Когда тонут корабли
Когда дно бездны коснулось твоих глаз, ты потеряла все…
Медленно жизнь покидала ее тело, каждый миллиметр ее кожи покрывал озноб смерти, распространяясь по всем телу. Ее губы дрожали; из последних сил тянула к рядом стоящему парню руки, бледные, мертвенного оттенка, будто пыталась утащить с собой по ту сторону жизни. Туда, где теперь ее душа должна была найти покой. Должна была. Какая глупая мысль. Ведь это хрупкое создание должно было жить. Он ненавидел себя за все: за то, что уничтожил ее, убил, унизил, втоптал в землю. И теперь она лежит перед ним, даже в последнюю секунду своей жизни тянет к нему руки, нежно зовет его по имени. Он резко рванул вперед, обнял ее за плечи и притянул к себе. Белоснежная рубашка тут же окрасилась в багровые пятна от крови, которая струей била из ужасной раны на боку. Он не хотел этого, не хотел… И теперь в последний раз видел угасающий огонек жизни в пронзительно-зеленых глазах, которые по-прежнему так открыто смотрели в его сторону, испепеляли его душу.
Больше никогда не будет нас…
А успел ли ты подарить ей хоть крупицу счастья?..
Они тихо сидели на берегу моря, держась за руки. Никто не смел первым разрушить эту идиллию их совместной гармонии. Целый мир был в их власти. Существовали только они. Двое на берегу темнеющей поверхности моря, робко озаряемой тусклыми лучами света заходящего солнца. Только они одни. В целом мире. Но столько всего нужно было сказать, сделать. Она не выдержала первая, со вздохом выдернула дрожащую руку из его хватки и полными слез глазами смотрела на него.
- Скажи мне, сколько, сколько еще будет длиться этот сон?
- Тебя что-то не устраивает? – он, как всегда, был груб и резок, не позволял чувствам брать верх. И эта девушка не исключение. Та трепетная детская любовь. Это все глупости. Это то, от чего он избавился в самом зародыше. Убил в своем сердце.
Она невольно заплакала, отстраняясь от него. Встала на ноги и тихо прошептала:
- Просто иногда людям необходимо знать реальность.
Развернувшись, побежала назад, в номер, в комнату, где снова ее единственным близким будет голая поверхность стен. Сотен тысяч ран её собственного тела.
Прошла вечность, прежде чем он нашел в себе силы открыть дверь в маленький мир одиночества ничтожной девочки. Создание, которое стало его следующей жертвой, тихо сидело на краю кровати, боялось посмотреть в его глаза. Прошло больше суток, он был уверен, что за все время его отсутствия она провела именно так. Истязая себя. В кровь, до криков, до сломленных надежд.
- Сакура… - теперь первым начал он, присев рядом, дотронувшись до ее коленки. Она крепче сжала губы, готовясь принять достойный удар. Может быть, сегодня сможет стать сильной, обретя такое мучительное чувство свободы. Она молчала, не говорил и он. Эта маленькая игра, их последнее развлечение, ее огромная боль и его прихоть, продолжались чуть больше минуты, которая тянулась в бесконечности времени, наподобие неугасающей грани боли.
- Ты знаешь, что я сейчас скажу, - он одним движением развернул ее к себе, заставляя смотреть в его глаза. В последний раз, будь же для него сильной.
Она больше не плакала. Даже нашла в себе силы улыбнуться. И теперь казалось, что все будет хорошо. Однако это являлось всего лишь иллюзией. Такой же, как и их скоротечный роман.
- Удачи тебе, Саске, - это все, что она смогла сказать ему. Но было больно не за себя. А за него. Сможет ли он понять, что эти игры не дадут его душе успокоения, бесконечные романы не смогут спасти от одиночества? Сможет ли он найти ту единственную, что спасет его от него самого? Очень жаль, что она не сумела стать ею. Не была достаточно сильной. А второго шанса он не давал никому.
Прижался к ее лицу, слегка улыбнулся. Резко встал, убивая секундную слабость. Сжал кулаки, открыл дверь.
Что-то, начавшееся для него заново. Что-то, что стало ее концом.
- Порознь, теперь мы порознь…
- …Навсегда, - она откинулась назад, докончив его напутствие. Теперь им никогда не быть вместе. Только ее слезы, безмолвный крик и его немые удары по собственному сердцу.
Моросил мелкий дождь, похожий на брызги морского прилива. Гравий под ногами скрипел. Она шагала, как лунатик, не разбирая дороги. Будто слышит, как сердце кричит, простирая вдоль её горла разгоряченные пальцы алой крови, а каждый шаг держит тяжесть оков. Для неё мир покачнулся на весах, сжигаемый агонией. Но больнее всего было то, что доиграть она не сумеет. Ведь погибнет в этой невидимой войне скорее рано, чем поздно. Страх зашевелился внутри.
Свет. Удар глухой. Крик. Визг тормозов. Жжет в груди. Форсирует пульс. Лишь миг и… Выход в каскад неба.
Многострадальность любви необъятна. Она, подобно радуге, обходит землю за ширь самого горизонта, а обличья так же изменчивы, как её переливы. От этой роскоши спецэффектов и буйства страстей им остался лишь один символ - цвет крови.
Как разряд тока, его пробило осознание того, что увяз в зависимости от неё, но теперь все это было таким пустяком. Туман стоит багрово-красной пеленой. Он помнит лишь искаженные черты своего оскала.
Жизнь еще бьется под тонкою кожей, а воздух будто разрывает легкие. Стрелки часов неумолимо ведут к смерти. Она точно знает, что ничто не поможет. В глазах ночного неба дрожит её собственный образ. Едва слышный шепот срывается с губ. Непонятные слова. Пустые и бесцветные стекляшки, пленявшие когда-то зеленой поверхностью ранее полных жизни изумрудов, намертво застыли.
Страх потери и одиночества неистребим. Где же предел, тонкая грань? Пришло время отпустить ту, что округой света по морям вела. Дикий шторм разум собою накрыл. Рифы забвения…
Он бережно опустил ее остывший труп на белоснежную кровать, шелковые простыни которой тут же окрасились в грязные тона. Неподвижно стоял возле неё, с опущенными руками, словно пальцы были налиты свинцом. Его всего трясло, а выпуклая жилка зашевелилась на виске, как червяк. Пристально глядел на лежащую и не подающую признаков жизни девушку. Взглядом он впился в её раскрытые глаза. Словно лодка, привязанная к берегу и в тоже время увлекаемая течением. Страшно было прервать этот контакт, тронув эту натянутую нить. Он устало вздохнул, приземлившись рядом с уже мертвой Сакурой. Многие глупые люди верят, что мертвых можно вернуть. Но единицы таких глупцов, которые полностью живут в мире сотканных иллюзий, всем своим слабым сердцем уверены, что мертвый все еще может быть живым. Наверное, Саске стал одним из них. Превратился в подобного слабака, раз нежно обнимает неживую девушку за талию, пытается расслышать ее рваное дыхание, перебирает локоны слипшихся волос.
Любимый голос снова звучит, повторяясь, в его голове. Из чрева неба вырвалась луна, и лелеющий ветер мягко касался девичьего лица, спрятанного от всего мира. Никто даже не попытается вспомнить о ней. Ему кажется, что её сердце бьется все сильнее, наплевав на условности света. Потеряв, казалось, Саске наоборот нашел то, что искал. Но как бы ни был увлечен игрою, но есть один для всех закон в этом мире - время назад не вернуть. Холод пустоты тихо навевает ему тоску. А голос повторялся вновь и вновь, даруя ложную надежду.
Размытый силуэт манил. Она стояла прямо перед ним, предостерегающе прижав палец к губам. Не было больше мягкости в лице, не было нежности в мерцающих глазах.
«Отпусти меня…»
Он хотел что-то сказать, но все его попытки были бесполезны. Теперь её очередь говорить, а его слушать.
«Отпусти…»
И сразу её лицо смягчилось – подошла к нему, коснулась губ, и вкус их, сладкий, как благородное вино, тут же опьянил. Сияя хрусталем, морское дно ускользало…
Негромкий стук в окно пробудил ото сна, но никого вокруг не было, кроме мертвого тела, лежавшего возле него. На какое-то время Саске замер и затаил дыхание, не сводя с нее глаз. Смерти лёд в глазах пронзил, и ни одна линия лица ни единым намеком не выдавала прежней Сакуры, изувеченной до неузнаваемости. Мертва. Здесь её больше нет.
Этой ночью, сквозь грани его фантазии и надежд о счастье, он снова слышал ее леденящий душу голос. Кто-то снова молил отпустить. Кто-то в этом безграничном мире отчаяния всем своим уже небьющимся сердцем жаждал свободы…
- Сакура, - Учиха аккуратно убрал прядь волос с лица Харуно и нахмурился. Пить одному кофе было совсем не интересно. Уже утро, она обязана была проснуться раньше него и обоим приготовить завтрак. Как раньше. Как в прошлом. Как в его личном сне. Но этого не случилось, спящая красавица продолжала дремать в своем лишенном жизни коконе, а Саске медленно потягивал терпкий напиток, держа фарфоровую куколку за бледную руку…
Этой ночью он пытался согреть ее своим телом. Обнимал, что есть силы. Ее тело будто медленно поглощало в себя теплящийся в чужом организме огонек жизни. Лежа ряжом с ней, он словно умирал сам. В голове снова крутился навязчивой мыслью один и тот же голос. Одна и та же просьба.
«Отпусти… Отпусти…»
- Сакура, прошу, очнись, - он продолжал трясти ее, без сил рухнул на хладный труп и вздрогнул, почувствовав отчуждение, инородное тело на поверхности тонкой кожи лица. Вскрикнул, разбивая чашку с ее любимым горячим какао об пол, упал, вздрагивая от вонзающихся в тело осколков. Больно. Так больно. Не телу… А всего лишь никчемной души жалкого человечишки…
Так больше не могло продолжаться…
С гладких листьев деревьев падали крупные капли и глухо разбивались о капюшон. Сквозь пелену дождя проступали неясные очертания моста. Сегодня он пришел попрощаться с ней, со своею реликвией.
Его личная маленькая кукла истончала весьма ощутимый запах гнили, ее труп медленно разлагался, с каждой секундой она будто отдалялась от него, моля о прощении, прося отпустить. Он был растерян, в который раз дотронулся до бледного израненного лица и грустно улыбнулся. Быть может, действительно пора. Навсегда отпустить то, что с самого начала не имело права на существование. Просто такова была их судьба. Он поиздевался над ней, сколько мог, а теперь стоял в оцепенении и не мог решиться на самый отчаянный поступок в своей жизни. Пора отпустить.
Руки дернулись будто сами собой, отпуская труп любимой в безмятежную пучину бездны, туда, где она сможет обрести покой. Без него. Навсегда. До боли в сердце. До дрожи в коленях. До беззвучного крика внутри. Просто так ушел из жизни единственный дорогой ему человек. Просто так. Закончилась история их любви, так и не начавшись…
Он продолжал медленно брести по одинокой мостовой, изредка проводя пальцем по металлической поверхности перегородки, иногда что-то высматривал в пучине глубины волнующейся поверхности реки. Шел дождь. Гремел гром. Раскатом слез капли небесной влаги перемешивались на его лице, навсегда теряя покой, обретая в чем-то новый смысл. Любой сможет жить. Найдет в себе силы. Но только не он. Только не сейчас…
Медленно перелез через перегородку и встал на край моста… Готов…
Просто так тонут корабли…
Фанфик добавлен 31.08.2011 |
1063
0
