяйскую спальню, вынесли тело Кимико и незамеченными покинули пределы Кусы.
Глава 12.
На пути к месту сбора. Полшестого утра
– Зецу-сан… – Дейдара неуверенно произнес имя каннибала. Ответа не последовало. – «Ага, как Сасори-сама его позвал, так сразу вылез! А как я его зову – он не откликается!» – разозлился подрывник.
Набрав скорости, он пронесся над лесом. Внезапно из головы его творения вылезла башка Зецу. Дей от неожиданности чуть не свалился со своей птички.
– Звал? – Каннибал, высунувшись до пояса, со скучающим видом обдирал лак со своих ногтей.
– Как ты… как Вы… тут оказались... ммм?! – Подрывник удивленно пялился на торчащего из его творения Зецу. Но все же собрался с мыслями и ответил: – Звал.
– Зачем? Опять вода кончилась?
– Да… то есть нет… я это… Сасори но Данна что-то слишком задерживается, да!
– Ах это! Да не волнуйся! – хихикнула белая половина Зецу, а черная, пожав плечами, добавила: – Он в лесу набрел на какой-то дуб, вот, пиляет его. Утверждает, что из него получится великолепная марионетка!
В окрестностях Кусы. Семь часов утра...
– О, Великий Джашин-сама, как о*бенно смыть с себя всю эту бл*дскую х*етень! – Хидан, покрикивая осанны Джашину, жизнерадостно плескался в небольшом озерце у водопада, которое он нашел еще на пути в Кусу. – Э-эй, Каку-узу! – проорал фанатик, обращаясь к стоящему на берегу напарнику. – Бл*, ты б тоже помылся, что ли!
Какузу не разделял радости мазохиста. Он хмуро озирался вокруг, от скуки вертя в руках косу напарника.
– Не ори, Хидан! И давай быстрее. Нас скорее всего уже ищут! – Какузу стукнул о землю древком косы. – И вообще, нам пора. Мы должны вернуться в Амегакурэ сегодня. Слава Богу, если доберемся к ночи! Сбор назначен на завтра на шесть утра.
– Твою мать, я опять не высплюсь! – заунывно протянул фанатик, вылезая из воды. – И меня до сих пор мутит.
– Кстати, а что ты выпил? – спросил Какузу.
Хидан задумался.
– Да ничего я не пил! Хотя… этот уеб*к… ну, тот, что вылез за мной в сад, угощал всех какой-то странной ванильной х*евиной.
– И ты выпил? – усмехнулся Какузу, подавая Хидану плащ.
– Все пили, – пожал плечами бессмертный.
– Неужели ты не понял, что это опиум?
– Нет! А это был опиум?! – удивился мазохист.
– Ты идиот, Хидан! К тому же у тебя на него, видимо, аллергия. Потому у тебя был жар, потому ты потерял сознание и потому тебя сейчас тошнит! – проворчал Какузу. – Ты что, совсем тормоз?! Мог бы и догадаться, что тебя не сгущенкой угощают!
– Ах*уеть! Чертов выродок, ты назвал меня тупым?! – оскорбился фанатик. – Бл*дь, Какузу, я из-за тебя потащился хрен знает в какую даль. Целую ночь корчил из себя шлюху. Терпел домогательства этих гребаных п*дарасов. Оно мне нах*й было не надо!!! И это твоя благодарность?!! – разорялся мазохист. – Еб*ть, я х*ею! Ты, урод конченный…
Какузу, закатив глаза, подхватил тело Кимико на плечо и, пихнув напарника в сторону дороги, проворчал:
– Заткнись, Хидан!
Башня Пейна. Семь часов утра...
– Спят, слава Богу! – прошептал Итачи, прислушавшись к тишине в башне. Он тихонько прокрался этажом выше и закрылся в ванной комнате. После ночных событий голова у него безбожно болела. И Итачи, не забыв прихватить с собой бутылочку холодненького пива, решил устроить себе спа-релакс. – Та-ак, Дейдара где-то здесь прятал сигареты… – Учиха внимательно обшаривал углы ванной комнаты. – О, есть!
Он открыл окно, пустил воду из душа и с удовольствием затянулся. Вообще-то он не курил. Как-то не тянуло. Но сегодня захотелось. Скурив штук семь сигарет подряд, у Итачи с непривычки закружилась голова. И он уселся на пол под струи горячего душа, заливая отвратительное похмелье ледяным пивом.
Башня Пейна. Десять часов утра...
Моя голова!!! – От резкой боли Мадара сжался в комок, обхватив раскалывающуюся голову руками. И тут он заметил, что на его лице нет маски. Учиха резко натянул одеяло до самого носа и огляделся по сторонам – в комнате никого не было: постель Итачи была пуста, а Кисаме, похоже, даже не ложился. Мадара облегченно выдохнул и, обняв подушку, умостился поудобней. – Надо бы что-то сделать с этим невыносимым состоянием! – уткнувшись носом в подушку, промычал Учиха. – Так, я вчера в холодильнике видел пиво, – он привстал, облокотившись на руки, – но без маски я отсюда выйти не могу! Мля, куда я ее вчера засунул?!!
Вообще-то, инцидент с маской был виной исключительно Итачи. Утром, пока Мадара спал, гений клана Учиха стянул у него рыжую личину и сунул ее между матрасами. Конечно, Итачи понимал, что Мадара ее быстро найдет. Но перед этим здорово понервничает – он ведь не знает, что Кисаме нет в башне. Мелочь, а приятно!
– Я всегда удивлялась, как такое возможно: пил Пейн, а пьяный ты, Нагато?! – Конан подала напарнику стакан с лечебной настойкой.
Нагато, щурясь от режущего глаза света, отпил из стакана и скривился.
– Горькое какое, м-м-м. Я такое пить не буду!
– Ну тогда терпи, – пожала плечами Конан, – когда-нибудь похмелье само пройдет!
– Ладно, выпью! – Нагато, зажав нос рукой, в три больших глотка выпил противную жидкость. – Ка-акая га-адость!!! – мотнул головой Лидер, не без удовольствия отметив, что мысли проясняются, да и свет глаза уже не режет.
Амегакурэ. Десять часов утра...
– А-А-А!!! Помогите, чудовище!!!
– Что?! Где?! Что случилось?! – Кисаме резко поднял голову и шандарахнулся о какую-то перекладину. – Дамочка, совсем не обязательно будить хорошего человека подобными воплями!!!
– Оно… оно разговаривает!!! Спасите! Люди, на помощь! – Женщина бросила корзинку на пороге и, задрав длинную юбку, галопом унеслась прочь.
Нет, ну Кисаме и сам догадывался, что он не красавец, но чтоб так орать!!! Он приложил ладонь к ушибленному лбу и вдруг заметил, что его рука выглядит как-то не так. Проведя по груди, он почувствовал, что его кожа осыпается!!! Кисаме не на шутку испугался и резким движением попытался встать. Не вышло. Его лоб снова поздоровался с перекладиной, и в глазах потемнело.
– Ко, ко, ко…
Кисаме прислушался к странным звукам.
– Ко… ко… ко, ко… ко, ко, ко…
Туманник сощурился. И вдруг почувствовал, что на него кто-то прыгнул. Он резко распахнул глаза и обомлел: насесты, солома, деревянные стены и какая-то птица пытается выклевать его пупок…
– О, Боги, я в курятнике!!! – опешил Кисаме. – Как я сюда попал?!!
Кисаме прогнал наглую курицу и сел, в этот раз благоразумно пригнув голову под перекладиной. Силясь вспомнить хоть часть вчерашнего вечера, он огляделся: куры как куры, яйца как яйца. Верная Самехада валяется в углу на форменном акацучьем плаще.
– И чего было так орать? – возмутился Кисаме, вспомнив о странной дамочке. И тут он припомнил, что его что-то смутило в его внешности.
Хошигаки встал во весь рост, распугав кур, и принялся себя ощупывать. Через пару мгновений причина столь странной реакции стала ему ясна: он был весь перемазан битыми яйцами, соломой и перьями, что в сочетании с синей кожей производило, видимо, неизгладимый эффект. Хмыкнув, Кисаме решил поскорее отсюда убраться, пока местные и правда не пришли по его душу. К счастью, плащ был совершенно чистым, хоть и мятым. Мечник, кое-как обтрусившись, закутался в балахон, закинул за плечо Самехаду и, стараясь как можно меньше попадаться на глаза местным жителям, направился в башню Пейна.
На пути на черный рынок. Десять часов утра...
– Черный рынок? – переспросил Хидан у идущего рядом напарника. – Это что за хрень такая?
– Сейчас увидишь. – Какузу направился к огромному камню на обочине дороги. Пнул его. Глыба отъехала в сторону, открывая под землю проход с винтовой лестницей. Из подземелья тут же потянуло сыростью.
– Что за х*йня?! Я туда не полезу! – фыркнул фанатик.
– Че, темноты боишься? – сверкнул глазами Какузу. – Впрочем, дело твое. Здесь тоннель, который существенно срежет мне обратную дорогу. А ты можешь валить обратно сам. Думаю, шиноби из Травы будут очень рады тебя встретить! – Казначей, хмыкнув, скрылся в проходе.
– Ой, ой! – скривился фанатик. – Ладно… Какузу, подожди. Я с тобой.
Амегакурэ. Полдвенадцатого утра...
– М-дя, Кисаме… – Пейн, сидя в кресле, давился от смеха. Мечник только что рассказал ему о своих утренних приключениях, а его внешний вид добил Лидера окончательно. – И как ты там очутился?
– А я знаю?! Вот, хотел у Вас спросить.
– Ну, я тут точно не причем! – хихикнул Лидер. – Сам видел, мы с Конан ушли раньше, чем вы закончили. Спроси у Тоби или у Итачи. Если сумеешь их достать!
– Как, Итачи-сан пропал?! – заволновался Кисаме.
– Да не-е-е… – снова хохотнул Лидер. – Ты не понял! Итачи в Башне. Он еще с утра закрылся в ванной и никого не пускает. А из-за двери раздаются странные вскрики… ума не приложу, что он там делает, – пожал плечами Пейн.
– Что? Вскрики?! А-а-а… я, кажется, знаю, чем он занят! – всплеснул руками Хошигаки и направился вверх по лестнице.
– Раз уж ты в ванную, заодно и помойся, чудо в перьях! – хохотнул Пейн.
Как только туманник скрылся из виду, в столовую вошла Конан с кофейником и блюдом со свежей выпечкой.
– А где все? – удивилась куноичи.
– Да как тебе сказать, – пожал плечами Лидер, – кто где: Итачи до сих пор моется, Кисаме, кажется, тоже направился в ванную, Мадара все еще дрыхнет. Я пробовал его разбудить, так он меня послал… хм… за пивом! Зецу появлялся: сожрал сырую свиную ногу из морозилки; заявил, что Сасори и Дейдара поймали Джинчуурики Однохвостого, и снова куда-то смотался. А от Какузу и Хидана новостей нет. Если не объявятся к вечеру, то я сам с ними свяжусь. Вот.
– О, значит, у нас с тобой романтический завтрак на двоих! – улыбнулась куноичи. – Я уже и забыла, когда мы вот так просто завтракали вдвоем.
– Эх, какое прекрасное утро! – протянул Пейн и, легонько чмокнув Конан в губы, принялся за завтрак.
– Итачи-сан, ты там? – Кисаме легонько постучал. Из-за двери донеслась пара болезненных выкриков и звук падающего тела.
– Ай-ё! Ксо! Да тут я! – отозвался Итачи и снова вскрикнул.
– Пусти меня, я скупаться хочу!
– Минуточку… – Из ванной раздался бодрый ойк, послышался звук шагов босых ног по кафелю, и дверь перед Кисаме распахнулась.
– Поздравляю! Ты наконец-то сошел с ума! – протянул Хошигаки, обалдело уставившись на напарника.
Обнаженный Итачи недовольно потирал красное пятно на руке. Его мокрые волосы были убраны назад с помощью длинной шпильки. Руки, ноги и грудь покрывали прямоугольные красные пятна разной степени насыщенности. Кое-где на теле налипла странная желтоватая субстанция.
Учиха смущенно переминался с ноги на ногу под пристальным взглядом напарника.
– Ну и чего ты на меня ТАК смотришь?! Да, я таки решился попробовать воск для депиляции!!! – Итачи гордо вскинул чернявую голову.
– Я догадался, – хмыкнул Кисаме. Он скинул с себя одежду, стянул бандану и влез под струи горячего душа. – Б-р-р! Хорошо! – Туманник тряханул головой.
– Кисаме-сан, а ты чего весь в перьях? – Итачи отвлекся от намазывания себя воском и вопросительно уставился на напарника.
– А вот это я хотел у тебя спросить!
– Э-э, у меня? Да все, что я помню, так это то, что ты, допив остатки саке из личной заначки нашего Лидера, заявил, что тебе мало, оделся и ушел!
– Вот как… – потер подбородок мыльной мочалкой Кисаме.
– Может, Тоби еще что-то знает, – пожал плечами Итачи. – Он увязался за тобой. Только он часа через два вернулся.
– Правда? Угу, спрошу потом… ОЙ! – Кисаме дернулся от неожиданности и ударился локтем о стену. – Итачи!!! Ну зачем так орать?!!
– Больно, – скривился Учиха.
Кисаме с интересом посмотрел на напарника, затем на бадейку с воском и выдал:
– А давай я тоже попробую!
– Не советую, – поморщился Итачи.
– Давай! – Кисаме умоляюще глянул на Итачи.
– Ладно, – сдался Учиха. – Куда мазать?
– Давай сюда. – Кисаме поставил голую синюю ногу на табурет, подставляя Итачи голень.
Учиха, недолго думая, намазюкал ногу туманника.
– Ай, горячо! – скривился Кисаме.
– Дальше хуже будет! – усмехнулся Учиха и прилепил тканевую полосу на ногу напарнику. – Только пообещай не орать…
– Да что я тебе, девица неопределенного возраста, чтобы орать… А-А-А-А-А-У-У-У-У!!! – Это Итачи резко сорвал восковую полоску с ноги Кисаме.
Хошигаки схватился за ощипанное место.
– А-а-а-у!!! Больно-то ка-а-ак!!! – Мечник резко крутанул кран с холодной водой и сунул под струю свою дорогую ножку. – А я еще считал Хидана мазохистом! – прошипел Кисаме. – Да ты в сто раз хуже будешь!! Боль адская!! А ты еще и почти все тело так обработал!!
– Зато посмотри, какая у меня теперь кожа: гладкая, чистая, бархатна-а-ая… – протянул Учиха, любовно водя ладонью по своему бедру. – Хочешь себе такую же?
– Да иди ты знаешь куда… со своей экзекуцией!!! Я и волосатый похожу! – фыркнул Кисаме. Набросив на плечи полотенце, он направился к окну. – О, это еще что? Итачи-сан, с каких это пор ты куришь?! – спросил туманник, наткнувшись на подоконнике на кучку окурков, аккуратно сложенных в мыльницу.
– Да я, собственно, не курю… это заначка Дейдары… просто захотелось… – почему-то начал оправдываться Итачи.
Кисаме заглянул в пачку, там еще осталось несколько сигарет. Вытянув одну, Хошигаки уселся на подоконник и, облокотившись о стенку, с удовольствием закурил.
– Эй, ты же не куришь! – удивился Итачи.
– Так же, как и ты! – усмехнулся Кисаме.
Где-то между Суной и местом сбора. Час дня...
Дейдара тихонько выстукивал такт ногой. Его смущал Зецу. Наглый троглодит снова появился и даже не думал исчезать из его птички. Более того, он достал из кармана бутылочку с лаком для ногтей и занялся маникюром. Покончив с руками, он вытянул еще и одну ногу, разулся и стал ее обрабатывать.
– Лети ровнее, я кисточкой точно попасть не могу! – фыркнул Зецу и, закусив язык и почти впритык наклонившись к своей ноге, продолжил раскрашивать ногти.
– Л-ладно, – пробормотал Дейдара и, вздохнув, подумал: - «Позвал на свою голову! Чего он опять приперся и торчит тут?! Ему же даже неудобно!!!»
Внезапно снизу раздался крик:
– Эй! Вы в кафе сходить не хотите?!
Дейдара и Зецу одновременно вздрогнули и свесились с С3. Она даже накренилась на бок от резкого движения. Сасори вообще редко повышал голос. Но чтоб так орать?!! Да еще и пригласить Дейдару и Зетсу в кафе?!!
– Н-н-но Д-д-данна, с Вами все в п-п-порядке?! – Дей не моргая уставился на кукловода. Тот даже фыркнул от возмущения.
– Отлично! Кем ты меня считаешь, Дейдара? Неужели, по-твоему, я настолько несносен, что даже не могу позвать своих коллег на чашку кофе?
Дейдара от удивления аж рот открыл. Белый Зецу недоверчиво сощурил желтый глаз, а черный проворчал:
– С чего это вдруг ты надумал нас по кабакам водить?
– Ах, это… да за нами погоня! Из Суны. Судя по всему, они знают, что я тоже участвовал в нападении…
Черный Зетсу непонимающе пожал плечами.
– Ну?
– Что, «ну»? – фыркнул Сасори. – Спрятаться нам надо. Они практически нас уже догнали. А местная кафешка – это последнее место, где меня станут искать!
– Верно! – усмехнулся черный Зецу.
– Это да! – протянул белый.
– Конечно! Но-Данна, подумать, что Вы можете пойти в кафе, да еще и пригласить с собой кого-то, может только полный идиот!
– Ты сам-то понял, что сказал, Дейдара?!
Черный рынок. Час дня...
– Них*я себе тут темень! – протянул Хидан, когда камень над их головами вернулся на место.
Какузу провел рукой по стене, нащупывая лампу.
– На, неси. – Казначей сунул в руки Хидану светильник.
– Отстой! – фыркнул фанатик, озираясь по сторонам.
Они спускались по узкой винтовой лестнице. Вокруг сильно воняло сыростью, а стены покрывал толстый зеленый мох. Хидан подобрал полы балахона и старался ни до чего не дотрагиваться. А если и дотрагивался, то тут же энергично обтряхивал плащ.
– Ой-ой! Как мы боимся испачкаться! – насмешливо произнес Какузу.
– В отличие от тебя, мне не на*рать на то, как я выгляжу! – огрызнулся фанатик, отбиваясь от густой паутины, налипшей ему на лицо и волосы. Когда ступени кончились, перед ними открылось огромное помещение с множеством дверных проемов. Дверей не было. – Ну и куда теперь?
Какузу склонил голову набок, вспоминая.
– Пошли, – скомандовал он, сворачивая в шестой или седьмой проем справа.
– Если мы тут заблудимся, я тебя прикончу! – взвизгнул фанатик. Ему в волосы вцепились несколько летучих мышей, потревоженных светом лампы.
Какузу хмыкнул и, не оборачиваясь на напарника, пошел дальше. Скоро они дошли до еще одного коридора. В конце послышались странные урчащие звуки. Нукенины остановились.
– Не припомню, чтобы в этих лабиринтах обитал еще кто-то, кроме мышей, – недовольно проворчал Какузу, вглядываясь в темноту впереди.
– Ага, Перес*рал! – победно возопил фанатик и направился вперед.
– На твоем месте я бы не был столь самоуверенным! – протянул Какузу.
На небольшом расстоянии позади Хидана сверкнули два огромных желтых глаза.
– Да что тут может случ… А-а-а-а-а!!! Че за ху*ня-я-я?!! – заорал фанатик и, выронив фонарь, бросился обратно к Какузу. Светильник упал на пол и откатился к стенке. Так как он был единственным источником света в этом подземелье, то теперь коридор был переделен пополам: в одном темном конце Хидан и Какузу, а в другом - непонятный желтоглазый зверь.
– Иди, подбери фонарь. – Какузу подтолкнул Хидана вперед.
– А почему я? – всеми силами упирался фанатик.
– Ну, ты же у нас бессмертный, – хмыкнул казначей, – значит, тебе нечего бояться! Вот и иди.
– Ах*еть, Какузу, можно подумать, ты сильно смертный! Да спали ты его нахрен, ну или молнией… – отбивался от напарника Хидан.
– Я не буду тратить чакру на какое-то зверье! – высокомерно фыркнул Какузу.
– Пи*дец, бл*, чакру ему жалко! А меня, значит, нафиг?! Ни хрена не жалко?! – Хидан наконец-то вывернулся из лап Какузу и отскочил в сторону.
Нечто, зловеще сверкающее глазами в противоположном конце коридора, взвыло и понеслось на напарников. Те инстинктивно заткнулись и отступили назад. Чудище сделало огромный прыжок, но вдруг упало, словно кто-то сзади потянул его за поводок. В это время в противоположном конце коридора открылась дверь. Пучок неяркого света, выбивающийся из дверного проема, очертил силуэт невысокого толстого мужчины.
– Что тут такое, Чоко? Кто здесь? – Человек всматривался в темноту. – А-а-а, Какузу-сан! Простите великодушно, не признал сразу. Здесь слишком темно. Чоко, место! – Огромная, светлой масти псина, виновато виляя хвостом, улепетала в проем в стене. – Вы его не бойтесь, проходите. – Торговец махнул рукой Нукенинам, чтобы те следовали за ним.
– Чоко?! – Хидан вскинул брови, когда они проходили мимо пса. – Как можно было назвать здоровенную белую дуру шоколадкой?!
– Когда он был щенком, то обожал шоколад, – улыбнулся торговец. – Хозяин запрещает мне ставить двери. А как вы понимаете, попасть в тоннели может кто угодно. Вот, пришлось завести этого красавчика. – Торговец, проходя мимо животного, любовно потрепал того за ухо. Псина блаженно перевернулась на спину. Хидан и Какузу машинально переглянулись.
– М-да! – протянул казначей.
– Псих! – фыркнул фанатик.
– Ого! – присвистнул торговец, увидев добычу Какузу. – Сам Кимико Шиширо, национальный герой Кусы. Отменный улов, Какузу-сама!
– Двадцать милеонов рю, я прав?
– Да-да, конечно!
Башня Пейна. Час дня...
В двери ванной комнаты постучали.
– Кто там? – спросил Итачи.
– А там кто? – раздалось из-за двери.
– Э-э-э… – Итачи и Кисаме озадаченно переглянулись. Правда, Учиха, быстро смекнув, что никто, кроме Мадары не мог задать подобный встречный вопрос, проговорил: – Тоби, тебе чего?
– Давай, вылезай оттуда! Я тоже помыться хочу!
– Ты как разговариваешь с Итачи-саном!! – гаркнул из-за двери Кисаме.
Мадара по ту сторону двери немного озадачился.
– Ага, Хошигаки нашелся, значит! – прошипел себе под нос Великий и Ужасный. – А что они там делают вдвоем столько времени?! – Мадара поймал себя на мысли, что теперь он не очень хочет оставаться наедине ни с Кисаме, ни с Итачи. – Х-м-м… что за бред! Лезут же в голову всякие глупости! – тряхнул головой главный Учиха. Затем громко произнес: – Кисаме-сан, простите, Тоби хочет умыться и почистить зубки. Вы там скоро?
– Да, уже выходим, – бросил Кисаме, отпирая двери.
Когда Тоби благополучно поменялся местами с Кисаме и Итачи, он с любопытством осмотрел ванную комнату: на табурете в углу красовалась баночка с горячим воском, рядом - аккуратно сложенные кучкой использованные восковые полоски и рулон неиспользованных полос. На подоконнике торчали несколько пустых бутылок из-под пива и полная мыльница окурков.
– Неплохо! – раздеваясь, усмехнулся Мадара. Затем посмотрел на свои ноги и на бадейку с воском. Снова на ноги, на руки, на грудь… потом с кавайной рожицей ухватил баночку с воском.
В общем, из ванной комнаты еще долго раздавались душераздирающие вопли!
Фанфик добавлен 03.09.2011 |
1695
0
