Мечты сбываются... Глава 6.
Глава 6.
Небо и земля.
Небо и земля.
Придя на следующий день в больницу, Сакура сразу же направилась в палату Канкуро — проверить его состояние и заодно убедиться, что он никуда не сбежал. Открыв дверь палаты, девушка застала следующую сцену: на кровати, с книгой в руках и очень довольной улыбкой на лице, сидел полуголый Канкуро. Видимо, больничная одежда не казалась ему привлекательной, поэтому застать его одетым во что-то кроме пижамных штанов было практически невозможно. Сказать, что у него была хорошая фигура, значит не сказать ничего — он был великолепно сложён! На животе шиноби, даже сквозь тугую повязку, отчётливо вырисовывались пары идеальной формы кубиков, а на руках рельефно играли бицепсы. Но все эти мускулы не делали его похожим на тяжелоатлета, или на участника соревнований по пауэрлифтингу. Всё было накачано в меру.
При этом без его излюбленной боевой раскраски и дурацкой шапочки с ушками, подозрительно напоминавшими кошачьи, лицо Канкуро оказалось очень симпатичным и даже по-мужски красивым. Его совсем не портили два довольно-таки свежих шрама, перечеркнувших правую бровь и левую щёку шиноби. Как-то раз, когда Сакура особенно долго разглядывала их, Канкуро, сияя гордой улыбкой, выдал общеизвестное и его любимое: «Шрамы украшают мужчину!»
Немного отросшие за то время, что шиноби провёл в больнице, каштановые волосы в художественном беспорядке раскинулись по подушке, что придавало его виду лёгкую рассеянность и безмятежность и плохо вязалось с больничной обстановкой, капельницами и монитором, стоящими рядом с кроватью. В глубоких глазах, цвета крепкого кофе с золотистыми отблесками, так и плясали озорные огоньки, наводя на мысль, что книга была комедийной. Весь его образ заставлял Сакуру улыбаться, когда она понимала, что даже серьёзная рана не отняла у этого балагура ни капли его жизнерадостности. Так почему же тогда она, абсолютно здоровая, просто по непонятным причинам оказавшаяся в другой реальности, должна грустить?
— Теперь понятно, почему говорят, что ты оказываешь дурное влияние на своих соседей по палате. Кто тебе, интересно, разрешил читать с температурой? — легонько стукнув Канкуро по голове находящейся у неё в руках его же собственной историей болезни, шутливым тоном спросила Сакура.
— Сдаюсь, шеф! — поднимая руки в уже ставшем привычным ему жесте раскаяния, говорившем о том, что он сдаётся, произнёс Канкуро. Послушно откладывая книгу на стоящую рядом тумбочку. — А если серьёзно, то нет у меня никакой температуры! — немного обиженным тоном проговорил он, сдувая нависающую над глазами чёлку и подставляя девушке лоб, чтобы она губами проверила температуру.
— Знаю я твоё вечное «нет температуры»! Обычно это всё заканчивается в лучшем случае 37.5 градусами, — Сакура достала из кармана халата градусник, и не обращая внимания на разочарованное выражение лица шиноби, протянула ему.
— Ну, вот так всегда! Сначала незаслуженно обвиняют, а потом ещё и лишают маленьких радостей жизни, — еле слышно пробурчал он, запихивая градусник подмышку. — Вредина! — показав девушке язык, сгримасничал Канкуро.
— Прекрасно! — немного раздражённым тоном, взглянув на только что отобранный у шиноби, при попытке экстренной эвакуации под кровать, градусник, сказала куноичи, качая головой. — Доигрался, 38.5! И ты мне будешь заливать, что не почувствовал, как поднимается температура, когда ты начал читать эту, непонятно где заныканную, книжку. Признавайся, ещё тайники есть? А то у меня не так много времени, чтобы ещё устраивать полный обыск твоей палаты.
— Отодвинь третью снизу доску, — виновато опустив глаза, Канкуро жестом указал на стену под подоконником.
После проделывания указанной выше работы, взгляду Сакуры открылась занимательнейшая картина: судя по всему, тайное место было известно не только Канкуро, либо все свои многочисленные визиты в госпиталь шиноби проводил именно в этой палате. Потому как за доской обнаружилась весьма внушительная дыра, в которой находился примерно двухмесячный запас книг и журналов, некоторые из которых, кстати, имели не вполне приличное содержание.
— А ты у нас, оказывается, книжный червь, — хихикнула Харуно, доставая из тайника увесистый томик по социальной психологии. — А если серьёзно, завязывай с чтением научных фолиантов. Да и любой другой литературы, до получения моего согласия. Если конечно не хочешь застрять тут ещё на пару недель, — с мстительной улыбкой заключила она.
— Слушаюсь, босс! — Отдал честь Канкуро.
После недели лечения и неуклонного исполнения постельного режима, с практически тюремным надсмотром, Сакура впервые официально разрешила Канкуро ненадолго выходить из больницы. Радости шиноби не было предела. Он как бешеная белка скакал по палате, не обращая ни малейшего внимания на гоняющуюся за ним, с требованиями прекратить этот балаган, девушку. Наконец, поимка "белки" была успешно завершена, и Сакура устало присела на краешек кровати, куда и была препровождена указанная "белка". Тяжело дыша и держась за грудь, Канкуро одарил Харуно взглядом преданного спаниеля, и со словами «Ты моя богиня!», поцеловал ей руку.
— Канкуро, простое разрешение покидать плату не стоит такой благодарности, — смущаясь, проговорила девушка, осторожно высвобождая руку, — тем более, ты и самовольно вполне успешно отсюда эвакуировался.
— Сакура, разрешение тут практически не при чём! Ты что, не веришь в то, что ты — моя богиня? — шиноби изобразил на лице выражение крайнего изумления. — Ты ещё просто не осознаёшь весь спектр открывающихся возможностей. Ничего, я тебе всё продемонстрирую, просто немного подожди.
— Да ладно, что-то ты сегодня перебарщиваешь с юмором, — улыбнувшись, девушка уже собиралась подняться на ноги, но Канкуро не позволил ей этого, взяв за руку и снова усадив рядом с собой.
— А тут никто и не шутит, — совершенно серьёзным тоном произнёс он и нежно поцеловал Харуно в щёку, продолжая держать её руку в своей.
А в это время, к воротам Суны приближалась высокая фигура. Поблёскивающий в лучах утреннего солнца протектор и форменный жилет сразу же выдавали в нём шиноби Деревни Скрытого Листа, хотя юноша и так абсолютно не планировал маскироваться. Его волосы, цвета вороного крыла, спереди практически доходили до плеч, в то время как сзади непослушно топорщились в разные стороны, придавая их обладателю слегка озорной вид, что никак не вязалось с отстранённым выражением лица и презрительным взглядом красивых чёрных глаз.
Вся фигура Саске, а это конечно же был он, источала угрозу и как будто предупреждала окружающих: «Не подходи — убьёт!».
Саске выполнял порученную ему миссию один, так как находясь в Конохе на испытательном сроке, он пока не допускался к командной работе. Когда юный Учиха принял решение вернуться в родную деревню, его предыдущие товарищи последовали за ним, и теперь также находились на испытательном сроке. Но о работе в команде речь больше не заходила. Суйгецу и его беременная невеста — Карин, поселились в небольшой служебной квартире, выделенной им Хокаге. Ходзуки иногда отправлялся на миссии, но только за тем, чтобы им с Карин хватало на жизнь. Найти в себе силы для того, чтобы оставить её больше чем на три дня он не мог. Дзюго согласился сотрудничать с технологическим отделом Деревни, который пытался найти средство управлять его печатью без помощи Шарингана и оградить шиноби от приступов жажды убийства, продолжавших преследовать его. Но пока это удавалось с большим трудом.
Поэтому все прошедшие месяцы Учиха работал в гордом одиночестве, и нельзя сказать, чтобы это его не устраивало. До конца испытательного срока оставался примерно месяц, и Саске уже представлял, как достанет его за время грядущих миссий Наруто. Это блондинистое недоразумение и так последние пять месяцев всё время находилось в поле его зрения. Саске пока ещё не разобрался до конца, какие цели преследует Узумаки, всё время надоедая ему и частенько попадая под раздачу, когда терпению Учихи приходил конец. У него имелись всего две версии — либо этот кретин просто не может до конца поверить в возвращение лучшего друга, либо пытается удостовериться, что этот самый лучший друг опять не слинял из деревни. В принципе, эти версии можно было соединить в одну. В любом случае, как Саске ни пытался отогнать от себя подобные мысли, он всё равно был рад видеть этого идиота, с каждым днём придумывавшего всё больше и больше забавных глупостей.
Спокойно миновав дежурных, уже предупреждённых о его появлении, Учиха проследовал к резиденции главы деревни. Поднявшись на второй этаж и подойдя к кабинету, он, постучав, зашёл внутрь не дожидаясь ответа.
— Казакаге-сама, Цунаде-сама приказала доставить вам это, — отрапортовал Саске, протягивая Гааре перетянутый тонкой кожаной лентой запечатанный свиток, держась при этом за правое предплечье.
— Спасибо, Саске. Можешь возвращаться в Коноху. Пожалуйста, передай Хокаге-сама моё глубочайшее почтение, — ответил Казекаге, не глядя на Учиху, уже начав изучать принесённый ему документ.
— Слушаюсь, — ответил тот, поворачиваясь спиной к столу Гаары и направляясь к двери. Не успев даже протянуть к ней руку, Саске замер, нос к носу столкнувшись с ворвавшейся в кабинет с громким криком «Гаара!» Матсури. Лицо девушки тут же приобрело оттенок спелого томата. Пробормотав что-то неразборчивое, подозрительно напоминающее «Прошу прощения! Зайду попозже!», она стрелой метнулась прочь из кабинета. Изумлённый тем, что девушка осталась жива после подобной выходки, Саске обернулся и был ошарашен ещё больше. Взгляд Казекаге был устремлён за дверь, на его губах играла нежная улыбка, он слегка покачивал головой, как будто только что увидел милого нашкодившего ребёнка. Саске пребывал в глубоком шоке. Первой его мыслью было «Мир сошёл с ума!», второй — «Я сошёл с ума!». А после, в голову стали лезть совсем уж неуместные, в его представлении, мысли о весне и сопутствующих этому времени года осложнениях.
Опомнившись, Гаара оторвался от созерцания пустого дверного проёма и перевёл взгляд на стоящего посреди кабинета с широко открытыми глазами и приоткрытым ртом Учиху, по-прежнему держащегося за предплечье.
— Ты ранен? — избавляясь от глупой улыбки и приводя мысли в рабочее состояние, осведомился Казекаге.
— Ничего страшного, Гаара-сама. Это просто царапина, — Саске медленно убрал руку от раны, демонстрируя взгляду залитый кровью рукав, основательно продырявленный между локтем и плечом.
— Да, да. Конечно, царапина. Никто и не спорит, — ухмыльнулся Казекаге, — будь любезен, загляни в госпиталь. А то не очень-то прилично будет возвращать Хокаге-сама шиноби без правой руки. Согласен?
— Конечно. Разрешите идти? — поклонившись и сжав губы в тонкую линию, Учиха поспешил убраться из этого дурдома, недоумевая, когда Гаара научился шутить и ухмыляться так, чтобы у собеседника при этом не возникало страха за свою жизнь и желания немедленно спасаться бегством. Хотя, последнее Учиху всё же посетило, только опасался он уже за свой рассудок.
Выйдя из палаты Канкуро, Сакура направилась в регистратуру, намереваясь сдать смену и дойти до своего, к сожалению временного, дома. В котором находилась замечательная, просторная ванна, мысли о которой преследовали куноичи последние часа два. И вот, когда её мечты о горячей, пенной ванне, со щепоткой ароматной морской соли, уже готовы были воплотиться в жизнь, Кагоме — девушка, дежурившая в тот день в регистратуре, безжалостно их уничтожила. Огорошив Сакуру заявлением, что к ним с лёгким ранением поступил шиноби. А поскольку Сакура была единственным врачом, остававшимся в больнице этим вечером, то ей и предстояло оказать ему необходимую помощь. Взяв медицинскую карту нового пациента, даже не взглянув на её содержание, Харуно направилась к указанной палате, в которой её дожидался раненый шиноби. По пути куноичи успела помянуть его всеми тихими неласковыми словами, которые ей были известны. Она также тихонько бурчала себе под нос что-то про детский сад и тупых изнеженных шиноби, которые сами не могут перевязать себе даже небольшую царапину, а она должна за это отвечать в одиннадцатом часу вечера, когда все нормальные люди давно разошлись по домам. Сакура всем сердцем надеялась, что его ранение окажется настолько несерьёзным, что его можно будет сегодня же отпустить. Тем более, Кагоме сказала, что он не из Суны, так что можно будет просто оказать первую помощь, а уж дальше пусть с ним разбираются в его родной деревне. Утешая себя подобными мыслями, Харуно открыла дверь в палату. Зрелище, открывшееся её взгляду, чуть было не заставило девушку выронить из рук зажатую в них карту...
Фанфик добавлен 22.07.2011 |
1942
0
