Зависимость. Глава восьмая
Глава восьмая
Кровь струится между пальцев, пачкая и без того грязное постельное белье, засыхает, стягивает корочкой кожу на ладони, острые кусочки кости видны в том месте, где до недавнего времени было тонкое девичье запястье. Незнакомая розоволосая девушка, ворвавшись в комнату Хинаты, сразу же начала причитать – мол, зря Сан новую рабыню так изуродовал, но не растерялась – сноровисто порвала простыни на тонкие полоски, попыталась «сложить» косточки… Посмотрела на Хьюгу, невидящим взором уставившуюся на закрытую Правителем дверь, пальцами здоровой руки оттягивающую рабский ошейник, будто в попытке нащупать что-то утерянное, и куда-то убежала. Вернулась через пару минут, держа в руках маленькую баночку, и вновь стала пытаться помочь бывшей воительнице.
- Я Сакура. - Харуно открыла баночку – по комнате сразу же распространился удушающий приторно-горький запах – и стала смазывать раны Хинаты.
- Хината. – Девушка, будто опомнившись, в упор посмотрела на спасительницу своими прозрачно-серыми глазами.
- Не зли его – тебе же будет хуже. – Рабыня толстым слоем нанесла мазь на искалеченное запястье.
Хьюга лишь грустно улыбнулась. Куда уж хуже-то? Гаара забрал то единственное, что у нее осталось от прошлой жизни, то, что придавало ей хоть немного сил, вселяло веру в лучшее. А он отнял последнюю надежду. Причем Правителю эта безделушка была без надобности – обычная цацка, способ сломить непокорную рабыню. А вот Хината уже пала духом, лишившись украшения.
Сакура уже забинтовывала запястье и считала себя, наверное, благодетельницей. Глупая. Регенерация уже началась, стоило Хьюге остаться без защиты амулета, затерявшегося в кармане хозяина. Харуно не видела, как кости втягиваются обратно под кожу, становятся на место, как соединяются в одно целое все осколочки, наращиваются мышцы, стягивается кожа. Через пару минут на запястье не останется и царапины – только бурые потеки венозной крови. Но Хината готова была отдать все, лишь бы заживление шло медленно. Как у людей.
Закончив бинтовать запястье, Сакура начисто вытерла руки простыней, чтобы на ее коже не осталось ни следа ядовитой мази. С трудом подавила так и просящуюся на губы улыбку. Скоро, очень скоро компоненты начнут взаимодействовать друг с другом, активируясь теплом и текучестью крови глупой рабыни. Почему глупой? Только идиотка может довериться незнакомке. Только дура, не знакомая с нравами поместья, позволит другой невольнице обработать ее раны. Харуно даже немного жалела наивную девочку, все еще надеющуюся на что-то. Жалела, но без зазрения совести принесла ей «Последний поцелуй» - мазь на основе трех самых ядовитых растений Фаррога, которая действует лишь при попадании в кровоточащую рану. Лучше, конечно, вводить ее в сердце, но в таком случае на розоволосую может упасть подозрение – не она ли пырнула ножом соперницу? А так получится, будто новенькая просто неправильно перебинтовала запястье, а через грязные куски простыни передалось заражение крови. Как нельзя лучше! Просто замечательно!
- Не говори хозяину, что я тебе помогла. – Сакура плотно закрыла баночку – противный запах, будто испугавшись остаться в этой комнате, скользнул внутрь: в покоях Хинаты вновь появился свежий воздух, которым можно дышать, не борясь с приступами тошноты. – Он этого не одобрит. Скажи, что сама все сделала. Еще увидимся. – Харуно легко выпорхнула в коридор, окрыленная мыслью о том, что эта выскочка ей больше не помешает.
***
Гаара в гневе расхаживал по своей комнате. Чертова аристократка! Даже в рабском ошейнике, даже изнасилованная и живущая лишь из его милости, она умудрялась смотреть на него свысока! Она ненавидела Правителя, желала ему смерти, но все равно оставалась на ступень выше его. Она выводила его из себя одним своим видом, напоминающим Сану о его низком происхождении. А эти плотно сжатые губы, не желающие покоряться глаза… Но все же не стоило калечить новую игрушку. А может…
Парень схватился за голову и сел на кровать, не в силах совладать с собой. Не в силах понять, что же ему нужно. С одной стороны, он правильно поступил, наказав Хинату, – все же она его собственность. Но вот с другой… получалось, будто он тиран и деспот, как она и сказала. А если и так, то что с того? А если…
- Чертова Хьюга! Гореть тебе в преисподней! Почему я, делавший все то же самое с другими, чувствую себя дерьмом, причинив тебе боль? – Гаара резко встал и направился к бару, в котором стояла бутылка из темно-красного стекла с его любимым вином.
Звон выпавшей из кармана безделушки, закатившейся под кровать, остановил Сана на половине пути. Наклонившись, он еще долго шарил по полу в поисках медальона, но вот когда нашел…
- А ты не так проста, - рассмотрев украшение, констатировал Гаара, растянув губы в улыбке. – Пожалуй, я даже не буду вызывать лекаря, чтобы он помог тебе. И уж точно не верну украшение, как бы ты ни просила.
Рубиновая жидкость тонкой струйкой льется в высокий бокал из горного хрусталя, так красиво звенящего, поющего при соприкосновении с собратом. Свет магической лампы, натыкаясь на бокал, на мгновение «застревает» в прозрачном материале, чтобы потом брызнуть в стороны огромным количеством бликов-солнышек. На шторах, на стенах, затеряться в мягком пушистом ворсе ковра. Вино обжигающе горячим потоком течет по горлу, несколько капелек оседают на губах. Правитель слизывает их языком, смакуя, сглатывает слюну и вновь делает глоток.
- Аристократка, да? – Аккуратно подстриженные крепкие ногти царапают узор на бокале, с губ слетает ехидный, такой несвойственный Сану смешок. – Аристократка. – Он будто пробует это слово на вкус, произносит его снова и снова: - Аристократка Хьюга Хината, старшая дочь главы клана. Аристократка.
***
Хината лежит на боку, обхватив колени руками, дрожа всем телом, пытаясь совладать со своей натурой. Пытается, но сил уже почти не осталось. Давно, очень давно у нее не возникало такого дикого желания бежать куда-то. И разрывать всех подвернувшихся под горячую руку на кусочки, рвать плоть зубами и слизывать капли крови подвижным языком. Хьюга слишком долго носила сдерживающий медальон, слишком долго была человеком. И вот сейчас пришла расплата – тело уже практически не слушается разума.
По венам бежит яд, проникая в каждую клеточку организма, сливаясь с эритроцитами крови, обволакивая коконом внутренние органы. Еще немного – доберется до мозга, тогда уж совсем станет плохо. Не в том дело, что она умрет – отрава не действует на таких, как она, а лишь добавляет жизненных сил. И притупляет ощущение действительности, когда ведущими остаются лишь инстинкты: убить, разорвать, растерзать. И бежать куда глаза глядят, пока будут силы. Пока тело не устанет от долгого бега, а разум совсем не отключится, ввергая хозяйку в небытие. Вот этого Хината и боится, не хочет снова испытать «прелесть» пробуждения в незнакомом месте. А следом – горечь воспоминаний о содеянном.
Дверь не скрипнула – просто легкий ветерок, который человек и не заметит, ворвался в комнату. Хьюга тут же села, резким движением заставив визитера незаметно вздрогнуть. Незаметно – для человека, не для нее.
- О, впечатляет! – Гаара прислонился спиной к двери. – Регенерация, реакция – все на порядок выше, чем я ожидал.
- Отдай мне амулет! – рыкнула рабыня, поднимая на хозяина кроваво-алые глаза с вертикальным зрачком.
- Этот? – Правитель вынул украшение из кармана. – А ты попроси.
- Отдай! – Когти девушки вспороли подушку – белый пух, будто невиданный в Банте снег, закружился по комнате.
- А мне больше нравятся эти глаза. – Сан невозмутимо сложил руки на груди. – Но ты можешь попросить, а я, так и быть, подумаю над твоим предложением.
- Мразь! – Хината молниеносно метнулась к Гааре, целясь когтями в его горло, а в мозгу уже нарисовалась картинка, где она вырывает гортань этому мерзавцу, разрезает грудную клетку, ломает ребра и протыкает пальцем еще бьющееся сердце.
- Тебе захотелось продолжения? – Песок, вырвавшись из тела Гаары, сковал невольницу так крепко, что не только пошевелиться – вздохнуть получалось с трудом.
- Отдай!!! – Песчинки осыпались с тела рабыни, но вновь возвращались на место, подвластные воле Гаары.
- Какая ты грубая, а еще и аристократка. Так вот какая тайна у Хьюг! Теперь буду знать, почему ты, хоть и старший ребенок, не стала наследницей. – Сан легонько провел пальцем по щеке Хинаты и, проиграв какому-то странному желанию, нежно коснулся губами ее губ. – Я зайду позже, когда ты будешь поласковее. – Оставив рабыню в плену песка, Правитель быстро вышел.
***
На востоке всходило солнце. Вся Банта уже окрасилась в персико-розовые тона. Проникающее буквально в каждую щелочку, в каждый уголок. Морская гладь, утром находящаяся в состоянии покоя – даже волн почти не заметно, – вызолотилась и замерцала-заблестела, отражая рассветные лучи, любовно касалась деревянных темно-коричневых боков пришвартованных в порту кораблей. Птицы уже начинали просыпаться и с громким криком проноситься над головами протирающих глаза моряков.
Темари, спешащая после ночного дежурства домой, быстрым шагом преодолевала площадь, пытаясь обогнать время, которое, наверное, играло против нее: брат может сделать что-то необдуманное, если новая игрушка выкажет неповиновение.
- Гаара, - девушка без стука вошла в комнату Сана, - эта рабыня…
- Я знаю. - Правитель задумчиво вертел в руках какой-то медальон.
- Я могу ее увидеть?
- Не сегодня. – Сан отвлекся от созерцания безделушки и твердо посмотрел на сестру. – Я наказал ее. Может, завтра она станет спокойнее. Свободна. – Гаара дал понять, что разговор окончен, но добавил, лишь только Темари повернула ручку двери: - Запрети всем обитателям поместья заходить в мое крыло. И на крики, если таковые будут доноситься отсюда, не обращай внимания.
Кивнув, девушка вышла вон, гадая, чем же бедная рабыня так прогневила брата.
- День будет очень насыщенным. – Правитель сжал амулет в кулаке и направился в смежную комнату.
Фанфик добавлен 04.11.2013 |
1853
0
