Фан НарутоФанфики ← Хентай/Яой/Юри

Пси-фактор. Глава 5. Километры пустоты



Глава 5.

Километры пустоты.


Я не мерил сантиметры глубины своей души, потому что в ней много километров пустоты.


Мои сны кончаются болью. А боль — лучший воспитатель.
Среди того, что мертвые оставляют живым, всегда есть что-то, что внутри тебя. Внутри меня боль, взрослеющее отчаяние, бесконечная ненависть и пустота. Пусто-пусто как после дикой *бли.
На моей спине веер. Он впечатан в кожу, выжжен чернилами, красными и черными, такими же черными, как мои глаза.
На моей спине символ клана Учиха. Мертвого. Убитого клана Учиха.
Когда я сделал татуировку, мой старший брат долго смотрел на меня.
— Ты так похож на своего брата, — слышал я с самого детства.
Наверное, не было человека в клане, который бы не сказал мне о нашем сходстве с Итачи. Иногда я вижу его, когда смотрю на свое отражение в зеркале, воде, окне, за которым ночь. Я мог слышать подобные замечания до конца жизни, но мертвая тишина, десятки белых надгробий, шепот за спиной — вот и все, что осталось от клана.
Помню слезы, десять лет назад постоянно застилающие глаза, еле сдерживаемые днем. Ночью же я от них задыхался. Стал бояться темноты, пока Итачи не спросил у меня:
— Чего ты боишься, Саске? Темноты или того, что у тебя в голове?
Несется в бездну мир, сорванный с петель, в моей голове.
Я лежал с открытыми в темноте глазами, а ненависть залезала под кожу, заставляла дрожать.
Почему никто ничего не делает?
Почему люди, которые уважали моего отца, улыбались моей матери, восхищались их детьми, преклонялись перед историей клана, избегают разговоров о той ночи? Избегают действий, принимая тупой скорбный вид в моем присутствии.
Почему Итачи — гений, гордость клана, шиноби, способный зачистить в одиночку половину Корня, даже не заикается о мести?
Выворачивало наизнанку от этих вопросов.
Он поймал меня, когда я отключал сигнализацию. Отшвырнул мой рюкзак, набитый сюрикенами, кунаями, леской, веревками.
— Ребенок решил драться, в слезах потеряв терпенье, — запомнил я издевку.
— Пошел ты, Итачи! Если не ты, то я сам убью мразей! Они все должны сдохнуть!
— Мой маленький глупый брат. — Его слова, ломая висок, вошли ко мне в голову. — За твою жизнь заплачена непомерно большая цена.
— Ч-что... что это значит?
— А ты собрался бессмысленно умереть. Думаешь, сможешь убить? Кого ты обманываешь?
— Но... но ты! Ты же можешь! Отомстить! Убить их всех! Брат, ты же...
— Больше не шиноби.
— Не шиноби? Ты врешь! Почему сейчас?! Почему сначала не уничтожил Корень?! Ты же мог... Ты же все мог...
— Мои причины еще долго будут тебе неизвестны. — По спине пробежал озноб. — Если хочешь убить, научись ненавидеть.
На кладбище воздух прозрачен и чист, а сердце стынет.
Моя мать говорила: в небо смотреть нужно с вызовом — может быть, кто-то ответит на вызов.
Небо меня не волнует. Вызова тоже не будет.
— Но месяц назад лидер Скрытого Корня, Данзо, дал о себе знать, запросив разрешение на участие в будущем экзамене, — говорит Какаши, и я представляю, как сжимаю горло мрази в дряхлеющей коже.
Без сомнений, звание тюнина достанется мне. А с дурацким званием я получу доступ к закрытой для генинов информации. Местонахождение Данзо — это все, что мне нужно. Я найду его. Я проткну его лезвием катаны, кровь будет стекать с холодной стали, а я буду стоять рядом и смотреть, как мерзкая с*ка делает свои последние мучительные вдохи, испуская прогнивший дух. От моей руки. На моих глазах. За мою семью.
Но теперь, когда эта гниль открыто собирается в Коноху, достижение конечной цели в разы упрощается.
И ускоряется. От близости желаемого мысли путаются. От вранья Данзо, озвученного Какаши, начинает потрясывать. От «почтит присутствием» хочется блевать.
Тварь отрицает свою причастность к резне? Ликвидировал убийц? Зарекнулся о былом союзничестве? Мнения каге разделились? Он сказал «разделились»? Кто-то из этих развалин поддерживает Корень?
Мир бесплоден, пуст и лжив. Мир шиноби такой же.
Ненависть захлестывает, и я отвечаю, еле сдерживаясь:
— Пусть почтит.
— Ты хоть понимаешь, какое это оскорбление?! — поспешил выделиться из толпы еще один крикливый недоумок.
Толпа думает, что со своим долбаным мнением впечатляет или хотя бы здорово смотрится. Десять лет назад каждый из них забился в свою темную щель и сидел там, не вылезая наружу, от страха за собственную шкуру. А теперь я слышу речевки про оскорбление, будто у них появилась честь. Вы все. Заткнитесь. Используете имя Учих, чтобы избежать угрозы. Если клан уничтожили за одну ночь, то вас перережут за пару минут. Но мне плевать. Корень участвует.
— Узумаки Наруто — десятый претендент на звание тюнина от Конохи, — отвлекает голос Какаши.
С противоположного конца выходит парень, который полчаса назад корчился у моих ног. Этот? Претендент?
Хьюга разнылся, будто вообразил себя героем у*бищного ток-шоу. На нервы действует.
— Я знаю его. Я учусь вместе с ним...
О.
По рекомендации он здесь, значит.
Неужели? Привет от братика?
— Саске... побудь напарником Наруто.
Понятно. Какаши в теме.
Брат, сенсей и мутный новичок. Похоже на плохую шутку.
С Итачи в последний раз пересекались на моем школьном выпускном. Он пришел поиграться в образцового старшего брата, став эпицентром вечера для посредственных преподов и глупых школьниц, разочарованных, вплоть до отвращения, тем, что я предпочитаю трахать парней. Уверен, Итачи знает о моих вкусах. Так, может, вы*бать этого Узумаки и отослать посылочку обратно отправителю?
Светлые волосы взъерошены, оранжевая толстовка раздражает, сутулится, не напуган, не врубается куда попал. Он поворачивается, пряча глаза. Только от меня.
Это забавно...
Я прихожу в тихое бешенство от того, что не понимаю смысл его нахождения здесь.
С Итачи я не разговариваю годами. Какаши уже принял сторону брата. Если я задам им вопросы, нет малейшего шанса, что эти двое раскроют свои мотивы, легко ответив мне. Яснее некуда: я готовлюсь к мести, и они знают, они против, они вмешиваются. Но. При чем тут он? Каким образом они собрались мне препятствовать, впихивая этого левого Узумаки в список участников? Надо выяснить, что конкретно задумал мой брат и в чем именно сенсей ему потакает. Они объединились, а это серьезная проблема на моем пути. Недопустимо. Меня бесит, но так уж получается...
— Хорошо. — Соглашаюсь, и удивление новичка доказывает, что я не ошибся.
Лучше всего правду говорит тот, кто не подозревает, что говорит правду. А этот вообще не соображает, что происходит вокруг. Но даже так, интуитивно я чувствую, что он — единственный способ копнуть глубже. Других вариантов у меня нет.
— Закончим на сегодня. Переваривайте информацию, тренируемся завтра, — распускает нас Какаши. — Наруто-кун, подойди ко мне. Остальные свободны.
И что же он узнает, сенсей?
Я иду в раздевалку и ступаю по собственной тени, которая удлиняется или укорачивается при освещении зала.
Я родился и вырос в мире, где изначально надо мной есть какая-то инстанция, некая власть, чужая мне, отпускающая какие-то знания, на которые приходится ориентироваться.
Я родился и мне сказали, что есть Бог, некий набор идей, заранее заданных. Мне сказали, что есть политическая власть. Мне сказали, что такое хорошо и что такое плохо. Что на самом деле принять эту власть — это самое простое, это самый нормальный способ, которым живет нормальный человек.
Старик на остановке сказал мне, глядя в глаза, что я не похож на нормального человека. Я ответил ему, что это лучший комплимент, который я когда-либо слышал.
В раздевалке никого нет. О да, ведь сегодня случилось столько всего, что невозможно не п*здеть об этом.
Когда включена сирена, все сразу удирают, освобождая путь. Скучно. Все равно что размахивать мечом в темноте.
Дверь открывается, кто-то делает шаги. Я оборачиваюсь и вижу человека, который прямо сейчас находится на точке невозврата.
— Слушай, Саске. — Узумаки подходит ко мне свободно. — Думаю, нам бы поговорить надо. Ой...
— WHO LIKE A DOG'S OUT? WOOF! WOOF! WOOF! WOOF! WHO LIKE A DOG'S OUT? WOOF! WOOF! WOOF! WOOF!
Что за *банутый звонок?
*банутый звонок...
Вчера, «Така», э-э... Суйгетцу, закрытая зона, минет... Так это он так отчаянно съ*бался? А сегодня попался на том же, на чем и вчера. Интересно, Итачи учитывает, что он максимально тупой?
Мобильник все еще орет, и я выбиваю телефон из его рук.
— Что ты тут делаешь? — спрашиваю я.
— Я бы сам выключил, — смотрит он на разлетевшиеся детали под ногами.
— Зачем ты здесь?
— Какаши-сенсей сказал же: я новый участник экзам... — Отшвыриваю его к металлическим шкафам.
— Я ненавижу повторять. Вчера ты был в «Таке», сегодня ты в Конохе. Какого х*я ты таскаешься за мной?
— О чем ты? Это просто совпадение. — Отлично, придурок не умеет врать.
— Хочешь сказать, вчера тебя не было в закрытой зоне? — Подхожу к нему.
— Вот именно. Меня там не было.
— А может, тебе просто не понравилось то, что ты увидел? — Сжимаю его плечо и вдавливаю в холодную дверь шкафчика.
— Я ничего не видел, — Волнуется.
— Правда? — усмехаюсь в изгиб его шеи. — А если я тебе напомню?
— В смысле? — Напрягся под моими пальцами.
Я вжимаюсь в него, меня возбуждает.
— Вспомнил? — выдыхаю ему в губы, наблюдаю за его расширенными глазами, провожу рукой по его бедрам.
Наверное, я снова издевательски усмехнулся, потому что он дернулся, а затем со всей силы ударил меня в грудь. Мне не больно, но я отшатнулся.
— Зачем Итачи подослал тебя ко мне? — задаю вопрос медленно.
Теперь он знает, что я знаю. Самая дерьмовая игра, в которую я когда-либо играл.
— Ты знаешь?!
— Не тормози, я терпением не отличаюсь.
— Учиха Итачи — мой куратор...
— Дальше.
— Я отчислен из универа...
— И?
— Он дал мне задание, чтобы меня не отчислили. — Замолкает.
Бл*дь.
— Какое задание?
— Психологический анализ твоей личности, — выпалил Узумаки Наруто.
День сраных сюрпризов продолжается.
— Первого сентября я должен сдать работу под названием «Психологический портрет пациента». Тебя то есть, понимаешь?
— Пациента? Ты ох*ел? — *банутее расклада я не ожидал.
— Подожди, не злись! Не подумай, я, конечно, не буду тебя лечить. Я ж пока не врач. — Он улыбается, хочется ему вмазать. — Мне надо о тебе типа сочинения написать. Да. А для этого я просто понаблюдаю за тобой. Я тебе не буду мешать. Ну, если ты захочешь, то мы еще можем разговаривать... о чем-нибудь.
От новичка никакого толку. Кроме бредятины, которую он принимает за чистую монету, я не узнал ничего. И где Итачи откопал такого? Невероятная бестолочь.
Вот ублюдки, они же с Какаши издеваются, подсовывая мне его.
В голове звенит от ярости.
Слышится шум. Дверь в раздевалку открывается, и шум разлагается на отдельные знакомые голоса.
— Так что скажешь? — возвращает мое внимание светловолосый. — Все же от тебя зависит.
— Тебе ясно сказали: переваривай информацию, тренируемся завтра.
— Серьезно? — Не буду отвечать, на сегодня болтовни достаточно.
Пусть пока трется вокруг меня. При любой цели Итачи сделает косвенный ход, используя новичка.
Это очевидно.
Это как главное правило саспенса: зритель должен знать, что что-то произойдет, но не должен знать когда.




Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!