Инквизитор и Ведьма. Часть четвёртая
Часть четвёртая
Новый день начался так же, как и многие другие. Разве что люди были более активны, словно чем-то возбуждены. Конечно, наконец появившееся солнце внесло свою лепту в подобный ажиотаж. Как ни крути, но лучше жить в уродливом городе, освещённом лучами и теплом, чем в той же зловонной клоаке, которая выглядит ещё более удручающе из-за свинцовых туч и постоянного сумрака.
Серый улей гудел громче обычного из-за предстоящего вечером празднества. Столь массовая казнь на главной площади обещала быть незабываемой. Пусть подобное и нельзя внести в календарь как традиционное торжество, но после зрелища простой люд хлынет в таверны и прочие злачные места, дабы поделиться своим мнением о том, какой грешник громче кричал. Кроме этого, горожанам был обеспечен хор, поющий святые молитвы, дабы заглушить крики мучеников.
Сегодняшнее «представление» грозило окончиться аншлагом и аплодисментами. Многие придут сюда из-за слухов, что ползали по городу из угла в угол и из дома в дом. Кто-то захочет взглянуть на Ведьму, что сморила целую деревню. Кто-то жаждет увидеть сожжение трактирщицы, что убила невинное дитя и соблазнила Святого Отца. Хотя здесь мнения расходились. Говорили, что сам преподобный был перевертышем, что морочил людям головы. Безусловно, любопытство вызывал и инквизитор.
- Говорят, что одна из ведьм околдовала его. – Бабка, продававшая куриные потроха, смачно плюнула.
- Брешут. Наш инквизитор справедлив и беспощаден! Я сам слышал, как визжали грешники во время дознания, - стоявший за соседним прилавком торгаш поспешил внести свою лепту в светскую беседу.
- Ничего ты не слышал! Я видела ту ведьму на первом представлении суду. Страшна, как сама смерть. На голове толстая черная змея. Яд пускает и глазами злобными посверкивает. - Дородная матрона, стоявшая в очереди к мяснику, перекрестилась.
- Разуй глаза, карга завистливая. Ведьмы те больно хороши были. Одна зеленоглазая, глядишь, укусит. Вторая вся такая невинная, может, и не грешница даже. Змей я не видел. – Тощий юноша жевал червивое яблоко.
В популярности с казнями могли соперничать только сплетни и пересуды. Эта склизкая словесная гниль была той самой желчью, что текла из язв города. Данному пороку были подвластны даже священнослужители, что умело пользовались столь «достоверной» информацией. Народ - это дети Божьи. Устами младенцев глаголет истина. Следовательно, правды в пересудах даже больше, чем хотелось бы. Как можно подобным не воспользоваться?
***
Хината проснулась от ощутимого пинка под ребра. Над девушкой стоял один из тюремщиков, пребывавший явно не в лучшем расположении духа. В казематах было также темно. Но на улице, скорее всего, уже утро. Подобное пробуждение могло быть вызвано только одним – казнь неумолимо приближалась.
Узники могли ожидать чего угодно. Но принятие ванн было приятным сюрпризом. Видимо, сегодняшний обряд будет помпезен и вычурен. А может, кому-то не нравилось, как пахнет от заключенных. Хината была благодарна загадочному кому-то, решившему позаботиться о внешнем виде жертв.
Девушке досталась беззубая старуха с волосатой родинкой на подбородке. Личная мойщица. Кто может подобным похвастать? В одной из комнат казематов была сооружена купальня, представляющая собой ведра ледяной воды и глубокие деревянные кадки. Помимо Хинаты, здесь были ещё четыре женщины, осуждённые на смерть. Жена трактирщика стоически терпела, пока тощая деваха не без злобы тёрла её жестким подобием мочалки. Узницы были не в состоянии сами сделать нечто подобное из-за оков, что натирали ноги и запястья рук. Где-то в углу одна из умывальщиц приводила истерзанное тело Сакуры в приличное состояние. Зеленоглазая испустила дух в момент, когда кол прорвал женское чрево и проник в глубь организма, оплетённый венами и толстой кишкой. Ничего страшного. Специальные крепления удержат тело на столбе. Пламени всё равно кого пожирать.
Хината слабо вскрикнула, когда морщинистая рука старухи безжалостно прошлась по ожогам на спине. Щелочное мыло обжигало раны, пены почти не было, но старуха терла, стараясь изо всех сил. Вода в кадке порозовела от сочащейся крови. Девушка не обратила на это внимания. Осталось совсем чуть-чуть. Ей нужно было всего лишь потерпеть.
Каждому из узников выдали грубую холщовую рубаху. Единственным различием был лишь цвет. Разнообразие болотных оттенков перебивалось парочкой хламид серого сукна. Рубашки свободно болтались на телах заключенных. Как быстро грубое полотно вспыхнет?
***
Сегодня собор был прекрасен как никогда. Выглянувшее солнце пробивалось сквозь цветную мозаику витражей. Яркие всполохи и блики красочно играли на сером камне. Даже мрачные одеяния служителей преображались, стоило кому-нибудь попасть в полосу света, лившуюся из узких окон.
Инквизитор снова стоял на коленях перед мраморным образом Мадонны. Сейчас статуя виделась ему теплой и улыбающейся. Совсем не похожа на вчерашнюю. Он сделал правильный выбор. Священный огонь должен будет освободить душу девы, заточенную в порочном теле ведьмы. Его благочестивый ум, грезящий спасением и небесами, оставался безмятежен и тих. Подобно глади озера, которую не смеет коснуться даже лёгкий ветерок. Но вот сердце, взволнованно отбивающее ритм, было неспокойно.
- Святая Дева, укрепи мой дух. Дай сил мне побороть зародившуюся жалость. Удержи руки мои и мысли мои от непоправимого. - Мужчина взволнованно сглотнул. – Дай сил не погасить огонь, когда пламя начнёт пожирать её тело. Я знаю, ей не будет больно. Вино поможет, и она уснёт, - инквизитор продолжал нашептывать молитву. Крепкие стены собора хранили в себе секреты покаяний и исповедей. Никто не узнает, о чём просил Меч Господа.
***
Вечер пришел незаметно. На мягких лапах он подкрался к жителям города, которые с нетерпением ждали грядущего очищения. Толпа заполнила главную площадь. Кто-то выглядывал из окон домов. Некоторые забрались на крыши близстоящих. Однако многие не увидят казнь воочию. Зато смогут послушать невероятные истории очевидцев. Толпа взволнованно гудела. То тут, то там слышалось, как кто-то продавал жареное крысиное мясо. Некоторые предприимчивые торговцы сбывали не самое лучшее спиртное. Челядь с удовольствием покупала дешевые закуски. От нетерпения и ожидания у многих разыгрался аппетит.
Главной площадью назывался вымощенный камнем участок земли перед собором. Большую его территорию заняли постаменты с приготовленными столбами и хворостом. У входа в храм были поставлены длинные скамьи и дубовый стол для судей. Все служители сидели на своих местах. Инквизитор, расположившийся в самом центре, о чём-то неспешно беседовал с новым Святым Отцом. Преподобный прибыл из столицы. Обстоятельства, а может быть, судьба. Он был прислан орденом для участия в массовом сожжении, но для него оказалось вакантным освободившееся место.
Толпа загудела громче, когда показались телеги с еретиками, закованными в цепи. Но челядь замолчала, стоило инквизитору лишь встать. Каждый с возрастающим интересом приготовился к главному событию сегодняшнего вечера.
Пока один из тюремщиков приковывал Хинату к столбу, девушка смотрела на безоблачное небо. Солнце клонилось к горизонту. Кромка неба уже вспыхнула огненным светом, однако часть его была голубой. Цвет постепенно менялся, темнея и становясь насыщеннее. Наконец тюремщик закончил свои отточенные манипуляции. Хинате достался один из центральных постаментов. Руки сведены за спиной. Цепь опоясывает талию. Крепкие колодки сдерживают ступни. Босые ступни ног были в пыли. Под ногами грудой свален сухой хворост. Недалеко приготовлена горка с поленьями побольше. Заботливые надсмотрщики будут подкидывать новые дрова. Огонь не должен погаснуть.
Взоры всех присутствующих были обращены к инквизитору. Брюнетка открыто смотрела на мужчину. Улыбка, которой она одарила Хидана, получилась кривоватой из-за вспыхнувшей в спине боли. Жесткое дерево неприятно давило на раны. Вскоре вся спина обагрится кровью. Но этого, может быть, никто не увидит из-за пламени.
- Мы собрались перед ликом небес на суд. - Голос инквизитора звучал глубоко и сильно. Каждый должен был услышать слова мужчины. – Пред вами грешники, признанные виновными в сношении с Дьяволом и нечистой силой. - Взгляд пронзительных глаз скользил по лицам собравшихся. Наконец он остановился на Хинате. Девушка ответила чистым и прямым взором. Хинате почему-то захотелось, чтобы он улыбнулся. Увидеть улыбку перед смертью было бы неплохо. Но непроницаемая маска на его лице оставалась всё такой же холодной и бесстрастной. Только во взгляде промелькнуло волнение и беспокойство. Не улыбка, но всё же.
- Покайтесь перед лицом Всевышнего! – Хидан возвёл руки к небу. – Вам есть что сказать, грешники? - Инквизитор незаметно кивнул, пристально глядя на брюнетку.
- Я каюсь перед ликом Отца Небесного. - Хинате показалось, что она вечность собирала в себе крупицы силы, чтобы сказать это. – Прошу о последней милости! – Девушка чувствовала, как немели затекшие руки. Её пробила мелкая дрожь. Уголки губ нервно дергались. С каждым новым словом ей становилось всё страшнее.
- Я прошу о глотке вина. Уж больно в горле пересохло. - Рокот прокатился по толпе волною. Утвердительный кивок инквизитора заставил всех замолкнуть.
- Неужто ведьме позволят испить вина? Не попытка ли это восстановить связь с тёмной силой? – Прибывший из столицы Святой Отец разительно отличался от борова, занимающего этот пост ещё вчера. Голос его был похож на шелест страниц.
- Она покаялась перед всеми. На дознании признала себя виновной и отреклась от Лукавого. Вы предлагаете нарушить правило о последней милости? – Хидан равнодушно смотрел на преподобного. Он уже держал заготовленный бурдюк с вином.
- Ну что вы. В мыслях подобного не было. Ваш город слишком далеко от центра милостивой Церкви. – Похожий на скрюченную крысу мужчина провёл ладонью по проплешине на голове. – Не лучше ли будет ей дать воды? Я привёз с собою достаточно. Она освещена и сгодится раскаявшейся в своих грехах поболее вина. - Карие глаза мужчины холодно блеснули. Хидан раздраженно сжал руку с бурдюком. Новый преподобный ему не нравился. От него плохо «пахло».
- Вы пытаетесь перечить инквизитору? – Мужчина не стал скрывать своего гнева. Пусть увидит и испугается.
- Право, какая ерунда. Я на вашей стороне. Вам стоит ограничить список своих необдуманных поступков, - Святой Отец гадко улыбнулся. – Привязанности так размягчают сердце. На вас пали кое-какие подозрения. Я здесь, чтобы развеять эту чепуху. Позже я предоставлю документ, который уполномочивает меня. - Он сложил пальцы домиком. – Я вам доверяю. Мне пришлось изрядно попотеть, упрашивая верхние эшелоны власти не возобновлять данное дознание. - Взгляд карих глаз был многообещающим. Хидан точно наяву увидел всё, что может произойти с Хинатой.
- Хорошо, - инквизитор нехотя кивнул. Один из прислужников с любопытством посмотрел на мужчин. Они говорили так тихо, что их никто не услышал. Но напряжение, протянувшееся между ними, можно было почувствовать на расстоянии.
***
Хината удивилась, увидев отчаянье в рубиновом взгляде. Что же могло произойти?
Девушка покорно открыла рот, тюремщик поднёс к её губам бурдюк. Брюнетка закашлялась, стоило ей почувствовать ледяную прохладу воды на языке. Где же тёплое и невыносимо сладкое вино? Простая вода. Она казалась ей хуже раскалённого прута, что не раз целовал девичью кожу. Безвкусная и пугающая. Вместо обещанного ей забытья она почувствовала нарастающий страх. Хината испуганно посмотрела на инквизитора. Брюнетка видела, с какой паникой смотрел он на неё. Ему было страшно не меньше. Она хотела что-то крикнуть, но губы не слушались, только предательски дрожали. Девушка с трудом выдавила слабую улыбку. Глаза заблестели из-за прозрачных слёз, наполнивших их. Хината заметила, с каким мучением инквизитор смотрел на неё. Но яркий огонь вспыхнувшего факела заставил забыть обо всём. Полыхающая точка пламени неумолимо приближалась. Брюнетка боялась. Тело дрожало. Слёзы застилали взор, но пляшущую точку огня она видела и так. Ей хотелось закричать, спросить, почему же в бурдюке была вода. Девушка боялась и ненавидела. Её жестоко обманули и предали. Как она могла сочувствовать тому, кто пытает и убивает людей?
- Ненавижу! Хидан, мне страшно! – наполненный слезами крик оборвался, как только заключенная почувствовала нарастающий под ногами жар. Хината замолчала. Брюнетка посмотрела на темное небо. Слёзы размывали окружающее пространство. Она забыла, что вечер сменяется ночью. Девушке казалось, что солнце, которого все так долго ждали, спустилось с небес. Но почему так больно? Шибко оно горячее.
Сумерки сгущались над городом, но центральная площадь озарялась светом от костров, полыхающих жадно и ярко. Горячее свечение окутывало присутствующих. Инквизитор замер на помосте подобно каменной статуе. Его плечи сгорбились. Нахмурившееся лицо, на котором играли блики пламени, выглядело ужасно. Глаза блестели из-за отражавшихся языков голодных костров. Мужчина отбрасывал черную тень, казавшуюся длинной и живой.
Последние слова брюнетки закручивающимися вихрями носились в опустошённом сознании. Сейчас он уже не слышал её крика. Все голоса слились в единый поток. Разве разберёшь в этой какофонии её нежный голосок? Гул, издаваемый толпой. Вопли, ещё слышимые от горящих на столбах людей. Священные молитвы, которые поют служители, дабы не осквернить свой слух агонией умирающих. Невыносимо шумно.
Назойливый запах горящей плоти невидимой дымкой витал в пространстве. Хидан уже не видел тела девушки. Сейчас перед ним был лишь полыхающий костёр. Это было к лучшему. Можно притвориться, что не знаешь, кто горит у этого столба. Хотя память ещё долго будет подкидывать ему неприятные детали увиденного ранее.
У неё были красивые длинные волосы. Стоило огню коснуться кончика косы, как он вспыхнувшей змеёй пополз вверх, охватывая голову ореолом пламени. Мягкая кожа чернела и лопалась. Лицо было невозможно узнать. Горящая плоть плавилась, оголяя белоснежную кость. Грубое сукно хламиды, накинутой на тело ведьмы, разгоралось неохотно. Когда ткань поддалась огню, девичья фигура превратилась в единый столб пламени. Пламя подобно ненасытному любовнику окутывало тело жертвы, пытаясь насытиться горящей плотью. Прогоревший наряд черными хлопьями исчезал в глубине костра.
***
Челядь разошлась. Их интерес угас вместе с пламенем. Служители вставали с мест, отправляясь на вечернее бдение. Лишь инквизитор стоял. Тело всё так же подобно камню. Эмоций нет. Сомнений нет. Осталась только вера. Новый Святой Отец степенно поднялся с кресла. На лице у мужчины играла всё та же улыбка, что не сошла ни на миг с обветренного лица во время сожжения. Бросив последний взгляд на неподвижную фигуру, преподобный отправился на мессу. Сегодня он оставит инквизитора одного.
Хидан не хотел, чтобы она мучилась. Ведь он ей обещал. Хотя, возможно, это судьба? Грешник проходит через Священный Огонь и очищается. Скорее всего, просветления и прощения можно достичь только через боль. Хидан чуть было не лишил брюнетку возможности упокоиться в Обители Господа. Безусловно, муки – это достойная плата.
Как легко придумать отговорки, оправдывающие собственные поступки. Метавшаяся в незнании и панике душа успокоилась. Надобностью и судьбой можно было объяснить бездействие. Инквизитор решил воспользоваться подобным не из-за собственных кровожадных пристрастий или религиозного фанатизма. В этот раз свою роль сыграла растерянность. Мужчина никогда не сталкивался с ситуациями, когда он не мог контролировать происходящее, когда на него давили, когда его собственной жизни угрожала опасность.
Вера может объяснить и оправдать многое. Жестокость будет вознесена к высотам морали. Муки - это не что иное, как очищение и способ истинного покаяния. Собственные желания и амбиции можно выдать за святую цель. Религия - это наивысшая власть. Массовые убийства оправданы, и убийцы невиновны. Контроль, заключенный в вере, страхе и надежде на спасение. Всегда будут фанатики, которые от чистого сердца веруют в свою правоту. Подобная слепая надежда на счастье, которое можно обрести где-то там, поддерживает в них силы, помогающие жить. Их можно только пожалеть. Вот и он один из них. Верит слепо и праведно. Теперь он будет тосковать, с готовностью ожидая своего конца. Инквизитор знает, что ведьма, прошедшая Пламя Веры, будет ждать его в образе Мадонны. Святая Матерь грустно улыбнётся ему и откинет длинную черную косу, не покрытую традиционным полотном.
Слова автора:
Собственно, вот и закончилось данное произведение. Я испытала невероятное удовольствие, работая над данным фанфиком. Часто мне становилось страшновато. Писать по ночам, изучая подробности инквизиционных реалий... Пару раз кошмары снились. Но душенька моя восторжена. Теперь я смогу спать спокойно.
Хочется поблагодарить всех, кто читал данный фик. Низкий поклон людям, оставившим свои отзывы. Для писателя нет ничего лучше эмоций и чувств, которые может вызвать его "дитятко" у читающих.
Фанфик добавлен 20.08.2013 |
1292
+1
Милый автор, это что же... уже закончилась Ваша история? Но как же так? Я уже так привыкла к Вашему фанфику... И могу с уверенностью сказать, что Вы пленили меня этой работой. Да-да, в последнее время очень мало работ запаляют во мне такой, можно сказать, нездоровый интерес. 
