Жертва красоты. Печальный конец
Печальный конец.
Небольшая квартира, которую Сакура снимала неподалёку от госпиталя, блестела чистотой.
— Проходи. — Гостеприимно махнув рукой в сторону широко распахнутой двери, она вошла вслед за Ино. — Сейчас будем пить чай.
Увы, все попытки выглядеть радушной хозяйкой разбивались о холодное безразличие. Словно в стране Снега, Яманака не только довела своё тело до состояния полного истощения, позволив анорексии одолеть себя без борьбы, но и оставила в холодных льдах все свои эмоции, вернувшись обратно бесчувственной куклой.
— Я не буду есть твои энергетические пилюли. Они горькие и всё равно мне не помогут. — Ино медленно отодвинула от себя тарелочку, и Сакура, в который уже раз обливаясь в душе кровью, проводила взглядом хрупкое запястье и пальцы, настолько тонкие, что сейчас на них не удержалось бы и самое мелкое колечко из тех, которые подруга хранила в старой коробке из-под бенто и надевала только по большим праздникам. Не найдя в себе силы возразить, она молча налила в чашку зелёный чай, но и он в результате оказался почти не тронут.
Четыре месяца пролетели в повседневной рутине. После дежурства в госпитале Сакура возвращалась домой, тщетно пытаясь пробиться сквозь ледяной панцирь, который окружал Ино. Та почти всё время оставалась безучастна к происходящему вокруг. Исключением были внезапные истерики, которые Яманака могла закатить по самому незначительному поводу. В такие моменты она начинала сквернословить, швыряться всем, что только попадало ей под руку, а один раз даже попыталась укусить Сакуру за руку. Но период истерии быстро заканчивался, и Ино снова возвращалась в своё апатичное состояние. Она медленно хирела, даже невзирая на ежедневные инъекции и периодическую подпитку чакрой. Попытки съесть хоть маленький кусочек твёрдой пищи, предпринимаемые ею в период временного просветления сознания, заканчивались мучительными спазмами и рвотой, причём в последнее время она всё больше харкала кровью, так что, во избежание осложнений, их пришлось прекратить, ограничившись введением необходимых питательных веществ внутривенно. Её сил едва хватало на то, чтобы перемещаться по квартире, придерживаясь за стену.
Но в этот день всё изменилось. Тихо притворив за собой входную дверь, Сакура пошла на кухню, чтобы положить продукты в холодильник, а затем направилась в сторону комнаты и шокировано замерла в дверях от увиденного. Каким-то образом Ино умудрилась снять зеркало, прикрепленное внутри дверцы шкафа, и поставить его, прислонив к стене. Сама же она замерла напротив, совершенно обнажённая, наблюдая за собственным отражением.
Картинка получалась совсем непривлекательной. Несмотря на то, что вес больше не снижался, даже наоборот, за последний месяц увеличился почти на целый килограмм, зеркало отражало всё те же торчащие наружу рёбра и туго обтягивающую скелет кожу, покрытую пигментными пятнами. Волосы, которым недоставало витаминов, потускнели и значительно поредели. В последнее время на расчёске с каждым днём их оставалось всё больше. А грудь, размером которой Яманака и раньше не могла особо похвалиться, сейчас даже не угадывалась. Только соски, как две старые сморщенные изюмины, всё ещё торчали над рёбрами, вряд ли способные разбудить в ком-либо плотские желания.
Вот только сама Ино, похоже, так не считала. Она исступлённо ласкала себя, хаотично оглаживая бока и грудь, а затем её правая рука спустилась ниже и скользнула между половых губ, покрытых редкими светлыми волосками, касаясь клитора. Даже несмотря на рваные движения и недостаток увлажнения, ей хватило всего минуты, чтобы достичь разрядки. Тело несколько раз дёрнулось, а напряженное выражение лица сменилось расслабленным.
Сакура смотрела на всё происходящее со странной смесью брезгливости и отвращения, одновременно с тем отмечая, как от увиденного начинает наливаться жаром в паху. Судорожно вздохнув, она невольно выдала своё присутствие.
— Смотри, какая я красивая, — с безумной улыбкой на губах повернулась к ней Ино. Она легко обхватила собственную талию длинными и тонкими, словно паучьи лапки, пальцами, а Сакура очень сильно старалась не думать о том, где они были всего несколько секунд назад. — Видишь, как я умею? Ещё бы сбросить пару килограммов, и моя фигура станет идеальной.
— Что ты несёшь? Ты и так уже на скелет похожа! — взорвалась Сакура. Нервное напряжение последних месяцев и вид занимающейся перед зеркалом самоудовлетворением подруги словно вытащили наружу «внутреннюю Сакуру», которая почти не напоминала о себе со времен учёбы в академии. — Слава Ками, что хоть немного вес набрала, а то даже с кровати встать бы не могла!
— Я знаю, ты хочешь, чтобы я снова стала жирной коровой! Такой же, как ты, — завопила в ответ Яманака. — Не дождёшься, лобастая уродина!
Не в силах больше сдерживаться, Сакура развернулась и выскочила из квартиры. Впоследствии она и сама не смогла бы объяснить, что из сказанного Ино стало последней каплей, переполнившей чашу её терпения и выдержки. Но в тот день она бежала, не разбирая дороги, а слёзы застилали ей взгляд. Остановилась только в маленьком парке на окраине деревни и долго рыдала, выпуская наружу горечь и напряжение последних месяцев.
Обратно она возвращалась уже поздно вечером, эмоционально опустошенная настолько, что долгие три минуты безучастно и в некотором отупении рассматривала розоватые потёки воды в ванной, валяющийся на кафельном полу окровавленный осколок того самого зеркала, разбившему которое грозило семь лет несчастий, и неподвижно застывшее в воде тело Ино, с точностью истинного медика вскрывшей себе вены от запястья до самого локтя...
Это потом специально приглашенный для неё Цунаде психолог будет убеждать, правда, не очень успешно, Сакуру в том, что в случившемся нет её вины. Не ссора, так любой другой фактор мог сказаться на желании Ино уйти из жизни. Всё дело в прогрессирующей болезни, которая сильно повлияла на её психическое состояние.
Это потом Сакура едва не плюнет под ноги старой сучке Кохару и с трудом сдержится, чтобы не вцепиться ей в рожу, когда та посмеет заявить, что Яманака не заслуживает того, чтобы её имя было выбито на камне памяти. Видите ли, её смерть не была достойной. Но не только же погибшим в бою шиноби там отведено место. И слава Ками и Цунаде, которой всё-таки удастся уломать старейшин изменить своё мнение, пообещав этим упырям лично участвовать в разработке нового биологического оружия.
Это потом Сакура будет каждый год в этот день приносить на могилу лучшей подруги букет цветов. Полевых. Она ни разу с тех пор не купит цветов в магазинчике клана Яманака.
А сейчас, под завязку накачанная транквилизаторами, она медленно обводит глазами участников похоронной церемонии, которых собралось не так уж и много. Но седьмая, восьмая, девятая и десятая команды присутствуют в полном составе, точнее, все оставшиеся в живых члены этих команд пришли, чтобы проводить в последний путь боевую подругу, вместе с которой прошли огонь и воду. И глядя на опечаленного Шикамару и утирающего слёзы Чоджи, руки которого вместо привычной пачки чипсов крепко сжимают букет поздних хризантем, кажется, что они словно осиротели после смерти напарницы.
Что-то переломилось и в ней самой, и Сакура, глядя пустым взглядом на опускаемый в землю гроб, отстраненно думает о том, что завтра нужно будет хорошенько вымыть ванну самым сильным из имеющихся в квартире моющих средств. Или вообще съехать куда-нибудь подальше.
А затем ей в голову приходит неожиданная мысль о том, как же всё-таки символично, что тело Ино, не прожившей и двух недель после своего девятнадцатого дня рождения, которое она лично обмывала и готовила к погребению, весило ровно девятнадцать килограммов.
Фанфик добавлен 06.02.2014 |
1208
0
