Наброски судьбы. Набросок пятый: Горькая карамель.
В моей руке маленькая пиала. Прозрачная жидкость в ней переливается от искусственного света ламп. Одним махом заливаю содержимое в себя. Горько. Но мне это даже нравится.
Вокруг меня женщины. Их много. Очень много. Полуобнажённые девицы разместились вокруг меня на широком диване, обвивая мою шею. Что ж, это тоже приятно.
Я не различаю их лиц, не помню их имён. Но это мне и не нужно.
Я – известный писатель. Мои книги печатаются огромнейшими тиражами. Это прибыльно. Именно благодаря им я могу посещать такие заведения хоть каждый день. Но этим и ограничиваются мои поводы что-либо писать.
Алкоголь и женщины. Всё, что меня интересует в этой жизни. Но это обман. Ширма, за которой я прячусь. Прячусь от самого себя.
У тебя незабываемые глаза. Карамельные, с миндалевидным разрезом. Я больше ни у кого не встречал таких. Но, разумеется, это не единственные твои прелести.
Друг детства. Ведь я больше ничего не значу для тебя, так? Но я давно с этим смирился.
Мне просто больно. Больно видеть тебя. Нам уже по пятьдесят, а ты совершенно не изменилась. Почти.
Твои карамельные глаза выражают все твои переживания и годы. Нет, они по-прежнему прекрасны. Но я могу прочитать тебя по ним.
Ещё тогда, в ранней юности, ты убила мою надежду. Прижгла, не дала ей сделать потом ещё больнее. Спасибо за это.
Всегда была парадоксальной. Ты ведь медик. Один из лучших во всей Японии! Медик, который боится крови. Другие скажут, что так не бывает. Но это так.
Мне не единожды приходилось видеть твои слёзы. Они не солёные. У них горьковатый запах. Да, невесомый, неуловимый запах. И мне больно видеть эту горечь в карамели твоих глаз.
Странно, ты уже давно не плачешь, но горечь не желает покидать твоих глаз. А как хочется её стереть…
***
Чёрт, как же раскалывается голова! Похоже, я вчера хватил лишнего. Срочно нужно похмелиться.
Бар. Как раз вовремя. Дверь неприятно скрипит. Пустым взором осматриваю заброшенную посетителями забегаловку. Но нет, вон кто-то сидит за последним столом. Подхожу ближе. В затуманенный мозг приходит озарение.
- Цунаде?
Пышногрудая блондинка поднимает мутные глаза. Секунд пять пристально рассматривает. Потом карамельные глаза немного расширяются в удивлении.
- Джирайя?
Э, да ты пьяна. Впрочем, в этом мы квиты. Делаю заказ.
- Давно тебя не видел! Ты совершенно не изменилась! – перевожу взгляд на пышные формы, только чтобы не видеть эту горькую карамель.
- Нужно отметить! Официант, ещё одну! Какими судьбами ты здесь?
- Сбор информации.
- А, всё строчишь свои книжонки? И кто их только читает, - голос твой натянуто весел, но глаза тебя выдают.
- И по какому поводу у тебя праздник? – хотя, зная тебя, могу сказать, что и повода тебе не надо.
Ты опускаешь глаза и вливаешь в себя сакэ. Снова горечь.
- Повод есть. Сегодня двадцать лет.
Понятно. Твоя единственная любовь за всю жизнь. Дан. Неужели, прошло уже целых двадцать лет? Даже не верится.
- Выпьем, - сухое предложение.
***
- О, Цунаде, тебе, по-моему, хватит! Пойдём.
- Я ещё хочу! – требовательный стук рюмки о стол.
- Потом. Идём.
***
Темно. Фонари горят, слабо освещая улицу. Темно и безлюдно. Свежий воздух трезвит наши головы.
- Джирайя…
- М?
- Можно задать тебе вопрос?
- Угу.
- Ты меня всё ещё любишь? – ты останавливаешься посреди улицы.
Смотришь на меня. В упор. Мой ответ не изменится и через сто лет.
- А разве ты когда-нибудь в этом сомневалась?
Опускаешь глаза и садишься на корточки, обхватив колени. Подхожу к тебе, кладу руку на плечо.
- Прости, - говоришь ты.
- Нет.
- Почему?
- Потому что не за что.
- Прости, что не могу тебя полюбить.
Тебе снова больно. Теперь из-за меня. Поэтому больно и мне. Из-за поворота доносится шум двигателя.
- Скорее, пойдём отсюда! – пытаюсь поднять тебя с колен, но ты, пошатываясь, валишься обратно.
А машина всё летит на безумной скорости. Всё, что я успеваю, это тебя оттолкнуть.
Я умру. Но тебе не будет больше больно ещё и из-за меня. И твои глаза останутся цвета горькой карамели. Ведь не всё в этом мире можно изменить.
Фанфик добавлен 15.07.2012 |
1101
0
