Фан Наруто ← Фанфики ← Хентай/Яой/Юри

Остаться Вечным

Фанфик добавил пользователь kanon (другие добавленные) | Жанр: «Хентай/Яой/Юри»

Я же до сих пор все помню.
Хотя это было так давно.
В то время я уже достаточно давно был в Акацки. Моим напарником тогда был этот змееныш Орочимару, ты, должно быть, много слышал о нем. Ох, только Господь знал, как сильно я ненавидел это (его даже человеком назвать было сложно) мерзкое существо. Изо дня в день он изводил меня своими бесконечными вопросами, касаемо моих кукол и моих ядов. Я думаю, втайне он мечтал заполучить мои способности себе.
И, когда этот ублюдок предал нас и ушел, я был первым, кто «разбил бутылку шампанского о борт нашего корабля «Акацки»». О, как же я был счастлив. Я мог больше не скрываться в Хируко, как я это всегда делал при нем, будучи даже в своей собственной мастерской. Наконец-то я начал работать, совершенствовать себя и своих марионеток и делать новых. Я мечтал о том, что навсегда останусь один, без назойливых и столь ненужных мне компаньонов.
Но, как ты помнишь, этого не произошло.
В тот день я как раз испытывал моего обновленного скорпиона, как из земли вылез Зецу и продекламировал, что меня вызывает Лидер, дабы познакомить с нашим новым членом и, по совместительству, моим новым напарником. Ох, как же я был зол тогда. После ухода Орочимару я часто говорил Лидеру о том, что прекрасно справляюсь один. Но ему, видишь ли, виднее.
Ближе к ночи я прибыл к Пэйну. Оказалось, что там присутствовали все члены организации, давно я не видел их лиц. И не видел бы их еще столько же, ну да ладно. Лидер говорил какие-то пафосные речи, что-то там о планах на ближайшее будущее. И, в завершении, он представил нам нашего нового члена, моего нового напарника. Тебя.
Первое мое впечатление о тебе: «Не слишком ли длинные волосы?». Ну а потом я уже думал о более важных вещах. Пэйн сказал, что ты – террорист-подрывник из Камня. Хм, это было, в своем роде, интересно. Мне от чего-то захотелось узнать о тебе побольше.
«Дейдара Тсукури», - бросил ты мне тогда, искоса смотря на Хируко, в котором я тогда был. «Акасуна Сасори», - хрипло ответил тебе я. Ты тогда побаивался меня, хоть и не показывал этого, помнишь?
На следующее утро Пэйн дал нам с тобой наше первое задание. Убить кого-то, что ли? Неважно. Мне хотелось посмотреть на тебя в действии, а тут как раз представился такой случай. Я приказал тебе одному справиться с миссией, а сам наблюдал. Потом я сто раз пожалел об этом. Ты оказался настолько безбашенным, что чуть не разнес Хируко и меня заодно. Хорошо, что я усовершенствовал броню.
«Ты действительно ненормальный, и когда-нибудь ты убьешь себя Дейдара», - сказал я тебе тогда. Я ожидал в ответ кучу мата, хамства. Но ты посмотрел мне (ну, то есть, Хируко) прямо в глаза, и спокойно произнес: « Я это знаю, Данна».
Знаешь, тогда ты почему-то заставил меня задуматься на твой счет.
«Может он не такой идиот, каким кажется?»
Шло время. Мы успешно завершали миссии, которых тогда было чересчур много. Лидер объяснял это тем, что «нам надо быстрее закончить все дела и приступить к одному крайне важному аспекту». Ну, мне на это было как-то наплевать, у нас с организацией всегда были отношения, типа «продавец-покупатель». И меня и Пэйна это устраивало. Насколько я тогда понимал тебя, Дейдара, ты тоже не питал теплых чувств к Акацки. Ты же рассказывал мне, что тебя чуть ли не силой сюда притащили, верно?
Мы как-то притерлись друг к другу, что ли. Ахах, помнишь наши с тобой споры об искусстве? Тогда это казалось таким важным.
«Искусство – это взрыв!».
Так мило.
Я привык к тебе. После работы с Орочимару для меня это казалось странным. Но я действительно привык к тебе.
Ведь только тебе я открылся.
Все наши враги думали, что Хируко – это и есть я. Все в Акацки думали, что я сделал куклу из своего настоящего тела. Но только ты единственный знал, что та кукла – это всего лишь точная копия меня. А я, живой, из плоти и крови, скрывался в Хируко. С тобой я чаще видел солнце.
Дей, а помнишь тот вечер?
Мы, опять-таки, успешно выполнили очередное задание, и остались переночевать в горах («горы», это конечно, громко сказано, но все же) в какой-то пещерке. Я перебирал свою копию, чистил ее, заливал яд в так называемый «кишечник». Ты в такие моменты обычно был рядом, говорил, что тебе интересно наблюдать за моей работой. Ты мне не мешал, и я был не против. Но в тот вечер я не заметил, как ты ушел.
Я закончил заливать яды, и подумал, что, наверное, надо бы найти тебя.
Искать долго не пришлось – ты сидел перед входом в пещерку, на краю обрыва, и смотрел на закат. О да, в тот вечер был просто потрясающий закат. Золотисто-розово-кроваво красное небо, мне даже сложно описать все оттенки, что там были. Я присел рядом с тобой. Мы долго молчали, а потом ты произнес: «Знаете, Данна? Я бы хотел умереть во взрыве, но остаться вечным». «Почему же?» - спросил я. Мне было непонятно, с чего это вдруг мистер «искусство-это-взрыв» признал мое «вечное».
Тогда ты повернулся ко мне, и сказал: «Потому что, Данна, истинное искусство – это любовь».
И поцеловал меня. А я ответил.
Это был самый насыщенный чувствами поцелуй, который мне когда-либо доводилось испытывать. Помимо нежности, в нем была и огонь, и страсть, и, даже, сладкая агония, что ли. Я одной рукой обнял тебя за талию, а другую запустил в твои длинные, светлые волосы, которые в тот вечер отражали все краски того великолепного заката.
Когда наши губы разъединились, я прижал тебя к своей груди. Мы сидели так и молчали, до тех пор, пока солнце не скрылось за горизонтом.
Потом опять были миссии, миссии, миссии… куча миссий. Мы спали вместе, и уже скоро наши отношения переросли в нечто большее, чем просто «поцелуй».
Я помню, как ты кричал в первую ночь, да-да, помню.
Ты все так же называл меня своим Данной. Ты действительно уважал меня, я знаю.
Наконец, Акацки разгребли все свои дела, и на очередном собрании организации, Лидер рассказал о дальнейшем плане – поимке девятерых хвостатых. Нам с тобой достался однохвостый, Казекаге из Песка, что не добавило мне большой радости. Уж очень я не хотел возвращаться на родную землю. Но, приказы Пэйна не оспариваются, и я это знал.
Ты видел, что я расстроился, и вызвался самостоятельно захватить Казекаге. Сначала я был против, так как все-таки это задание было сложнее всех тех, что нам доводилось выполнять, но ты смог убедить меня. Да и, в случае чего, я все равно был бы не далеко и подстраховал тебя.
Но ты прекрасно справился сам.
Мы потащили джинчуурики однохвостого в условное место, где должны были запечатать биджу.
Ритуал занял 3 дня, и все это время к нам пытались пробраться моя бабулька и люди из Листа. Но они смогли это сделать только после окончания запечатывания.
Мы с тобой неплохо их тогда отделали, да?
Лидер дал нам небольшой отпуск, мы решили отправиться через страну Огня в Дождь. Конечно, путь был достаточно длинным, но нам было не привыкать.
Мы прекрасно проводили время, помнишь?
Но в один прекрасный день, где-то на середине нашего пути, вылез Зецу и сказал, что у Лидера для нас есть срочное задание, даже 2 – одно для меня, а второе для тебя, Дейдара. Это было странно, ведь Акацки всегда действуют в паре. Но, как я уже говорил, приказы Пэйна не обсуждаются. Мы должны были разделиться, я – встретиться с Лидером в Дожде, а ты – отправиться куда-то в Огне, куда – Зецу сообщит позже.
Это означало, что мы не увидимся, по крайней мере, месяц.
«Значит, сегодня ночью будет достаточно жарко», - подмигнул ты мне тогда.
И ты был прав. Было и вправду жарко.
Я никогда не забуду ту ночь. Нашу с тобой последнюю ночь.
Я подкидывал дров в костер, когда ты подошел ко мне. Обнял, поднес руку к моему лицу, и язычком из рта на ладони прошелся по моим губам и поцеловал. Я думаю, со стороны это смотрелось забавно – целоваться с рукой. Я очень любил эти твои рты – ими ты творил чудеса в наших утехах.
Я прервал поцелуй, развернулся к тебе, обнял тебя за плечи и повалил на землю, где мы продолжили. Я оставлял засосы на твоей шее, ты рукой зарылся в мои волосы и лизал мне ухо.
Я медленно опускался вниз, расстегивая твой плащ. Кусал тебе соски, двигался все ниже и ниже, приближаясь к заветной цели. Ты впивался пальцами мне в волосы и тихо постанывал, пока я исполнял задуманное. Твое тело пробивала легкая дрожь, тебе хотелось большего, ты начинал нежно тянуть меня за волосы наверх. Наши взгляды пересеклись, задержались на секунду, и ты произнес: «Давай… Сасори». Почему-то эта простая фраза вызвала во мне огромную бурю светлых эмоций.
Ты впервые назвал меня по имени.
Я вошел в тебя, начал то постепенно ускоряться, то сбивал темп. Ты начал стонать и слегка покрикивать. Впился мне в спину, оставляя неглубокие царапины, кусал мои губы, немного засасывал нижнюю. Левая ладонь выписывала языком какие-то узоры на моей пояснице, иногда опускаясь чуть ниже, что заводило меня еще больше, хотя, мне кажется, я тогда и так уже был на пределе.
Ты стонал все громче и громче, просил двигаться все глубже и глубже, все быстрее и быстрее… И я подчинялся этим позывам.
После того, как мы, наконец, дошли до финальной точки блаженства, когда по телу распространялась нега, и мы уже могли нормально дышать, ты прижался ко мне, и произнес: «Я буду скучать, Дан… Сасори». Тогда я крепко обнял тебя, и ответил тем же.
На следующее утро мы разошлись по своим миссиям.
Прошло что-то около недели, я уже был на границе с Дождем, когда появился Зецу и сообщил, что ты погиб в бою, подорвал себя вместе с противником. Я был в шоке, и до сих пор не могу до конца осмыслить и принять это. Узнав у Зецу место твоей гибели, я тут же, забив на свое задание, отправился туда.
Картина, конечно, была ужасная. Поваленные и обгорелые деревья и огромная дыра в земле, видимо, от того последнего взрыва. Я потратил несколько часов в поисках всех частей твоего тела. Я завернул их в свой плащ, чтобы отнести тебя на базу в Дождь.
Я послал Пэйна со всеми его заданиями к черту и закрылся в своей мастерской. Долго же я собирал тебя, Дейдара. Левый глаз, на который ты надевал камеру, был этой же камерой и раздавлен, а вместе с ним разбило и часть черепа. Твои длинные, так любимые мной, светлые волосы были испачканы кровью. Руки и ноги мне пришлось собирать по сочленениям, заменяя разбитые практически в пыль суставы на искусственные, так как восстановить их не представлялось возможным. Я вставил тебе в руки специальные пружины, чтобы язычки на ладонях не болтались безвольно, а могли двигаться. Пришлось так же заменить все твои внутренности, ты же понимаешь, зачем.
Я не мог поверить, что я делаю все это с тобой, Дейдара, никак не мог. Мне казалось, что я сплю, что это просто плохой сон или чья-то злая шутка. Но когда я завершил создание человеческой марионетки, и взглянул на тебя, что-то внутри меня оборвалось, и я понял, что это не сон, а что ты действительно погиб. Меня как оглушили, я сел на пол, закрыл лицо руками, и, клянусь, впервые со дня смерти моих родителей, заплакал.
Но, Дейдара, я выполнил твое желание. Я сделал тебя вечным, как ты и хотел. И, как бы мне не было сейчас больно в сотый, да нет, в тысячный раз, вот так сидеть и смотреть на тебя и разговаривать с тобой зная, что ты мне никогда уже не ответишь, я всегда вспоминаю время, которое мы провели вместе. И я в который раз соглашаюсь с тобой в том, что «истинное искусство – это любовь».