"Жизнь - Театр" Глава 9 + Глава 10
Глава 9
Дзун проснулась от того, что почувствовала холод. Неохотно раскрыв глаза, она обнаружила, что лежит у потухшего костра совсем одна. Спальный мешок раскрылся, а сквозняк разгуливал, невзирая ни на что, поэтому она и замерзла.
– Канкуро? – позвала Дзун в темноте, но он не отозвался. На минуту ей показалось, что все что было, ей всего лишь приснилось. И эту минуту она испытывала всепоглощающий ледяной страх. Паника мигом завладела ее сознанием, подбрасывая яркие картинки, в которых Канкуро в ужасном виде лежит на земле с широко раскрытыми глазами.
– Канкуро! – Дзун соскочила, едва не упав, нижнее кимоно распахнулось, и холодный ветер стал щипать обнаженную кожу, отчего по ней побежали мурашки. Трясясь словно лист на ветру, она кинулась к расщелине. Снаружи дул порывистый, ветер, как перед грозой. Тяжелые серые облака медленно плыли по небу, впитывая влагу, будто хотели пролить на землю как можно больше тяжелых капель. Стуча зубами, оскальзываясь на склоне, Дзун бежала вниз к реке, боясь вздохнуть. Ветер радостно носился по округе, бил в лицо, раздувал кимоно, обнажая тело девушки. Но Дзун было все равно, ведь никто не мог сейчас видеть ее в таком виде. В босую ногу впился острый камень, но это не остановило ее. Мысли носились в голове, словно ветер, что путал ее волосы, мешая смотреть. Сердце стучало, отбивая последние ритмы жизни.
– Канкуро! А!.. – Дзун не успела остановиться и с разбегу упала в реку. Ледяная вода обжигала кожу, заливая рот и уши. Кое-как выбравшись на берег она ничком повалилась на грязную землю. Дзун безудержно трясло от холода и рыданий. Горячие слезы единственные согревали закоченевшее тело.
«Что мне делать? Что мне без него делать?», – Дзун прижала ледяные руки к груди, будто раненый, пытающийся остановить кровь. В один миг она лишилась всего: души и сердца. Как это было больно... Куда больнее физической муки. Будь то рана на теле, со временем, и та заживет, но ведь не душевная. Как можно излечить то чего не видно, к чему не прикоснешься?.. Что всегда и неотступно с тобой. Ведь мысли тоже не выкинешь, словно ненужный хлам.
Канкуро вернулся в пещеру, но к его удивлению в ней не оказалось Дзун. Ее спальный мешок был пуст, сумка лежала неподалеку, а верхнее кимоно лежит аккуратно сложенное. Почувствовав странную тревогу, он бросил вязанку дров и кинулся прочь из расщелины.
«Пусть…», – думала Дзун, прижимая руки к груди, в которой пульсировала невыносимая боль утраты и горечь разлуки, такой жестокой и неожиданной. Иллюзия, которая рассеялась, едва она утолила голод и усталость, стоило проснуться от прекрасной грезы. – «Умру тут… на этом месте. Зато не будет больше страха, сомнений и страданий. Боли… Радости… – прошептал тихий, внутренний голосок. – А какая может быть радость? – парировала Дзун. – Будет, ведь в мире много удовольствий и много прекрасных моментов, ради которых стоит жить…», – продолжал настаивать, тихий голосок.
– Без него не смогу, – хрипло прошептала Дзун, хотя сама с трудом слышала себя из-за громкого завывания ветра.
– Акэми! – Канкуро, подлетел к лежащей на земле девушке. Мокрая в полубессознательном состоянии, она бредила, разговаривая с кем-то.
«Да что же это такое? – злясь, ворчал он про себя. – Вечно с ней что-то не так! Не может, блин, сидеть на месте, вот и вляпывается во что-нибудь. Из-за нее постоянно тормозим…»
Уложив ее в спальный мешок, он принялся разводить давно потухший костер. А девушка тем временем продолжала бредить. По разгоряченной коже стекали капельки пота. Она тяжело дышала и ворочалась на месте. Сказалась прогулка в студеный ветер и купание в ледяной воде. Смочив тряпку, он принялся обтирать горячее тело.
– Я…м, – бормотала Дзун. Канкуро приоткрыл ее веко, зрачок закатился вверх. Он стянул нижнее кимоно и продолжил обтирание.
– Оставь, оставь меня. Не пойду! Мама! Мама! – из-под закрытых век девушки, потекли слезы. Она затряслась. – Канку… Кан…
– Я здесь, – шептал он, проводя мокрой тряпкой по горячему лицу. – Я рядом. Все будет хорошо. Я с тобой.
– Не могла она далеко уйти, – ворчала Юки. Она не могла понять, как, какая-то девчонка с холеными ручками, смогла ускользнуть от нее. – Надо достать девчонку и избавиться от нее. Слишком уж много хлопот от одной персоны.
– А как же деньги? – подняла бровь Хошима.
– Ничего, за свиток мы получим в три раза больше, чем за эту поганку. Она того не стоит, – Юки со всей силой, в которую вложила злость и раздражение копившееся все эти дни, ударила по камню, в тот же миг серая глыба развалилась на мелкие кусочки.
Дзун открыла глаза. Полоска солнечного света, просочившегося сквозь расщелину, заполнила темную пещеру. Дзун ощутила странный привкус во рту, в котором все пересохло, даже глотать и то было больно. Голова, словно весила тонну, а то и больше. Ничего не понимая, плохо соображая, она пыталась вспомнить, что же произошло… однако воспоминания обрывались в том месте, где она упала в реку. Что было после, как она ни понукала свой мозг, вспомнить не удавалось. Разве что саднящее чувство в груди подсказывало о его потере.
– Очнулась? Хорошо. Пора бы уже после трех дней беспробудного бреда и горячки, – усмехнулся дзенин, подавая ей фляжку с водой. Девушка вылупилась на парня, думая что он всего лишь глюк.
– Пей, ты ведь хочешь? У тебя даже губы пересохли.
– Канкуро?
– А кто еще? Ожидала увидеть кого-то другого? – съехидничал он.
Утолив жажду и кое-как приведя себя в порядок у реки, Дзун вернулась в пещеру, где Канкуро подал ей тарелку.
– Я… я думала, что ты мне приснился, – призналась она, некоторое время спустя. Парень удивленно посмотрел ей в глаза.
– С чего ты так решила? – спросил он с набитым ртом.
– После той ночи… – она покраснела под его пристальным взглядом. – Ну… когда, мы были вместе… ну то есть…
– Когда мы почти занялись сексом? – небрежно бросил он. У Дзун едва пар из ушей не повалил. Она и так готова была провалиться сквозь землю от стыда, а тут еще он так просто говорит о таких вещах.
– Да, – прорычала она, испепеляя его горящим взглядом. Впрочем, он никак на него не отреагировал.
– Да, – мечтательно протянул он, обгладывая косточку. – Дело бы закончилось сексом, не кончи ты раньше времени… хе-хе.
– Ну, ты и свинья! – накинулась на него Дзун. Потом, все же решив, поскорее замять смущающую ее тему, она продолжила:
– Когда я проснулась, тебя рядом не было. Костер потух, темно… Я испугалась, подумала, что все это мне приснилось. Выскочила наружу, звала тебя, но все тщетно.
– Понятно, – слегка задумавшись, произнес он.
– А где ты был? – тихо поинтересовалась Дзун, стараясь, чтобы в ее голосе не слышалось любопытство.
– Ходил за хворостом.
Дзун потрясенно вылупилась на него, не в силах поверить, что весь сыр бор из-за ее тупости.
Глава 10
– Если мы без помех доберемся до границы, сможем проскользнуть мимо патрулей, – говорил Канкуро, пока они шли вдоль реки.
– Постой, разве Рик не говорил, что эта часть леса никому не принадлежит? – удивленно спросила Дзун.
– Официально – да. Но на деле, эта Страна претендует на него. За этот кусок земли, давно ведется война. И негласно, она уже им принадлежит. Поэтому-то на границе и есть патрули. В случае если соседняя Страна решится вновь посягнуть на их владения, опять же разгорится битва.
– Откуда ты так много об этом знаешь? – поразилась Дзун.
– Выведал у тех парней.
– Кстати, а как ты от них отбился? – с неподдельным интересом спросила она.
– Тебе этого лучше не знать, – мрачно произнес он. – Мне пришлось использовать одну из своих секретных техник. Лучше расскажи, что случилось после того как вы ушли? Я так думаю, без Юки тут не обошлось.
– И ты окажешься прав, – мрачно подтвердила Дзун. Она невольно содрогнулась, вспомнив события прошедших дней. Хоть они слегка стерлись из памяти.
– Они сказали, что наняли тебя для прикрытия. То, что они собирались от тебя избавиться, по ходу дела, было запланировано с самого начала. А Рик был с ними заодно. Эта Юки хотела вернуть меня отцу за вознаграждение, которое тот пообещал. Они и от Рика собирались избавиться, как только перестанут нуждаться в его услугах, но он понял это и сбежал, прихватив меня. Да и еще, – добавила она, – я смогла отбиться от него в тот вечер, благодаря твоим приемам. Спасибо. Думаю, мне повезло, он видно не ожидал, что я окажу сопротивление.
Они весело рассмеялись. Канкуро смотрел на нее, такую посвежевшую, отдохнувшую, не смотря на то, что отдых был не на горячих источниках. Ее лицо словно светилось, а может это его воображение разыгралось. Карие глаза весело блестели, такие живые и яркие, словно два драгоценных камня. А полноватые розовые губы притягивали взор красивой и чувственной улыбкой, загадочной, словно обещали неземное блаженство, стоит осмелиться коснуться их. Даже тембр ее голоса, по его мнению, изменился. Стал более спокойным, насыщенным и глубоким.
– Мне кажется, я… – голос Дзун пресекся. Она даже побледнела слегка.
– Ты его не убила, – спокойно произнес Канкуро, поняв, что беспокоит девушку.
– Фух, – облегченно выдохнула она.
– Это сделала Юки.
– Что? – в ужасе она даже остановилась.
– Технику Хошима я знаю, а это явно была Юки. Она довольно изощренная в плане убийства, кровожадна и крайне жестока. Дзун поразилась тому, с каким видом Канкуро об этом говорит, словно рассуждает о погоде.
– Почему ты так уверен, что это она?
– Я видел, – улыбнулся он. В этот момент Дзун со всей ясностью осознала, что он – шиноби. Она не могла даже толком сформулировать это осознание, но поняла все крайне четко.
– А почему ты сбежала из дома? – осторожно поинтересовался Канкуро, как бы промежду прочим.
– Ну… – Дзун не знала, стоит ли говорить ему правду. Видя ее колебания, Канкуро предложил устроить привал.
– Ну, хорошо, просто я боюсь, что после, ты будешь осуждать меня, – наконец призналась в своем страхе Дзун.
– Кто я такой, чтобы осуждать, кого бы то ни было? – усмехнувшись, спросил он. Она ответила ему слабой улыбкой. Сделав пару вдохов и выдохов, наконец, приступила:
– Моя мама умерла, когда мне исполнилось четырнадцать. Она очень тяжело болела, никто из лекарей не мог сказать толком, что же ее свалило. В итоге ее не стало. Когда ей оставалось совсем недолго, мне сказали, что она хочет видеть меня. Я пришла, она передала мне ключ. Маленький такой, необычный, и велела никому не показывать и не рассказывать. И тайком найти то, к чему он подойдет, тогда-то я и узнаю тайну. Мне было плохо и печально, поэтому я не обратила внимания на ее слова. О ключе вспомнила год спустя. Как раз когда Рё, мой отец, подыскивал мне жениха из рода феодалов, чтобы был богаче. На тот момент дела его шли не очень хорошо, и он хотел поправить свои финансовые проблемы, извлекая выгоду из удачного брака. Мой кузен Арата, по мнению отца, подходил идеально. И по этой причине, тот стал наведываться к нам чуть ли не каждый день. Я принялась за поиски тайника. Но где бы я ни искала, кого бы ни спрашивала, ничего не выходило. Служанка матери покинула дом сразу после похорон. А однажды ночью, я вышла в сад подышать воздухом, в то лето стояла невыносимая духота… Отец хотел устроить свадьбу через неделю. И я словно лишилась всех эмоций. Была как кукла. Единственное что меня интересовало, вызывало хоть какие-то отблески эмоций, это тайна ключа. Свет луны проникал сквозь решетку беседки и падал на мраморное изваяние, на котором я отчетливо увидела рисунок, точь-в-точь такой же, как на ключе. Не поверишь, но в статуе, точнее позади, оказался небольшой вход для ключа. Представляешь? Замок. Я, с тех пор как начала поиски, носила ключ на шее. Поэтому тут же сняла его и решила попробовать. Ключ подошел идеально. После того как раздался тихий щелчок, открылась маленькая дверца, просунув руку внутрь, я нащупала ларец. Небольшая деревянная шкатулка, инкрустированная драгоценными камнями и необычным резным рисунком, так похожим на тот, что был на ключе.
– И что же в нем оказалось? – Канкуро действительно было интересно. Дзун это оценила.
– Я прошла в свою комнату и зажгла фонарь. При свете, помню, очень долго разглядывала вещь, к которой прикасалась только моя мама. Почему-то я сразу это почувствовала. Я даже не заметила, что плачу, представляешь? – усмехнулась Дзун. Канкуро подметил, что стоило ей вспомнить о матери, как лицо ее посветлело и озарилось грустной улыбкой.
– Ты и сейчас готова расплакаться, – подразнил он ее.
– Я открыла шкатулку тем же ключом и увидела внутри много писем, маленькую книжку в кожаной обложке и одну единственную, смятую фотографию, на которой была моя мама с каким-то мужчиной. Маленькой книжкой оказался дневник. А письма были от мужчины, видимо того, что был на фотографии. Из записей я узнала, что мама была обручена с другим мужчиной по имени Акио. Он был кузеном Рё. Я поняла, что они действительно любили друг друга. Поэтому никак не могла понять, почему же в итоге она вышла замуж за Рё, когда даже не любила его. Он был высокомерным, грубым и деспотичным.
Дойдя в рассказе до места о жизни матери, голос Дзун невольно задрожал.
– Оказалось, что Акио умер за неделю до свадьбы.
– Как?! – Канкуро был в шоке.
– Якобы на охоте, несчастный случай. Но мне почему-то с трудом в это верится. Мама была убита горем. Но ее отец, мой дедушка, выдал ее за Рё. Тот сам предложил этот вариант. Знаешь, почему он так поступил? – неожиданно спросила Дзун.
– Кто? Дед или Рё? – растерялся Канкуро.
– Дедушка. Он ведь любил свою дочь, и уж никак не пожелал бы выдавать ее за самовлюбленного, жестокого негодяя.
– Почему? – совсем запутался дзенин.
– Потому что она была беременна. Она носила под сердцем плод любви Акио.
– То есть, она была беременна от Акио… тобой? – слегка позеленев, уточнил Канкуро.
– Да. А Рё, воспользовавшись ситуацией, предложил себя, якобы с благородной целью. Ведь иначе, мама не смогла бы смыть позора до конца дней. Мало того, что стала вдовой даже не успев сыграть свадьбы, так еще и беременна. Дедушка согласился, потому что не видел другого выхода. Рё был единственным… короче, на самом деле, ему нужны были деньги клана Хикару. Когда я узнала это, я думала, что сойду с ума или задохнусь, потому что стены моей комнаты неожиданно стали смыкаться. На следующее утро, я высказала все в лицо этому негодяю. К сожалению у меня не было сил, чтобы бороться с Рё. К тому же, ни одного родственника со стороны Хикару не осталось. После смерти дедушки, мама была единственной наследницей всех земель клана Хикару и всего богатства. Но выйдя замуж за Рё, она отказалась от наследства, и оно перешло к нему, а так как я – девушка, то не имею права претендовать на наследство. Поэтому следующим на очереди был мой младший, сводный брат – Хару. В общем, он пригрозил, что если я буду распространяться на эту тему, то кончу так же как и моя мать. Не знаю как выразить словами, какую ненависть я испытывала в тот момент к этому человеку, столько лет считая его отцом. Когда я хотела отнести в высший суд мамины записи, то обнаружила их пропажу. Кто-то копался в моих вещах в поисках ларца. И я уверена это его рук дело. Я осталась без доказательств. Без малейшей возможности отомстить хотя бы в память о маме. У этого страшного человека руки по локоть в крови, – прошептала она, вытаращив глаза. Канкуро сидел рядом и пытался переварить всю услышанную информацию.
«Ну и жуть, такое разве бывает в реальной жизни?», – он обнял ее за плечи, тем самым ободряя. – «Теперь ясно, почему она сбежала и так противится возвращению. Еще бы, вернуться в ад, что может быть хуже…»
– В тот же вечер, как обнаружила пропажу, я сбежала из дома. Через несколько дней, увидела расклеенные повсюду объявления с моей фотографией. В них говорилось, что каждому кто найдет меня, будет выплачено хорошее вознаграждение. Якобы меня похитили накануне свадьбы. Старый дурак еще пытается не запятнать свое имя, манипулируя всем и вся.
– Да уж, повезло тебе… – пробормотал Канкуро, гладя ее по волосам.
– Ну, у тебя, наверное, все не так запущено как у меня? – она посмотрела на него. Суровый взгляд из-под нахмуренных бровей слегка озадачил ее.
– Моя история не так интересна, – замял он тему. Дзун поняла, что и у него есть какие-то тайны и тяжелые испытания, связанные с прошлым и семьей, поэтому решила не выпытывать. Если захочет, то сам и расскажет.
– А почему Дзун? – неожиданно спросил он.
– То есть?
– Тебя ведь зовут Акэми, – улыбнулся он. А Дзун улыбнулась, услышав, как он произнес ее имя.
– Да. Мама назвала меня в честь отца. Только я всегда считала, что оно мне не совсем подходит, хотя очень нравится.
– Почему не подходит? – удивился вновь Канкуро.
– Ну, в написании используются иероглифы – «ослепительный» и «красота», вот и выходит, что имя означает – «ослепительно красивая», – смущенно поясняла Дзун. – Отец мой, настоящий, действительно был очень красивым мужчиной. На фотографии, по крайней мере, так и выглядел, – пробормотала она. – А вот я…
– Я, конечно, много глупостей от тебя слышал, но такой… не ожидал, – усмехнулся он, приподняв лицо за подбородок. Дзун заворожено смотрела в его глаза. Без своего боевого грима и в обычной одежде он больше походил на простого парня. Канкуро провел большим пальцем по контуру губ, пристально глядя на них и склонившись, слегка коснулся уголка рта.
– И все же, почему? – как ни в чем небывало переспросил он. Растерявшись, Дзун не сразу въехала. Затуманенное сознание медленно прояснялось. Откашлявшись, все еще под впечатлением от прикосновения, она, наконец, ответила:
– В детстве, я дружила с девочкой из ближней деревни. Ее звали Дзун. И в отличие от меня, она ничего и никого не боялась. Я всегда хотела быть похожей на нее. Однажды, когда я ждала ее, меня напугала большая собака, которая отвязалась и разгуливала прямо с цепью по окрестностям. Я залезла на дерево и не решалась слезть, а псина как назло решила прилечь, отдохнуть именно под тем деревом, на котором пряталась я, – Канкуро рассмеялся, услышав это. Он представил маленькую девочку с косичкой и в маленьком платьице, сидящую на дереве, а большой пес лежит в его тени и не уходит. Тем более слышать это от уже взрослой девушки, которая и сейчас вспомнив об этом, говорит с надутыми губками и большими глазами.
– Так я там и сидела. Все тело болело, а потом пришла Дзун, и как ни в чем не бывало, стала играть с псом. Представляешь? А когда я окликнула ее, она долго смеялась, объясняя, что пес большой, но добрый. Как сейчас помню, стоит и весело так: «Не бойся, он не кусается, спускайся!». В итоге, я слезла только после того как она отвела его обратно и привязала на место. Не смейся, это было действительно страшно. Пес был огромен! – она выпучила глаза.
– Прости, – дзенин попытался остановить смех, но поперхнувшись, закашлял.
– Наверное, поэтому, сбежав, я назвалась ее именем. Думаю, тем самым я хотела придать себе храбрости.
– А что вы после не общались?
– Нет, она переехала вместе с родителями в другую страну. Мы дружили с ней около года. Нам было весело, – улыбнулась она.
– У меня вообще не было друзей, – признался он.
– Почему?
– Ну, наверное, потому что я сын Казекаге… – горько усмехнулся он и встал на ноги. Дзун все еще недоуменно на него смотрела. – Нам пора идти, скоро стемнеет.
– А, да… конечно…
– Они были здесь, – радостно возвестила Юки. Хошима выскользнула из пещеры и присев, стала осматривать землю.
– Как он смог выжить? – пробормотала она, читая следы Канкуро и Дзун.
Фанфик добавлен 30.01.2012 |
821
+1
