Пацанка.Глава 6
В конференц-зале было достаточно шумно. Саске и Итачи сидели рядом и, перебирая бумаги, что-то обсуждали. Возле Учих сидела синеволосая девушка с розой в волосах и строила глазки расположившемуся напротив рыжему мужчине, который, не отрываясь, читал книжку про самые болезненные процедуры.
Главный бухгалтер всей этой многострадальной компании, некий Какудзу-сан, уткнулся в отчеты и что-то тихо сам себе говорил про расточительных акционеров и гребаную фирму.
Разговоры сразу же прекратились, как только в зал вошел длинноволосый мужчина со своим секретарем.
- Здравствуйте, Орочимару-сама, Кабуто-сан, – все по очереди подошли к брюнету и его спутнику, всячески высказывая пришедшим свое почтение.
Бледнолицый (вы только не подумайте, что дело обстоит на Диком Западе) представитель преступного синдиката местного разлива снисходительно кивал в ответ.
- Ну что, господа, начнем наше совещание? – его голос больше походил на шипение какой-нибудь амазонской анаконды, да и специфические линзы с вертикальными зрачками добавляли некую загадочность этому колоритному образу.
Саске нахмурился, пытаясь взять себя в руки и произнести то, что должен был. Ощутимый удар под коленную чашечку от старшего брата сразу же придал решительности.
- Орочимару-сама, мы ждем ещё одного акционера, точнее, одну, – в доказательство этих слов в дверь постучали, и через секунду в зал вошла та, которую с нетерпением ожидали собравшиеся.
Сакура в полной боевой готовности выглядела просто потрясающе: костюмчик сидел как влитой, и впервые за пару лет на лицо был нанесен легкий макияж, а волосы убраны в низкую кичку.
Саске тут же подошел к девушке и галантно поцеловал ручку, вызывая на лице розоволосой заметный румянец. Но, к слову сказать, не только Учиха-младший был поражен новым акционером: Орочимару хищно впился глазами в Сакуру, заставляя и без того сконфуженную Харуно попятиться к двери.
- Рад представить Вам Харуно Сакуру, сестру Акасуна но Сасори, – молодой брюнет, к своему удивлению, выцеживал слова через силу, где-то в глубине души желая, чтобы их план провалился, но этому не суждено было сбыться.
- Рад знакомству, мисс Харуно, - Орочимару, подойдя к девушке почти вплотную, повторил жест Саске, при этом ненавязчиво освобождая тонкую ручку из цепкой хватки Учихи. - Мое имя - Орочимару. А где же ваш брат? Неужели что-то случилось?
Сакура уж было хотела срифмовать адрес нахождения Сасори со словом «где», но осеклась под угрожающим взглядом черных глаз. Больше всего розоволосой неформалке хотелось вцепиться зубами в горло мафиози и разорвать ему сонную артерию, но реклама, как всегда, обманула – мечты не сбываются.
- Приятно познакомиться, Орочимару-сама, - на прекрасном лице заиграла легкая и непринужденная улыбка. - Мой брат давно собирался поехать отдохнуть и вот неожиданно сорвался и уехал, даже не попрощавшись. Так что теперь придется мне вникать в дела компании, хотя это, признаюсь, не очень легко.
Мафиози покровительственно приобнял Сакуру и посадил её возле своего кресла.
- Я Вам все объясню лично, моя дорогая, – странные глаза немного увлажнились этаким специфическим блеском, который знаком каждому сексуально-озабоченному мужчине.
Розоволосая всеми силами пыталась не выдать что-то типа: «собачья задница тебе дорогая». Но, пораскинув серым веществом, решила, что всему свое время. А пока остается лишь флиртовать напропалую.
- О, это было бы просто замечательно! Вы так любезны!
Саске следил за разворачивающимся «служебным романом» с неприкрытым раздражением, да и раздражаться было отчего: Сакура мило улыбалась, принимая ухаживания Орочимару, и совсем не обращала внимания на то, что его рука подбирается к её коленке.
От созерцания этого кошмара брюнета отвлек Учиха-старший, который склонился к его уху.
- Саске, сделай попроще лицо, и люди к тебе потянутся! – Итачи удивлялся таким переменам в поведении младшего брата, хотя уже подозревал, почему их план перестал ему нравиться.
- Ага, потянутся… своими грязными руками прямо в душу, а потом нагадят там и оставят со словами: «А там все так и было»! – черные глаза продолжали нагнетать своим взглядом и без того тяжелую атмосферу.
Итачи вмиг стал серьезным, отметая всякие шутки.
- Не вздумай что-то испортить! Харуно должна быть с Орочимару и как можно быстрее, ведь местонахождение флешки Сасори нам, как ты знаешь, неизвестно, а осталось всего три дня. И вообще, с каких это пор ты стал так заботиться о Сакуре? Неужели уже успел с ней переспать? – все было сказано очень тихо, но, тем не менее, предельно четко и жестко.
Саске сжал кулаки, пытаясь заглушить растущую, как на дрожжах, ярость. Ярость от того, что все, кому не лень, вмешиваются в его личную жизнь.
- Нет, пока не успел. А с каких пор ты, Итачи, стоишь со свечкой, анализируя, с кем и когда я сплю? – ответ, достойный вопроса.
- С тех самых, глупенький братик, как ты своим поведением ставишь под угрозу все, ради чего и было это задумано! – от удара в челюсть старшего брата спас Какудзу-сан, который объявил, что собрание начато, и начал рисовать какие-то диаграммы на доске.
Сакура исподлобья наблюдала за хмурым Саске, который то и дело перешептывался о чем-то с Итачи. На секунду девушке показалось, что сейчас начнется драка, но голос бухгалтера пресек всяческие разговоры.
Розоволосая одновременно и ненавидела, и боялась сидящего рядом с ней Орочимару, не представляя, как он будет касаться её, целовать, ласкать; что именно этот человек станет её первым мужчиной.
«Господи, как противно! Стоит только представить, как эта ошибка эволюции будет находиться рядом со мной, так сразу же хочется бежать в туалет. А ведь только все начало налаживаться: как приятно было проснуться с утра и ощущать, что тебя осторожно обнимают, а потом тихо целуют в щеку. Неужели нам с Саске суждено разбежаться после того, как я окажусь в койке этого маньяка-недоучки? - от подобных мыслей Харуно передернуло, как от удара током. - Учиха в сотню раз лучше, чем кто-либо из мужчин, которых я встречала. Так хочется, чтобы он прижал к себе и сказал, что это все шутка, что не надо будет спать с Орочимару, что с братом все будет хорошо, что он действительно уехал отдыхать, а не в лапах этого ублюдка! Я сошла с ума… хотя, от этого определенно легче, намного легче».
Планерка шла своим чередом: акционеры высказывали свои предложения по расширению фирмы, спорили насчет того, стоит ли создавать дочерние фирмы в других городах, и так далее, и в том же духе.
Саске все это время молчал, больше времени уделяя своим мыслям, нежели проникновенной речи о дебите-кредите.
«О, Ками-сама, да что же за наказание такое! Стоило мне только подумать о том, что в этот раз мне хочется чего-то более осмысленно-серьезного, так все идет наперекор. Да и девчонка эта явно с раздвоением личности: «мальчишка в юбке» со мной и сама женственность с этим ублюдком. Даже если учесть, что в этом и состоял наш план, мне все равно хочется стереть эту пошлую ухмылку со змеиной рожи Орочимару! И ведь такое ощущение, что Харуно действительно это нравится… хотя ещё утром она так прижималась ко мне, словно боялась, что я убегу куда-то, а мне, в принципе, никуда и не хотелось… дура! Неужели забыла, что он похитил её брата? Я схожу с ума… и как же от этого невыносимо тяжко, даже хуже, чем я мог себе представить».
- Мы Вас поняли, Какудзу-сан. Я думаю, что решение по данным вопросам акционеры примут в следующий раз, – на удивление Сакуры, было достаточно всего пары слов, чтобы все присутствующие начали расходиться. Медлил только Саске, недобро косясь на мафиози, что уже примостил свою руку на женском плечике.
- Сакура-сан, я устраиваю банкет для своих компаньонов завтра вечером. Я смогу объяснить Вам все детали нашего бизнеса за бокалом вина, но с вас будет танец, а может и два, – все в действиях и виде Орочимару говорило само за себя: например, очень явно представлялись «детали», которые он так настойчиво предлагал пояснить.
Девушка невольно вздрогнула, окунувшись в свои мысли и не заметив, как холодная рука коснулась её шеи в достаточно интимном жесте. Это не укрылось и от Учихи, который делал вид, что обсуждает последние предложения с синеволосой девушкой по имени Конан. Та очень удивилась, впервые услышав, как брюнет скрипит от злости зубами, но, повернувшись туда, где остановился взгляд её собеседника, все поняла.
- Саске-сан, позвольте дать Вам совет: не ждите, пока наш обожаемый «мистер Прелесть и Обворожительность» уведет у вас любимую! – конечно, все говорилось шепотом и с оглядками, но не ускользнуло от брюнета.
- Конан-сан, с чего вы взяли, что нас с этой девушкой вообще что-то связывает? – подбородок высокомерно поднялся, резко давая понять, что эта мысль абсурдна.
Синеволосая только ухмыльнулась – на некоторых людей абсолютно не действует фирменная Учиховская «морозилка» взглядом.
- Да, бросьте, Учиха-сан! Это останется только между нами, но запомните: когда эта очаровательная особа окажется у Орочимару в кровати, вам будет не до ваших игр в «гляделки». Хотя, мне ли вам это объяснять, ведь про знаменитого Учиху Саске в дамских кругах ходят просто легенды. Особенно про то, как Вы очаровываете и бросаете девушек, единожды с ними переспав, – еле заметная улыбка скользнула по красивому женскому лицу.
Саске же, напротив, сделался ещё угрюмее и раздраженнее то ли от того, что его сравнили с Орочимару, то ли от того, что сравнили Сакуру с бывшими пассиями, которых насчитывалось, к слову, очень много.
- Оставьте эти байки, Конан-сан. Мало ли глупостей говорят всякие взбалмошные девицы! С ваших слов, я - просто чудовище, питающиеся девушками! - брюнета все больше и больше начинала выводить из себя подобная тема для разговора.
Молодая женщина только рассеянно взмахнула кистью, словно отмахиваясь от ненужных слов.
- Чудовище – не чудовище, это не столь важно. Но если вы не предотвратите этот роман, то Сакура-сан окажется в очень плохом положении, уж поверьте, тем более что Сасори-сан уехал и не сможет защитить свою сестру, – не дожидаясь ответа, синеволосая взяла брюнета под руку и вывела из кабинета, уловив неоднозначные взгляды Орочимару в их сторону.
А вот Сакура испугалась не на шутку, оставшись с мафиози один на один.
- Пару танцев? И какие же танцы нравятся такому многогранному человеку? – отступив на полшага, розоволосая затравленно оглянулась, не веря, что Учиха оставил её одну.
Многообещающий взгляд глаз с вертикальными зрачками прошелся по худенькой фигурке, останавливаясь на тонкой шее, пухленьких губках и на резко вздымающейся груди. Словно покупатель в ювелирном салоне, мужчина с восхищением осматривал попавший ему в руки бриллиант.
«Сестра Акасуна, значит… неужели она ни о чем не знает? Скорее всего, Сасори ничего ей не рассказывал. И это не может не радовать, что такая невинная бабочка вот-вот запутается в моей паутине. Никогда бы не подумал, что этот красноволосый червяк прятал от меня такую красавицу. Хотя я могу его понять: такую драгоценность надо хорошо хранить от мира, не дай Бог, она попадет в «плохие» руки, вроде моих. Хах», – Орочимару неприятно оскалился в какой-то пробирающей до костей ухмылке.
- Танго и вальс. А Вы умеете танцевать, Сакура-сан? – мафиози в развязном жесте положил руку на тонкую талию и притянул девушку к себе, а затем неожиданно наклонил так, что его глаза оказались напротив приоткрытых от сбившегося вдоха губ.
- Умею… - только и смогла вымолвить розоволосая, балансируя между полом и плотоядно-раздевающим взглядом. – Ох, Орочимару-сан, у меня сейчас голова закружится!
Выпрямившись и невзначай отойдя на пару метров к двери, вчерашняя «пацанка» судорожно сглотнула.
«Умею… из пистолета стрелять и на шпагат в прыжке садиться. Трепанацию черепа бензопилой могу сделать или микрохирургию глаза топором, но вальс и танго… это уже слишком!»
- А из акционеров кто-то будет приглашен? – оставалась последняя надежда на то, что на вечеринку пойдут Учихи.
Орочимару недовольно поморщился, явно не понимая, зачем мисс Харуно понадобились акционеры.
- Да, будут… и, кстати, позвольте Вас попросить об одном одолжении: передайте пригласительные господам Учихам, если не ошибаюсь, то они ваши соседи. Буду рад увидеть Вас завтра, мадмуазель… - мужчина легонько поклонился и поцеловал холодную от пережитого стресса руку, а затем вышел, на прощание одарив девушку острым, словно скальпель хирурга, взглядом, настолько острым, что Сакура инстинктивно прошлась пальчиками по пуговичкам на блузке, проверяя их целостность.
Дверь закрылась с глухим стуком, приводя остолбеневшую Сакуру в себя. Было плохо. Плохо от того, что теперь обратного хода нет. К тому же, на тонкое замечание Орочимару насчет Сасори розоволосая чуть не сорвалась, желая на месте уничтожить этого вселенского говнюка. А представлять, что он может сделать с ним, если она не достанет вовремя информацию или, на крайний случай, флешку, – абсолютно не хотелось. Услужливая память рисовала яркие сцены из кинофильма «Пила», который им показывали на предпоследнем курсе вместо вечерних мультиков.
Руки привычно потянулись к оставленной кем-то на столе пачке с ярким слоганом про то, как Минздрав предупреждает, что опасней сигаретного дыма может быть только неожиданно упавший с крыши кирпич.
Три дня… осталось три дня. И никаких зацепок насчет местоположения цифрового носителя драгоценной информации не было. Что вгоняло в беспробудную депрессию.
- Что-то ты слишком плохо выглядишь, Харуно. Расстроена, что Орочимару так быстро ушел? – вошедший в зал Саске был явно «на взводе», что не укрылось от цепкого взгляда розоволосой.
Учиха, не стесняясь, сел рядом с Сакурой и безаппеляционно устроил свою руку на спинке невысокого кресла, ожидая последующей реакции. Розоволосая откинулась назад и закинула ноги на стол в жесте, так знакомом по просмотрам американских кинофильмов.
- Замолчи, Учиха, а лучше вообще рот закрой и не порть ядом дорогой паркет, – несмотря на достаточно резкий смысл сказанного, голос остался мягким. Ссориться с заносчивым брюнетом абсолютно не хотелось, поэтому девушка затушила окурок о подошву туфля и выкинула в урну. А потом решила сменить положение, уперевшись спиной на мужскую грудь.
Саске, привыкший предугадывать действия других людей на несколько шагов вперед, недоуменно уставился на примостившуюся бестию.
- Что это значит, Харуно?
Сакура только устало вздохнула, сетуя на то, что «некоторым» приходиться все объяснять.
- То, что с тобой лучше, чем с НИМ. Ах, да, Учиха, совсем забыла тебе сказать - мне конец, – голос действительно не предвещал ничего хорошего.
А дальше пошло довольно сбивчивое повествование про разговор с Орочимару и про танцы, которым она не обучена. Со стороны этот разговор больше походил на то, как младшая сестра жалуется старшему брату на то, что её обижают соседские дети и собаки не так смотрят. Тонкие пальчики перебрались кончик галстука, составляя из куска материи какие-то фигурки. А Саске молчал… неожиданно для самого себя получая удовольствие от такого контакта, несущего в себе больше доверия и тепла, чем можно было представить.
- Саске, вот пригласительные на вечер для тебя и Итачи. Помоги мне, пожалуйста, а? – характерно округлившиеся глаза и губки «бантиком» придали Учихе точную уверенность, что девушка не шутит и серьезно просит его об уроках танцев.
«Она что, прикалывается? Мне ещё и танцам её учить? Да, Акасуна, ты вырастил абсолютно не приспособленного к жизни человека. И хуже то, что я практически готов отказать и увезти её туда, где длинные руки Токийской мафии до неё не дотянутся. Но ведь она упрямая, как баран, нет, баран по сравнению с ней тихо сидит и плачет в углу, наматывая сопли на копыто. Но собственными руками класть её в постель к этому козлу я не буду однозначно!»
- А может мне ещё и простынку вам с Орочимару на любовное ложе подстелить? – Саске отодвинулся, всем своим видом показывая, что никого ничему учить не собирается.
Девушка резко повернулась и зажала прямой красивый нос между указательным и средним пальцами.
- Тринитротолуол тебе в чай, сложно, что ли? Нет, если ты не хочешь, тогда я сама найду учителя! – нос брюнета покраснел от такого наглого обращения, а сам его обладатель разозлился не на шутку.
Саске резко схватил Саку за запястье и отбросил руку в сторону.
- Иди и ищи! Посмотрим, какой дурак ещё возьмется за твое перевоспитание, ибо мне не удалось сделать из чудовища красавицу. Может, у кого другого получится, – Учиха потерял над собой контроль впервые за три года, но это его не заботило. Захотелось любой ценой довести розоволосую до слез.
Сакура подняла полный непонимания взгляд на брюнета, который смотрел на неё чуть ли не с ненавистью. Стало одновременно очень больно и обидно. Ведь она-то надеялась на то, что Саске защитит и, в конце концов, придумает какой-нибудь гениальный план, в котором не будет места этому неумелому совращению. Сердце бешено колотилось, а язык пытался выдать хоть какое-то приличное оскорбление, но не мог – его как будто заклинило где-то посередине фразы.
Учиха видел, что девушка на грани того, чтобы окончательно сломаться и не придумал ничего лучше, как добить:
- Уж лучше Карин с её соплями про любовь, чем неоформившаяся девчонка с недоразвитым интеллектом, вроде тебя, – слова, как говорится, сильно отличаются от птиц, которых можно поймать, приложив усилия.
Что такое влюбленность?
Это такое эмоциональное состояние, при котором человек находится под продолжительным действием гормона счастья. Проще говоря – тебе хорошо и легко. Глаза начинают светиться, улыбка не сходит с лица. Не оставляет чувство присутствия пернатых отростков, именуемых в народе крыльями, за спиной.
Что такое любовь?
Это зашкаливание всех датчиков главного процессора – человеческого мозга. Каждое чувство колеблется на грани с противоположным ему: доброта – со злобой, обида – с всепрощением, боль – с наслаждением. Этот бурлящий поток смывает все рамки, все «нельзя», все «запрещено», оставляя после себя лишь всепоглощающую тоску. Тоску по родному и любимому человеку.
Любовь делает нас гениальными идиотами, глупыми умниками, которые мнутся возле привычных стереотипов, не понимая, что их уже намотало на шестеренки зависимости от этого чувства.
Сакура хотела сорваться с места, чтобы Саске сейчас не видел обломков скорлупы, которые капали на деревянный пол. Смешно ли сломаться в самый трудный момент? Нет. Легко ли не показывать того, как все внутри скукоживается от непереносимой тоски? Нет. Хорошо ли предстать незащищенной и слабой перед человеком, которому ничего не стоит облить тебя словесным бензином и поджечь неосторожным взглядом? Нет. А все почему? Потому, что чувства, разгоревшиеся в юной душе девушки, уже перешли со ступени влюбленности на ступень любви.
Саске видел слезы, прочертившие грань между «пацанкой» и настоящей Сакурой, прятавшейся за десятиметровым забором самовнушения. Видел и молчал. Нет, он многое хотел сказать и сделать, но не смог. Когда два сердца бьются в унисон и одно из них ломается, второе теряет привычный ритм, сбивается и замолкает, жаждая продолжения своеобразного «банкета», но не дожидается и выходит из строя следом за первым.
Учиха, всю свою жизнь пытавшийся отгородиться от этого чувства привязанности и нужды в ком-то, совсем упустил из виду, как любовь украдкой змейкой обвила его шею и теперь душит, не давая шанса на слова извинения и сочувствия.
Только двое сейчас стояли в конференц-зале, друг напротив друга. Он и Она. Оба разбитые и опустошенные.
- Я сама все делаю, Учиха. Твоя помощь мне больше не нужна, – вкрадчивый голос и пара взмахов ладонью, стирающие такие нежданные слезы, поставили окончательную точку в этом разговоре, да и не только в разговоре – в проведенных вместе вечерах, в неумелых попытках подколоть друг друга, в такой желанной близости.
Развернувшись на каблуках, Сакура медленно пошла к выходу, в душе надеясь, что Саске её остановит и поцелует, но ничего такого не произошло. Брюнет отрешенно смотрел в окно и, казалось, не заметил, как хлопнула дверь.
Переведя взгляд с уличного пейзажа на стол, за которым только недавно сидела розоволосая, он заметил несколько прозрачных капель. Пальцы стерли их и поднесли ко рту.
- Соленые… даже слишком, – сразу стало как-то не по себе. Очень необычное чувство – знать, что хочешь бежать следом, но оставаться на месте.
Девушка пришла домой только глубокой ночью. Дома ничего не изменилось с того момента, как она ушла с Учихой и попрощалась с братом. Вот только как-то слишком тихо было в пустынных темных комнатах.
Сакура даже не стала раздеваться, а просто свернулась на кресле и заснула. Заснула и не отдавала себе отчет в том, что из глаз катились бусинки слез, тая на ткани блузки.
В это время в доме мафиози Сасори дремал, сидя на стуле. Сидеть было не слишком удобно: веревки, которыми его обмотали, довольно ощутимо резали кожу, оставляя кровоточащие ссадины. Во сне он видел сестру, которая почему-то плакала, хотя сам уже успел забыть, как выглядит Сакура с покрасневшими глазами и припухшими от слез губами. Но для него она всегда останется той самой девочкой, которую надо ото всех защищать, такой же хрупкой и нежной.
Акасуна даже сам не предполагал, насколько был прав, когда думал про защищенность Харуно. Опухшие от постоянных побоев глаза чуть приоткрылись, реагируя на яркий свет. Молодой человек знал, что если включают лампу, значит, пришел Орочимару, и опять будут бить.
- Ну, здравствуй, Сасори. Не наигрался в молчанку еще? – этот шипящий голос красноволосый узнал бы из тысячи других. – Неужели не хочется выйти отсюда, подышать свежим воздухом, поесть чего-нибудь? Всего-то и надо, что сказать: где информация на меня и с кем ты работал.
Молодой человек молчал, сглатывая слюну, набежавшую от слов про еду. Желудок предательски сжался, показывая своему хозяину, что переваривает сам себя.
Орочимару подошел к пленнику и пару раз ударил его в солнечное сплетение кулаком, наблюдая, как тот корчится от невыносимой боли, но все равно упорно молчит.
- Хорошо, Акасуна. Не хочешь говорить по-хорошему – будет по-плохому, – холеная рука мафиози легла на кнопку вызова телохранителей, хотя по двум качкам, вошедшим через секунду в комнатку, можно было сказать, что они – «телогубители».
Красноволосый только наблюдал, как в этих ручищах появились баскетбольные биты. Следующее, что смог он выдать, было безумным криком. Поверьте, когда дубиной дробят кости рук – очень больно. Кисти были похожи больше на кусок хорошей отбивной, нежели на часть тела.
Ореховые глаза заслезились, а легкие судорожно хватали воздух. Орочимару с улыбкой смотрел на все мучения Сасори, ожидая, что после такого парень точно сломается. Но не тут-то было! Заложник молчал, как партизан, ни в какую не желая выдавать всю информацию.
На самом деле, красноволосый даже при желании не мог ничего сказать – от болевого шока свело челюсть, но бравые парни этого не знали, продолжая мутузить бедного мужчину по почкам.
- Хватит. Он ничего сегодня больше не скажет, – улыбка с бледного лица сползла, как прошлогодняя листва с весенней травы. Орочимару уже тоже хотел идти, но решил задержаться и «утешить» Акасуна. – Знаешь, Сасори, сегодня я был на собрании акционеров. Так вот, встретил там одну примечательную особу, некую Харуно Сакуру, знаешь такую?
Красноволосый попытался подползти вместе со стулом к длинноволосому, но каждая попытка заканчивалась неудачей: при каждом движении он начинал харкать кровью. А мафиози тем временем продолжал издеваться.
- Ты даже не представляешь, какая у тебя сестра красавица! Такая нежная кожа, словно лепесток розы, такие восхитительные глаза, такие тонкие пальчики, такая изумительная фигурка! – Орочимару облизнул обсохшие губы и снова заговорил. – Такой невинный ангел. С каким удовольствием я буду снимать с неё одежду, целовать девичью грудь и шею, ты просто не догадываешься, Сасори. А как она будет стонать от моих ласк и кричать от наслаждения! Жаль, что ты не увидишь, как я буду трахать до беспамятства твою маленькую сестренку!
В глазах Акасуна застыл страх, который был намного сильнее любой физической боли. Он мог вытерпеть пытки и голод, но пережить эти слова было намного сложнее. Внутри все запросилось наружу. Его рвало кровью и желчью только от того, что он ничего не сможет сделать, чтобы предотвратить это.
Представить, что Сакура попадет в лапы этого ублюдка, было невозможно.
«Не может такого быть! Орочимару все врет, ведь Саку с Учихами, а они не позволят такому случиться… а если позволят? Если моя милая, добрая и наивная Саку действительно окажется в этих чудовищных руках?! Ложь. Она же умная и не станет лезть на рожон. А если она знает про то, что меня похитил этот ублюдок? Если она специально пытается приблизиться к нему? Глупая… глупая… глупая… ты даже не представляешь, на что идешь!»
Сасори перестал осознавать реальность и слышать то, что ему говорил Орочимару, и молился всем известным ему Богам, чтобы его сестра не стала жертвой их с Учихами проколов.
«А Саске… Сакура ему понравилась, это было сразу видно! Неужели он будет спокойно на ЭТО смотреть? Нет, не может такого быть…»
Орочимару добился того, чего хотел – теперь он знал, на что надо давить, чтобы получить от красноволосого всю интересующую его информацию. Что может быть лучше, чем совместить приятное с полезным? Правильно, ничего.
Approved by Koshka
Фанфик добавлен 25.02.2012 |
2302
+2
