Казалось, все так просто. Глава 9. Чувства

Шатенка принялась вытаскивать из своего гигантского платяного шкафа серый полиэтиленовый чехол. Спустя секунду вжикнула молния, и девушка извлекла из чехла великолепное черное платье, а затем быстро накинула его на один из своих манекенов так, чтобы Хината могла рассмотреть его в мельчайших подробностях. Брюнетка внимательно присмотрелась.
Длинное, с большим разрезом, открывающим правое бедро пластмассовой модели, на тонких бретельках, сшитое из какой-то невесомой, но в тоже время плотной мерцающей ткани, оно манило к себе, обещая сделать свою обладательницу неотразимой. Хьюга вздохнула. Воистину платье было прекрасным, но...

Ее младшая сестренка Ханаби всегда любила черный цвет – он подчеркивал оттенки ее каштановых волос и светло-серых глаз, изящную фигуру и великолепный персиковый оттенок кожи... А вот сама Хината ненавидела черный цвет всей своей сущностью с того самого момента, когда во Франции девушка в последний раз увидела такое милое, любимое и родное лицо. Она до сих пор помнила тот теплый весенний день в мельчайших подробностях: солнечные блики, играющие на полированных корпусах дорогих автомобилей, легкий ветерок, слегка шевеливший прямые пряди ее волос, сдавленные рыдания Ханаби, отрешенное молчание отца и Неджи. И люди... Множество людей в черных одеждах, постоянно подходивших к ней, чтобы принести свои соболезнования... Тогда они напомнили ей отвратительных черных ворон, появившихся словно из кошмарного сна.
В комнате как-то сразу стало душно, воздуха не хватало и, судорожно вздохнув, Хината отвернулась от злополучного наряда. Модельер смотрела на свою подругу с явным удивлением.

Хината осторожно провела пальцем по расшитому бусинами лифу платья, сделанного из прозрачного невесомого шелка. Изумительного покроя, из еле ощутимой ткани серебристо-белого цвета, оно прилегало к телу словно вторая кожа, но совсем не выглядело вульгарным, потому что было настоящим творением мастера, своеобразным произведением искусства. Не было сомнений, в это платье Тен вложила свою душу.
На глаза навернулись неуместные слезы, и Хьюга судорожно выдохнула.

Холодный воздух словно раскаленным железом обжег легкие, снежинки, подхваченные порывом ветра, словно тысячи маленьких иголок вонзались, царапали нежную кожу брюнетки. Прищурившись, Хината посмотрела вперед. Там, вдали, почти у самых ворот поместья, виднелась едва различимая фигура, медленно бредущая по дороге.
Не медля ни секунды, Хьюга побежала дальше. Ветер с силой бил в лицо, будто намереваясь вернуть упрямую девушку домой, мягкие домашние туфли промокли насквозь, вязли в снегу и постоянно скользили по полированной плитке дорожки, с каждым шагом угрожая своей хозяйке падением. Но Ейденко научила ее никогда не сдаваться, и не имело значение, какое именно препятствие преграждает ей путь к цели. Поэтому она, во что бы то ни стало, решила для себя догнать незнакомку, ведь если исходить из монолога бушевавшей Такары, это была именно девушка. Когда до нее оставалось лишь несколько шагов, Хината, набрав в легкие как можно больше воздуха, что было сил крикнула:
- Постой! - Резко остановившись, незнакомка повернулась на голос Хинаты и удивленно замерла. - Подожди...-Дыхание перехватило и девушка, наклонившись вперед и уперев ладони в коленки, попыталась отдышаться.

Наконец хоть как-то придя в норму, брюнетка подняла голову наверх и обомлела от увиденного, серо-стальной взгляд пересекся с нежно-голубым, лазурным.
Если бы год назад, в художественной академии Гранд Шомьер Хината столкнулась с этой незнакомкой, то, ни секунды не раздумывая, упросила бы ее стать натурщицей для своей картины «Афродита Урания», которая в будущем должна была занять место в одной из модных парижских галерей. И тогда-то уж точно Хьюга испытала бы моральное удовлетворение от ощущений, вызываемых картиной, а маленький седой профессор не хмыкнул бы, басовито проговорив: «Японцы... Все видят не так, как остальные...».
Но, как всегда говорила Такара: «Если бы эти «бы» да «кабы» превратились каждая в одну иену, мы бы смогли купить всю Японию». Хината не встретила эту чудесную белокурую красавицу, картина не вышла «superbe» и «magnifique», так как пришлось довольствоваться рыжеволосой натурщицей с пышными формами, а все овации достались худому и еще более робкому и неуверенному в себе, чем Хьюга, студенту из Италии.

- Неджи! - радостно воскликнула Хината и бросилась ему на шею. - Ты вернулся! А у меня для тебя сюрприз!

- Тадааам! - Хината отошла в сторону так, чтобы юноша смог увидеть Ино.