Ты не один
Не знаю, как все остальные, но я никогда не ощущал свою принадлежность организации «Акацуке». Да, я был там, я был таким же убийцей и преступником, как все они, я подчинялся Лидеру. Но одновременно с этим, я чувствовал свою отдаленность от этой группировки, я чувствовал себя независимым. Я думал, что смогу уйти в любой момент, держать бы меня они не стали. Да и меня ничего не держало. Почему-то тогда я не задумывался, что идти мне было абсолютно некуда. Сейчас я это хорошо понимаю, наверно, повзрослел. Это произошло три года назад. На тот момент я был новичком в Акацуке. Я смог быстро приноровиться ко всем существующим там порядкам и условиям и неплохо справлялся с заданиями. Тогда я работал один, почти ни с кем не общался и не контактировал, да и желание на это отсутствовало напрочь. На самом деле, там все были такими же, как я. Каждый был сам за себя, каждый интересовался только миссиями и заданиями, время уходило лишь на тренировки и сон. Меня вполне устраивала такая жизнь, хотя жизнью это было трудно назвать. Но я не мучился от пустых, проведенных насмарку дней, не сходил с ума от скуки или нехватки общения. Я жил своим искусством, которое и помогало мне существовать. Лепя глиняные фигурки и создавая различной силы взрывы, я чувствовал, как моя душа трепещет, в груди разливалось чувство неописуемой радости и восторга. Я бы никогда не подумал, что что-то другое может заставить меня так прочувствовать моменты жизни, я был целиком поглощен своим делом. Больше мне ничего не требовалось.
В то утро Лидер вызвал меня к себе, и без задних мыслей я направился к нему. Открыв дверь его комнаты, я тут же наткнулся взглядом на что-то неопределенное. В тусклом свете я не сразу понял, что именно располагалось у стола Пейна. Это было нечто внушительных размеров, как будто огромный панцирь, накрытый тканью. Подойдя ближе, я с удивлением заметил, что это «что-то» было накрыто плащом нашей организации. Впереди панциря виднелась голова, причем довольно жуткого вида. Видя мое смятение, Пейн принялся разъяснять ситуацию.
— Как ты заметил, Дейдара, в нашей организации почти все работают в парах. С этих пор, это твой напарник, мастер-марионеточник, Сасори Акасуна.
Я застыл в молчании, медленно переводя взгляд с Лидера на это чудовище. Почему именно он должен был оказаться моим напарником?.. Не то, чтобы я его испугался или был сильно поражен его внешним видом, но все же я немного опешил. Собравшись с мыслями, я сдержанно кивнул, серьезно посмотрев на Лидера. Если ему было так угодно, если он решил приставить ко мне напарника, значит, я был обязан с этим примириться. Я не смел ему перечить.
— Жить будете в одной комнате, проводи господина Акасуну, — Пейн указал взглядом на дверь.
Шли мы молча, вернее, я шел впереди, а «это» передвигалось за мной. За весь вечер мы не произнесли друг другу ни слова. Сидя на кровати, я украдкой наблюдал за Сасори. Он остался в такой же позе, какую принял, как только зашел в комнату. С наступлением ночи я лег спать, повернувшись к нему спиной, и ударился в размышления. Из головы никак не уходила мысль, что теперь у меня был напарник, что теперь я был с кем-то в паре. Меня не слишком это радовало, но поведение этого странного существа меня вполне устраивало. Он просто молчал, не выражая какого-либо желания иметь со мной контакт, этим я и был доволен. То, что мы должны были вместе участвовать в миссиях, меня не пугало, поэтому, разложив все мысли в голове по полочкам, я спокойно уснул.
Шло время, вот уже как три месяца я сожительствовал и ходил на миссии вместе с Сасори. В моей жизни мало что изменилось, я по-прежнему был во всем предоставлен сам себе. За эти месяцы я довольно много узнал о Сасори. Он сооружал куклы, то есть марионтки и управлял ими нитями чакры. Кроме этого, он был мастером ядов и превосходил меня по силе. После нескольких миссий, я стал по-настоящему его уважать и даже бояться. Разговаривали мы совсем мало и только по делу, да и виделись мы довольно редко, так как Сасори почти все время пропадал в мастерской, выделенной для него Лидером. Кукольник сидел там почти целыми днями, заперевшись на ключ и страшно злясь, когда кто-нибудь его беспокоил. Я не смел к нему лезть, но один раз, под предлогом вопроса о последующей миссии, решил взглянуть на его мастерскую. Мне стало интересно, в каких условиях и как именно он работает. Мой интерес был направлен не к нему самому, мне захотелось сравнить свое искусство с его трудом. Я дернул ручку, разумеется, дверь оказалась закрытой. Я постучал.
— Сасори, это Дейдара, — громко сказал я.
— Зачем пришел? — как-всегда хриплый, зычный голос ответил мне.
— Хотел кое-что спросить, на счет миссии.
За дверью послышались странные звуки, шелест плаща и характерный щелчок. Затем он отворил мне дверь. Его мастерская. Она была завалена различных видов и размеров марионетками, там просто негде было упасть яблоку. На столе располагались какие-то инструменты, названий которых я не знал. Чуть поодаль, у окна, виднелись сушеные растения и травы, видимо предназначенные для изготовления ядов.
— Зачем вам это? — вырвалось у меня.
Тогда у нас случился спор. Мы говорили долго, до самой ночи, то и дело, срываясь на крик. Мои щеки горели, сердце билось необыкновенно быстро. Каждый из нас отстаивал свою точку зрения, как мог, каждый пытался убедить другого в своей правоте. У каждого из нас было свое искусство, была своя жизнь... Всю ночь после этого разговора я не мог уснуть, прокручивая в голове его и свои слова. Укорял себя за то, что мог бы сказать, но не догадался в тот момент, снова и снова опровергал в мыслях его доводы. Уже засыпая, на рассвете, я вдруг понял. Понял, что Сасори был первым человеком, заставившим меня что-то чувствовать.
Прошло еще два месяца. Наши ярые споры об искусстве продолжались, и я с ужасом начал ловить себя на том, что нуждаюсь в них. Во мне проснулся интерес, я с замиранием сердца ждал нового дня, всю ночь, продумывая новые аргументы. Неожиданно для самого себя, я стал задумываться о самом Сасори. Мне стало интересно, почему он таков на вид и был ли он таким всю жизнь?.. Я старался выкинуть эти мысли из головы, но это было безуспешно. Но все выяснилось само собой.
Той ночью я как-всегда не мог заснуть, мучаясь мыслями об очередном нашем споре. Внезапно мою голову посетила невероятно умная, как я подумал, мысль. Я не мог терпеть до утра, я должен был непременно доказать Сасори свою правоту. Вскочив с кровати, я ринулся в мастерскую, игнорируя висящие на стене часы, которые показывали два часа ночи. Я знал, что Сасори почти не спит, поэтому меня это абсолютно не волновало. Схватившись за ручку двери, я громко выкрикнул:
— Откройте, я... — не успев договорить, я заметил, что дверь была открыта. Дернув ее на себя, я вошел, подгоняемый желанием скорее высказаться. Но то, что я увидел, повергло меня в шок. За столом Сасори мирно спал какой-то юноша. Огненные волосы, черные, подрагивающие во сне ресницы, пухлые губы. Тонкая фигура и молочная кожа. Он был необыкновенно красив. Но тогда я не думал об этом, тогда я просто схватил его за плечи, поднимая из-за стола и резко прижимая к стене. К его горлу я тут же приставил кунай. Он испуганно открыл глаза, которые оказались несказанно грустными, словно окутанными невидимой дымкой печали.
— Кто ты? — сурово спросил я, не давая парню сдвинуться с места. Он часто захлопал ресницами, отгоняя от себя сон. Я повторил вопрос. Видимо, он, наконец, понял, что к чему и глубоко вздохнул.
— Дейдара.. Я — Сасори...
Я провел концом куная по его щеке, зло усмехнувшись.
— Не неси чушь! Как ты сюда попал? Кто ты? Отвечай! — я с силой вжал его в стену.
— Дейдара. Я правда Сасори, — парень слегка улыбнулся, а я вдруг почувствовал, как мои плечи сжимают чьи-то руки. Повернув голову, я понял, что это одна из марионеток Сасори. В следующее мгновение я уже был откинут к противоположной стене и только тут заметил нити чакры, идущие от рук Акасуны.
— В-вы?.. — у меня не было слов.
— Я, — юноша тихо рассмеялся, наблюдая за моей реакцией, но тут же стал серьезным, — только об этом никто не должен знать.
Так я и увидел истинное лицо своего напарника. Не скажу, что это что-то изменило. Наши споры продолжались, только теперь Сасори вылезал из Хируко, так звали его марионетку, в которой он сидел. Я стал ловить себя на странностях. Теперь спорить с ним мне было еще приятнее, чем раньше. Мне нравилось видеть его спокойное лицо, нравилось замечать едва различимую складку на переносице, когда он хмурился, нравилось смотреть, как он закусывает губу. Эмоции на его лице были для меня чем-то особым, удивительным. Часто я просто на него засматривался, и ему приходилось по несколько раз задавать мне один и тот же вопрос. Я извинялся, переспрашивая, а он даже немного краснел, хотя может быть, мне это только казалось. Долгими, бессонными ночами, я больше не прокручивал его слова в голове. Сам того не замечая, я вспоминал его лицо, его голос и интонации, с какими он что-либо произнес. Мне больше не хотелось спорить, мне хотелось увидеть у него на лице другие эмоции. Смех, радость, счастье... Удовольствие? Да, мне хотелось увидеть его лицо, искаженное именно этим. Хотелось заставить его почувствовать это. Да, я хотел его и ничего не мог с собой поделать. Это желание буквально сжигало меня изнутри, заставляя воображение рисовать различные картины. Это было как наваждение, ведь сексуальное влечение я испытывал в первый раз в жизни. Терпеть я уже не мог, поэтому в одну из бессонных ночей, мучаясь дикой эрекцией, я поклялся себе, что при следующем споре я заткну его рот поцелуем. Тогда я не мог подумать, что следующего спора могло и не состояться.
Утром Лидер вызвал нас к себе, отправив на очередную миссию. Нам нужно было проследить за одним опасным человеком, несущим важную информацию об одном из демонов. Ни о чем не думая, мы спокойно выдвинулись из штаба, приступив к слежке. Сасори в Хируко передвигался снизу, я же полетел на глиняной птице вперед, не сводя с объекта глаз. Внезапно я почувствовал, как моя птица содрогнулась на лету и стала медленно опускаться вниз. Я не сразу понял, что произошло. Посмотрев вниз, я заметил в деревьях еще двух человек, которые, по-видимому, чем-то в меня стреляли. Я допустил ошибку, не заметив их с самого начала и теперь стремительно падал вниз. Падение получилось довольно болезненным, я сильно ушиб правую руку и голову, с челки капала кровь. Меня окружили два ниндзя, руки у обоих были сложены в печати.
— Подбили птичку, — усмехнулся один.
Рука болела нещадно, я сломал ее, но все же потянулся за глиной левой. Времени на то, чтобы слепить фигуру и кинуть в них мне не хватило, в меня уже летели несколько ядер, состоящих из чакры. Я не знал, что это была за техника, но тогда меня это не волновало. Как мог, я уворачивался от этих ядер, но я плохо видел от крови, хлещущей из раны и пеленой накрывшей мой глаз. Улучив момент, я кинул в одного из них свою фигурку, но промахнулся. Прогремел небольшой взрыв, задевший несколько деревьев, но эти два остались невредимы, они продолжили атаку. Я уже начал думать, что все кончено... Мгновение. Я различил падающий силуэт одного из этих ниндзя и замешкался. В меня летело полыхающее ядро, которое было даже больше всех предыдущих. При всем моем желании, я бы не успел увернуться, на тот момент я смирился. Но... Неожиданно передо мной возник Сасори в Хируко, прикрывая от атаки. Ядро влетело в марионетку, разрывая ее на куски, даже не смотря на необыкновенной прочности щит, встроенный в нее. В последний момент я сумел отскочить, спрятавшись в листве. Вокруг валялись куски Харуко, сам Сасори лежал в полумертвом состоянии, неподалеку от меня. С уголков губ и из носа текла кровь, всю кожу покрывали безобразные царапины, грудь еле-еле вздымалась от слабого дыхания. Ниндзя усмехнулся, подойдя к нему ближе, и слегка пнул Акасуну ногой в бок. Я почувствовал, что задыхаюсь. Не знаю, что на меня тогда нашло. Медленно поднявшись из кустов, я буквально проревел, не узнавая своего голоса:
— Отойди от него!!!
Не дождавшись какой-либо реакции, я вмиг оказался около ниндзя и, не давая ему опомниться, со звериной силой впечатал его в землю. Не знаю, сколько я его бил. Костяшки на пальцах я сбил до крови, а его лицо превратилось в месиво. Я никак не мог остановиться, яростно вбивая его в землю. Ничего не видя, я давился необъяснимой злостью, человек был давно мертв, я просто истязал его труп.
— Дей...дара...
Меня как будто ударило током. Вскочив с несчастного, я подошел к Сасори, шатаясь.
— Вы... Как вы? Зачем вы?...
Он не ответил, закрыв глаза. Я не могу описать, что почувствовал в тот момент. Просто что-то внутри меня оборвалось и на мгновение показалось, что мир разрушился. Он умер. Тогда я так подумал. Схватив его запястье, судорожно стал нащупывать пульс. Мое сердце пропустило удар. Едва ощутимое пульсирование... Жив. Я нес его на спине до самого штаба, превозмогая дикую боль. Тогда я был похож на дикого, раненого зверя. Я шел, хотя хотелось упасть и умереть. Но невесть откуда бравшиеся потоки силы поступали в меня. Тогда я ни о чем не думал, не удивлялся своим чувствам. Тогда я не переставал задаваться одним вопросом, кажется, я даже бормотал его вслух. Зачем? Зачем?
Прошло два месяца с нашей последней мисси. Я быстро оправился, а вот Сасори все это время с трудом восстанавливался. У него было сломано множество костей, внутренние органы так же были повреждены. Пейн отправил Акасуну в ближайшую деревню для лечения, сегодня Сасори должен был вернуться. В его отсутствии я много думал. Думал о том, что он опроверг всю мою жизнь, что он смог меня изменить. Я больше не был ко всему безразличным, я стал уязвимым, зависимым, я стал принадлежать чему-то. Меня жутко раздражал этот факт, за эти два месяца я успел возненавидеть Сасори. Я жалел, что он тогда не умер, содрогаясь внутри, с отвращением вспоминая те чувства, что испытывал на месте боя. Я ненавидел Сасори, за то, что он спас меня. Я ненавидел его, пытаясь скрыть от себя главное.
— Зачем?
Наша первая встреча за эти два месяца. Он стоял передо мной, легкая улыбка играла на его губах. В комнате воцарилась полная тишина, казалось, время остановилось. Он молчал.
— Зачем? — я подошел вплотную, обжигая дыханием его нежную бледную кожу. Он поднял взгляд своих удивительных грустных глаз. В них была...нежность, забота. В них была...
— Зачем ты это сделал?! — я не мог себя контролировать, ударив его кулаком в грудь. Закашлявшись, он пошатнулся, упав на пол. Я сел рядом, сжав пальцами его скулы.
— Зачем ты спас меня?.. — прошептал я ему в самые губы, пристально смотря в глаза.
— Просто потому, что ты не один.
Хриплый, тихий шепот, который раздался в моих ушах оглушительным громом. Ничего не понимая, я впился в его губы, кусая их до крови. Мягкие, податливые, они лишь раскрылись мне навстречу, приглашая проникнуть внутрь. Что я и сделал, врываясь в его рот языком, властно исследуя каждый миллиметр этого сладкого, с привкусом крови, пространства. Я повалил его на пол, буквально разрывая на нем одежду, и оторвался от губ, наслаждаясь видом его такого хрупкого и желанного тела. Подхватив на руки, я кинул его на кровать, раздевшись сам. Грубо заведя его руки над головой, я приник губами и языком к его коже, терзая шею и соски, оставляя на теле красные метки. Мое тело горело, его тихие стоны сводили с ума, выбивая из головы последние здравые мысли. Я хотел его, как давно я его хотел... Я с силой развел его ноги, запечатывая его рот поцелуем и резко вошел в него. Выражение на его лице застыло в немом крике, он кусал мои губы, слезы градом катились из его глаз, но он молчал. Я специально не подготовил его, я хотел причинить ему боль. Это было несправедливо, ведь он был девственником. Тогда мне было плевать. Тогда я просто превратился в безумного из-за той тесноты и жара внутри него. Я стал с силой врываться в его податливое тело, чувствуя, как он расслабился, пропуская меня дальше. Я входил все глубже, закинув его ноги себе на плечи, я сжимал его бедра до побеления пальцев, оставляя на коже синяки. Мне никогда не было так хорошо, казалось, что я сгорал в каком-то безумном пожаре. Он двигался мне навстречу, не смотря на дикую боль, он беззвучно плакал, притягивая меня к себе за плечи слабыми руками. Он шептал:
— Люблю...люблю...люблю...
Его вид, лицо, слова... Взрыв. Меня накрыла горячая волна, заставив сгореть в первом в жизни оргазме. Я без сил упал на него, потеряв сознание.
Когда я проснулся утром, его уже не было рядом. Была подушка, пропитавшаяся его запахом, были простыни, испачканные его кровью. Была записка на столе.
«Ты не один.»
Я бежал. Бежал к Пейну, который сказал, что ничего не знает про его уход. А потом просто бежал, сам не зная куда. Бежал по лесу, среди высоких деревьев, бежал вдоль неизвестной мне дороги. Без сил опустился у берега мелководной речки, уставившись на воду. Я долго сидел у той речки, кромсая свое тело кунаем. Тогда я не проронил ни звука, прямо как он, когда я насиловал его. Я понял, что я не один. Мне надо было лишь найти его. Вот уже три года, как я его ищу. Мои попытки безуспешны, никто не видел красноволосого юношу с грустными глазами, никто не знает, где он. Но я не смогу его забыть, я храню в памяти каждое его слово, каждую эмоцию на его лице... Я храню его записку. Я не один.
Фанфик добавлен 01.11.2011 |
1842
0
