Неравный союз. Глава 11. Переворот
Глава одиннадцатая
Переворот
Переворот
Пятый день пятого месяца считался временем «айямэ мацури» - праздником Ириса. По всей Конохе жители, следуя старой традиции, вывешивали на оконные рамы и карнизы домов полотняные мешочки, наполненные душистыми травами и украшенные листьями или цветком ириса, пурпурно-фиолетового цвета. Для шиноби в этот день считалось очень хорошей приметой отведать рисовый шарик онигири, завернутый в крупный листок ириса, который по своему виду напоминал слегка изогнутый меч ниндзя-то. Стояла жаркая и сухая погода, отчего в воздухе висели облака мелкой пыли, неприятно оседавшей на коже и частенько щекотавшей нос, если попытаться особенно глубоко вдохнуть.
В час Лошади - одиннадцать часов утра - Учиха Текка с высокомерным видом прошествовал по двору перед домом Учихи Фугаку. Молодой человек хотя и был по долгу службы вооружен, оделся сегодня очень тщательно и со вкусом. Он выбрав просторный кафтан светло-зеленого цвета с желтым оттенком и более темных цветов длинные штаны. Под кафтаном проглядывалось уже гораздо более дешевое платье из темного шелка-сырца, но оно практически не бросалось в глаза и хорошо гармонировало с остальным нарядом.
Как и большинство совершеннолетних членов клана, он был приглашен на этот долгожданный совет, тайно назначенный чуть менее чем неделю назад. Клан Учиха уже почти полгода не собирался вместе для того, чтобы обсудить свою дальнейшую судьбу, так резко изменившуюся после событий двухгодичной давности. Собрания, конечно, сами по себе проходили, но этот вопрос на них, несмотря на незримое ожидание каждого участника, раз за разом или не поднимался вовсе, или обсуждение прерывалось в зародыше - мол, пока ещё не время об этом говорить. Текка понимал, что Учиха Фугаку совместно с ближайшими сподвижниками, несомненно, готовит новый план, и при каждой встрече надеялся, что именно сегодня разрешится то томительное напряжение, которое, по его мнению, беспокоило каждого мужчину из клана.
Рядом с домом сегодня был организован специальный пост, с, по крайней мере, тремя часовыми и капитаном. С каждым из них, видимо, проводили предварительный брифинг, потому что никто и не думал бездельничать, а наоборот, внимательно осматривал окрестности и каждого человека, что приближался к дому, даже если это был Учиха.
- Доброго дня вам, Яширо-сан, - поздоровался Текка с капитаном на посту, роль которого выполнял его бывший командир, Учиха Яширо. После повышения в должности он несколько продвинулся по службе и отдалился от Текки и Инаби, своих подчиненных, но между ними все ещё сохранялись довольно близкие отношения. - Как себя чувствует Фугаку-сама?
- Не могу знать, господин Текка, - подозрительно официально ответил капитан. - Но всем дано указание направляться в додзе на верхнем этаже для общего собрания. Прошу меня извинить, но вы должны оставить мне все свое оружие.
Текка было вспыхнул при таком нарушении этикета, но быстро одернул себя, почувствовав холодную уверенность бывшего командира и нервозность стоящей рядом охраны. Сегодня все были особенно напряжены: Учиха Фугаку, их бессменный лидер на протяжении многих лет, уже более полумесяца был словно околдован злыми духами: под глазами у него образовались не яркие, но все же заметные круги от невысыпания, он частенько становился несдержанным и раздражительным по пустякам. До Текка даже доходили слухи, что у них в семье случаются все более частые ссоры - как с женой, так со старшим сыном. Последнему слуху, правда, чунин был внутренне рад.
– Кто отдал такой приказ, Яширо-сан? - сохраняя спокойствие, спросил Текка, не убирая руки с зачехленного куная. Отбирать оружие у ниндзя было признаком большого неуважения. Помимо того, что у каждого шиноби, а тем более исполняющих обязанности полицейских, было привилегированное право носить оружие в любое время, эти люди были рождены со способностью к убийству, и «оружие» справедливо считалось только частью, порой даже символической частью того боевого арсенала, что представлял собой каждый ниндзя. Отбирать его было, во-первых, бессмысленно, а во-вторых, оскорбительно. Только очень обеспокоенные за свою безопасность или совершенно не доверяющие гостям люди поступали таким образом.
- По приказу нашего господина, Текка-сан. Поэтому извините. Если вы решите не идти на собрание - это ваше право, но я обязан передать, что вам велено явиться без оружия, и простите, но вы должны так и поступить. Прошу меня извинить, - сказал он с поклоном. - Но я не могу сделать исключения.
Текка заметил, что у слегка запущенного сада, сбоку от основного входа, уже сложено много кунаев, метательных звезд и небольших сумок с дополнительным снаряжением. Он взвесил, насколько тяжелы будут последствия его отказа, и, решив, что это неприемлемо, неохотно оставил все, что у него было, в общей куче. Яширо снова вежливо поклонился, и сбитый с толку Текка, вошел в дом, предварительно оставив запыленные сандалии около порога, рядом с почти двумя десятками таких же.
Додзе представляло из себя прямоугольное помещение сорока шагов в длину и тридцати в ширину. На северо-восточной стене было изображено бушующее море и плывущие в нем люди довольно странного вида: одни с непомерно длинными руками, сидящие верхом на других, чрезвычайно длинными ногами. И те, и другие, казалось, ловили рыбу посреди взволнованного океана, но выглядело это скорее как буйство каких-то демонов, и картина производила мрачное, отталкивающее впечатление, хотя её назначение и было понятным: северо-восточное направление считалось самым открытым для проникновения злых духов, а потому страшная картина должна была их отпугивать. Ощущение немного скрашивала большая ваза из бледно-зеленого фарфора, наполненная ветками увядающей вишни. Прекрасные, осыпанные цветами ветви длиною в несколько локтей низко перевешивались через балюстраду и радовали глаз, отвлекая внимание от рисунка на стене.
Вскоре все собрались: тринадцать шиноби рангов уровня генина и чунина, а также шесть старших джонинов. Все, за исключением постовых и отсутствующих на миссии. Все были встревожены и нервно ерзали на своих местах, не находя себе места.
- О чем пойдет разговор? - мрачно спросил Текка, занимая свое свободное место в рядах сидящих на коленях людей, расположившихся на прекрасно сшитых татами толщиной в три пальца. Он уже растерял свой оптимизм, после неприятного инцидента на входе, а отсутствие самого Фугаку к началу собрания только добавляло нервозности.
– Возможно, об «обеспечении сохранности документов Южного государственного архива в резиденции Хокаге», - съязвил Учиха Инаби, чунин подразделения полиции и хороший друг Текка, вспоминая недавно полученную выволочку. Это произошло из-за того, что кто-то из секретарей, работая сверхурочно, убрал важные документы в другой сейф, а потом их разыскивали почти два неполных дня. Другой генин изучающе посмотрел по сторонам.
– А может, планы изменились, а? Вдруг он собирается наконец объявить о плане по «захвату…»?
– Извините, - вежливо ответил Инаби, не оборачиваясь на голос. Подобно большинству молодого поколения, это был человек еще средних способностей, но горячей, мятежной души, требовавшей незамедлительных действий вместо продолжительных размышлений и подготовки. В отличие от Текка, он был более склонен к анализу ситуации, но всегда считал, что действие много лучше бездействия, пусть даже в своих резких поступках и словах человек мог нечаянно допустить ошибки. Вероятно, поэтому Инаби, как и Текка, не удавалось быстро продвинуться по службе. - Но вы витаете в облаках. Фугаку-сама уже давно закрыл эту тему для обсуждений, и все… Текка-сан, а ты давно вернулся в Коноху?
- Только вчера. Почти неделю проторчал со своим заданием в маленькой грязной деревне, у Танзаку. Чуть южнее его. Река прекрасная, но клопы! Здоровенные москиты и клопы - в Конохе таких злых отродясь не было…
- Ты уже знаешь новости?
- Ты имеешь в виду «новости, что все без новостей»? Я подумал, что может быть сегодня как раз все изменится.
- Согласен, эти бесконечные отсрочки меня уже порядком раздражаюет. Мы просто теряем время, упуская свой единственный шанс. Отвратительно.
- Конечно, но сегодня утром еще хуже, - мрачно отозвался сидящий сзади джонин. - От ещё меня никогда не требовали сдавать оружие в своем клане. Никогда!
– Форменное оскорбление, - снова вспыхнул Текка и осекся, но было уже поздно брать слова обратно. Все пристально посмотрели на него. Традиционно, решения главы семьи, ровно как и главы клана, не обсуждались и не могли быть оспорены ни под каким видом. Слово старшего было непререкаемым законом, и, даже если оно было ошибочным, находящиеся ниже по рангу не имели права высказывать свое несогласие открыто – допускалось только в крайних случаях обратиться к человеку соответствующего положения и попросить его дать вашему господину ненавязчивый совет.
– Я тоже так думаю, - вдруг нарушил общее молчание Учиха Маширо - тот самый джойнин, сидевший позади. Это был темноволосый, резкий человек плотного телосложения, отличающийся своей прямотой в разговорах не меньше, чем своей преданностью клану Учиха. Он приходился Текка двоюродным дядей и старым приятелем погибшего отца, Учихи Теппоу. - Я еще с генинской повязки не появлялся на людях без оружия, а сейчас похож на какого-то вонючего торговца! Мне кажется… Э-э-э… То есть указ есть указ, но некоторые распоряжения лучше было бы не отдавать.
- Совершенно верно, - поддакнул кто-то. - Фугаку-сама явно не в себе! Хотел бы я получить от него ответ, что все это значит.
- Я думал над этим. - Учиха Маширо хрипло откашлялся, делая вид, что говорит все это вроде как невзначай, рассеянным тоном. - Кто-то должен ответить и выполнить свой долг руководителя. Кто-то должен сказать Фугаку-сама, что глава клана - это в первую очередь означает ответственность и долг перед своими людьми!
– Простите, но вам лучше придержать язык, - довольно бестактно, хотя и храбро посоветовал Текка, сменивший тактику, чтобы загладить свою необдуманные слова. Он уже успел раскаяться в том, что его необдуманная реплика нашла столько поддержки среди остальных. Как и все молодые люди, он был очень эгоцентричен и легко закипал, когда дело касалось его лично, как в случае со сдачей оружия, но так же быстро сдавал позиции, если продолжение споров грозило ему далеко идущими неприятностями.
- Но какая польза в языке для ниндзя, если ему запрещено быть ниндзя? – не заметив или не обратив внимания на грубое, пусть и справедливое замечание, ответил джонин.
- Никакой, - уверенно подтвердил Учиха Сора, бывший казначей клана, ныне отошедший от активного участия в миссиях. Он тоже был недоволен затянувшейся сумятицей. - Я согласен, кто-то должен ответить.
- Пожалуйста, придержите все же языки, - повторил Текка и осторожно добавил: – Фугаку-сама - наш глава, и, пока… Во всяком случае, он явно лучший лидер, чем старикан Хирузен или Холодная Рыба, верно? – добавил Текка, используя тайное прозвище Учихи Итачи, наследника Фугаку.
Ниндзя помладше усмехнулись этому замечанию, однако Маширо лишь больше нахмурился, ничего не сказал в ответ. Как и многие в клане, он стал относиться к Учихе Итачи с возросшим уважением и во многих случаях открыто симпатизировал человеку, который если и не «спас весь клан» от нападения Мадары, то проявил выдающиеся способности стратега и воина, организовав такую блестящую ловушку. Сила и ум ценились в среде ниндзя выше любых других добродетелей, но молодой Учиха Текка все же не придерживался этого мнения в отношении Итачи. Юный «выскочка», в тот день завоевавший своим хитроумным планом и способностями доверие большинства, этим успехом лишь глубже вогнал нож в беспокойное сердце чунина, дав ещё один повод для тайной зависти, потому что сам Текка, когда пришло время действовать, проявить себя с хорошей стороны никак не сумел.
Все примолкли и погрузились в размышления. Итачи в сущности нисколько не изменил своего поведения после битвы с Мадарой: он продолжал оставаться скрытным и неразговорчивым человеком, редко отвечающим на вежливый разговор после обмена приветствиям, хотя некоторые и искали случая завести с ним дружбу. О его способностях почти ни у кого не оставалось сомнений, однако он продолжал восприниматься кланом как человек, безусловно, талантливый, но «со странностями». Плюс всем было известно об их непрекращающихся конфликтах с отцом, который продолжал относиться к старшему сыну лишь с возросшим подозрением, ища случая укорить или приструнить его, особенно в последнее время.
Открылась тяжелая дверь, и в комнату уверенным шагом вошел Фугаку, сопровождаемый Учихой Итачи. Отец был одет на удивление просто: коричневое, невзрачного цвета кимоно его не носило никаких узоров, и разве что герб клана Учиха, вышитый на плечах и спине, говорил о том, что это не было каким-то дорожным платьем, небрежно накинутым в спешке. Все принужденно поклонились, Фугаку поклонился в ответ и сел на единственную в додзе подушку лицом к собравшимся шиноби. Итачи, как официальный наследник, сел на расстоянии трех шагов впереди, также лицом к пришедшим. Одет он был в привычную всем форму АНБУ и не носил меча, оружие в зале было только у Фугаку. Яширо зашел последним и, прикрыв за собой дверь, сел вместе с остальными.
Фугаку начал совет с негромкой молитвой Амида Будде, а затем поднял руку в знак того, что собрание начинается. После необходимых формальностей он огласил список вопросов, подлежащих обсуждению. Последним пунктом было долгожданное объявление о предстоящей политике Фугаку и клана Учиха в целом. Первые пункты обсуждения прошли для всех незаметно, вроде решений насчет количества и состава боевых подразделений полиции, составление графика тренировок и отпусков, а также решения насчет финансовых нужд и отчетности о клановых средствах, после чего Фугаку перешел к ожидаемому всеми вопросу.
– Я принял решение прекратить любые попытки клана Учиха влиять на политическую ситуацию в Конохе и отменить все приготовления к так называемому "перевороту", – спокойно сказал Фугаку и поклонился присутствующим. – С настоящего момента я возьму под личный контроль исполнение кланом Учиха своих обязанностей перед Деревней в области сохранения правопорядка и соблюдения связанных с этим полномочий. О каждом нарушителе из нашего клана - будь то преступление, подстрекательство, или разговоры о мятеже - будут докладывать лично мне, после чего он будет без каких-либо послаблений передан в отдел внутренних расследований Конохи для допроса и соответствующего наказания.
– Вы… - ошарашено заговорил Яширо, ближайший советник, для которого эти слова, по всей видимости, были не меньшим ударом, чем для других. С поспешным поклоном он продолжил: – Фугаку-сама, вы собираетесь… ничего не предпринимать? Ни сейчас, ни потом вы собираетесь…
– Послушайте, – прервал его Фугаку громким командным голосом, который разнесся по всему додзе, – Совет Конохи требует, чтобы ему повиновались! Даже если он незаконный, даже если он собрание лжецов и лицемеров, это не имеет значения. Он создан, и ни один клан не должен нарушать спокойствия Деревни, как бы он ни был при этом прав. Истории известны подобные прецеденты. Если какой-либо клан пытался устроить переворот, долг всех остальных – уничтожить его. Я принес клятву самой Деревне никогда не нарушать мира, даже если Конохой будет управлять сам дьявол, так же, как и каждый из вас. И я принимаю свою судьбу - отныне клан Учиха будет строго стоять на защите мира и спокойствия Скрытой Деревни Листа. Навсегда.
Все присутствующие пытались угадать, что значит этот невероятный поворот событий. Все с болью в сердце осознавали, что большинство из них, если не все, так и останутся изгоями в своей деревне, со всем, что отсюда вытекает: неуважение, «потолок» должностей, ограничения для семьи, будущего.
Инаби был в недоумении. Не будет военного переворота? Не будет честной войны? Не будет битвы до победы на улицах Конохи или в резиденции Хокаге? Не будет неравного боя при героической защите знамени Учиха? Не будет гор вражеских трупов, попираемых ногами во время почетного выхода или после победы? Не будет даже отважной смерти в бою? Ничего этого, только увядание и позор. Марионеточный клан Учиха, оставленный на потеху простому народу? Только забвение и конец надежд. Его глаза сфокусировались на Фугаку. Жажда крови стала переполнять его…
Текка следил за Фугаку почти невидящим взглядом, ненависть захватывала его не меньше, чем товарища. «Карма, – горько подумал он про себя, – Будда, дай мне силы!» Все ушло, как листья осенью, все будущее и настоящее, неожиданная атака и судьба. «Наш господин сошел с ума, – думал он. – Как можно быть таким глупым? У нас почти четыре десятка шиноби, сильнейший улучшенный геном и почти десяток людей вокруг Конохи! Внезапная, пусть даже провальная атака в тысячу раз лучше, чем эта жизнь в изоляции!»
Его рука сильно сжала несуществующую рукоятку куная, и в какой-то безумный момент он представил себе, как бросается вперед, чтобы уничтожить Фугаку одним быстрым ударом, а потом оставить его тело лежать перед собранием и так кончить эту позорную загадку. Затем покончить с собой с почетом перед лицом собравшихся. Усилием воли он прогнал от себя эти страшные мысли.
– Вы! Вы отказываетесь? Вы не будете продолжать борьбу? – вскинув голову, прокричал Маширо, осознавая, что это означает бесславное будущее в тени Конохи как для него, так и для всего клана Учиха.
– Я следую клятве, которую принес своей Деревне, – жестко ответил Фугаку, повысив голос. – Как и вы последуете ей!
– Да я никогда не…
Текка вышел из охватившего его оцепенения достаточно быстро, чтобы сообразить, что он должен прервать Маширо и защитить его от угрозы отстранения от службы или даже заключения под стражу, к которым могли привести необдуманные слова. Но умышленно не раскрыл рта, ожидая, что случится дальше.
– Значит, вы отказываетесь? Напоминаю вам, что любые сомнения в приказах, законах, устоях своей Деревни в любое время считаются изменой, - строго продолжал Фугаку, прямо глядя джонину в глаза. Тот выпрямился под этим взглядом и с уверенностью произнес:
– Тогда я признаю себя виновным в измене.
- Значит, покиньте совет и сдайтесь ожидающим снаружи караульным. После собрания вы будете переданы в руки Морино Ибики для допроса. Сразу же.
- Я так и поступлю, Фугаку-сама, - с поклоном ответил Маширо, сумевший взять себя в руки. – Но сначала я также напоминаю вам о своем праве советника сказать речь перед собравшимися здесь офицерами и…
- Вы обвинены в измене и лишаетесь всех прав!
- Очень хорошо. Тогда я, как специальный джонин Конохи, прошу о последнем слове: за мной более пятнадцати лет безукоризненной службы!
- Говорите, но побыстрее.
- Благодарю… Фугаку-сама. - Джонин поднялся и заговорил, обращаясь к Главе клана Учиха: – Прошу вас внимательно выслушать следующее. Во-первых, отступление от ваших намерений и позорная капитуляция этим Сэнджу – измена вашей чести, достоянию клана Учиха, чести ваших преданных шиноби, семье и вообще заветам ниндзя. Во-вторых, я считаю вас виновным в этой измене и настаиваю, что в связи с этим вы лишаетесь права быть Главой клана Учиха. В-третьих, я настаиваю, чтобы вы немедленно отреклись в пользу господина Итачи и достойно ушли из жизни или ушли в монастырь, став буддийским монахом, – как вам будет угодно.
Джонин церемонно поклонился и, поправив одежды, сел на свое место в зале. Все присутствующие ждали, затаив дыхание, осознавая, что невероятное вдруг оживает на их глазах. Фугаку же просто смотрел и выжидал. Воздух стал плотным, как тягучий кисель, и слабое потрескивание жаровен с ароматическими палочками в наступившей тишине казалось неестественно резким.
- Так чего вы ждете? – строго спросил он, словно ничего не случилось.
- Ничего, Фугаку-сама. Извините меня.
Джонин начал церемонно вставать, не глядя ни на кого, но одновременно с ним поднялся и Учиха Сора.
- Я полностью поддерживаю слова Учихи Маширо. Вы не имеете больше права быть нашим главой - я требую вашей отставки в пользу молодого Учихи Итачи.
- И я тоже! – поднялся с колен Учиха Инаби, разделявший каждую фразу из монолога.
- И я!
Один за одним поднимались бывшие подчиненные Учихи Фугаку, единогласно поддерживая мнение опального джонина. Даже Текка присоединился ко всем, повинуясь общему порыву, хотя и не до конца осознавал, что он делает и почему. Один только Учиха Яширо остался сидеть, как и Фугаку с Итачи. По остекленевшему лицу уже бывшего Главы клана Учиха нельзя было прочитать, что именно тот думал о разгоревшемся в зале балагане, но глубоко в душе он ликовал от того, что Маширо смог так безукоризненно сыграть свою роль. Фугаку пришлось приложить немало усилий, чтобы не заулыбаться впервые за много дней...
Продолжение следует...
Фанфик добавлен 12.02.2015 |
1077
Авторизируйтесь, чтобы добавить комментарий!